Недавно была памятная дата, и, как, кстати, у сбербанка я случайно встретил пожилую женщину с сыном. Я её неплохо знал, как и она нашу семью, так как работала с женой вместе в детском саду.
Всякие беды перенесла она, пережила: и мужей схоронила запойных. Один гонялся за ней с отточенной отверткой в тихий час в детском саду, убегая, она прыгала через раскладушки-кроватки. Всю жизнь она работала на дыух-трех работах: на ферме, на теплицах, нянечкой в садике. Но никогда не теряла надежду и не сдавалась перед обстоятельствами. Одна была у неё нерешенная проблема, её боль и тоска – сын Олег, вернувшийся инвалидом из Афгана. С одной стороны, рада, что живой, а с другой…
Сперва, их, участников военных действий привечали, были какие-то льготы. А потом, как водится, объявили решение о вводе войск волюнтаристским, непродуманным. И ребята выполняющие интернациональный долг в одночасье стали противниками «либеральных ценностей».
Но Олег все же успел получить в Нижнем комнату в коммуналке, из который его выжила ловкая сожительница. Стал он попивать, появились головные боли (контуженным никак нельзя алкоголь, да он еще и раненым был). Был он мужиком крепким на вид, и когда приходил устраиваться на работу в камуфляже с орденами на груди, медалью «За отвагу», - ему не отказывали. Но работать стало труднее с каждым годом и ему, в конце концов, дали пенсию, вторую группу, по психзаболеванию. Он страстно отказывался от пенсии, но мать на коленях упросила его.
Дома он жить не захотел, уехал в деревню, в развалившийся бабушкин домик, а мать, Анна Васильевна, привозила ему раз в месяц мясные и рыбные консервы, из которых Олег готовил разные блюда с картошкой или макаронами. В саду заросшем водились и яблоки, был и маленький огородик, а автолавка раз в неделю привозила хлеб.
Олег мечтал жениться и наладить свою разрушенную жизнь.
Однажды мать приехала навестить Олега и не узнала его, какой он был худой и болезненный. Холодильник, однако, был пуст, а на столе стоял чугун с нечищеной картошкой.
Увидев, как опечалилась мать, Олег бодро сказал: «Ничего, мама, теперь со своими консервами будем, заживём!», - и повел её в огород.
Там, на вскопанных грядках, квадратно-гнездовым способом, были «посажены» консервные банки с тушенкой и рыбными консервами.
Многие «Афганцы» и «Чеченцы», кого я знал, были или окончательно пропащими алкоголиками или инвалидами по здоровью. Немногие вернулись в прошлую жизнь, встали на ноги, создали семьи. В криминале(о чем любят писать и показывать), не знаю ни одного. Больница или тюрьма(мелкое хулиганство) часто были их пристанищем. Война асфальтовым катком проходит по судьбе человека, как бы красиво о ней не говорили.