1
- Ну и дела. Попал я с вами, как хрен в рукомойник. - С усмешкой произнёс Крыж, всматриваясь в промежуток между валунами, на склоне сопки, где как ему показалось, произошло какое-то движение. Трое его спутников, зябко поёживаясь, тревожно оглядывались на поросший кустарником распадок, из которого всё явственней доносился возбужденный собачий лай.
На какое-то мгновение, в глазах Крыжа мелькнула растерянность, вмиг сменившаяся жёсткой решимостью. - Хорош ночевать. Погнали! - И подхватив видавший виды «акм», он, низко пригнувшись, двинулся к возвышавшемуся метрах в тридцати, нагромождению камней. - Ну, ты, философ, шевели помидорами! - Прикрикнул кто-то, на долговязого очкастого малого, который слегка замешкался, поправляя лямки самодельного, сшитого из матрасовки рюкзака.
Протиснувшись между обломками базальтовых глыб, все четверо оказались в полутёмном, пропитанном плесенью тесном пространстве. В какой-то момент их охватило ощущение безопасности и даже комфорта. Но Крыж, деловито осмотревшись в полумраке и обнаружив подходящую расщелину, занял позицию. - Ну, что прижухли? Нам ловли нет. Их там немного. Пара проводников с трезорами, да ещё кто - нибудь из больно шустрых. Пока остальные подтянутся, мы с этими уже разберёмся. И всё будет в ажуре. Так, что братва, устраиваемся поудобней и к толковищу приготовимся. - Произнёс он, жестом приглашая следовать его примеру.
Они прекрасно понимали, что шансов практически почти нет. Но и даваться живыми ничем не светило. После того, что произошло, ни какой мораторий не спасёт от уготованной им участи.
Чуть больше полусуток прошло, как взвод спецназа вошёл на территорию небольшого, отдельно охраняемого объекта ремонтных мастерских, глухой таёжной «зоны», для отработки антитеррористических действий и профилактики пресечения нарушений режима содержания. Последнее время подобные акции стали вполне обыденными, в деле поддержания боевой формы подразделений. В результате их проведения заметно повышалось профмастерство курсантов учебной части полка. Гораздо легче адаптировались солдаты первогодки.
Но на этот раз зеки, многие из которых побывали в своё время(и не по одному разу), в горячих точках, оказали яростное и организованное сопротивление. В результате короткой рукопашной схватки, более половины серых бушлатов и весь камуфляж застыли в нелепых позах, между станками и в провонявших табаком и чифирем бендежках. Оставшиеся после происшедшего, сходу ворвались в КПП и обезоружили ошеломлённых срочников, и находившихся там офицеров. Обошлись без «мокрухи», надёжно спеленав их скотчем. Почти без эксцессов нейтрализовали караулы на вышках. В запасе оставались ещё более трёх часов, пока их рюхнутся и адекватно отреагируют на происшедшее. Этого было вполне достаточно, чтобы ход событий решился в пользу бунтовщиков. Но проезжавший по основной бетонке полувзвод охраны, заподозрив неладное, нарушил их планы.
Из двадцати трёх хлынувших было за ворота, лишь одиннадцать ушли в прореженную лесосеками тайгу.
Ожесточённая стычка плотно связала их кровавой круговой порукой, превратила этих и без того отчаявшихся людей, в бескомпромиссную, смертоносную стаю. Как и было намечено изначально, в находившемся километров в пяти посёлке Лесной, предполагалось, взяв заложников, потребовать деньги и возможности добраться в один из районов северного Кавказа. Идея простая и вполне осуществимая, была предложена Мусой, ещё во время подготовки к кипешу. Нельзя сказать, что их не смущал такой вариант обретения свободы, но он вполне соответствовал обстановке царящего вокруг произвола. Поэтому был наиболее приемлемым и надёжным. Но время, а вместе с ним и фактор неожиданности были утрачены.
Не доходя пару километров до посёлка, наткнулись на спецназ. Рванули сквозь чащобу, раздирая в кровь лица, огрызаясь наугад и оставив на заброшенной просеке семерых подельников, с трудом унесли ноги.
Ночь застала их в каких-то наполненных сыростью дебрях. В наступившем безлунном мраке, они, осторожно ступая по кочковатой мари, двинулись, стараясь как можно быстрее пройти заболоченную низину, в надежде оторваться от преследования, хотя бы на час - полтора. И за это время если не прорваться, в какой либо посёлок, то захватить зазевавшегося рыбака или охотника. Но когда в утреннем тумане, пробираясь через заросли набрякшего от росы папоротника, услышали приглушённый расстоянием лай, стало ясно, что оцепление вот - вот сомкнётся. Тогда и рванули, совсем уже не глядя под ноги к ближайшей, наполовину плешивой сопке.
Оставалось успеть перевалить её и ломится нахрапом, наудачу. А там глядишь, что и нарисуется. Но не срослось. А может быть и зря они метнулись в эту каменную нору. Мало ли по какой причине шелохнулись на склоне кусты гонобобеля. Но поздно пить боржоми…
Несмотря на решимость и отчаянность беглецов, было очевидно, что подкреплённая спецназом сила закона не позволит свершиться, справедливому с их точки зрения, разрешению ситуации.
Внезапно утреннюю тишину прервал усиленный "матюгальником", уверенный голос: - Граждане осужденные! Я командир отдельного отряда специального назначения Управления исполнения наказаний, майор Карягин, при условии выполнения моих указаний, гарантирую вам личную безопасность при задержании и препровождении в следственный изолятор. Выходить по одному без оружия, руки на затылок. Суеты и резких движений не допускать. Даю пять минут на размышление. Не надейтесь, атаковать не будем. Время пошло.-
- Вот тебе бабушка и юркнул в дверь. – С сарказмом произнёс Зяблик, щёлкнув предохранителем.- И кому он падла дуру прогнать хочет? Кого шмонать – восьмая ходка. Пусть свернёт свои гарантии в трубочку и куда положено себе засунет.-
- Шакал.- Прохрипел Муса, передёрнув затвор и располагаясь у входа. – Он что забыл, что русские не сдаются?- Эта фраза, прозвучавшая с характерным акцентом, развеселила всех.
– Верно.- Хмыкнул философ. – Ментам верить – себя не уважать.-
И лишь Крыж не произнеся ни слова, внимательно смотрел в импровизированную бойницу. Ему и без комментариев было всё ясно. Фраза о том, что атаки не последует, его не удивила, а лишь подтвердила самые худшие опасения. Конечно же, не могло быть и речи о том, что их, находящихся в этом случайном, но мощном укреплении, решились бы брать в лоб. Измором заниматься не будут. Оставался лишь один вариант. И кому, как не ему знать какие средства могут оказаться у легковооружённого, спецназа.
- Быстро замачивай тряпки. Ну, там майки, марочки и прочую хреновину.-
- Ты чо, Крыж? Что за гон? У нас что, прачка здесь?- Оскаблился Зяблик.
– Лей, что есть, а то хапнут нас тут тёпленькими.- И Крыж, расстегнув ширинку начал поливать свою нательную рубаху.
Через минуту с обмотанными, влажным тряпьём лицами, они все, кроме оставшегося у «бойницы» Крыжа, лёжа ничком, ждали развязки событий.
- Вот оно что,- прокрутилось в мозгу у Философа, - а ведь точно, каких только газов не придумано. Очнёшься, а ласты уже скручены. До суда дожить не дадут. И добро бы сразу...
- Ему захотелось стать маленькой, ничтожной букашкой. Заползти, спрятаться в какую нибудь неприметную трещинку. Закопаться в эту провонявшую тленом и гнилью землю.
2
Майор Карягин напряжённо вглядывался в нагромождение скальной породы на склоне сопки. Но никакого движения там не происходило. На его предложение, по всей вероятности реагировать не собирались. Те, кто прятался в валунах, дров наломали столько, что наверняка сознавали полную безнадёжность в смысле остаться в живых после задержания. В лучшем случае кому-то из них придётся отбывать недолгий остаток дней беспомощным инвалидом в лазарете одной из закрытых тюрем. Удержать своих бойцов, по правде говоря, он не сможет. Вернее не успеет. А скорее всего не захочет. Хотя в боестолкновение, подвергая людей неоправданному риску, майор вступать и не думал. В наличии имеются достаточно надёжные и действенные средства нейтрализации. Да и тем, кто ожидал своей участи, такой исход дела был более предподчительным.
По крайней мере, никому не придёт в голову пинать бесчувственные тела. Но и в этом случае дальнейшая их судьба предрешена. Практика негласных наказаний, по отношению к тем, кто посягнул на жизнь и здоровье служащих силовых и правоохранительных структур, была отработана в совершенстве. Способов не перечесть.
Самый незатейливый, это когда обречённого помещают в камеру, контингент которой состоит исключительно из лиц, по тем или иным причинам, ставших маргиналами в уголовной среде. В так называемых прессхатах, эти отребья, исполняют роль негласных палачей. За определённые послабления в режиме и заверения в том, что их никогда не переведут в общие камеры, они готовы выполнить любые указания «кума». Никому и дела не будет, что явилось причиной неявки обвиняемого на процесс, суицид или сердечная недостаточность. "Нет человека – нет проблем".
Отпущенные пять минут прошли и майор подал знак. Три подствольника почти одновременно изрыгнули своё содержимое в сторону валунов. Сизоватое, едва различимое облачко окутало камни. Почти полное безветрие благоприятствовало его эффективному воздействию. Выждав для надежности, ещё несколько минут, бойцы перебежками, двинулись вперёд. Но уже через пару минут, достигнув укрытия бандитов, они обнаружили, что там никого нет.
Лишь какое-то тряпьё и несколько окурков, говорили о том, что чьё-то присутствие имело здесь место, каких-то несколько минут назад.
– Чёрт знает что.- Подумал Карягин, озадаченно осматриваясь в полумраке. Оцепление было полным. Мышь не могла прошмыгнуть...
-Проводников ко мне! – Резко приказал он, тут же вспомнив, что отправил их в расположение части, так как задачу они свою выполнили, а участвовать в огневом контакте необходимости им небыло – Лейтенант Ерёмин, немедленно пошли кого либо, пусть вернут проводников.-
- Что ещё за хреновина такая? - Размышлял майор, поднимая с земли тряпку, несколько влажную на ощупь. Он поднёс её к лицу, чтобы получше разглядеть, но резкий запах мочи заставил брезгливо отшвырнуть эту деталь «зековской» одежды. Прямо паскудство какое-то...
И тут его осенило. Те, кто это сделал, знал, что именно так, в подобной ситуации, можно с наибольшей вероятностью переждать действие некоторых аэрозольных веществ. Просматривая накануне список осужденных, с взбунтовавшегося объекта, он наткнулся на знакомую фамилию, но значения не придал. Мало ли однофамильцев встречается.
Но неужто, в самом деле, это и есть тот Станислав Крыжавин? Как он оказался здесь, где контингент имеет не менее чем по две судимости? Ну, а в том, что его бывший командир мог организовать такую мясорубку, сомневаться не приходилось.
Немало воды утекло с тех пор как майор Крыжавин, спас от неминуемой гибели, необстрелянного лейтенанта Карягина, в одном из мрачных ущелий под Кандагаром. И вот как оно обернулось... Хотя врядли такой человек мог оказаться заодно с бандитами.
-Не могли же они, сквозь землю провалится-, подумал Корягин, заметив в углу пару пригоршней грунта. Носком ботинка он машинально откинул только что отброшенную тряпку. Его привыкший к полумраку взгляд сразу обнаружил свежеприсыпанное пятно земли. Вот те раз... Да быть того не может.
– Товарищ майор,- прервал его исследования Ерёмин, - проводники сейчас вернутся.-
- А как тебе нравится вот это?- После дневного света лейтенант не сразу сориентировался и с недоумением глянул на карягинский ботинок.
- Мать честная,- воскликнул он присмотревшись.
– Товарищ майор, разрешите приступить?- И не дожидаясь ответа, выглянув наружу.
- Романюк, Никитин давай сюда!-
- Отставить. До прихода проводников здесь делать нечего.-
- Так уйдут же!-
- Да что они, кроты по твоему разумению? А вдруг сюрприз тут для нас приготовили? Сапёров мы с собой не прихватили. Так, что с собачками понадёжней будет. Жалко их конечно. Но не людьми же рисковать.-
- Да какие там сюрпризы? Шпана, она и есть шпана.-
- Ну не скажи. Одного из них я, кажется, хорошо знаю. Он нам обоим сто очков вперёд даст. И остальные, судя по всему далеко не подарки. Выстави караул и чтобы до прибытия проводников, никто сюда носа не совал. Основной состав пусть прочешет каждый сантиметр сопки. –
3
Упираясь стриженым теменем в шершавую поверхность валуна, Философ судорожно вцепился в податливое основание прибежища. Вдруг земля как бы просыпалась между пальцами, и обнаружилось некое подобие лаза, не то в нору, не то в узкую расщелину. Во всяком случае, туда, хотя и с трудом, можно было протиснуться.
– Мужики, здесь есть ход,- крикнул он, срывая мокрую, вонючую, тряпку и не оглядываясь, ринулся в тесную, затхлую темноту. Поспешно продираясь между осклизлых стенок и не думая о том, что в случае тупика, пути назад не будет, он, извиваясь червём, ввинчивался в кромешную неизвестность.
Неожиданно его правое плечо упёрлось в какой-то корень. Все попытки высвободиться, оказались тщетными. Ужас безысходности сковал изнутри и ледяными иглами рассыпался по всему телу. - Лежать теперь тут до скончания века. – С тоской подумал он, впадая в панический ступор.
В этот момент что-то надавило на ступни и сдавленное, но отчётливо произнесённое матом проклятие, вернуло его в реальность. Ремень! Ремень от вставшего в распор автомата. Нечего было, и думать скинуть его с плеча. Но нажим в пятки усилился и, выворачивая, и обдирая плечо, ремень сорвался.
Философ, чуть проскользив, рухнул в пустоту, которая мгновенно закончилась слякотной жижей. Тут же на спину ему упало что-то увесистое и сверху, послышался голос Зяблика. – Эй, Философ, ты где? – - Да тут я внизу. Метра два, не больше.- Ответил тот, отползая от места падения. Послышалось сопение, и смачно чавкнув, жижа приняла в свои объятия, чертыхнувшегося по фене, Володьку Зябунова. Шлепки, чавканья и проклятия продолжались до тех пор, пока все четверо со своей поклажей не оказались в какой-то просторной полости. Они попытались на ощупь привести себя в порядок, но липкое и вязкое вещество лишь размазывалось по коже лица и рук.
- Что за погань такая? – С досадой произнёс Зяблик. - Валить надо, а тут хрен чего видать. И спичкой не чиркнешь. Руки в дерьме каком-то. –
- Да глина это кажись. – Отозвался Философ. – И, похоже, качественная. Возможно каолин.-
- Да пошёл ты. Со своим какалином.- буркнул Зяблик. - Нашёл время просвещать. Ты как будто за ним сюда и ломанулся. Аж мешок с харчами ментам на разговение бросил. Хорошо я заметил, и впереди себя, вместе со своим толкал. Да ещё на ствол твой в этой кишке напоролся.-
- Ты на Философа Вова не выезжай. Если бы не он, то где бы мы были?- Вмешался Муса, чиркая спичкой. Свет её озарил мокрую, в шмотках грязи одежду и густо измазанные лица беглецов. – Что стало бы, яснее ясного, а вот в какой заднице мы сейчас оказались, это вопрос. И хари у нас, в чём положено. Кроме Крыжа. Вперёд ногами, что ли двигался?-
- Ты угадал.- Ответил Крыж, вытаскивая из вязкой жижи сразу два вещмешка.
– Так сподручнее оказалось. Вход хоть наскороту присыпать было надо. Да и кое-что оставил им для размышления. Пусть думают подольше. Давай мужики цепляем барахло и дёргаем, куда Бог даст.-
В свете гаснувшей спички, Философ успел заметить торчавший из жижи приклад своего злополучного оружия. Они собрали то, что успели прихватить с собой, в этот спасительный лаз. Ещё раз вспыхнувшая в руках Мусы спичка, осветила пространство вокруг них. Стены из неровной скальной породы, расширяясь, пропадали в темноте. Едва угадывались уступы верха пещеры.
- Двигаем спиной к стене. Потом разберёмся что к чему.- Распорядился Крыж.
- А что с полчаса, а может больше у нас в запасе есть. – Заметил Зяблик.- Пока охренеют, пока врубятся, а тут глядишь, что нибудь образуется. Если вход нашли. То и выход должен быть.
- Они двигались быстро, насколько позволяла навалившаяся на них темень и чавкающая поверхность под ногами. Оружие и вещмешки в какой-то степени стесняли движение, но никто не допускал и мысли расстаться со своей ношей. Через несколько шагов под ноги стали попадаться камни. Спустя минуту Зяблик, шедший впереди цепочки, зло, выругавшись объявил, что они упёрлись в тупик.
Продолжение следует