История Марии до начала романа.
Мария не знает откуда она родом и когда родилась. Первые её воспоминания начинаются со страшного грохота и бегания каких-то людей в зелёной и белой одежде. Как позднее ей рассказали, четыре вагона с детьми из детского лагеря фашисты хотели прицепить к составу с награбленным добром, но партизаны чуть ли не в последний момент угнали их в сторону фронта. В том месте фронта по сути и не было. Большая часть войск с обеих сторон была стянута к району Курска. А в том месте были лишь отдельные небольшие части, да и те были не боевые. Как раз в том районе и находился детский лагерь. После разгрома немцев под Курском и Белгородом, чувствуя приближение наступления советских войск и в этой местности, командование фашистов приняло решение эвакуировать лагерь.
А в лагере проводились страшные эксперименты. Здесь были собраны дети со всей округи. Им отрезали и заново пришивали конечности, заменяли ампутированные конечности другими. Видимо, фашисты пытались отработать пересадку органов. Но почему на детях? Скорее всего, потому, что дети более слабы и беззащитны. Кроме того, их иммунная система быстрее восстанавливается. Какие ещё идеи двигали извергами, трудно сказать. Многие девочки подвергались каким-то особым операциям. Известно только что некоторым вырезали матки, удлиняли и уродовали влагалища, вшивали дополнительные яичники. Слишком мало материалов этого лагеря попало в руки советских врачей и учёных, чтобы говорить что-то определённое.
Кроме хирургических опытов на этих детях проводили и опыты применения каких-то препаратов. На них испытывали действие больших доз наркотиков с применением их дезактиваторов, больших доз алкоголя и веществ, предотвращающих опьянение. Возможно, использовали и много других препаратов, но в руки нашей разведки эти документы не попали.
Какой-то операции подвергалась и Мария. Но заметных изменений ни она, ни обследовавшие её врачи не нашли. Единственное, что всех смутило, что у девочки совсем не было памяти о прошлом. Она не могла даже говорить, так как не знала языка. Некоторое время предполагалось, что она не русского происхождения.
Из всех освобождённых детей в живых остались лишь 7 ребятишек. Остальных немцы уничтожили налётом учебно-тренировочного авиаполка, размещённого в этом районе. Видимо, они не хотели, чтобы такой ценный живой материал попал в руки советских войск. Противостоять налёту было некому, кроме состава эвакогоспиталя, случайно оказавшегося в этом районе. Авиабомбы врага не только уничтожили почти всех детей, но и половину солдат и медперсонала госпиталя. Немцы настолько были сконцентрированы на уничтожении детей, что персонал госпиталя погибал в основном от случайных попаданий пуль и осколков.
Из 7 выживших детей по дороге в детские дома умерло ещё 6. В основном из-за отравления продуктами разложения пришитых частей тела. В период вывоза детей из опасной зоны и каких-то разбирательств начальства время было упущено, продукты отторжения чужеродных частей пришитых тел произвели разрушающее действие на весь организм. Дети погибали даже после ампутации пришитых конечностей. И только у Марии ничего не обнаруживалось.
Её поместили в детский дом лагерного типа, где она довольно быстро научилась говорить по-русски. Затем её передавали из одного детского дома в другой. Сколько их сменилось, она не запомнила. Но постепенно условия улучшались. В последних детских домах она уже училась в школе, легко усваивая, будто вспоминая материал. А в самом последнем ей дали и профессию. Из-за маленького роста врачи не могли определить точный её возраст и приблизительно записали год рождения 1928, а датой рождения стала дата освобождения её из лагеря.
Уже в том возрасте она была очень красивой. Маленькое кругленькое личико обрамляли густые чёрные волосы. Как-то само собой получилось, что она решила отращивать их в косу. А это делало её ещё более красивой. Над их детским домом шефствовал юридический институт. Один из студентов в первый же день обратил внимание на неё. Да и он ей очень понравился. Особого восхищения он не вызывал, но, по крайней мере, был лучше и красивее всех молодых людей, которых она видела.
После окончания учёбы Марии выдали аттестат о среднем образовании, удостоверение станочника по обработке металлов и направили на завод, где её поселили в общежитие. Работа ей страшно не нравилась, да и не понимала девушка её – не её эта работа. Однако, больше она ничего не умела.
Студент, обративший на неё внимание, закончил институт и был направлен на свою родину на довольно высокую должность районного масштаба. Первое время он должен быть помощником районного прокурора, который уже давно собирался на пенсию. А после, когда районный прокурор уйдёт на заслуженный отпуск, стать прокурором района. Перед отъездом парень нашёл Марию и сумел уговорить выйти за него замуж. В те времена испытательного срока не было, поэтому их быстренько зарегистрировали, Мария уволилась с работы и уехала с вновь испечённым прокурором к его месту работы.
Посёлок был не промышленный, поэтому по её специальности и устроиться-то некуда было. Чтобы иметь хоть какую-то подходящую специальность, Мария поступила в местную РКШ (районная колхозная школа, в последствии переименованная в СПТУ) и получила специальность бухгалтера. То ли из-за мужа, то ли так сложилась обстановка, но её почти сразу после окончания курсов приняли в местное отделение Госбанка в расчётный отдел. В этом отделе считали и сводили в отчёты все операции, проводимые банком в районе. Так как все остальные работницы отдела были давно семейные и обременённые детьми и хозяйством, на первые же курсы повышения квалификации отправили Марию. Она хоть и была беременной, с удовольствием поехала.
Отношения с мужем разладились после первой же брачной ночи, которая была уже на новом месте жительства. Не обнаружив на постели крови девственницы, муж закатил дикую истерику, а на следующий день повёл её к врачам, чтобы доказать и ей, и себе, что она досталась ему не девушкой. Однако, старенький врач успокоил супруга, сказав после обследования, что у молодой женщины нет даже следов девственной плевы. А такое бывает, хотя и редко. В доказательство он дал прочитать какую-то страничку в его книге. Это мужа успокоило, но у Марии возникло равнодушное отношение к мужу. Даже первое подобие оргазма её совсем не заинтересовало. И теперь она отдавалась мужу только потому, что так было принято. Она даже предположить не могла, что может быть иначе.
Окончательно она охладела к мужу, когда узнала о его измене. Муж не собирался ни изменять ей в дальнейшем, ни бросать её, но в какой-то момент стал совершенно чужим человеком. Скорее всего, это случилось по пьянке на периферии района, куда муж уехал по прокурорским делам. Возможно, таким образом, его хотели подкупить или шантажировать. Слава богу, служебных последствий не было.
На второе повышение квалификации опять попала беременной, но уже со вторым ребёнком. А после рождения девочки через год муж погиб в служебном гараже при странных обстоятельствах. Его нашли придавленным служебным уазиком к стене. То ли кто-то сделал это преднамеренно, то ли машина завелась случайно во время ремонта, но умер он от болевого шока. По всему было похоже, что он даже не кричал, потому что нашли его только на следующий день утром. В заключении следователей было написано, что смерть наступила из-за нарушения техники безопасности. А это уже лишало семью Марии многих льгот.
Первое время родственники мужа изредка помогали ей. Однако, видя, что ей очень трудно одной с двумя детьми, потихоньку отстранились. Кому нужны чужие проблемы? Тем более, что приняли её, как детдомовскую, с некоторым пренебрежением.
Наступил момент, когда в банк привезли счётную машину. Так как на курсы повышения квалификации ездила только Мария, то машину доверили ей. Как ни сопротивлялись её коллеги, но под сокращение попадали они. Не только потому, что Мария была обучена, но и потому, что она была вдова с двумя детьми на руках. В отделе осталась половина от прежних работников. Машина была механической, похоже, немецкая, возможно из тех, что попали в СССР по контрибуции. Ожидаемого эффекта она не дала, хотя давала распечатку операций за каждый день. Была попытка руководства поставить в банке более современный вычислительный комплекс с карточками, но Мария, знавшая его по учёбе, отговорила руководство. Наконец, поступила современная по тем временам машина послевоенного чешского производства. Про неё на курсах рассказывали очень мало, однако Марии она почему-то нравилась.
Съездив на дополнительные специальные курсы, она легко освоила этот аппарат и даже стала хорошо разбираться в его конструкции, сама устраняла мелкие неисправности. С получением этой машины в отделе действительно стало нечего делать всем остальным сотрудницам, и их быстренько сократили. В отделе осталась одна Мария и её начальница. К тому времени это была жена заведующего районным отделением банка. В обязанности начальницы была проверка расчётов и подписание их.
С начальницей у Марии сложились очень хорошие служебные отношения. Возможно потому, что какие бы ситуации у Марии ни случались, они никогда не отпрашивалась и всегда очень скрупулёзно относилась к работе. Да и в работе никогда не выставлялась, все успехи отдела отдавала начальнице. За время их совместной работы Мария не допустила ни одной даже нечаянной ошибки.
С огромным трудом, порой не досыпая, не отдыхая, Мария вырастила и выучила обоих детей. Дети получились хорошие, к матери относились почтительно, но особого рвения помогать не имели. Часто устав от просьб помочь на огороде, она делала работу одна. Учились они средне, но на родительские собрания Мария ходила без опаски. За всё время учёбы никаких замечаний к детям по дисциплине не было.
Когда дети выучились и уехали, от тоски и боязни оставаться в доме одной, Мария пустила на постой двух девчонок, поступивших в РКШ. Первую неделю женщина даже радовалась. Она легко общалась с ними, понимала их. А те, видимо почуяв доверие хозяйки, стали пользоваться её огородом, овощами. Мария это перенесла бы спокойно, без детей куда ей столько огородной продукции? Но к девчонкам повадились ходить какие-то парни, возможно из того же РКШ, потому что там учили ещё и трактористов. Было бы не так и стыдно перед соседями, если бы они вели себя нормально. Но они стали приходить к девчонкам пьяными, орали под окнами, не стеснялись материться. После разговора Марии с постоялицами на пару дней всё притихло. Но скоро парни припёрлись с целой компанией друзей и в их улице передрались, разломали изгороди у соседей, а у соседа напротив даже окно разбили. Такое терпеть было невозможно, пришлось выставить девчонок за двери.
Снова начались полубессонные ночи, страх от скрипа какой-то оторвавшейся доски, стука чего-то от ветра. В сотне метров от дома на высокой насыпи проходила железная дорога. А про неё в посёлке шло довольно много слухов про то, что из арестантских вагонов сбегают пересыльные зеки, что они забираются в чужой дом и насилуют до полусмерти женщин. Мало того, оставшиеся в живых пострадавшие оказываются опозоренными перед селянами. А это порой бывает страшнее смерти. Ни у кого из посёлка такого ещё не случалось, но слухи упорно ходили. Мария боялась не за свою жизнь, а за свой позор. Ей и так живётся тяжело, а тут если ещё такой позор…!
Неожиданно на работе попросили пустить на постой студента последнего курса финансового института, которого послали на практику в их отделение банка. Парень вроде бы скромный. Мария согласилась. В принципе, не скаялась, но у него был очень противный недостаток – невероятно пахли ноги. Этот запах она переносила с трудом. Парень был городской и совсем плохо помогал по хозяйству. Отказаться от помощи банку она уже не могла. Единственное, что её обнадёживало, в октябре студент уедет.
Перед отъездом парень пришёл домой с бутылкой импортного вина и большим букетом цветов. На прощание он сказал, что если бы Мария была помоложе, то он, безусловно, просил бы её руки. Теперь он будет искать себе в жёны такую же, как она. Наверно, влюбился парнишка.
Почти через месяц после его отъезда, когда выпал первый снег, решив вытрясти ковёр со стены, обнаружила в дощатой перегородке между комнатами дырку от выпавшего сучка, которая была расковырена до значительных размеров. Парень подсматривал за ней в эту дырку, когда она раздевалась, переодевалась, порой полностью снимая все одежды. В какой-то момент стало невыносимо стыдно и одновременно радостно. Радостно из-за того, что скоро ей стукнет 40, а за ней ещё подсматривают молодые парни. А стыдно потому, что порой опасаясь нечаянно попасться на глаза, она вместо подмывания протирала промежность влажной тряпкой, прячась в своей комнате. А тут оказывается, что за ней и в это время могли подглядывать.
В самом конце сентября к ней попросили пристроить ещё одного парнишку, который учился в средней школе. Он устроился у кого-то на станции, но ходить оттуда было довольно сложно. Одна дорога у Сельхозтехники чего стоит. А подобных дорог надо было пересекать не меньше трёх. Школьника Мария совсем не опасалась. К тому же она ещё не знала про дырку в перегородке. А после её обнаружения порадовалась, что поселила парнишку в другую комнатку.
Этот парнишка был деревенским и почти не спрашивая разрешения брался за одну за другой работы, которые приходилось делать Марии по возвращении с работы. Скоро он полностью обеспечивал её водой, выносил помои, носил дрова, топил печку. Через месяц Мария перестала мыть полы, а с приходом зимы забыла про расчистку дорожки от снега. Мало того, парнишка стал гладить постиранное бельё, которое теперь у Марии лежало по неделе, дожидаясь выходных. Особенно неловко она почувствовала себя, когда, разбирая поглаженное, увидела тщательно отутюженные прокладки. Попыталась поговорить с квартирантом, но он оказался таким наивным, что не придал этому никакого значения. Но после этого взялся даже стирать за неё.
Кто такая Лена?
Лена приехала в посёлок после медучилища по направлению. Девушка была очень активная и предприимчивая. В ней чувствовался городской характер. Скоро вызвала к себе уважение не только коллег, но и врачей. Через пару месяцев она была своим человеком не только в больнице, но и в посёлке. Первое время она жила на квартире, снимаемой больницей, но скоро нашла другое жильё и привезла к себе девочку лет шести. Всем говорила, что это сестра, но злые языки утверждали, что дочь. Почему-то прижилось именно злое мнение. Однако, здраво размышляя, многие просчитывали и убеждались, что родить в таком возрасте она вряд ли могла. Хотя....
Откуда-то просочились сведения, что она поступала в институт, но вскоре бросила его и поступила в училище. А злые языки как раз и связывали рождение девочки с оставлением института. На самом деле девочку родила мать. Ребёнок был поздним и не от мужа, который к тому времени уже умер. После рождения последней дочери, названной Юлией, мать стала постоянно болеть. Сердобольная Лена не могла сносить это в угоду себе, потому и бросила институт. Ей и пришлось заниматься воспитанием младшей сестры, к которой она даже относилась, как к дочери.
Как бы там ни было, у Марии и Лены с первых дней общения сложились самые дружественные отношения. Как раз в то время у Марии дети были в переходном возрасте и почему-то часто болели. Лена работала с педиатром и всеми силами помогала Марии. Правда, так она относилась не только к ней. Все, кто попадал под руку Лены, были очень довольны. Как два поселковых «изгоя», как часто посмеивалась Лена, женщины сдружились. Не смотря на разницу в возрасте, они дружили не по-женски бескорыстно. С любой бедой и радостью бежали друг к другу.
Скоро Лена вышла замуж за местного электрика. Но даже его слова не убедили злые языки, что Лена досталась ему девственницей. Они утверждали, что Лена сделала операцию по восстановлению плевы. Однако под действием Лены муж не стал ничего доказывать. Зажили супруги первое время отлично. Лена сумела добиться квартиры в непостроенном ещё доме больницы. То ли у больницы не оказалось денег на строительство, то ли такой был главврач, но завезённые материалы так и валялись на стройке. Лена сумела раскачать мужа, чтобы самим построить дом. Тем более, что их «соседи» отказались от возможной квартиры и купили себе дом в посёлке.
По проекту это был двухквартирный брусковый пятистенник. Но так как строили на свои деньги, то и построили со своими изменениями. Сразу предусмотрели утеплённую веранду, хотя строили простую. Утеплили её позднее. Предусмотрели и отопление от котла, санузел почти городского типа. Так же предусмотрели и канализацию с водопроводом. Котёл муж достал где-то стандартный, что-то переделал. К тому времени, как Лена родила, у них уже было довольно сносное жильё.
Силами родственников мужа и его друзей скоро поставили сруб. Каким-то образом Лена сумела договориться о продаже стройматериалов их семье. Построенный сруб обошёлся не дорого и стал их собственностью. Правда, для дальнейшего строительства требовалось много денег. С грехом пополам дом всё-таки построили. Надо было снести ещё старый дом, но Лена уговорила мужа переделать его под баню. Они залезли в большие долги, однако муж, как электрик, оборудовал электрическое отопление. На электрическое отопление и так делали скидку по электричеству, да ещё половину оплачивала больница.
И Лена, и муж работали на двух работах, но долги погашались очень медленно. В конце концов, муж встретил знакомого, который работал где-то на Севере и получал довольно много. Муж решил съездить во время отпуска вместе с другом, да так и остался там. Деньги он получал действительно большие. Довольно скоро долги пришли к концу. Марию очень удивляли упорство и настойчивость Лены. Она бы так не смогла. А Лена даже не отчаивалась. Она работала на двух работах в той же больнице, держала не маленький огород да ещё посылала деньги больным родственникам. Не очень она расстроилась и после получения сведений, что её муж нашёл себе на Севере ещё одну жену, что та беременна уже вторым ребёнком, что муж из-за этого и стал приезжать только на майские праздники. К моменту развода Лены с мужем неказистый снаружи дом внутри был довольно комфортабельным.
Как позднее узнала Мария, Лена была внештатным сотрудником всех предприятий посёлка, какие могли иметь таковых. Для чего ей это нужно? Кроме того, она была членом профкома больницы, членом районного Совета профсоюзов. Лена активно участвовала во всех районных мероприятиях. Если бы у неё был слух, то она бы участвовала и в художественной самодеятельности. Конечно, играть в спектаклях ей было бы просто некогда, а участвовать в хоре она смогла бы. Её очень активно обрабатывали для вступления в партию, но тут Лена была непреклонна и твердила, что она недостойна такого доверия. Зато на все активы в партийных органах, куда приглашали беспартийных представителей общественных организаций, она приходила обязательно.
В общем, подруга у Марии оказалась очень активной и пробивной. Однако, ни словом, ни телодвижением она не намекала Марии участвовать вместе с ней или подобно ей. Зато, используя свои положения и корочки внештатных сотрудников, частенько помогала подруге решать её трудные задачи. Таким образом она сумела добиться снабжения семьи Марии дровами со стороны прокуратуры. И обеспечение было бесперебойным, пока не начались проблемы с дровами в самой прокуратуре. Используя своё положение, Лена добилась и каких-то пособий для детей Марии. Вряд ли кто-то из простых жителей мог знать о каких-то пособиях, а те, кто должны был ими заниматься, не очень-то хотели себя беспокоить дополнительной нагрузкой.
Но не только Марии помогала Лена. Очень многие из коллег были довольны её участием в каких-то делах. Помогала она и пациентам, вовремя подсказывая о каких-то справках, а то и сама добиваясь их выписки.
Глядя на Лену можно было уверенно сказать, что она очень похожа на главного героя «Прохиндианы», только чуть менее активного. Возможно, активность снижала жизнь на периферии и недостаток времени, как-никак две работы отнимали много времени и сил.
Что связывало Марию и Лену, вряд ли кто мог сказать. С виду и внешне они было почти противоположностью, однако дружили крепче, чем самые закадычные друзья. Лена была рыжей с удлинённым лицом и выше среднего роста. Слегка сухощавая, она была довольно широкоплечая и узкозадая. Таких в той местности за глаза называли «полумужичье». Это название усиливалось маленькими грудями, почти не видными на широкой грудной клетке. Рыжие короткие волосы чаще всего были собраны в неказистый хвостик на затылке. Она никогда их не накручивала на бигуди, только периодически подрезала. Как и Мария, Лена почти не пользовалась макияжем. Однако, некрасивое на первый взгляд лицо, почему-то становилось довольно приятным после общения. Наверно именно про Лену сказано, что не лицом красив человек.
Мария же была чёрноволосой, маленькой ростиком, с широкой задницей, узкой грудной клеткой и большими грудями. Такие груди, как ни старайся, ни куда не спрячешь. На лицо она была очень симпатичной. Вроде бы ничего особенного, но редкий мужчина не сверлил глазами такое простое и неотразимо красивое создание. Особенно поражала всех довольно большая укладка косы на макушке этой женщины. Почти никто не видел её распущенных волос, а те кто видели, не могли вспоминать их без неудержимого восхищения. Женщины завидовали, а мужчины почти слепли. После того, как Мария расплетала косу, волосы были волнистыми и широкой волной стелились по спине почти до колен. Если она пускала их спереди, то они водопадом спадали с высокой груди до половины бёдер. Ухаживать за ними была большая проблема. Наверно из-за того, что волос был довольно толстым, он долго не портился. Несколько раз пыталась обрезать, но парикмахеры категорически отказывались, а сама боялась. Да и все знакомые, узнав о её желании, чуть ли не проклинали, почти требуя оставить такую красоту. И только Сергей пытался помочь ей в уходе. Но тут были свои проблемы.
Женщины так сдружились, что последующее совместное житьё только ещё больше укрепило их дружбу. Хоть и говорят в народе, что две бабы на одной кухне ужиться не могут, этих женщин такое поверье не касалось. Даже подозрение Марии о тайной связи Лены с Сергеем не могло поколебать их отношений. Ни Лена, ни Сергей не отрицали их любовных встреч, однако никакие приметы на этот случай не сходились. Как ни пыталась Мария утвердиться в мысли, что у Сергея есть ещё и Лена, никак не могла это доказать даже самой себе.
Всё остальное описано в романе.