Нет числа кровожадным вспышкам,
В громыхающей мглой ночи.
Только больно ей. Больно слишком.
Боль смертельная. Хоть кричи.
Ты в Нью-Йорке. Мечта? Проклятье!
Ты унижена. Слёз река….
Коротко до предела платье.
И помада, как кровь, ярка.
Рядом – крашеные подруги.
По несчастью. Рабыни лжи.
Всё спилось в дребезжащем звуке.
Шепчет старшая: «Не дрожи!
Это просто. Прикажет – сделай.
А потом обо всём забудь».
Ты надеждой живёшь несмелой:
Лишь бы выбраться…. Как-нибудь!
Где он, проклятый, жизнь сгубивший,
Опорочивший душу, плоть?
Где он, в мрачных лучах любивший
Твоё тело огнём колоть?!
Где он, жалящий грудь губами,
Вечно жаждущий крови, слёз,
Выпускающий дым клубами,
Он, причина в душе заноз?!
Губы!.. слаще сиропа клёна!
Хладный ум к состраданью мертв.
Он нацистские стлал знамёна
Под телами влюблённых жертв.
Кожу нежную жёг нещадно,
Ослепителен. Твёрд, как сталь.
Безнаказанно, беспреградно.
Лютым ветром. Так жжёт февраль.
Так вулкан заливает серый
Райский остров среди морей.
Попрощалась с любовью, верой.
Лишь бы видеть его скорей!
Лишь бы чувствовать взгляд палящий
И смотреться в бездонность глаз.
Запах тела вдохнуть пьянящий,
Прикоснуться…. В последний раз!
Он с другой. Не нужна ты больше.
Знай же: горю не будет дна.
Ты из Киева. Та – из Польши.
Все вы разные. Жизнь – одна.
Он не видит тебя. Смеётся,
Веселится, текилу пьёт.
Как болезненно сердце бьётся!..
Рвёт мечты все приказ: «Вперёд!»
Как немыслимо давят стены,
Где в экстазе кричит толпа!
Еле дышишь. Как струны, вены.
У позорного ты столба.
Обречённая на страданье,
Осужденная на позор
Всенародный. Свежо преданье.
Где он, любящий, страстный взор?
Тщетно ищешь. И тьма дымится,
В сумасшедшем гремит бреду.
Лучше насмерть сейчас разбиться,
Чем в порочном гореть аду!
Сожжена. Небеса не слышат.
Ты, отрёкшись, не смей роптать.
Алой кровью созвездий вышит
Образ тех, кто не смог летать….
(12.02.2014)