ПРОВАЛ АГЕНТА.
…Она увидела его на местном базарчике, как ни в чём не бывало, покупающего себе фрукты.
Стояла тихо, лишь едва высунувшись из-за угла местного кафе-забегаловки. Ошибки быть не могло – Вьент собственной персоной.
«Ну, бешеный пёс, вот я тебя и нашла. Теперь посмотрим, кто из нас выживет. Ты думал, что убил меня там, на лайнере? Обознался, шакал. Убил похожую на меня девушку. Я уж не обознаюсь, будь уверен, – не сводя глаз с американца, старалась держать эмоции под контролем. – Бойся меня».
Получилось, как спланировала: обманула, заговорила, соблазнила, узнала, что хотела.
Насытившись её телом, Майкл отвалился и захрапел.
Теперь ей нужно было несколько минут, чтобы принять окончательное решение, как действовать дальше. Держа все чувства в жесточайшей узде, не давая возможности полученной информации ни на гран проникнуть далеко в душу и парализовать её болью и пропастью потерь, Мари заставляла себя жить только этой минутой и насущной задачей: «Для горя и ужаса ещё будет время. А пока он: монстр, убийца, бешеный пёс».
Потолкавшись, словно устраиваясь на мужской груди, посопев, затихла.
Вскоре Вьент уснул беспробудным сном! Сытый обед и долгий изматывающий безудержный секс сделали своё дело.
Выждав ещё несколько минут, высвободилась из объятий и привстала на коленях. «Тихо. Спит глубоко и мощно, раскрывшись и запрокинув голову, выставив тонкий хрящеватый острый кадык в потолок. Пора».
Смотря на адамово яблоко, стала дрожать, чувствуя приближающийся приступ паники. Перед глазами всплыло видение разорванного окровавленного горла Руди Беккера.
Осторожно отодвинулась к столу, нащупала непочатую литровую бутылку виски, зажала горлышко в руке и с силой несколько раз опустила на голову Майкла. Пока был в обмороке, впилась зубам в кадык! Хруст тонкой гортани, кровь и хрип только озлобили ещё сильнее, и, уже не контролируя себя, рвала горло, как собака, видя перед глазами и московских ребят-офицеров, и Руди, и бедную ни в чём неповинную девушку. Кровавый туман застил всё вокруг, разум отключился полностью.
Девушка перестала быть человеком. Горло мужчины рвала разъярённая чёрная зеленоглазая пантера, опьяневшая от крови и сладкого мяса жертвы, её долгожданной добычи…
…Марина открыла глаза, вся трясясь в нервном ознобе.
«Что это – просто кошмарный сон или ужасная жуткая реальность? Я убийца?
Оглянулась: сидит в старом кресле из ротанга в маленькой жалкой лачуге, но с запросами на уют.
– Явно бунгало в какой-нибудь захолустной дыре. Никаких дополнительных сведений не удалось получить – безлико, – опять закрыла глаза. – Тихо, спокойно и, как ни странно, никакого чувства опасности и угрызений совести. Или мне всё это приснилось, или становлюсь чудовищем почище Майкла. Но он был, и против этого не попрёшь. Следовательно, всё, что сейчас увидела в видении – правда. Вот только, где я сейчас? Пусто в голове, словно мозг “стёр” это событие на время, стараясь сохранить тело.
Инстинкт самосохранения всегда был мощным, не поддающимся никаким объяснениям и логике. Как-будто голова на время становилась самостоятельным независимым органом, ничего не желающим иметь общего и дел с глупым телом. Что ж, сейчас была согласна с ним.
– Только бы выжить».
Вздрогнула от голосов, явно приближающихся к её хижине. Закрыла глаза, притворившись спящей.
– Кати, ты дома? Я войду? – женский голос говорил на безупречном английском. – Мэри Наила сказала, что видела тебя недавно… – зазвучал близко, совсем рядом – вошла. – Просыпайся, есть разговор.
Девушка медленно открыла глаза, присмотрелась, нервно вздохнула: «Незнакомка средних лет, европейка, по виду – учительница или… монашка? Тихое невыразительное лицо, мелкие черты, блёклые тонкие губы. Англичанка?»
– Привет! Ты сегодня на рынок выходила? – пытается пробиться к Марине словами.
– Не помню… – прошептала, нащупывая почву под ногами. – Где я?
– Опять провал памяти, Кати? А я кто, тоже не помнишь? – печальные глаза и сочувствие.
«Точно, монашка или миссионерка».
– Я Ани Мик, ты в пригороде Киншасы, Африка, Конго, – мягко улыбаясь, взяла хозяйку за руку, отсчитывая пульс. Замерла. Нахмурилась. – Тебе было плохо? Почему не позвала Патамишу? – увидев удивление в глазах, тяжело вздохнула. – За тобой ухаживает местная женщина Патамиша.
Подошла к столику в углу хижины, что-то достала из плетёной шкатулки, села на соседнее кресло напротив, разложив бумаги и какие-то книжицы на столешнице.
– Что ж, давай всё с начала начнём. Вот эти документы были у тебя, когда вас вытащили на берег реки. Помнишь? Река?
– Река… Корабль… – Мари нахмурилась. – Вода… – подняла растерянные глаза на Анну.
– Понятно, – помолчала, тяжело вздохнула. – Ваш паром перевернулся. Тебя и ещё несколько пассажиров вынесло далеко от места крушения. Твой багаж утерян. Остались только документы, – раскрыла сморщенную корочку паспорта. – Катрин Кингман, тридцать два года, Ахен, Германия. Это твои документы? Фото испорчено. Почти ничего не понять.
– Ахен? Поезд… Канал… Большой корабль… – старалась что-то вспомнить и при этом сразу не сказать вслух! – Не помню…
– Врач осматривал тебя. Сказал, что тебе примерно столько же лет, сколько в паспорте. Значит, это твои документы. Волосы пришлось отрезать – на голове были раны, – смотрела с сочувствием и пониманием. – А ты почти блондинка! Чёрные локоны отрезали, и ты стала светлая! – засмеялась. – Да и кожа уже почти белая, а то мы думали, что ты местная, из соседнего города – чёрная была! – рассмеялась открыто. – Решила стать негритянкой? Все играют в эту игру, когда сюда приезжают, – притихла. – Так ничего и не вспомнила совсем? Трудно будет. Сведений нет, паром шёл перегруженным, даже, сколько было пассажиров, не знаем. Тела всё ещё всплывают по всему течению реки…
– Число, месяц?
Больная так странно смотрела на неё, что женщина побледнела.
– Год?
– Бедная! Сегодня 20-е марта. Ты здесь уже неделю. В миссии не было места. Врач сказал, что рана неопасная, вот тебя и взяла к себе в деревню Патамиша, наша сотрудница. Это дом её сестры. Был. Умерла от рака в прошлом году. Теперь это маленький гостевой домик.
– Деньги? Одежда? – заволновалась, побледнев.
– Успокойся! Багаж пропал, но для таких случаев мы всегда находим средства, а деньги были у тебя на теле в платке носовом к поясу привязаны, – улыбнулась. – Боялась воров? Правильно! Не беспокойся – ты обеспеченная женщина! – рассмеялась, увидев удивление на лице. – Там приличная сумма! Ты, наверное, что-то собиралась здесь купить настоящее, вот и оказалась на том пароме. Он должен был вас привезти на большую ярмарку под Киншасой. Откуда ты села на него не помнишь? С какого пирса? Где? – увидев отрицательное покачивание, вздохнула. – Река большая, пристаней и стоянок сотни. Запросы отправили. Пока нет ответов, – поняв, что толку не будет, сменила тему. – Ты уже обедала? – заметив неподдельное изумление, улыбнулась и протянула руку. – Пойдём. Пора в миссию на обед.
Женщины шли по небольшому селению, и Мари старалась всё запомнить, чтобы знать, куда уходить, когда придёт время. Память гудела и стонала!
«Ничего не вспомнила с того момента, как покинула горящий номер отеля Майкла – отрезало, но и оставаться здесь нельзя. Скоро придут ответы на их запросы, и кто знает, что будет в них? Пока удаётся утерянной памятью защищаться, но, как только начнут приходить ответы, неприятные вопросы возникнут ко мне, – замерла дыханием, похолодев душой. – Как она сказала: Ахен, Германия? Но Ахен в ФРГ, а вот только этого счастья мне и не хватало! Из ГДР ещё смогла бы выбраться – почти свои, но из западной части – это всё равно, что попасть в Америку! Так, спокойно, Маришка, следи за лицом и словами и думай!»
Подойдя к зданию миссии, небольшому одноэтажному строению на развилке дорог в густой тени деревьев, заметила несколько молодых подтянутых мужчин: европейцев и африканцев.
«Интересно, кто это? На врачей не похожи, да и на миссионеров тоже. Так-так… спокойно, “Соня-Марыля”, а не по твою ли душу? Глаза внимательные, цепкие, холодные: ощупывают-сканируют фигурку, пристально осматривают, стараются тщательно всмотреться в лицо!»
Наклонила голову, прикрываясь ладонью от яркого солнца…
…Утро встретила далеко от той гостеприимной деревни, где прожила последнюю неделю.
Ночью намазалась чёрной краской, покрасила волосы в чёрный цвет, переоделась в местную одежду: небольшая тканевая блузочка и китенге – полотно ткани, заменяющее женщинам юбку. Сандалии были крепкими, чалму из узкого яркого полотняного шарфа повязала по всем правилам Африки.
Грустно усмехнулась: «Я многому научилась на этой земле, даже полной мимикрии. Только язык сложен – уж слишком много народностей здесь проживает.
Водрузив корзину с фруктами на голову, поставила на свёрнутую в двойное кольцо волокнистую верёвку и, выпрямившись, покрутилась немного.
– Тяжело, но довольно удобно. Спина под тяжестью стала ровной, позвоночнику понравилось, – улыбнулась. – Теперь понятно, почему африканки стройные и худые.
Выдохнув, осмотрелась, плавно оборачиваясь, и, убедившись, что вокруг тихо, двинулась в сторону города.
– Пора начинать новую жизнь. Паспорт пришлось взять подмоченный, но другого нет в наличии. Деньги надёжно спрятаны. В путь».
…Через два дня удалось придумать, как дать знать о себе «операм» в Москве.
– …Мне позвонить! – привычной фразой не удивила портье.
– Опять маме пытаешься дозвониться? – пожилой конголезец медленно говорил на английском, улыбаясь. – Что, уже нажилась в Африке? Домой захотелось, Кати?
– Нет, деньги нужны, – криво улыбнулась, поправив большие чёрные очки. – Африка мне нравится. Я уже похожа на местную?
– Похожа, похожа! – старик качал головой. – Язык выучишь – замуж тебя выдам за племянника! – захохотал, хлопая себя по коленям. – Как торговля?
– Вяло, – стала набирать номер на диске, послушала. – Не отвечает. А можно?..
Ещё не договорила, как в вестибюль вошла пожилая пара европейцев-туристов.
Окликнули портье, стали что-то спрашивать, показывать на карте, отведя того к окну, бестолково переспрашивать на французском, на английском, что-то выяснять, уточнять.
Вспыхнула лицом, затрепетала: «Пора!»
Быстро оглянувшись на спины стариков, набрала код Москвы и заветный номер, молясь всем святым: «Господи, только бы связь не подвела! Только бы он был у телефона!»
Гудок несколько раз прозвучал в ожидании, потом прохладный учтивый знакомый голос:
– Контора.
– Здравствуйте. Меня просили позвонить по этому номеру.
Напрягся, затих, затаился, справился с эмоциями. Продолжил спокойно:
– Представьтесь, пожалуйста.
– Марина Риманс. Отель «Мария», Киншаса, Конго. Вытащи меня отсюда!
Когда случалось затишье, было время подумать и разложить всё по полочкам.
Память не полностью вернулась, но это было спасением. Мозг защищал от того ужаса, что пришлось пережить. События в бунгало Майкла удалось затолкать на самые дальние полки памяти и жить только этой минутой и сосредоточиться на единственной задаче – дождаться своих.
«Кто приедет? Под каким видом? Кого ждать? Своих? Или “смежников”? Или тех, кто “сдал” в Голландии всю группу? Тогда их не будет много: приедет один, выследит и “уберёт” быстро и не больно. “Спасибо” скажу за любой вариант, – искоса осматривая местность, продолжала размышлять. – Только бы “америкосы” не прослушали мой звонок! Он длился не больше минуты – могли просто не успеть отследить. Да и что им “слушать” в маленьком отеле на окраине большого города? Может, повезёт, и здесь не окажется “прослушки”. Если вдруг стала счастливицей – москвичи покажутся дня через три, или я плохо знаю свою Контору!»
…Вечером третьего дня после отчаянного звонка в Москву возвращалась с пустой корзиной к Элии, чтобы отдать выручку за день, вздыхая: «Так и не приходила сегодня. Видимо, с дочерью совсем плохо».
Погостила у старушки часок, помогла помыть больную и, попрощавшись с ними, пошла в маленькую гостиничку неподалёку.
На подходе почувствовала «слежку»: за ней шли, судя по шагам, трое.
Замерла душой: «Вот и развязка. Бежать некуда – река и гавань за спиной, – внезапно накатила апатия. – Надоело прятаться и укрываться!»
Остановилась на освещённом пятачке, обернулась, подняла голову, сдёрнула головной убор.
– Хорош красться, выходите, – сказала спокойно и на русском.
«Плевать на всё. Предел».
Из темноты показался крупный мужчина, просто гигант! Неслышно вышел из границы темноты и сделал шаг в световой круг.
– Здравствуй, Маринка. Домой пора.
– Ты?.. – едва увидев, отключилась, рухнув ничком на остывшую африканскую землю.
Февраль, 2014 г. По мотивам романа «На пороге тёмной комнаты».
Фото из Интернета.
http://www.proza.ru/2015/06/27/171