ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Сожги все мои завтра,
Запыли и сотри то вчера,
Погаси, затуши жар костра,
Серой краской замажь вечера.
Не страшись неизбежного завтра,
И не жди воскресение вчера,
Я ведь там, где проснуться нельзя,
Впрочем, можно пожить до утра,
Но дороги все наши потеряны,
Лабиринты давно захвачены,
Ритмы пульса гремят в истерике,
Да, и выходов нет – утрачены..
Где искать, не найти,
Путь потерян давно,
Где бежать, не уйти,
Да, и мне все равно:
Для меня там, где я
Нет ни ночи, ни дня,
Нет ни капли дождя,
И погас блик огня,
Там ни мрак, ни заря
Лишь затмение солнца,
Там зимняя тень снегиря
В жару упадет на оконце.
Хоть зови, хоть кричи
Не услышит никто,
Хоть ори, хоть стучи,
Здесь немое кино.
Не открою я глаз,
Руки я не сомкну,
Не скажу нужных фраз,
И все двери замкну:
Так, что жги мои завтра,
Убивай все вчера,
Не хочу просыпаться,
Потому, что нет рядом тебя.
Мне в удел досталось пустота,
На мосту я между завтра и вчера,
В день вчерашний возвращаться не хочу,
Ну, а в завтрашний одна не пойду.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ВСТРЕЧА
И так, я ехала домой. В аэропорт меня притащили под конвоем. Актавио и Винс так крепко держали меня за руки, что я думала, кисти треснут, как у фарфоровой куклы на шарнирах.
Затем эти два гада оставались в аэропорту до тех пор, пока самолет не оказался в воздухе. А потом обыскали все ангары, автостоянки и прочие, на предмет зловредной кошки, которая никак не хотела убираться восвояси, то бишь меня. Об этих изыскательных работах, довольный «до ужаса» Винс, сообщил мне по телефону.
Совсем оборзели, ведут себя будто я опасная преступница, от которой избавляется один департамент полиции штата, и с облегчением передает другому. Свинство, ей Богу, проводили называется, даже не поцеловали на прощанье, убирайся домой и весь сказ. Братья по крови? Фанатами заборов были, ими и остались. Хотя, конечно же, по большому счету ворчала я зря. Ведь по сути дела они спасли мне жизнь, да и достала я их порядком. Но, мое настроение сыграло со мной злую шутку.
Н-да, мое нынешнее душевное состояние крайне отличалось, от того с которым я летела в Техас. Если, раньше меня терзали чувство вины, муки совести, хандра, то теперь они перешли в одно, вполне конкретное – я хотела жрать. Долгое воздержание и сидение на одном месте давало о себе знать. В раздражении, я не могла дождаться, когда же, наконец, окажусь, дома на кухне, ближе к холодильнику, а еще лучше в лесу поближе к какому-нибудь незадачливому лосю, нет к стаду лосей. Нет, и еще раз нет, лучше три стада!
В-общем в самолете я до потери пульса задолбала стюардессу, выжрав по-моему весь запас съестного, что был на борту. Когда я вышла на трап, вся команда вздохнула с облегчением: жвачное животное покинуло их святая святых.
В аэропорту, я в пылу голодного обморока, с такой силой выхватила чемоданы, медленно тянувшиеся по багажной ленте, что смела вместе со своими сумками часть чужих, которые естественно полетели прямо в ничего неподозревающих пассажиров стоящих за мной. Чемоданный фейерверк закончился криками и руганью, а мне пришлось срочно ретироваться, пока никто не задался вопросом как девчонке ростом с половозрелого пингвина, удалось одним махом поднять в воздух пять тяжеленных дорожных сумок.
Распихивая пассажиров, я перла, как танк на передовой. В голове билась одна мысль. Макдональдс, Макдональдс. Скорей. Дорога была трудна и полна опасностей;. На пути к заветной цели, непрестанно, зашибая огромными чемоданами ни в чем не повинных аборигенов, я пару раз чуть не упала. И никак не могла сообразить от чего мне так неудобно. В довершении ко всем прелестям, какой-то молодой хлыщ, кстати, уже третий по счету, подлетел ко мне и с нескрываемым энтузиазмом, выдал:
- Девушка, может вам помочь?
В результате «нападения», я неудачно крутанулась и свалила стенд с газетами. Как я не послала в самых неприличных выражениях этого «смелого бурундучка», что к месту и не к месту спешит на помощь, сама не знаю. В отместку, я лишь походя, вдарила парня по лодыжкам чемоданом, и помчалась дальше.
Во внеочередной раз, споткнувшись у стеклянной витрины, я невольно уперлась взглядом в свое отражение, и, наконец, поняла причины бурундучьей чумки. И мои злоключения моментально отошли на второй план.
О, боже, это какой-то звездец. Я уже не обращала внимание на свое странно, изменившееся лицо. (Кстати, кто его накрасил?!!!). Пропустила пустые глаза, синяки, морщинку в углу рта. Это было не главное. Потому что, в общем и целом, выглядела я как Барби. Мои волосы, супермодно выстриженные и покрашенные в Эль-пассо, неровным цветным ковриком лежали на шикарном серебристом плащике с кокетливым пояском и фалдами, расходящимися где-то чуть выше колен. А из всего этого великолепия торчали две мои худые ноги, обутые в туфли на шпильке сантиметров двенадцать. Завершали гламурный образ глянцево блестевшие, свеженькие татуировки по бокам обоих лодыжек и ослепительный свет от пяти сережек в одном ухе. Я была похожа на себя, как бык на коня, как балерина на шахтера, как кошка на волка.
Да, мои братья оборотни постарались на славу. Реанимировали меня быстро и четко. Ведь я просто собиралась тихо и спокойно умереть. Кел перестал звонить, а поскольку он моя территория, без которой я наполовину кошка существовать не могу, моя жизнь стала потихоньку угасать. И я решила никому не мешать, не возвращаться, не доставлять проблем ни матери, ни отцу, не делать несчастным любимого парня. Сказала всем, что уехала, а сама спряталась в Режина касл. Лучшего места для смерти не найти. Но умереть мне не дали. Актавио и Винс меня вычислили, надавали по морде, в буквальном смысле (сил сопротивляться у меня не было), одели (как, оказалось, по последней моде), покидали вещи в чемоданы (будь они неладны), назвали идиоткой и спешно отправили домой: потому как чем ближе я буду к Келу, тем больше шансов у меня выжить. И хоть я злилась на них, но по большому счету была рада, что они спасли мою никчемную шкуру. Я хочу жить, и я так соскучилась по маме, друзьям. И Кел, как я хочу к Келу!!!
«Просто класс;. Не, ну, правда Эшли, ты ж у нас зомби в законе, зачем обращать внимание, во что тебя одели. А Винс засранец наверняка в восторге» - думала я зло, пялясь, на себя в зеркало.
«Чертов зяблик, увижу, убью, а может, покалечу. Маму точно хватит удар» - рассержено думала я..
И в этот «драматический» момент моей встречи с реальностью, я их увидела. Все семейство в полном составе. Нет, удар их конечно не хватил. Но скажите, вы видели когда-нибудь лицо чукчи впервые узревшего статую Свободы. Нет? Я тоже не видела. Но полагаю, что именно это выражали лица моих родных. Челюсти отвисли. Взгляды стеклянные. Позы застывшие. В общем, картина маслом «Не ждали», вернее не ожидали.
Я развернулась на 180 градусов и пошла на них. Ну, что ж, в бой. Я готова. Сейчас главное их не съесть. Мой желудок пел предсмертную песнь, волчица грызла мою двенадцатиперстную кишку, кошка доедала тонкую.
А застывшие семейство, видимо никак не могло собрать воздух в слова приветствия. Очаровательно, просто класс. Первой очнулась Кики и задала на редкость сакраментальный вопрос:
- А вы кто?
«Конь в пальто, блин» - некстати подумалось мне.
Я присела на корточки и раскрыла объятия.
- Кик, детка, это я, просто немного похудела и подстриглась – неуверенно промямлила я, не хватало еще, чтоб они меня не признали.
Кики не подвела, добрая душа полетела ко мне в объятия. Не теряя ни секунды драгоценного времени, холодильник не ждет, без лишних экивоков, я схватила сестру одной рукой, в другую взяла чемоданы, и от греха подальше поспешно провозгласила:
- Мам, поехали домой, я очень кушать хочу.
После этого натянутая пауза прекратилась, все вошло в движение, Грег шумно меня приветствовал, и пытался отговорить меня засовывать вяло отбрыкивающуюся Кики в багажник. После чего, я бодро вынула чемодан с заднего сиденья и водрузила Кики на место. Ну, перепутала, я уже от голода перед собой ничего не видела.
Когда все расселись в машине, Мари до этого не произнесшая ни слова, вместо того, чтобы спросить меня, как я долетела, прорычала:
- Эшли Луиза Ламар, ты, что сделала тату?
Не, ну, тут жизнь рушится, меня ожидает смерть от голода, причем вот-вот, а ее волнуют такие мелочи
- Эта Хна, мама – вяло отбрыкнулась я, не будем убивать ее с самого начала.
- Надеюсь, это безобразие исчезнет через две недели. Что за дикое сочетание волка и бабочки? – ледяным тоном отпарировала мама
«Ага, блажен, кто верует. Я, между прочим, знаю о розочке на твоей попе. И ничего, живу как-то с этим» – вслух я, конечно, этого не произнесла.
По приезду я выхватила у Грега чемоданы, причем он все время смотрел на мои манипуляции с искомыми изделиями из кож зама, с открытым ртом, сгребла под мышку Кики и потопала на второй этаж. Ступенька, а как же Эш, добро пожаловать домой. Кики я удержала, а два чемодана полетели в Грега. Я, молча, поставила Кики на пол, вынула каблук из щели и вылома деревяшку из ступени:
- Я надеюсь, теперь ты ее починишь Грег, иначе я выломаю деревяшки в каждой ступеньке, и придется заменять всю лестницу – зловещим шепотом прошипела я.
Грег как то слегка испуганно на меня посмотрел и промямлил:
- Скажи мне с какой ты планеты, и где те инопланетяне, что выкрали мою дочь, пускай вернут. Эшли, что с тобой произошло? И вообще, как ты …, эти чемоданы я еле поднял?
Я с созвездия «гончих» псов. Боже. Я так отвыкла от дома, что забыла играть роль нескладной девочки.
«Эшли, ты не оборотень. Ты оборотень с синдромом дауна. Единственный в мире экземпляр»
-Это стресс, выброс адреналина, у меня теперь все мышцы тянут – сбавив обороты, я «замыливала», корректировала сознание Грега. Стыдно, но я точно знала - Грег не дурак, его так просто не проведешь, ничего катастрофического не произошло, но лучше подстраховаться.
Теперь поднимаясь по лестнице, я упорно кряхтела и охала, таща как на буксире чертовы сумки.
Немного успокоившись уже у себя в комнате, я наспех покидала вещи, скинула шпильки, злополучный плащик и щучкой прыгнула на кухню опорожнять холодильник, До блаженной ночи еще далеко, и надо держать себя в руках. Наблюдая за мной Мари, спросила:
- Бен, что тебя не кормил?
- Нет, я сама готовила.
Мари, закатила глаза:
- И как вы оба не умерли? – даже не скрывая сарказма в голосе, спросила мама.
- Чудом – не стала врать я.
Мари натянуто улыбнулась, и стала вежливо расспрашивать меня о Бене. Да, вот такое у меня семейство! Что бы ни случилось, даже если родная дочь плюнула тебе в душу, мы должны быть вежливы, сдержаны и благоразумны. Режина железным кулаком вбивала в нас эти правила. Но все будет так, до того момента пока я на чем-нибудь не погорю, а потом мне припомнят все, и наказание будет более чем суворым. Что ж я постараюсь не дать Мари ни единого шанса. Хотя сильно сомневаюсь, что способна на это.
Может, просто попробовать быть хорошей дочерью? Благими намерениями, как известно, устлана дорога в ад.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ЛОГОВО
С наступлением ночи, я занялась неотложными делами. Я больше не буду безрассудным оборотнем, отныне все должно быть под контролем. И я не дам ни единого шанса темной стороне моей жизни влиять на мою человеческую жизнь, да и на жизни других людей. Хотя это трудно. Оказавшись вдали от своей кошачьей семьи, вдали от мистики Режины-касл, все вернулось на круги своя: одиночество, неуверенность, раздражение, и как ни крути, чувство абсолютной незащищенности. Я осталась наедине сама с собой, без Винса, без Актавио. Одна.
Я не спешила разыскивать Кела, отпала необходимость. Он где-то рядом и смерть, хоть и дышала мне в затылок, но отступила. Я не искала встреч: ни с Джулз, ни с Вачеком. Я боялась этой встречи. Как воспримут мои друзья новую Эшли. Не произведу ли я, отталкивающие впечатление? То, что казалось нормой в Техасе, здесь выходит за все рамки, ведь они помнят меня совсем другую. Изменения, которые произошли со мной, были не только физическими, изменилась моя душа. Исчезла невинность и доверчивость, на их места встали цинизм и трезвый расчет. И уже ничто не вернет меня прежнюю, зверь оставил на мне неизгладимую печать.
Когда дома все уснули, а определить это несложно, ушки радары теперь всегда к моим услугам, я вылезла из окна «традиционно» по приставной лестнице. За прошедшее лето ее так никто не удосужился убрать. Какая беспечность. Перелезла через забор, и пошла в лес, не разбирая дороги. Зачем? Зверь выведет меня из любых буреломов.
Там среди густых кленов я обратилась, и отправилась на охоту. Наконец-то, давно я не получала такого удовольствия. Свобода и чистый воздух пьянили меня. А олени насыщали желудок. Пардон, я съела целых двух, мой метаболизм играл в свои игры, и требовал насыщения. После я вдоволь порезвилась, погоняла шутки ради полевых мышек, попугала сов, и порычала, предупреждая лесную фауну, что здесь появился новый хозяин, ведь я самый сильный хищник, и мои инстинкты работают как часы.
А потом я наткнулась на медведя. Мишка мирно спал в своей берлоге под корнями раскидистого дерева. Большая удача. Это именно то, что я искала. Что ж косолапый друг придется тебе подвинуться. Двойная радость, я, наконец, отомщу, незадачливому гризли за все свои страхи во время походов с семьей.
Медведя я выгнала, и напугала. Мишка долго ревел и не хотел уходить, но пару ударов лапой по носу, отрезвили его. И он заковылял, куда подальше от противного оборотня. И правильно, мы бы не ужились вместе.
Я лапами выскребла весь мусор из берлоги, изгоняя медвежий дух окончательно. И отправилась домой.
Где-то около трех часов утра, я на цыпочках рыскала по дому и собирала увесистую сумку. Фонарь, часы, спички, ножик. Пара теплых одеял, спортивных костюмов, кроссовок. Зеркальце, расческа, полотенце, баклажка воды, зубная щетка и прочие мелочи, которые так необходимы девушке для спокойного сна и утреннего пробуждения.
Затем мне снова пришлось вылезти из дома. И с сумкой в пасти бежать к своему логову. Возле берлоги я снова перекинулась в человека, и стала обустраиваться на новом месте. Уф, так много перекидов за одну ночь – утомительно. Но игра стоила свеч.
В этом и состояла моя задумка. Иметь свой как бы перевалочный пункт. Место, где я свободно могу поспать, обратиться в человека, одеться, и утром вернуться домой. Оставаться по ночам в пределах городской черты, а тем более дома, я не собиралась. Все больше никаких экспериментов с собственной выдержкой. Они мне слишком дорого обошлись в последний раз.
Мари я собиралась сказать, что в Техасе привыкла вести здоровый образ жизни. И теперь буду каждый день вставать в пять утра, чтобы бегать. Так, что мой выход из леса по туристической тропинке, запыхавшейся и в спортивном костюме никого не должен удивить. А поскольку Мари стопроцентная сова, и любит поспать по утрам, я дабы не греметь замками, буду выходить на пробежку по приставной лестнице. Уверенна, Мари согласится, она всегда встает по утрам сильно раздраженная. И если кто-то из домочадцев имел смелость сильно шуметь в ранний час, то этого «смельчака» ждала хорошая взбучка.
Дверь своей комнаты я решила подпирать чем-нибудь изнутри. Поставить замок «легально», Мари мне позволит. Я не заслужила такой чести. А так у меня была пусть меленькая, но гарантия, что мои ночные вылазки останутся незамеченными. И даже, если мама случайно обнаружит, что я запираюсь, что ж с утра у меня будет неприятный разговор. Но думаю, я как-нибудь управлюсь с этой маленькой проблемой. Очень маленькой проблемой по сравнению с остальными.
Вернувшись домой на рассвете, я немного поспала, и как положено взлохмаченная и слегка сердитая спустилась на кухню в обычное для себя время. Мари не выразила особых восторгов по поводу моей новой любви к спорту, а была скорее сильно удивлена, но возражать не стала. А вот с Кики возникли непредвиденные трудности.
- Эшли, я буду бегать с тобой. Я тоже хочу быть стройной и красивой – воскликнула девочка.
- Нет, малышка. Это плохая идея – отмахнулась я. Но Кики всегда была очень упряма.
- Почему? Я хочу с тобой
- Кик, ты не выдержишь мой темп. И не сможешь вставать так рано – увещевала я. Если сейчас в разговор вмешается Грег, то дело труба. Он готов луну с неба достать для своей дочурки. Черт тебя дери Кик, не надо. Не настаивай.
- А вот и выдержу – упрямилась малышка
- Кик, я хотела бы побыть одна. Во время бега легко думать. Тебе будет скучно со мной – тихо сказала я. Грег на мою беду уже заинтересовался разговором. А я начинала раздражаться. И это плохо. Мне лучше сейчас куда-нибудь уйти.
- Нет со мной! – Кики топнула ногой – Почему нельзя с тобой? Ты что собралась делать что-то плохое? Что ты скрываешь?
О нет! Разговор становится опасным для меня. Сейчас вмешаются родители. И все мои ночные старания пойдут прахом. Я не могу этого допустить, слишком я сама себе не доверяю. Прости, детка, но ты сама напросилась – печально подумала я.
Я присела на корточки и заглянула сестричке в глаза. Зрачки Кик расширились. Я мягко взяла ее за плечи и, как можно убедительнее, произнесла:
- Кики, малышка, забудь о беге. Это тебе не нужно. Не твое. В мире так много интересного, гораздо интересней, чем скучные пробежки. У тебя каникулы. Лучше выспаться и играть с подругами.
В моих руках Кики сильно вздрогнула, я болезненно сжалась. Мне никогда не нравилось управлять человеческим сознанием, а тем более сознанием родного человека. Ну, что я могу поделать? Пока, с Кики не случилось ничего страшного. Она не оборотень, а просто ребенок. И ей ни к чему знать о моем мире. Слишком страшно, не такой жизни я хотела для своей сестры. И я не теряла надежды, что темный дар ее не коснется. Так что лучше для нее действительно забыть о пробежках с очень опасной старшей сестрой.
Кики посмотрела на меня недоуменно, а потом вырвалась из моих объятий, обернулась к матери и затараторила о том, что хотела бы пойти сегодня в гости к подруге.
- Странно, вы даже не поругались. Эшли, как тебе удалось? – спросила меня Мари.
- Ну, ты же всегда говорила, что спокойный разговор лучше ругани – я смешалась, не заметила ли мама стеклянный взгляд Кики во время разговора со мной?
- А ты повзрослела – хмыкнул Грег.
- Нет, я просто не хочу ругаться. Мама, можно я пойду в свою комнату – мне хотелось убежать. Скачки моего настроения просто пугали. От раздражения до плаксивого спазма, от апатии к ярости. Просто американские горки. Мне надо позвонить Винсу.
- Эш, не перегибай палку. Ты у себя дома, не строй из себя маленькую девочку. Тебе не идет – рявкнула Мари.
Я нервно рассмеялась, вот так в один миг из повзрослевшей, я превратилась в малолетнюю дурочку. Я полетела вверх по лестнице, и споткнулась:
- Грег, когда ты починишь лестницу? Услуги травматолога нынче дороги – прорычала я. Снова агрессия. Беги, Эшли, беги.
- Эш, сегодня придет мастер – прокричал мне в спину Грег, но я уже плотно закрывала за собой дверь.
Вниз по приставной лестнице. Руки рвали одежду. Господи, только бы успеть. Только бы успеть. Ноги несли прочь от тропинки. Скорей! Скорей!
Через пару секунд зверь несся через густой лес. Я гнала себя на бешанной скорости куда-то в сторону канадской границы. Через несколько миль я остановилась и упала мордой в грязь.
Боже, что со мной творится? Какой ужас! Завестись из-за такой мелочи! Вот тебе и самый сдержанный оборотень.
Возвращаться домой было страшно, но я себя заставила. Как хорошо, что я успела перетащить вещи в логово. В своей берлоге я оделась. И попыталась успокоиться.
Так, ничего страшного не произошло. Не надо дергаться. Ведь я не хотела разорвать Грега, я не собиралась убивать Мари. Я просто поняла, что мне нужно срочно уйти. И ушла. Все нормально. Пока брела домой, я повторяла эту фразу про себя как мантру.
Когда я вернулась, то к своему облегчению обнаружила, что дома никого нет. Кик у подруги, мама с отчимом на работе. Прекрасно, можно спокойно поговорить с Винсом.
- Вини, я так рада тебя слышать – воскликнула я, когда услышала в трубке знакомый голос.
- Как твои дела, хрюша?
- Все плохо. Очень плохо. Я не контролирую себя. Сегодня разозлилась на Грега, и мне пришлось уйти в лес. Бежала без остановки несколько миль. Ужас!
- Так, Эш успокойся. Так и должно быть. Ты поменяла обстановку. Но со временем все войдет в норму. Все будет хорошо – менторским тоном вещал мне зяблик.
Я не выдержала и рассмеялась:
- Прости, зяблик, но ты в роли шамана – это просто смешно.
- Ну, и свинья же ты – обиделся Винс.
- Н-да? А еще минуту тому назад была милой хрюшей. Винс, скажи, зачем ты меня поцеловал? – вопрос вылетел неожиданно для меня самой.
Винс помолчал:
- Потому, что ты мне нравишься.
Прелестно! Зяблик в своем репертуаре.
- А как же Лесли? – строго спросила я.
- А причем здесь Лесли?
- Ну как? Она же твоя девушка! – возмутилась я.
- Она всего лишь человек. Она временное явление в моей жизни. Ты же совсем другое дело. Скажи, ты никогда не задумывалась, как легко было бы нам вместе. Мы с тобой одинаковые, одной крови.
Милые откровения, на ночь глядя.
- Но ведь ты меня не любишь!
- А тебе разве нужна моя любовь? – с горечью спросил Винс – Кстати, ты встретилась с Келом?
- Нет.
- Так, я и думал. Это плохо, Эшли, очень плохо – снова этот менторский тон.
- Я боюсь.
- Я знаю, но ты должна попробовать, прежде всего, для себя самой.
- Я не знаю – промямлила я.
- Эш, держи телефон все время при себе. И если тебе станет плохо, сразу звони мне. Я шаман, нравится тебе это или нет. И я учусь, постоянно учусь. И делаю это ради тебя. Ты мне дорога, понимаешь.
- Ты мне тоже дорог. Винс, прости меня – заканючила я
- Не прощу, хрюша, потому, что я не обиделся. И подумай над моими словами, когда ты устанешь от Кела, вспомни обо мне. Я умею ждать. И научусь всем хитростям Талая. Я тебя отвяжу от Кела.
Мне нечего было возразить, я и сама хотела отвязаться. Нельзя подвергать Кела такой опасности. О том, что у нас с Винсом, как у пары, нет ни единого шанса, я говорить не стала. Все равно не поверит, а рассказывать тайну Режины, которая пролила бы свет на истинную природу моих чувств к Келу, я не собиралась никому, даже Винсу. У всех у нас есть свои скелеты в шкафу.
Целую неделю я не выходила из дома. Не звонила друзьям. Не гуляла по парку, не ходила в магазин. Я нежилась и холилась. Отлеживалась подолгу в постели. Много ела, как днем, так и ночью. И старалась ни о чем не думать. У меня и раньше бывали в жизни такие «ленивые» периоды, когда тело просто отказывалось совершать лишние движения, мозг не работал вовсе. Состояние растения. Ты ешь, спишь, греешься под солнцем и тебе этого достаточно, призрачное состояние полной удовлетворенности и покоя.
Хотя я знала, и даже не пыталась это от себя скрыть, что внутри у меня горит огонь, кипит буря, и рано или поздно она найдет выход. Я не собиралась ей помогать. Мне было уютно в своем замке апатии, и я все тянула время перед выходом в «свет». Трусость чистой воды. Может быть. Но сейчас мне были необходимы покой и устойчивость, я давно уже не питаю иллюзий. Ничего в моей жизни не будет легко и просто. Ничего не придет или уйдет само по себе. Ничего не дается просто так. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И мне придется платить за свои поступки, за свои желания и их последствия, а для этого нужно накопить силу. И должна заметить, мое нынешнее психическое состояние далеко от ступора, который был так привычен для меня в Техасе. Нет, я не отодвигала от себя людей и мысли, я к ним готовилась. Как спортсмен перед зачетным матчем.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПРОБУЖДЕНИЕ
В воскресенье утром, внезапно я почувствовала подозрительную бодрость во всем теле, а в душе ослепительный покой, теплоту. Это было как-то странно. Я встала с кровати и четко поняла, что восстановилась целиком и полностью. Никакой слабости, нервозности. Сила ртутными шариками бегала по мышцам, голова ясная. Я была слегка ошарашена такими резкими переменами. Ну, и какие сюрпризы, ты мне еще готовишь, зверюга? С неохотой я пошла к зеркалу. Прошлый мой визит к этому прозрачному «другу» закончился истерикой, и воспоминания были все еще свежи и неприятны.
Ну, что ж. Идеальная незнакомка в зеркале по-прежнему смотрела на меня пронзительным взглядом пустых глаз. Однако синяки под глазами почти пропали, на щеках появился едва заметный румянец, исчезла болезненная худоба, волосы завились в привычные барашки.
Интересно, чем это вызвано? Может, время пришло? Может, так благотворно влияет близкое наличие Кела. Не смотря на то, что я не стала вступать с ним в прямой контакт (пока не стала), но о том, находится ли он в городе, я выяснила в первую очередь. Самоубийцей в третий, раз я становиться не собиралась.
Поглядев на себя в зеркало, где-то с полчаса, я пришла к неутешительному выводу, что похорошела до безобразия. Меня одноклассники не узнают. А уж как показаться на глаза родителем, я вообще не представляла. Ну, не сидеть же до скончания веков у себя в комнате? Своими терзаниями я традиционно решила поделиться с Винсом. Мой визгливый монолог, нахальный зяблик резко оборвал:
- Кошечка, я тебя умоляю, не рви мне мозг всякой ерундой! Я немного занят. Просто накрасься и все. Ты чо, хрюша, забыла у тебя зрение в десять раз резче, чем у обычных людей? Для человеческого взгляда особых изменений в тебе не произошло.
- Но ты же не знаешь, какой я была – упрямо давила я.
-Ну, почему же не знаю, я видел твой паспорт. Прекрати считать меня недоумком. Я показывал твою фотографию Эрни. И он сказал, что ты слегка, я подчеркиваю слега, изменилась. Причем в лучшую сторону.
- Винс, спасибо. Я не думала, что ты такой заботливый – растроганно сказала я.
- Ага, не будешь тут заботливым. Ты целый час истерично плакала у меня на груди, я уже и сам перепугался, и решил подстраховаться.
- А раньше ты не мог мне сказать, засранец? – прорычала я.
- Мог, но ты была такой забавной – рассмеялся Винс.
- Я убью тебя мелкий, поганец. Четвертую! Поотрываю все выпирающее части тела
- Ну, это довольно трудно сделать, ты же на Аляске, кобра моя. Эш, я с Лесли, давай позже поорем друг на друга. Лады? – и повесил трубку.
Наглый, мерзкий, отвратительный зяблик, сквозь смех подумала я. Забавно ему было? Ну, ничего у нас еще девять жизней впереди, а месть – это блюдо, которое подают холодным.
Тем не менее, советам Винса я вняла благосклонно.; Часа полтора, я наносила макияж. И не потому, что использовала тонны косметики. И меня не получалось. Тушь находилась где угодно, только не на ресницах. Пудра собиралась грязными холмиками по всему лицу, и никак не хотела ложиться ровно. Я даже умудрилась испачкать нос блеском для губ. Но с пятой попытки, ценой титанических усилий, мне все же удалось изобразить приблизительную копию того, чему учил меня долготерпеливый визажист из Эль-пассо.
Учитывая хорошее настроение, мне пришла трезвая мысль в голову, что мое недельное постелеваляние не пройдет мне даром. Мари скоро взорвется, и надо что-то делать. Я решила сделать генуборку.
Целый день Мари натыкалась на меня в разных уголках дома. И наблюдала одинаковую картину: я, тряпка и бутерброд. К вечеру мама не выдержала, и решила нарушить обет молчания:
- Эш, хватит, ты скоро дом до дыр протрешь. Чего вдруг такое рвение? Я думала, ты с кровати не встанешь до самой школы – протянула она.
- Мам, я привыкла. Я каждый день намывала хижину дяди Бена. Да, и еще пару раз в неделю убирала квартиру Эдны Фишер. Помнишь бабулину подругу? – с мамой надо налаживать контакт, и я решила быть любезной и предельно откровенной.
- Н-да? А раньше тебя было не заставить прибраться даже у себя в комнате – насмешливо возразила Мари, а потом непоследовательно спросила – Тебе плохо жилось у Бена?
- Да, нормально, мам – без задней мысли ответила я, а Мари неожиданно разозлилась.
- Вот ты в этом вся, Эшли! Молчишь, как обычно! Из тебя слова не вытянешь. Когда была жива Режина, ты делилась с ней всем! А со мной всегда играла в молчанку! Будто я тебе враг! Я же вижу, что тебя что-то беспокоит! Эш, я записала тебя к психоаналитику.
Так, ну, как трудно жить с медиками. Чуть что, сразу экстренная госпитализация! Нет, Мари психиатр мне не к чему. Тем более, что он уже у меня есть, правда кошачий. Ладно. Попробуем поговорить.
- Меня беспокоит Кел, мама – спокойно сказала я. Уж об этом с мамой точно можно поговорить. Эта проблема более и менее лежит в сфере человеческих отношений.
- Кел? Это тот мальчик, который подвозил тебя пару раз? А что такое? Он к тебе пристает? – с тревогой спросила Мари.
- Да, в том то и дело, что нет – устало, ответила я – Я порвала с ним. Грубо, резко, без объяснений. И наверно, унизила его. А теперь понимаю, что ошиблась. Он мне по-прежнему нравиться. И это меня мучает.
Мари задумалась и нахмурила брови:
- Ну, я думаю, тебе надо перед ним извиниться. Сразу станет легче. А там посмотришь, как пойдет. Но, Эшли, у тебя выпускной класс, и лучше бы ты думала об учебе – строго закончила Мари.
Ой, мама, ни дня без нотаций и нравоучений. Вот в этом ты вся!
- Мам, сейчас же каникулы – примирительно сказала я – И, спасибо за совет.
- Ты бы погуляла, а то ты бледная – похоже, Мари понравилась моя откровенность. Что ж учтем на будущее.
- Мам, можно я завтра схожу к Вачеку?
- Эш, ты не под домашним арестом. Ты же не сделала ничего криминального
- Лучше бы сделала, чем так обидеть тебя – сквозь зубы прозудела я.
Мари сложила губки бантиком, нахмурилась, помялась:
- Ладно, иди мой руки, скоро будем ужинать – вот и все, что сказала мне мама. Да, заслужить ее прощение будет непросто, но я постараюсь. Как говорит мой наглый зяблик, если я захочу, то все смогу.
Воскресенье. На улице лил дождь. Настроение паршивое. Натянув капюшон на самые брови, я шел к Вачеку. Мне не очень хотелось проходить мимо дома Бенксов, ненароком можно нарваться на Кики, но что ж поделать, мой комп поймал на редкость поганый вирус, Вачек был последней инстанцией. Ни один из моих приятелей убить вирус не смог. К Вачеку идти не хотелось. Друзьями мы так и не стали, так приятели. Меня раздражали его шуточки, а еще больше его упрямство и наглость. Не хочу об этом думать, починю комп и больше туда ни ногой.
Сидя перед экраном моего ноутбука, Вачек тупо ржал. И уже довольно долго. На красном фоне экрана красовалась надпись: ВЫ ОБВИНЯЕТЕСЬ В РАСПРОСТРАНЕНИИ И ПРОДАЖИ ПОРНОСАЙТОВ С ЭЛЕМЕНТАМИ ЗООФИЛИИ И ПЕДОФИЛИИ, ЗАПЛАТИТЕ ШТРАФ 1000 У.Е., ИНАЧЕ ВАШЕ ДЕЛО БУДЕТ РАССМАТРИВАТЬСЯ В СУДЕ.
- Ой, Кели, ну, ты меня насмешил. Наш мальчик увлекается взрослым кино? Ну, зоофилия это ж перебор. Чо Дейзи не дает. На горяченькое потянуло?
Ну, чего –то подобного я от Вачека и ожидал. И потихоньку начинал злиться.
- Вач, это вирус. Я просто набрал в поисковике: красная лиса, и появилась эта долбанная надпись
- Красная лиса? Чо-то я не помню такой актрисы. Что классное кино? – продолжал ржать Вачек. Если бы он не был компьютерным гением, выбил бы зубы, ей Богу.
- Моему двоюродному брату нужен реферат по редким животным, я просто ему помогал
- Ну, вот тебе полный набор. Педофилия и зоофилия в одном флаконе. Не знал, судя по Дейзи тебя не должны парить такие штуки. Может тебя в полицию сдать – продолжал глумиться Вачек.
У меня сильно зачесались кулаки.
- Хватит! Не переходи границы – угрожающе процедил я – И прекрати проезжаться по Дейзи, мы просто друзья. Лучше скажи, с этим можно что-то сделать.
Вачек ухмыльнулся. Самоубийца. Еще один выпад и я ему точно вломлю.
- Как говорит моя подруга, можно, если осторожно – протянул Вачек.
Я сцепил зубы. Я знал, о какой подруге он говорит, и вспоминать ее мне не хотелось.
Я потратил месяц на поиски ее адреса. В интернете не было никаких упоминаний о семье Ламар. Будто их вообще не было. Мне повезло, когда я случайно наткнулся на старое сообщение о том, что ранчо «Режина касл» выставлено в продажу. Там был адрес. Покопавшись еще, я сильно удивился. Старброк был еще большей глушью, чем Форд-Норд. А ведь Эшли, говорила, что ненавидит провинцию, по ее словам складывалось впечатление, что она жила чуть ли не в мегаполисе. А потом понял. «Режина касл» - замок, королевство, где она была принцесса. Кого ей там готовили – принца уэльского? Теперь понятно, почему я ей не подхожу. Недостоин я «королевы». И как я раньше не замечал, какая она надменная и заносчивая. Вездесущая, Эшли. Понятно, почему от меня бегала, боялась пасть низко. Прозрение приходит поздно. Адрес я выбросил в мусорку. И никуда не поехал, я не собака в подачках не нуждаюсь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПОКУПКИ
Деньги – как навоз: если их не разбрасывать, от них будет мало толку – Ф. Бэкон
- Вачек, любимчик, проснись.
Наверно, я слишком рано выбралась к своему большому другу. Но я боялась, что он уйдет на работу, и я могу его не застать. Конечно, можно было дождаться вечера, но кипучая энергия, которая бурлила во мне со вчерашнего дня, требовала срочного выхода.
Лестница, приставленная к чердачному окну комнаты Вачека, оказалась на месте. Наверно, не я одна ей пользовалась. Может, Вачека стали посещать дамы? Но нет, он спал один, лохматый и сопящий. Боже, как же я по нему соскучилась.
Налюбовавшись на Вачека, я стала его тормошить, что есть силы, но мой медведь никак не желал просыпаться. Громко и обиженно сопел, и даже пытался отбрыкиваться.
Через несколько минут, Вачек с трудом продрал глаза, и изрек удивительную фразу:
- Надо поменьше порно
- Ты что, сравнил меня с порно звездой – возмутилась я, судорожно натягивая юбку на коленки. Я так старалась. Накрасилась, причесалась, и даже надела маленькие каблучки, и вот тебе результат.
Вачек смотрел на меня, как баран на новые ворота.
- Ты кто? – глубокомысленно спросил Вачек. Ну, вот приплыли. Чертов Винс, говорила же я ему.
- Любимчик, ты чего? Совсем не узнаешь меня? – чуть не плача, спросила я. Если Вачек меня сейчас же не признает, брошу школу.
- Мыша? Ты, что пирсинг сделала? – Вачек ухватил меня за ухо. Я застенчиво потупилась. Ну, славу Богу, идентификация Эшли прошла успешно.
- Ну, это как бы в честь тебя, чтоб не скучать в Техасе. Тебе не нравится?
Похоже, Вачек окончательно проснулся и с интересом на меня уставился:
- Ну, что ты, мыша, очень нравится! Ты такая классная! Тебе идет! Очень! Молодец. Дай, поцелую! Ой, жалко тебя один мой дружбан не видел. Вот бы он обалдел! – Вачек радостно тискал меня в объятиях.
- А кто у тебя был? – настороженно спросила я.
- Кел
Я болезненно сжалась. Боже, Кел был так близко. Я могла увидеть его, дотронуться до него.
- А вы дружите? – слова довались мне с трудом.
- Мы приятели, так поскольку постольку. Эш, тебя это напрягает? – расстроено спросил Вачек.
- Нет, конечно – соврала я.
- Да, собственно, он поначалу все выспрашивал про тебя, просил дать адрес. А потом, ну, мы сошлись на любви к компам. Ты ж знаешь это мое слабое место – оправдывался Вачек.
- А ты дал ему мой адрес – у меня заболели зубы от напряжения.
- Нет, не дал. Эш, ну, ты же не просила об этом! Я, что неправильно сделал?
Я улыбнулась. Бедный Вачек. Бедный Кел, он искал меня. А я дура, причем полная.
- Нет, любимчик, ты все сделал правильно. Не хочу больше об этом говорить. Я пришла к тебе с очень деликатной просьбой – я съехала с опасной темы, а то расплачусь не дай Бог, и напугаю Вачека, он и без того расстроился.
- А у меня тоже просьба. Сделаешь для меня кое-что?
- Да, что угодно – с готовностью откликнулась я.
- Слушай, сходи со мной на корпаратив, а? Там все по парам будут, а я один, как придурок.
- А девушки у тебя нет?
- Не, я девушкам не нравлюсь. Толстый. – с печалью сказал Вачек.
- Нет, неправда, ты большой и очень красивый – искренне сказала я. И это чистая правда, думаю, просто Вачек очень застенчивый. Ну, ничего я поработаю над его самооценкой.
- Так, ладно, значит пойдешь. Ну, а что у тебя, мыша? – проворчал Вачек. Ну, у каждого из нас свои слабые места. Ох, Вачек, ну не с твоей внешностью иметь проблемы с девушками. Хотя, я сама не далеко от него ушла. Хрен редьки не слаще, как говорится.
- Вач, в Техасе я получила наследство.
- Ну, я знаю
- Нет, есть еще одно завещание. Режина завещала мне крупную сумму денег. И поставила жесткие рамки для их получения. Мари не должна знать – это первое условие. Наследство только для меня. Если я выполню еще несколько условий, такой же куш получит Кики.
- Это странно! А о какой сумме идет речь?
- Два лимона долларов на каждую – спокойно ответила я.
Глаза Вачека выглядели как два бильярдных шара. Пару минут он, по-моему, вообще не дышал.
- Ну, ни хрена себе. А бабуля у тебя была того, с приветом. Прости. А что за условия? – наконец, отдышался Вачек.
- Мне нужно в течение месяца купить машину. Коттедж с гаражом, где-нибудь в глуши, на природе – я совершенно честно перечисляла инструкции, которые оставил мне Теодор.
- Ну, машину не надо. Скажу тебе по секрету. Мари была против, но Грег настоял, и тебе купили жука. Машинка, как божья коровка, круглая и оранжевая. Слушай, мыша , а ты ж водить не умеешь – взахлеб, рассказывал Вачек.
- Машину я научилась водить. В Старброке у меня был удивительно терпеливый друг
- Друг? А ну-ка, ну-ка, колись, красавица, что за друг? Неужели любовь приключилась? – сладко улыбаясь, спросил Вачек. Ну, вот, сейчас он мне отомстит за «большого и красивого». Но, не выйдет.
- Вачек, просто друг. Будь серьезней. Мне нужна дорогая машина, представительского класса. Желательно вездеходная. Очень дорогая, типа джипа. Я в этом ничего не понимаю. Но самое сложное, Мари не должна знать о покупках. Это основное условие завещания, понимаешь?
- Это очень странно, Эш. Попахивает авантюрой. Ты уверенна в подлинности завещания.
- Уверенна. Если не веришь, могу показать. Нотариус вышлет факсом завещание – я, конечно, блефовала, но уверенна в случае необходимости, Винс что-нибудь придумает.
- Мыша, да, что за бред. Не нужно факса. Просто это странно. Ладно, давай посмотрим, что можно сделать – и Вачек включил комп. Ну, слава Богу, теперь мой друг в своей стихии. Все получится.
- Спасибо, любимчик – я потерлась носом о его плечо.
- Не за, что, мыша. Ты единственная, кто слушает мою музыку без насмешек, я твой раб на веки
Удивительно, но через интернет можно купить все, что угодно, и как угодно. Очень скоро я стала счастливой обладательницей не джипа, прости дед, но они мне не нравятся, а «ягуара». Хищного черного автомобиля с литыми боками, он развивал скорость до 300 км. в час, и очень мне понравился, скорее внешне, техническими характеристиками машины занимался Вачек. И коттедж с гаражом в десяти милях от Форд-Норта для меня тоже нашелся и довольно быстро. Самый уеденный домик, который мы только смогли найти.
Так, что все инструкции деда были выполнены в рекордно короткие сроки, а пока я занялась своим гардеробом и Джулией.
В отличие от Вачека, Джулз не пришла в неописуемый восторг от моей новой внешности. По ее мнению похудела я недостаточно, прическа мне не подходила и была уложена неправильно, цвет волос выбран неудачно, накрашена я не тщательно, одета не по моде. В общем, я одно сплошное несовершенство. Но если смотреть под определенным углом, двигаюсь я в правильном направлении.
Верите, я даже не разозлилась. Ну, Джулия – есть Джулия. У нее есть всегда и обо всем свое понятие, заметьте, абсолютно «правильное» понятие, даже если оно шло в разрез с жизненными аксиомами, Джулию это ничуть не смущало. Она не признавала авторитетов, и никогда не слушала других. Я права и все тут – вот ее жизненный девиз. На первых порах я пыталась бунтовать и что-то ей доказывать, а потом махнула рукой, бесполезно. В любом случае, Джулз моя лучшая подруга, почти родственница, тут уж не до принципов, либо любишь без оглядки, либо не мучь товарища. Поэтому, и на этот раз я промолчала. Безропотно вытерпела выравнивание волос, разрешила себя накрасить, и теперь стала похожа на прилизанную болонку с макияжем мима. Ну, и ладно. Зато Джулз рядом, активная и суетливая, и уже битых два часа рассказывает мне в лицах захватывающий монолог о ее перипетиях с Джейком. Господи, как же я за этим соскучилась!
- А теперь ты – глаза Джулз нетерпеливо блестели, ей хотелось послушать о моих похождениях. Редкий случай, но врядли удачный.
- Как он, Джулз? – тихо спросила я.
Джулз не Вачек, ей ничего объяснять не надо.
- Никак – вздохнула Джулз и посмотрела на меня неодобрительно – Эш, может, хватит травить себя. Миленький, я все пониманию, это больно, когда тебя бросают. Но все пройдет. Ты только потерпи.
Я взорвалась от хохота. Нет, это маразм какой-то. Меня, что все вокруг считают неполноценной неудачницей? Почему меня бросили? Почему никому в голову даже не пришло, что бросила я? Я, что настолько жалкая?
- Джулз, это я его бросила – устало сказала я – Позвонила, и сказала, что он недостаточно хорош для меня. Это ему больно, понимаешь?
- Конечно, конечно. Мы всем, так и говорим. Я очень хорошо понимаю, тебе так легче. Не волнуйся, мы все сохраним в тайне, я никому не расскажу о твоем горе.
Признание Джулз, меня убило.
- И многие так считают? – безнадежно спросила я. Если, Джулз что-то вбила себе в голову переубедить ее невозможно.
- Все
Еще лучше. Веселенькая картинка. Кел негодяй, я брошенка, а правду никто слушать не желает. Так вот почему все так тщательно старались не говорить о Келе при мне – щадили мою раненную душу. Боже, какой абсурд. Бедный Кел.
- Джулз, я тебе клянусь – это я его бросила – твердо сказала я.
- Я тебя услышала – Джулз закатила глаза. Блин, не поверила! Ну, что мне кровью расписаться!? Имидж несчастной ботанши, которую бросают роковые красавчики – будет преследовать меня до конца дней? Кошмар!
- Джулз, как он? – интересно, мои преданные друзья, в порыве жгучей мести, не заклевали ли случайно любовь всей моей жизни?
- Ты действительно хочешь это знать? – долгий вздох и взгляд в пол, ничего хорошего не предвещал.
- Ну, давай убивай меня сразу же – решительно попросила я.
- Знаешь ли, надо отдать ему должное, поначалу он все выспрашивал о тебе. Наверно, чувствовал себя виноватым. Но я молчала, как рыба, ни словечка о тебе. Еще не хватало, облегчать ему муки совести. А потом… Эш, в последнее время он пустился во все тяжкие. Каждый вечер новая девица, вечеринки, пьянки. Один раз даже в полицию залетел.
В последнее время он перестал звонить мне. Больно.
- А когда он уезжает? – бессильно спросила я.
- Да, он собственно никуда не уезжает. Он поступил в универ в Анкоридже.
Ну, хоть какая-то радостная новость. До Анкориджа два часа езды на машине. Не придется перебираться в Калифорнию.; Я невесело улыбнулась.
- Говорят, у него появилась постоянная девушка? – спросила я, добивать себя, так с музыкой, причем похоронной.
Джулз снова вздохнула, протяжно как паровоз. О Господи, неужели, все так плохо?
- Да, ее зовут Дейзи. Блондинка, худая с длинными ногами – Джулз испустила звук закипающего чайника – Ты только не обижайся, я твоя подруга, и всегда тебе говорю правду. Если честно, против нее у тебя нет никаких шансов.
Вот так меня ценит лучшая подруга. Я снова себе поразилась. Никакой злости, нет даже тупого удара ревности. Какое право я имею ревновать, сама себя вела отнюдь никак монахиня. Есть только решимость. А шансы? Тут бы я с тобой поспорила, Джулз! Но не буду.
- Ну, что ты молчишь? Ну, не обижайся, пожалуйста – промычала Джулз.
- Успокойся. Все правильно
- И что ты собираешься делать? Опять впадешь в депрессию?
- Нет, я собираюсь его отбить. Поможешь? – Джулз, ну, не надо считать меня столь безнадежной.
- Ой, куда тебя денешь. Но положительных результатов я не обещаю. Потом не плачь. Эш, ну, зачем тебе это надо? У Джейка есть друг, отличный парень, он хочет с тобой познакомиться – заныла Джулз.
- Мне нужен Кел. – отрезала я – Джули, пойдем лучше по магазинам, а? Купим мне пару новых платьев. Мне же надо как-то соблазнять своего Дон Жуана.
- Ох, Эшли! Ну, пошли.
Я знала, чем заманить подругу, она обожала шопинг.
Но к большому неудовольствию Джулз, ее советов на счет фасонов платьев я не слушала. И не смотря на неодобрительное фырканье за спиной, покупала то, что я считала нужным. У меня были свои резоны. Все купленные платья: разноцветные, длинные, короткие, монотонные и в цветочек - соответствовали только мне понятным критериям. А вернее одному. Они снимались одним движение руки. Никаких пуговиц, змеек, застежек, скинул лямку, и платье упало к твоим ногам.
Да, я хорошо помнила уроки Актавио. Никогда не оставлять следов. А если и оставляешь, то они не должны выглядеть подозрительно. Целое платье, от разорванного в клочья, разительно отличалось, не правда ли? И я давно подозревала, что ошметки черного бархата, которые остались после ночи первого бега, хранит Алан Бей. Больше я не предоставлю ему улик, и не позволю собой манипулировать. Уроки Талая я тоже не забыла, сумею постоять за себя.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ВЕСНА
Странная вещь разлука,
Унылая вещь тоска,
Жестокая вещь скука,
Как гробовая доска!
Что же я не держу?
Путь свободен иди!
Что же я не прошу?
Слов прощальных не жди!
Отчего так жесток свет?
Так прозрачны его лучи?
И тепла в нем совсем нет,
А лучи его как мечи!
Отчего так пышна весна?
Так пьяняще она звенит?
Если нервы до красна,
Если дождь по лицу стучит.
Я забыла любить май,
Не хочу вспоминать апрель,
Если бы удержать за край,
Не впускать тишины свирель.
Одинаковы дней ряды,
Ожидания дрожь не унять,
Исчезают мои сады.
Ну, а мне никак не понять,
Что ведь время идет,
Неизбежно оно,
Жизнь рекою течет
Черно-белым кино.
Только вдруг оставит след,
И воскликну я: где же ты,
А тебя уже подле нет,
Сожжены между нами мосты.
Небо стало голубее. Птицы запели. Солнце засветило ярче. Запахло весной. Но, ведь сейчас, же лето. Ах да, это я просто увидел свою любимую. Хочется задать сотню вопросов, как в последний раз, как перед смертью; «Как ты, милая? Как ты жила без меня? Почему не забрала свой острый шип, он торчит у меня в сердце, ноет и не дает спать по ночам»
Хочется обнять ее, прижаться как можно крепче, вдохнуть ее аромат и задохнуться от нежности.
Не уходи. Не покидай. Останься со мной. Мне трудно дышать без тебя…… Господи! Господи! Я люблю ее! Я убил ее!!
Под бампером моей машины лежал свеженький труп Эшли Ламар. Я сбил ее, насмерть. Она лежала, не шевелилась и не дышала. Я не дышал вместе с ней.
Вдруг она вздохнула, протяжно и громко. Открыла глаза. Резко потянулась ко мне. Судорожно обняла и поцеловала в губы. Поцелуй был соленым. Я все еще не дышал.
Спасибо тебе, Господи. Как хорошо………..
Я вдавила голову Альбатроса себе в колени одной рукой, а другой вычесывала белобрысого засранца. При этом котяра орал так, будто второй раз в жизни переживал операцию кастрация, но уже без наркоза. Но мне это не мешало, мысли мои витали где-то очень далеко.
- Эшли, боже мой, да прекрати ж, наконец, мучить бедного кота. Ты ему уже всю шерсть повыдергивала. Альби похож на сфинкса –
Окрик Мари вернул меня в гостиную, и я разжала пальцы. Вы знали о том, что коты умеют летать? Я тоже думала, что не умеют. А оказывается, запросто! Альби ласточкой вылетел у меня с рук, перелетел через всю гостиную, и с предсмертным криком забился под диван.
«Ой, можно подумать, какие мы нежные! Ну, переборщила я слегка, но это ж не повод устраивать истерику»
- Эш, я гляжу тебе нечем заняться? Так пойди, погуляй. Я уже устала убирать последствия твоей «помощи» - пробурчала мама.
Видимо, Мари имела в виду мою не удавшуюся попытку сварить супчик. Дело в том, что он у меня немного взорвался, и заляпал всю кухонную стенку. Мама бедняга, как увидела масштаб бедствий, погнала меня из кухни. Ну, я и пошла – перебирать кладовку. Ну, у меня слегка не получилось. Я завалила полку, и все рыбацкие принадлежности Грега в купе с еще какой-то рухлядью вывались в комнату, и безнадежно запылили кабинет отчима. Мне снова влетело от Мари. Вот я и решила заняться котом.
В общем, не мой день. Опасаясь уже серьезных репрессий от Мари, я быстренько напялила первую попавшуюся одежонку. (А попались мне, к сожалению, легкомысленный плащик и шпильки, согласитесь в моем случаи не самый лучший наряд для прогулок, опасностей море;.) И отправилась в парк.
Я медленно брела по улице, рассуждая сама с собой о том, что я к прискорбию не Юлий Цезарь, и не могу делать десять вещей одновременно. Мои попытки помочь маме провалились от того, что я сосредоточенно думала о Келе, а вернее о том, что мне с ним делать. А все по вине родных и близких.
Меня раздирали крупные противоречия. Мари посоветовала извиниться перед Келом, всячески заискивать, угождать, и соглашаться на все его условия. Но при этом специально встреч с ним не искать, на глаза нарочно не попадаться, и всенепременно помнить о гордости. Н-да, как освоить искусство просить милостыню, не роняя «королевской» чести, я понятия не имела.
Джулия напротив, велела полностью игнорировать Кела, всячески выказывать ему свое безразличие и презрение. Но для этого мне просто необходимо было постоянно маячить у него перед глазами. По словам Джулии следовало каждый вечер выходить на «охоту», и давить на психику Кела своим потрясающим внешним видом и равнодушием. Как соблазнять, не обращая внимания на предмет вожделения, для меня тоже оставалось загадкой.
Я же сама, хотела просто без слов повиснуть на шее у Кела, и не отпускать его до конца дней.
В голове была полная путаница. Я совершенно отключилась от окружающего мира. От верной смерти под колесами машины меня спас звериный инстинкт. В последний момент я успела отскочить, но неудачно зацепилась каблуком за что-то и упала плашмя. Встреча моего затылка с тротуаром была весьма болезненна. В глазах потемнело, и я на миг отключилась.
И как же прекрасно было мое пробуждение. В первые секунды, я подумала, что у меня бред, галлюцинации: передо мною возникло из ниоткуда родное, любимое лицо Кела. А потом я вдохнула его запах, услышала биение его сердца, увидела его чувства, и поняла, что это не сон. Настоящий, живой Кел склонился надо мной, и отчего-то источал ужас и тревогу. Но с этим я разберусь потом. Сейчас волна радости и облегчения захлестнула меня с головой. Я сделала глубокий вздох, и мир перевернулся, все стало на свои места, цвета стали ярче, звуки громче, жизнь запела и закружилась вокруг меня! Я просто не могла выдержать такого счастья , слезы брызнули у меня из глаз, и полились неудержимым потоком.
«Боже милосердный, спасибо тебе!!!!».
Внутренне напрягаясь, а вдруг пере до мной все же мираж, я потянулась к Келу. Я успокоилась лишь тогда, когда ощутила тепло его кожи. И теперь меня уже было не удержать, я напрочь забыла все советы и наставления, и просто без слов поцеловала его. У меня была такое ощущение, будто земля сошла с оси, потоки энергии завились смерчем вокруг, сплелись в тугой комок, и ударили в нас, застилая весь мир ослепительными искрами. Я думала, от счастья умирают, нет, от счастья начинают оживать.
Внезапно меня обдал резкий холод, будто ушат с ледяной водой опрокинули на голову. Кел резко отстранил меня от себя. Я сначала ничего не поняла, и заморгала глазами, как от яркого света, обжигающий морозный холод исходил от Кела, холод отчуждения.
- Эш, на нас люди смотрят – мрачно сказал мой любимый, даже не глядя на меня.
И я все поняла. Мне не рады. Меня не хотят. Я чужая для него. Я поморщилась от боли и сжала кулаки. А чего я, собственно говоря, от него ждала? Криков радости и оваций? Я поступила с ним плохо, и теперь придется отвечать. Сама во всем виновата. Как же быть?
Это был трудный день. Слишком длинный день. Все сегодня забодали меня до икоты. Советы. Нравоучения. Достали!!!!
- Кели, сыночка, ты совсем извелся. Тебе надо поехать к морю развеяться.! Ты такой бледненький – причитала мать.
- Да, на нем пахать надо. Ты посмотри, здоровый бугай, и кукситься как баба! Несчастная любовь у него, видите ли!! Напиваться до зеленых чертей у тебя ума хватает! Страдалец, блин – орал отец.
И так все утро. Зудели. Зудели. Как два полоумных дятла. У меня в башке уже дырка от них.
Из дома я просто выбежал. И на пороге встретил Дейзи. Она добила меня окончательно:
- Кеп, по-моему, тебе нужно посмотреть в глаза своим страхам – глубокомысленно изрекла она.
Блин, психоаналитик хренов. Впервые я, по настоящему, разозлился на свою «боевую подругу». Ну, нет в ней тонкости и такта, лезет к месту и не к месту со своими советами. Ну, не дает Бог ума блондинкам!
Я, молча, пролетел мимо нее, упал за руль машины, и поехал куда глаза глядят. Вот и догляделся. Сам, своими руками чуть не прибил эту самую «разнесчастную» любовь всей своей жизни! Черт!
Нет, ну это только Эшли так могла. Больше ни у кого так бы не получилось. Лечь под колеса моего джипа в ее репертуаре. Только с ее феноменальной рассеянностью можно было такое провернуть! Глупая курица! Коза безмозглая!
Или нет, и еще раз нет!!! Она все это специально подстроила!! Сто пудов! Поиздеваться надо мной решила!!! Коварная стерва. Щас, она меня зацелует до смерти, а потом пошлет куда подальше, как обычно! Точно.
Я стоял, старательно воротил морду от Эшли, и что есть силы распалял себя. Потому, что я потек. В один момент позабыл про все, и распустил нюни. Я тряпка!!! А эта девка вертит мной как хочет. Нет, этого не будет. Это не для меня. Я не стану одним из тех полудурков, которые прощают, чтобы еще раз встать на те же грабли. Простите, здесь мазохистов нет!
Смотри на нее, крокодиловы слезы стала проливать! Она, что думала, что со мной можно вот так просто! Приехала, поцеловала, и все стало, как прежде? Нет, милая, ничего у тебя не получится!
Я играл желваками, сжимал кулаки, смотрел мимо, и чувствовал себя крутым мачо. Но только в глубине души знал, что у нее уже все получилось. Потому, что я не смогу без нее. Я злился, и не скоро успокоюсь, но это как получить укол морфия после дикой боли. Я ничего не могу поделать, даже если знаю, что лекарство скорей всего меня убьет. Только ей об этом знать необязательно.
Эшли пошмыгала носом, откашлялась, и попыталась взять меня за руку. Руку я отдернул.
- Кел – глухо прохрипела она.
- Эш, давай без мелодрам – буркнул я, продолжая упорно глядеть мимо нее.
- А это? Это я от счастья. Я очень рада тебя видеть. Правда!
Не, ну, не зараза ли? И что я должен сделать? Упасть на колени со словами благодарности!!! Так, я пошел!
- Кел, послушай, нам надо поговорить – настойчиво проговорила Эшли!
Нам? Ага, держи карман шире! Не, я больше на это не куплюсь. Я смотрел поверх головы Эшли и молчал.
- Хорошо ты прав. Мне нужно с тобой поговорить – вот пристала, козявка!
- Кел, пожалуйста. Ну, пожалуйста – мольба в ее голосе тронула мое сердце, и я нехотя передернул плечами. Лучше бы я этого не делал. Мой рыжий танк вцепилась в меня мертвой хваткой, и потащила как бычка в лес через кусты. Я пытался ее остановить, но Эшли держала меня слишком цепко, с неожиданной для меня силой. Да, и шла она необычно быстро. Странно.
Я, конечно, мог вырваться. И надо было. Но мне вдруг стало любопытно, и что ж она мне соврет. Через пять минут любопытство сменилось гневом. Я ей, что подопытная крыса? Зачем? Какого хрена она притащила меня сюда? В наш зеленый грот! Это, чтоб мне больнее было? Она, что совсем бесчувственная? Забыла, чем закончилось наше первое свидание?
Но Эшли не заметила моего замешательства, или сделала вид, что не заметила. Она прошла сквозь поляну, села на качели и плотно зажмурила глаза.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ТРУДНЫЙ РАЗГОВОР
Мы пожинаем в жизни то, что
посеяли: кто посеял слезы, пожинает
слезы; кто предал, того самого
предадут - Л. Сеттембрини
Я нехотя подошел к качелям, эта рыжая зараза демонстративно не открывала глаза и кусала губы. Смотреть противно, а губы красивые.
«Кел, твою мать, не смотри» - отдал я себе мысленный приказ.
- Ну, так о чем поговорить? – грубо спросил я, мне хотелось сбежать с этого места, я злился на Эш нереально.
- Обо всем.
Исчерпывающий ответ, только хочу ли я знать подробности, вот в чем вопрос. По ходу нет, только кому это интересно, явно не ей.
- Я хочу извиниться
Я вздохнул. Ну, начинается.
- Прости меня, я очень дурно поступила. Грубо и непростительно. Я собственно не прошу тебя понять… Глупо…. Я должна была…… Бред. Мне тяжело формулировать. Прости меня, пожалуйста, я поступила жестоко и сделала это намеренно. Вот. Я не хотела… чего же я хотела? Боже, это трудно…. В общем, я вынуждена была обойтись с тобой жестоко. И сейчас, я думаю, что погорячилась. Прости меня. Я поступила так потому, потому… Я хотела тебя обезопасить….. Словом, я думала, что я больна, неизлечимо больна и болезнь опасна и заразна. И нам нельзя было… Ну, никак… Я просто хотела, понимаешь, оборвать все связи, чтоб резко, сразу больно и забыть. Потому, потому, что не собиралась возвращаться.
Сволочь! Не, ну, какая стерва. Она вообще слышит, что говорит. Бред!!! Интересно она сейчас это придумала. Или долго готовилась. Вон губки то, как натурально дрожат! Блин, она совсем меня за лоха держит, или как? Больная.
И присел на корточки, чтоб наши лица были на одном уровне. Чтоб она видела четко выражение моего лица и слышала мои слова…. Но я заткнулся на полуслове, потому, что, наконец, посмотрел на нее.
Лицо Эшли выглядело как после тяжелой болезни. Жуткая бледность проступала даже под загаром. На щеках болезненная желтизна. Под глазами залегли синяки, почти багровые. Черные провалы глаз горели лихорадочным огнем. Запястье, удерживающее поручни качели, выглядели худыми как у чахоточного цыпленка. Она исхудала килограмм на десять, и дрожала, как осиновый лист на ветру. Она действительно больна. О, господи… Она, что умирает?
- Эш, ты чего? Все совсем плохо? – спросил я, пристально разглядывая развал пальто, оттуда выпирали трогательные ключицы. Раньше не выпирали. Я точно помню. Она, что не хотела, чтоб я ее хоронил. А родители – они знают? Что вообще происходит?
Она запахнула пальто. Ну, а чего ж там, вполне предсказуемая реакция. Сейчас еще минут пять и убежит. Дура.
- Да, нет, все не так уж и плохо, с этим можно как-то жить. Просто, тогда я еще не разобралась. И поступила опрометчиво. Но пойми, я была в панике. И совсем одна.
У тебя был я, только ты об этом забыла. Я бы для тебя звезду с неба достал. А сейчас…. Я раздумал орать, я захотел послушать. Любопытно. Ой, да не было мне любопытно, и давно уже надо было уйти, просто ноги приросли к земле, а в ноздри незаметно заполз ее запах, смешался с кровью и пошел по венам. Беда со мной, беда…. Я глубоко вздохнул…
- Так, Эш, ладно, раз уж мы все равно разговариваем. Давай по порядку. Допустим, я тебе поверил. Допустим. Чем ты больна? Я ничего не понял. А родители знают? И зачем понадобилось уезжать?
Она поежилась. Может куртку ей дать?
- У меня наследственное генное заболевание. Оно неизлечимо. Это моя кровь и она как бы с изъяном. Поначалу я очень испугалась, и родителям ничего сказала потому, что сама не понимала, что со мной происходит, и не хотела подвергать предков лишней панике. А потом, я припомнила, что схожие с моими симптомами были у моего двоюродного брата по линии отца. И я решила поехать в Техас. И не собиралась возвращаться, я считала, так будет лучше.
- Эш… - начал было я. Но она завертела головой, схватила меня за руки и сжала. Ее руки были нежными, как шелк, и холодными как у покойника. Точно мерзнет.
- Не перебивай. А то собьюсь. Потом я отвечу на все вопросы. В Техасе я нашла людей с моими симптомами. Они мне очень помогли. У нас была что-то по типу терапевтической группы, ну, как группа «анонимных алкоголиков». И свой психолог, правда, не очень удачный. Мы собирались каждый день. Говорили, учились.
Я ни черта не понимал.
- Чему учились?
- Как с этим жить.
Обалденный ответ!
- С чем, блин?
Эшли нетерпеливо фыркнула.
- С болезнью. Я тебе пытаюсь объяснить. Это генное заболевание, очень редкое. И практически неизученное. Оно не смертельно для меня, но может быть смертельно для окружающих. Прогрессирующий вирус, который изменяет не только состав крови, но и психику. У меня могут быть неконтролируемые вспышки ярости, жажды чужой крови, выброс адреналина бывает настолько силен, что удваивает мою физическую силу, чуть ли не втрое. На этих тренингах учат держать себя в руках. Но когда я уезжала, я не знала, что мне окажут помощь, я не думала возвращаться, у меня не было никакой надежды на выздоровление. Я просто не хотела, чтобы ты меня ждал. Я хотела, чтобы ты меня забыл и продолжал жить дальше. Вот почему, я так резко и непростительно грубо тебя бросила, и сейчас, я безумно в этом раскаиваюсь. Прости меня, Кел.
Я тяжко вздохнул. Но ведь врет же. Ну, что за болезнь такая? Шиза у нее что ли? С очень умными людьми такое бывает. И коленки у нее совсем острые стали. Где-то в бардачке у меня лежат бутерброды. Кел!!!! Остановись!!!!!!
- Эш, ну, и что это за болезнь такая? У нее есть название? Может, к врачу пойдем, как все нормальные люди? И не будем здесь байки травить? Ну, давай, я послушаю, что специалист скажет? – подначил я, старательно отводя глаза от ее долбанных коленок. Беда с этой девкой. Беда. Ведь точно чокнутая или лгунья нереальная, а вот глаз от нее оторвать не могу и все тут.
Эшли неожиданно вся подобралась. Нет, не испугалась, скорее ощетинилась. И я обалдело увидел, как зеленый огонек пробежал у нее по глазам. Чертовщина.
- Кел, я же сказала, болезнь неизученная. Я не хочу стать подопытной крысой, и провести свою жизнь до конца дней в исследовательских центрах и генетических лабораториях. Да, и те, кто со мной разделяет этот недуг, по голове меня не погладят за официальное разглашение. Ты, что не понимаешь, что нас всех загонят в клетки, и будут изучать как мартышек. Рассказывая, я надеялась на твою деликатность и молчание. Не заставляй меня пожалеть о моей откровенности. Для меня это важно.
Я с ужасом представил себе ее в клетке. На грязных матрасах, со спутанными волосами, и обезумевшим взглядом. Нет. Да, ни за что. Только не с ней. Похоже, сейчас не врет. С ней действительно что-то происходит. С ней, блин, всегда что-то происходит. И навязалась же на мою голову, бабочка бессердечная.
- Я никому ничего не собирался говорить. За кого ты меня принимаешь. Больно надо.
Она снова взяла меня за руки и заглянула мне в глаза. Вот дрянь, я и так тону! Куда ж еще больше.
- Кел, я прошу тебя – очень мягко сказала она – Пообещай мне.
- Обещаю – устало сказал я. Как бы мне хотелось, чтобы все было легко и просто. Без этих тайн и загадок – Расскажи мне, как ты там жила.
- Ну, ничего особо интересного. По утрам старалась не убить Бена своей стряпней. Днем работала. В группе часто беседовала с Актавио, он самый старший и бесконечно мудр. Энко и Токанхаш учили общаться с природой. Герон водил в церковь. А с Винсом вечерами мы бродили по кафешкам, а днем по пустошам. Он научил меня водить машину. Он мой настоящий друг. Я встретила много старых знакомых. Питер Дилени по старой памяти сводил меня раз в амбар на танцы. Эрни часто подвозил. В общем, все меня были рады видеть.
Я поднялся и отошел на шаг. У меня играли желваки. Она точно дурра. Непроходимая. Рассказывать с блаженной улыбкой, своему парню, как она общалась все лето с толпой мужиков. Верх маразма. Ах, да я и забыл, ведь я не ее парень. И, похоже, ее это устраивает.
- Скажи мне, на милость, а бабы в штате Техас встречаются? Или их отстреливают? Или ты принципиально водишь дружбу только с особями мужского пола? – проревел я.
- Кел, скажи, почему ты перестал мне звонить? –
Мать моя. Может ее стукнуть? Просто гениальный ход – сделать меня виноватым.
- А зачем звонить, если ты не берешь трубку? – заорал я.
- Но я каждый день ждала твоего звонка. Я жила этим. Мне было так плохо, я чуть не умерла – тихо – тихо сказала Эшли.
У меня начала дергаться бровь.
- Тогда почему не звонила? Думаешь, мне здесь было легко?
- Я же сказала, что не собиралась возвращаться!!!!!
Не, ну, а что здесь непонятного? Ну, правда? Только я, видать, дибилом уродился.
- Эшли, сколько ты будешь врать?
Она тяжко вздохнула. Солнце запуталось у нее в волосах и ресницах, и вспыхнуло на носике целой росписью веснушек. Зачем я это все замечаю?
- Я не лгу. И я обещаю тебе, что больше никогда не буду врать тебе, не буду от тебя бегать и буду тебя слушаться. Может, тогда ты простишь меня.
Я снова присел на корточки рядом с ней, и уткнулся носом в ее колени. Как было бы сейчас легко погладить ее волосы, понюхать за ушком, поцеловать ее капризные губы, и позволить теплу разлиться по всему телу. Сделать вид, что ничего не произошло. А наше лето не ушло в пустоту.
Но, нет. Оно тебе надо, Кел. Она снова тебя прогонит. Измучит до смерти. И исчезнет. Нет, я не хочу. И никакие твои глазки, губки, и фразочки не помогут.
Я встал. И принял решение.
- Эш, да ладно. Все забыто. Мы можем с тобой быть просто друзьями. Если хочешь – отстраненно сказал я.
Она изменилась в лице и сильно опрокинула голову назад, как от удара. Резко встала и отошла от меня. А потом засмеялась, диким, дребезжащим хохотом. Словно разбилось сразу несколько хрустальных ваз.
- Друзьями? – сквозь смех, срывающийся на всхлип, прохрипела Эшли – Нет, Кел друзьями мы не будем никогда. Как, можно, когда я тебя …..
Она оборвала фразу на полуслове. Беспокойно завертела головой. И стала отступать в кусты. Я шагнул к ней. Но она сделала предостерегающий знак рукой.
- Лучше сейчас не подходи ко мне. Я должна уйти – хрипло сказала она.
Я замер, зеленые огни сияли в ее глазах. А она медленно как привидение словно растворялась в сумерках. Чепуха, от обилия деревьев, мерещится черте что. Последнее, что я увидел, как она резко вскинула руку с мобильником к уху и четко выговорила: «Винс, ты мне нужен». Последний шорох и Эшли окончательно исчезла за деревьями.
Я не стал ее догонять. Гордость не позволила. Могла бы, и подождать пока мы разойдемся, прежде чем звонить своему новому дружку. Мне она никогда не говорила, что я ей нужен.
«И че за сопли, Кел? Ты же сам ее послал. Вот она и пошла. Боже, я идиот» - я стоял и думал свои невеселые мысли. Никогда больше не приду, в этот чертов грот.