Она молча смотрит на меня, загадочно улыбается и гладит по волосам, пока моя голова умиротворённо покоится на её коленях.
- Как хорошо, что у меня теперь есть ты – Шептал я ей и растворялся в этом чувстве. – Я так долго тебя ждал, звал.. И теперь всё смогу. Всё всё! Я завоюю мир и положу его к твоим ногам!
Смеётся – раскатисто так, звонко. Вместе с её смехом во мне тоже всё дрожит, пульсирует и пылает.
- Сперва завоюй! Ишь ты, ещё не окрылился, а уже в высь рвётся.
- Я люблю тебя! Люблю! – Кричу я от счастья, и задыхаюсь в нём.
А когда я потянулся поцеловать её, она мягко отстранилась и прошептала:
- Ну, не сейчас. Сперва нужно начать. Иди же. – И легонько подтолкнула в сторону стола. – Ты начни, а я буду рядом, и будет всё хорошо. Только освежусь, ладно? А ты обязательно начни! – Она подскочила как пружинка, и умчалась.
Вдохновлённый и возбуждённый я тут же бегу вприпрыжку к столу, сажусь, беру ручку и пишу заглавие своей будущей новой книги, которая уж точно станет самой читаемой в мире. Потому, что у меня теперь есть Она..
Я работал сутками, практически не высыпаясь толком, погребённый под ворохом слов, предложений, мыслей. Всё это время она неотлучно находилась рядом со мной, и всячески поддерживала. В перерывах мы пили ароматный чай с корицей и смеялись.
А вот сегодня, когда я случайно задремал у компьютера и проснулся, я её не обнаружил. Нигде: ни в комнате, ни в прихожей, ни даже за окном.. Только лёгкий аромат её недавнего присутствия всё ещё витал где-то под потолком, ускользая вместе со сквозняком в вентиляционное отверстие.
- Дрянь. – Я вытащил из-за дивана начатую когда-то бутылку красного вина, и отхлебнул прямо из горла. Её не было всю неделю - ни слуху, ни духу. Сука. Книга даже наполовину не дописана, а она взяла и бросила меня в такой ответственный момент моей жизни. Ничего не хотелось: ни есть, ни писать, ни даже мыться.
- А пошла она к черту! – Плюнул я на всё, и с воодушевлением нажрался. А потом всю следующую неделю провёл в депрессии.
-------------------------------------------------
Утро. Зябкое, воздушное, дымчато-голубое. Я шагаю вдоль магистрали.
- Шшшш..- О чём-то шепчет ветер.- Шшшшш..
Я слушаю и наслаждаюсь утренней свежестью, представляя, будто парю над землей. Глаза прикрыты, руки – в стороны.
- Эге-е-е-й! – Кричу ветру – Не видал ли где на свете ты девицы молодой??
-- Стоооой!!!
Кто-то силой толкает меня в грудь, и я лечу уже не над землей, а в асфальт. Кашляя и морщась от боли, я смотрю на склонившуюся надо мной девушку. У неё удивительно голубые глаза, и пирсинг-звёздочка в носу.
- Как ты? – Спрашивает встревоженно.
- Асфальт не пострадал, слава Богу. – Отвечаю, и даже приподнимаюсь.
Девушка тут же одаривает меня мелодичной затрещиной:
- Придурок! – Обрушивается на меня её потяжелевший голос. – Ты чуть под «Камаз» не угодил, идиот!
Она ещё и ещё обзывается, читает нравоучения, и ещё что-то говорит - возможно, читает стихи. А я смотрю на неё, любуюсь и ничего не слышу. И в тот момент, когда наши взгляды встретились, во мне вдруг вспыхнуло знакомое чувство. Я быстро пошарился в карманах, вытащил огрызок карандаша, какой-то оборванный от чего-то уголок мятой бумаги, и протянул ей:
- Пиши телефон.– Силой впихиваю ей карандаш в руку. Та изумлённо смотрит: на меня – на карандаш. – И имя. Быстро! – Кричу ей. Пишет, протягивает обратно. Скомкав бумажку, так же небрежно засовываю листочек обратно в карман. – Я позвоню, обещаю. Но не сегодня, потом. Ок? – Но ответа я не дожидаюсь и быстро ухожу. Даже почти бегу по направлению к дому. Потому, что я чувствовал, что дома меня ждёт Она.
-------------------------------------------------
Вместо того чтобы злиться, я с дикой радостью прижимаю её к себе и жалобно бормочу:
- Никогда больше не смей, слышишь? Не смей уходить.
- Прости.
Потом мы выпили с ней по чашке чая с лимоном и эклерами, поразглядывали с балкона в ночном небе звёзды , и отправились смотреть мою ту самую недописанную книгу «всей моей жизни».
Прошло какое-то время. И вот настал тот самый Важный день.
Последние минуты – самые напряжённые, волнительные и..
Вот! Наконец-то! – Разродилась.
Я расплакался.
- Она прекрасна, не правда ли? – Улыбаясь, Она нежно поглаживала наше дитя.
- Она станет новым Вестником Истины для всего человечества. – Фанатично заявил я, и искренне уверовал в это.
Но как только я представил своё дитя Миру – Мир, брезгливо поморщился, поплевался и отвернулся от нас.
- Что за выродинка?! – Кричали со всех сторон.
– Уродливее ничего не видал..
Боже, как жалко, как жалко!..
Какая прелестная гадость. Даже жмуриться хочеться.
- Нет, «это» явно никак не должно существовать на земле..
- Третьесорт!! И как только допустили..
А я кричал и истерически пытался доказать, что они все не правы, что они слепы и не видят истинную красоту. Но меня никто не слышал.
Весь вымоченный в народных помоях, я вернулся домой, крепко прижимая к груди свою «выродинку».
В доме было пусто.
- Эй! – Позвал я Её. – Ты же обещала, что всё будет хорошо!
Тишина.
Моей Музы нигде не было. Она бросила нас сразу же, как только всё поняла. Наверняка, сейчас где-то уже с другим пьёт чай и говорит ему о том, что всё будет хорошо, и что нужно только начать.
Отчаянный и обессиленный я разжёг камин, откупорил бутылку виски, и сделал четыре больших глотка.
Затем..
..Швырнул прямо в пасть стрекочущего пламя нашу с Музой «выродинку». Огонь жадно кинулся поедать страницы нашего детища. А я смотрел и продолжал пить. До тех пор, пока последняя страница не превратилась в пепел.
А на следующий день я позвонил Нике:
- Я обещал, помнишь? Теперь я свободен. Насовсем. Встретимся?