В школе немцев было много. В каждом классе непременно учились Шмидты, Миллеры, Лехнеры, Кригеры. Никто и никого не дразнил. Немцы и немцы, их в небольшом городке было очень много.
И даже было несколько улиц, где все эти семья проживали рядышком. Это потом уже, звали это место немецкой слободой. А в конце восьмидесятых началось массовое переселение жителей этих улиц на свою историческую Родину.
В спешном порядке переписывали в паспортах фамилии, и в графе национальность ставилась настоящая запись-немец. Или немка. Уехали Милеры. Все и сразу, и даже взяли с собой зятя, мужа старшей дочери. Правда, после долгих препирательств, Алексею пришлось взять фамилию жены, и в Германию он поехал Алексеем Миллером.
Младшая дочь Фёдора Миллера- Лиля- уже вышла за муж за Петьку и взяла его звучную, но не очень красивую фамилию- Кирпичёва. Пётр категорически отказался ехать в Германию. Ему и в России неплохо. Лиля мужа любила, потому перечить не стала. Что ж, будут жить в России.
Тесть долго влиял на Петра, но безуспешно. В конце концов, плюнул и сказал, что он дурак. Пётр с его мнением не согласился. Мало того, пожелал ему попутного ветра. Правда, в не очень культурной форме.
Тогда отмечали день рождения Петькиной тёщи. За столом все рассопливились, потому как до отъезда на историческую Родину оставалось всего каких-то несколько дней. Тёща рыдала и пыталась зятя вразумить. Пётр твёрдо стоял на своём.
-Мамаша, вы собрались в Германию?
Та скорбно кивала головой.
-Собрались.
Петька победно выставил руку вперёд.
-Вот и ездохен шнель. А от нас отвяжитесь!
С тем Миллеры и уехали. Лилька на вокзале ревела белугой, но с мужем не спорила. Тем более, что он обещал ей, в отпуск в Германию они поедут. Через год письма от родственников стали приходить всё чаще. И всё настойчивее родственники уговаривали Кирпичовых переехать ко всей родне. Но Пётр категорически отказывался менять фамилию. Лилька только фыркала.
-Петя, ну ты представь, как я там буду выглядеть- фрау Кирпичёва! А ты герр Кирпичёв. Ну, не звучит же!
-А насрать! И нечего меня обзывать. Я и без тебя знаю, что я херр, а не какая-то там ....
До отпуска Лиля вся иссеклась в предвкушении встречи с роднёй, да не где-то, а на исторической Родине. Хотя эту Родину Лилька и в глаза не видела. В Германию уехали почти все одноклассники, Витька Махлейт, Деринги Сашка с Катькой.
Лилька радостно щебетала, что разыщет всех и непременно со всеми встретится. Вот они обрадуются! И ещё Ольга обещала, что свозит их в Париж.
Пётр скептически поджимал губы. Ага! В Париже тебя только и не хватало. Лиля старательно вспоминала уроки немецкого языка и того, на котором дома говорили родители. Даже пыталась на немецком поговорить с мужем. Тот отвергал все эти попытки и пресекал их на корню. Не собирается он ни с кем говорить на немецком. Он едет к родне, а те вряд ли так быстро забыли родной язык. Который русский.
Наконец, наступил долгожданный июль. Дети пошли на каникулы, и можно было ехать в гости. Документы лежали в серванте и радовали глаз. Мать прислала денег на дорогу. Как будто Кирпичёвы нищие. Да у них своих денег хватает. Отпускные получили, Лилька весь год копила. Но прислали, и ладно. Не отказываться же.
Летели из Новосибирска самолётом. Германия поразила своей чистотой. Пётр аж захлебнулся от восторга, но вида не показал. Нечего тут перед ним выпячиваться. У них тоже в городе асфальт новый положили. И клумбы везде с цветами. Подумаешь, тут тротуары моют. Но общее впечатление было положительное.
Резануло ухо на границе, когда немец, сверяя фотографию в паспорте с оригиналом переспросил- херр Кирпичёв? Петька молча кивнул, потом выдавил из себя- ну да. Херр. Так же немец обратился и к Лильке- фрау Кирпичёва? Та покраснела и ответила- я-я.
Три дня праздновали встречу. Городок, где жили Миллеры, новоявленные немцы, был небольшой. И надо сказать, что русских здесь, тьфу ты, господи, немцев советского производства, было много. На четвёртый день Пётр отправился погулять по городу.
Ольга сказала, чтобы он запомнил свою улицу, вернее её название- Линденштрасссе. Петька вспомнил, что у его соседа была собака-Линда. Он покачал головой, надо же, именем собаки назвали улицу. Ольга пояснила, Линденштрассе, значит липовая улица. А номер тринадцать, если что, по-немецки-драйцен. Петька кивнул, не один ли хрен. И вышел из дома.
Видимо увлёкся созерцанием окрестностей, потому как спохватился, когда Ольгиного дома уже было не видно. Сильно не переживал, если что, он хорошо помнит, как соседскую собаку звали. И по- немецки Ольгину улицу назовёт. Подумаешь, велика невидаль!
Решил, что пройдёт ещё немного и повернёт обратно к дому. Так и сделал. Но странно, прошёл довольно большое расстояние, а Ольгиного дома не нашёл. Стал крутить головой по сторонам, у кого бы спросить. Лица у немцев чего-то у всех неприветливые, как к ним подступиться?
Сунулся к какому-то мужику, тот поднял руки- нихт ферштеен. Петька напряг извилины, в школе он изучал немецкий язык. Но кроме- айн, цвай, драй, фир, ин ди шуле геен вир, ничего вспомнить не мог. И пожалел, что в этой шуле он ни хрена язык не учил. Потому как не думал, что женится на немке, а её родственники свалят в Германию.
Петька вздохнул. Надо как-то выгребать из положения. Увидел старичка, который чинно семенил по тротуару. Кирпичёв кинулся ему наперерез.
-Это…шпрехен зи по биз дойч?
Старичок шарахнулся в сторону.
-Я-я.
Кирпичёв обрадованно вздохнул. Ха-ха! А он не забыл немецкий язык! И его понимают! Или он по-русски ему ответил? Ну да! Старик же спросил- Я-Я? Петька тут же подтвердил свой вопрос.
-Ну да, ты. Это… улицу мне надо Линдовая. Или нет, Линданая.
Петька судорожно стал вспоминать, как будет по- немецки тринадцать. Бл…!Русское слово вырвалось вслух. Старичок обрадованно вскинул руки.
-Руссиш?
Петька помнил словосочетание руссиш швайн и сразу решил, если этот старикашка сейчас его так назовёт, он ему точно в ухо заедет. Потому как знает перевод, русская свинья, значит. Или скажет этому мухомору немецкому - Гитлер капут. Хотя нет, в ухо не надо. Хватит с него и Гитлер капут.
Диалога не получилось. Из-за угла выскочили Ольга с Лилей. Напуганные долгим отсутствием родственника, кинулись его искать. Вовремя нашли. Петька расплылся в улыбке.
-А я тут с местным населением общаюсь.
И приподняв полотняную кепку, кивнул старичку.
-Данке шён. Ауффидерзеен.
И гордый тем , что в голове завалялись и вовремя пришли на ум, такие нужные слова, которые смог применить на практике, Петька пошёл навстречу своим женщинам.