Машину Сергей водил давно. Три месяца. Всё это время под капотом был какой-то непонятный шум. Три мастера на станциях техобслуживания неисправность найти не могли. Умели только брать деньги за компьютерную диагностику. А чинить «Жигули» или «Москвич» - не престижно.
Продававший автомашину мужичок уверял, что всё в порядке, упирал на небольшие показания спидометра да на то, что он – второй владелец. Сколько их было по доверенности – кто же их знает.
На улице Профсоюзной немолодой инспектор показал жезлом – к обочине. Подошёл, представился. Голос грубый, черты лица грубые, грубые пальцы рук. Взял молча документы.
Сергей начал объяснять, что он один из немногих водителей, соблюдающих правила дорожного движения. Спиртное не употребляет совсем – по идеологическим причинам.
Инспектор грубо прервал его:
- Что с двигателем?
- Не знаю. Никто определить не может.
- Открой капот, - приказал старлей милиции грубо. – Заводи.
Посмотрел недолго, ткнул грубым пальцем.
- Вот ремень подтяни, – и вернул документы.
После нехитрой процедуры двигатель перестал стучать.
- Может, я должен заплатить, - спросил радостно водитель.
Инспектор грубо махнул жезлом, мол – поехал!
Его лицо было не грубым – уставшим и обветренным на дороге за годы или десятилетия. Руки были как у всех, привыкших к труду по дому, по саду, у станка. Голос простужен да сорван в попытке перекричать поток машин, ревущих на дороге. Первое впечатление оказалось обманчивым.
Сергей Ничипорюк