- Что-то ты совсем расхандрилась, матушка! Сейчас я прикрою тебя тёплым одеялом, - проговорила Зима и давай пуржить, да вьюжить.
- Остановись, - подала голос Земля. - Надоела твоя белизна. Глаза от неё ломит. Стужа твоя постылая до нутра уже добралась. Поди, прочь. И холод свой с собой забирай. И ещё одеяло прихвати. Не хочу больше в него кутаться...
- Вот ты как заговорила, - обиделась Зима.
- Прости, но нет больше сил смотреть на нахохлившихся птиц, голодающих зверюшек. Да и дети мои никак дрожь унять не могут. Пора тебе уходить.
- Как знаешь. Не хочешь нежиться под тёплым моим одеялом, тогда возись с малолеткой, - и Зима посадила на кровать Земли младенца. Сама же, не прощаясь, улетела прочь на крепких крыльях северных ветров.
Земля задумчиво смотрела на ребёнка. Вёсенка была одета в грязные мокрые лохмотья. Она, сидя на кровати, отчаянно барабанила маленькими ручонками по белоснежному зимнему одеялу. Одеяло прямо на глазах становилось серым. Девчушка откуда-то вытащила прелые осенние листья и начала складывать их в кучку. Потом подняла на Землю свои огромные, цвета речной воды, глаза и улыбнулась беззубым ртом.
- Давай помою тебя, причешу, - улыбнулась ей в ответ Земля, - Игрушки твои сожжём, не нужны они тебе. Скоро подрастёшь, будешь красавицей!
* * *
Ката начала сдавать весной. К лету она уже стала совсем не той властной и суровой женщиной, которой её привыкли видеть окружающие. Видя столь разительные перемены, Мора настаивала на том, чтобы Ката отправилась в город к лекарю, но та отказывалась категорично: "Вот полежу немного, и всё само пройдёт. Ведь не в первый раз уже!" Такой ответ Мора слышала изо дня в день. Осенью Ката стала совсем плоха. Самочувствие отражалось на её настроении. Она часто плакала и в тайне ото всех молилась.
Видя всё это, Мора не выдержала. Не говоря Кате не слова, она собрала все свои скудные сбережения и отправилась в город искать помощи. Старик лекарь внимательно и долго слушал её, осматривая с ног до головы, наконец, произнёс:
- Больная оттуда же?
- Откуда?
- А то сама не знаешь? Вас болотных за версту видать...
- Да, больная живёт на болоте, - Мора в первый раз испытала какую-то гордость, - А что, это что-то меняет?
- Лечение будет за деньги, - лекарь отставил бутыль с зелёной настойкой в сторону.
- Хорошо, - согласилась Мора, стараясь не вспылить. В душе у неё бушевал огонь, руки сами сжимались в кулаки.
- А сколько золотых у тебя есть, девочка? - с хитрым прищуром поинтересовался старик, и когда Мора назвала сумму, вынес окончательный диагноз, - Мало! За эти деньги её никто не будет врачевать.
- Но ведь она умрёт - пыталась вразумить жадного лекаря Мора.
- На всё воля Божья! - услышала она в ответ. На прощанье лекарь насыпал девушке в руку немного горошин рябинового цвета. Взял за них, ни много ни мало, половину тех денег, что были у Моры, и пообещал, что это лекарство хоть как-то облегчит страдания больной.
Пилюли действительно помогли. Ката перестала кричать по ночам от бесконечных болей и стала спать. Каждый день, прежде чем уйти из дома, Мора подолгу стояла у тюфяка, на котором лежала Ката, всматривалась в её исхудалое лицо и боялась, вернувшись не застать Кату живой.
Этого не случилось. Однажды, проснувшись утром, немного поев просяной каши, Ката отказалась принимать лекарство.
- Не хочу умереть во сне. Хочу видеть твоё лицо, слышать твой голос. Не ходи сегодня никуда, посиди со мной. Дай мне свою руку.
- Конечно, Ката.
- Я много работала. Сначала для того, чтобы вырваться отсюда и перебраться в город. Потом, когда умерла моя девочка - чтобы забыться. Я соврала тебе, когда сказала, что моя дочь болела. Это неправда. Её укусил Дракон. Змей присосался к ней, обернулся в три кольца и начал давить. У неё не хватило воли, чтобы разорвать его порочный круг. Так и умерла в его объятьях. Я тогда потеряла веру во всё: в людей, в лучшее, даже в Бога. "Разве это Бог, коль он смог допустить такое?" - спрашивала я себя и сама себе отвечала отказом. - Ката замолчала. Мора поняла, что волна боли накрыла её с головой.
- Может, все-таки лекарство примешь? Хоть одну горошину? - взмолилась Мора, видя её страдания.
- Нет, - казалось, силы вернулись к Кате, - О чём я? Беги отсюда, прошу тебя. Беги прямо сейчас, не оборачивайся. Город примет тебя, я уверена. Здесь ты живёшь чужой жизнью, брось её. Ты хочешь казаться жестче, грубее. Я не виню тебя, знаю, что по-другому здесь просто не выжить. Только знай, что у тебя это плохо получается. То хорошее, что ты пытаешься утопить внутри себя, то и дело выходит наружу. Поэтому беги, спасай свою сущность. Я прошу тебя. Сделай так, чтобы когда я поднимусь туда, - она ткнула пальцем в потолок, - я увидела твою фигурку, спешащей в сторону города.
- Но я...
- Иди... прямо сейчас... уходи... я больше не хочу тебя видеть...