Тростник и голубка. Глава 85

Наталия Пегас
Глава 85. Забавная путаница

До ужина ещё оставалось два часа. Этьен в компании принца, Жюля (Джулиано) Дюбуфэ и его сына расположился в библиотеке. Им подали вино, прессу и конечно, сигары. Брат Соланж, Жюль делился своими впечатлениями после осмотра давно покинутого им поместья.
- Я и представить себе не мог, что ко мне вернуться прежние воспоминания, друзья.
- Замечательная новость, кузен, - воскликнул Лакруа, подливая ему в стакан красное вино. – Ты непременно должен рассказать об этом сестрице.
- Кстати, как она? – Жюль заметно погрустнел.
- У себя. Сейчас она отдыхает, но к ужину непременно спуститься, уверяю вас.
- Я бы исполнил для неё ноктюрн, - мечтательно проговорил Джованни, который никак не мог привыкнуть к новому имени.
Этьен сразу оживился, и потребовал, чтобы вечером маэстро непременно порадовал всех присутствующих своей музыкой. Улучив свободную минутку, граф подошёл к сидящему в кресле Амадею, и тронул его за плечо.
- Похоже, ты о чём-то напряжённо думаешь. Я угадал?
- Верно, - согласился принц, сцепив руки на груди. – И ты даже знаешь, что за предмет владеет всеми моими помыслами.
- Только не говори, что это Соланж…
- Мне нужно увидеть её. Поговорить с ней. Как думаешь, она примет меня? Или стоит выбрать другое время?
- Начнём с того, что кузина расстроена. Вдобавок сеньора Строцци перед отъездом обратилась к ней с просьбой, которая сильно её взволновала. Плюс к этому она должна решить одну очень важную проблему.
- Проблему? Боже мой! Говори скорее.
- Дело в том, что ей нужно позаботиться о ребёнке, - произнёс Лакруа, понизив голос. – Бедняжка! Она так переживает по этому поводу.
Его высочество нахмурился, пытаясь понять суть проблемы, но, кажется, от волнения не услышал главного. Разумеется, Этьен упомянул имя Жюльет, которая оказалась в интересном положении. Вот только принц по неизвестной причине, сделал вывод, что это именно мадам Нуаре ожидает ребёнка. Он резко побледнел и с быстротой молнии скрылся в дверях. «Что с ней теперь будет?» - спрашивал он себя. Теперь, когда вскрылось преступное прошлое Жерара, стало понятно, что ему грозит тюрьма за все его злодеяния. К тому же их брак не считается законным, раз он до сих пор связан священными узами с Джеммой Строцци.
- Госпожа, принц Амадей желает видеть вас, - сообщила служанка.
Он стремительно вошёл и галантно поклонился.
- Я хотела бы побыть в одиночестве, ваше высочество, - опережая его вопрос, сказала мадам Нуаре.
- Нам необходимо поговорить.
- Отложим беседу.
- Мадам, я пришёл по очень важному вопросу. Насколько я понял, вы огорчены случившимся.
Соланж предложила собеседнику сесть напротив. Принц был взволнован. Это было заметно по блестящему взгляду и лёгкому румянцу.
- Должно быть, Этьен рассказал вам.
- Да. И как только я всё узнал, то сразу пришёл к вам. О, мадам! Я хорошо понимаю, что сейчас вам ни с кем не хочется говорить…
Она молча кивнула и закусила губу. За последние дни произошло слишком много событий, и нужно было хоть как-то уложить их в голове. А тут ещё беспокойство относительно Джованни. Возможного соблазнителя её преданной служанки.
- Выслушайте меня, прошу вас, - Амадей дотронулся до её руки. – Вы не одна. Если вы не знаете к кому обратиться за помощью, то я здесь, и готов без устали внимать вам.
- Я не до конца понимаю, о чём идёт речь, ваше высочество.
- Теперь, когда открылась правда о Жераре, вы находитесь в затруднительной ситуации. Но есть человек, которому вы всецело можете доверять.
Принц бережно поднёс её руку к своим губам.
- Если это какая-нибудь шутка, ваше высочество, то сразу говорю, она совсем не смешная.
- Мне всё известно. Вы озадачены. Напуганы. И всё же, должны подумать о ребёнке.
- Так вы и об этом знаете? – уточнила графиня.
- Я потому и пришёл, чтобы всё уладить. Тогда, вы перестанете хмуриться, и немного развеселитесь.
Амадей сел на краешек дивана, и сильнее сжал её тонкую руку .
- Послушайте, я всё придумал. Мы поженимся, и честь дамы будет спасена.
- Вы женитесь?
- Конечно. Неужели вы в этом сомневались? И разве я могу бросить вас в беде?
- Удивительно. Никак не ожидала, что вы имеете отношение к будущему ребёнку.
- Одно ваше слово, и мы как можно скорее предстанем перед алтарём. Мне даже не верится, что я говорю вам всё это.
Мадам Нуаре от изумления лишь округлила глаза, и не в силах была вымолвить хоть слово. Воспользовавшись удобным случаем, принц прижал её к себе и страстно поцеловал.
- Соланж, - оторвавшись от её губ, прошептал Амадей. – Моя дорогая.
- Пустите. Я не понимаю. Почему вы себя ведёте подобным образом?
- Я без ума от вас. Более того, я предлагаю вам стать моей женой.
- Причём тут я, ваше высочество? Вы или что-то перепутали, или не до конца слушали моего кузена. Вовсе не я собираюсь стать матерью.
- Как же так?
- Очень просто. Моя служанка. Жюльет. Ну, вы её прекрасно знаете. Так вот, именно её честь под ударом. Самое печальное,  что она не желает называть имя этого человека. А вы пришли, и только ещё больше всё запутали.
- Прошу меня простить. Я и правда, поспешил с выводами. Как только Этьен упомянул про ребёнка, как у меня в глазах потемнело. Поверьте, я все душой люблю вас, и мечтаю лишь о том, чтобы вы навсегда стали моей.
- Пожалуйста, оставьте меня, - отвернулась графиня, пытаясь унять дрожь.
- Пусть я ошибся. Главное, что я здесь, и хочу жениться на вас. Соланж, вы согласны?
Она обернулась и потупилась от смущения. Принц стоял перед ней на коленях. Красивый, грациозный и влюблённый.
- Мне нужно помочь Жюльет. Вот что волнует меня в данную минуту.
- Скажите, если я решу эту проблему, то вы будете ко мне благосклонны? Могу ли я, надеется?
- По сути, вы загнали меня в ловушку.
- Нет, нет, Соланж, - возразил Амадей. – Я играю открыто. Без притворства, и каких бы то ни было ухищрений.
Мадам Нуаре дала слово, что как только Жюльет обретёт личное счастье, она непременно выслушает его до конца. К ужину она спустилась позднее всех. Зато выглядела просто ослепительно в своём малахитовом платье из индийского муслина. Золотистые локоны шелковистой волной спускались на спину, а голубые глаза сверкали от радости.
- Господа, я предлагаю тост, - заявил Жюль, с нежностью посмотрев на сестру. – За воссоединение семьи.
Бокалы со звоном соприкоснулись и разошлись в разные стороны. Только мадемуазель Фальк молча сидела в углу, и не сводила с очаровательной соперницы ядовитого взгляда. Никто кроме Амадея не придал этому никакого значения.

Художник Alfred Stevens.

(продолжение следует)

http://www.proza.ru/2014/02/21/795