После Чёрной Пятницы у нас не было проблем с новогодней ёлкой (ведь здесь запрещено не только рубить или спиливать деревья, но и рвать цветы, листья)- из уличного лесоповала я взял валявшуюся увесистую ветку канарской сосны и украсил её. У тренера Эльзы, психолога Шуши и у Лайлы были ветки сосны иерусалимской (я навестил всех новичков в эти праздничные- но только для нас, россиян- вечера).
К Алев (а она говорит на иврите) как-то подходит иудей (то есть некто в традиционной одежде- весь в чёрном от широкополой шляпы до ботинок, с верёвками, болтающимися по бокам и сзади), молодой, энергичный и вполне здоровый на вид (то есть пригодный для любой работы) и сообщает ей, что собрался жениться, но нет денег на свадьбу, так не могла бы она дать ему несколько шекелей?
Прошёл месяц после Чёрной Пятницы, а всё еще некоторые места в городе завалены, а кое-где лежит снег- дочь Эльзы (это с ней я бегал наперегонки вверх по лестнице) пригласила меня в городскую пещеру (которая почитается здесь как некая святыня), а я позвал Элину врача, и мы отправились вверх по улицам. Когда поднялись к обелиску, то попали в завал из спиленных стволов и сломанных веток. У меня впечатление, что на весь город одна пила- шум её работы слышен лишь в одном каком-нибудь месте, и уборка движется крайне медленно. Но это к слову. Пещера округла (при свете свечи видно, хотя и плохо), видны следы работы человеческой, а не только природной. Каждый из нас зашёл по разу. Впечатлений у меня не было, ничего мистического не чувствовал, потому зашёл во второй, а затем и в третий раз. О сенсорной депривации я знал (если нет никаких внешних сигналов, то кора головного мозга придумывает их сама), поэтому нисколько не удивился, увидев некую лестницу вверх и какую-то дверь в стене. Элина тоже заходила трижды и тоже никаких таинственных воздействий не испытала.
Дочь Эльзы (Талия) порадовала сообщением, что в городе зацвёл миндаль. Сводила и показала- верно, у одного дерева белые цветки, у другого розовые. А листьев пока нет.
В Клубе готовят выступление хора в городе- "Тучку" (Лермонтов, Чайковский) и три (2 на иврите и одна на идиш) еврейские песни, а в Новом доме решено откликнуться на 27 января- конец блокады. В России я с иронией относился к откликам певцов, поэтов, композиторов на даты. Наша хормейстер очень быстро провела репетицию (всего одну!) и сообщила о дне и времени выступления, предупредив о парадной форме. Собралось к назначенному сроку около полусотни- это очень много, если учесть, сколько времени минуло с той поры. Вначале прозвучал Левитан, объявил о прорыве блокады. Затем двое блокадников поделились воспоминаниями. Видно было, что щадя чувства собравшихся, рассказчики вспоминали не самые тягостные и жуткие подробности. Потом мы запели. Обратил внимание, как сильно оказывается эмоциональное воздействие "Священной войны"… Спели "Эх, дороги", "Смуглянку", ещё три- советские песни вызывали живейший отклик у собравшихся! И закончили пение песней "День победы". Нам с Лайлой надо было бежать на иврит, мы ушли. Бокер сообщил потом, что слушатели были благодарны за внимание к ним, у всех у них была тяжёлая военная молодость