Родится же такой! Тот, который, что видит, то и говорит. И врать не может. Ну что ж, в семье не без урода, а уж среди народа… что из множества семей -- много разных со странностями отыщется.
Этот чудик, рассказывают, ходил и говорил правду всем, а от него шарахались. Совсем перестали общаться. Даже побили, хоть пока и не до смерти. Никто не желает знать правды – с горечью думал он, пока не встретил седого старичка, который спросил: А о себе знать её хочешь? Чудак задумался. Он-то другим её говорил, а в ответ не слышал ничего кроме проклятий и ругательств.
- А как это сделать? – полюбопытствовал он у старичка.
- Просто! – заверил тот, - У нас по знакомству всё можно! Там мой родственник работает, скажешь ему…
Старик приблизил губы к уху чудака и зашептал.
- Это – не шутка? – отстранился, дослушав, чудак.
- Зачем? – удивился седобородый.
Чудик решил рискнуть. И старик не подвёл.
Дом, им описанный, существовал. Правда, без окон, но с дверью, войдя в которую, попадал в коридор. Тот вёл к окошку, за которым и сидел родственник старика. Родственник не удивился словам чудака. Но уточнил:
- О себе?
- Её тоже, - кивнул чудак.
- Нет, всей сразу тебе не вынести, - осадил его выдающий, - сначала со своей разберись, чудик… а потом погляжу: захочешь ли иной. Здесь распишись и забирай!
Чудак поставил росчерк и спросил:
- Где ж она?
- Вон, у входа стоит.
Тот посмотрел и ужаснулся: страшна была Правда и величиной с него.
Подойдя к ней, человек поздоровался и предложил пройтись. Правда странно взглянула на него и ничего не ответила.
Чудак повернулся к окошку:
- Она что… глухая?
- Ну… как сказать… к другим правдам точно.
- Но как с ней общаться?
- Люди находят как-то общий язык… договариваются. Нет, ты – точно чудак. Первый недоволен, что она немая. Все этому радуются.
- И немая?!.
- Не будь немой, такое б о тебе всем порассказала, что захотел бы стать глухим! К тому же она сама не передвигается и столь тяжела, что вынести её ты не сможешь. Мало кому такое удаётся…
- А ты уверен, что это -- правда обо мне? Нет ли какой путаницы?
Тип в окошке глянул на номер Правды в деле чудака, потом на саму… и сказал тоном, не допускающим сомнений:
- Твоя, брат. И то, что она тебе не нравится, верный знак, что твоя. Своя никому ещё не нравилась! Никто не верит, что она про него… А уж сколько их выдал – не сосчитать!
- Что ж мне с ней теперь делать… - растерянно проговорил чудак, - не слышит, не говорит, страшна, как моя жизнь и неподъёмна к тому же!
- То же что делать другим со своими, о которых ты им рассказывал.
И служащий закрыл окошко.
Чудак же остался стоять, разинув рот.
Говорят, так и стоит там с тех пор. В открытом рту давно гнездо птички свили, как и на голове. Правда, сам не видел, за что купил, за то и продаю.