Из цикла РАЗНЫЕ СУДЬБЫ.
Долго-долго пришлось уговаривать пенсионера-дедушку вспомнить своё детство и рассказать о нём всем. Извини, дед, что пришлось тебе переживать вновь прожитое.Волноваться. Эвхаристо-спасибо за это.
Этот кареглазый, черноволосый, кудрявый малыш родился в маленьком городе на самом берегу Чёрного моря. Он как и все не знал, что его ждёт впереди и был счастлив.
Вспоминая беззаботное и в то же время трудное, но незабываемое детство, нельзя не рассказать о случае, врезавшемся в память на всю оставшуюся жизнь. Семья жила тогда в Махинджаури. К матери на обед приехал родной брат Николай на красивой и блестящей серой машине - "Москвиче-401."
Дядька почему-то пошёл обедать, не закрыв машину и не поставив на ручной тормоз. Пятилетний мальчик ничего этого не зная, влез в машину и стал нажимать на все рычаги, представляя себя заправским шофёром, пока машина не покатилась с горки к морю. Хорошо, что не было на дороге машин и что машина сама, чудесным образом, остановилась на самом краешке берега моря.
Мальчик даже не успел испугаться, чего не скажешь о дяде, который, отобедав вышел и не увидел своей машины, побежал вниз по дороге. Ушкам мальчика досталось по заслугам. А вот ещё случай какой был.
-Отец мой не был рыбаком, но друзья уговорили пойти с ними в море на баркасе и случилось так, что поймали огромную белугу (это не рыбацкая сказка) судите сами, в ней было десять вёдер чёрной икры. Отцу, как и всем друзьям, досталось ведро икры. Холодильников тогда ещё не было и детей заставляли каждый день есть эту икру. Есть её совершенно не хотелось, даже теперь вспоминать противно.
Не умея плавать, семилетний мальчик однажды решил на резиновом мяче поплавать в море и чуть не утонул. Кто-то из взрослых вытащил на берег меня,тонущего. С тех пор таких попыток плавать в море больше не было, пока не научился плавать, а учился плаватья в Джамбуле, в реке-арыке, но об этом чуть позже.
А пока я наслаждался жизнью, уезжая на каникулы к деду с бабушкой в Ахалшени (село в горах). Иногда Дед Фемистокл, Феми - так его все звали, приезжал за мною на рейсовом автобусе, но внуку хотелось проехаться на такси и я говорил деду, что от автобуса у меня очень живот болит. Феми очень любил внука и часто шёл у меня на поводу.
Тихими, тёмными, прохладными летними вечерами мы сидели под лавровишней вдвоём на лавочке, любовались вечерним морем, по которому плавно,еле заметно двигались корабли. Блики уходящего солнца разноцветно сверкали на спокойном, засыпающем море. Дедушка обычно медленно и важно доставал красиво разрисованную разновеликими треугольниками папиросную бумагу и табак, делал себе самокрутку с антиастматическим табаком и курил, задумчиво разглядывая море и закат.
Внук канючил:" А я, а мне?" Дед не мог долго отказывать и решил, что коль это лечебный табак, то можно дать и ребёнку, святая простота. Так и научил дед курить внука с раннего детства, по глупости или наивности своей. А внук стал этим хвалиться и делиться опытом с друзьями, соседскими мальчишками. Бабушка Зоя ворчала, но дед её не слушал, а когда она пыталась наказать внука за проказы, махал клюкой и говорил:" Вот ты доиграешься, не трогай внука!"
Осенью в школе мальчик стал приобщать к куреву своих школьных друзей. Рядом со школой был огромный склад брёвен, мальцы пролезали в щель и там на брёвнах курили купленные врассыпную сигареты и папиросы по полторы копейки. Где деньги брали? Родители давали на булочки и пирожки, а они покупали курево, а чтобы не было запаха срывали и жевали лавровые листики, благо растут лавровые деревья везде и всюду, бесплатно.
Рядом со школой был киоск, в котором продавали газированную воду, сигареты, папиросы, сдобу всякую: пирожки,булочки, пончики, ватрушки - запах свежей выпечки кружил голову и слюнки текли.Тогда они сворой ребятишек подходили к киоску и просили показать что-нибудь, что стояло сзади продавца на полках, а в это время кто-то из ребят мигом хватал с тарелки, стоявшей на прилавке пару пирожков. Мальчишки из вежливости смотрели внимательно на поданое продавцом, приценялись, говорили, что у нас, к сожалению, нет таких денег и уходили. В укромном месте быстро делили украденные пирожки и мигом съедали лакомые кусочки.
Но в семье случилась нежданная беда. Отец работал завмагом, директор магазина, другие начальники велели отпускать товар без денег, обещая заплатить потом. Начальству отказать отец не мог и отпускал. Себе же не брал ничего, хотя жили мы скромно.
Внезапно проведённый учёт определил недостачу в 60 тысяч рублей. Друзья-товарищи помогли собрать 40 тысяч рублей, но всё равно хищение было в особо крупных размерах, в 1954 году такое каралось очень строго.
Это сейчас некоторые миллиардами воруют и живут в "шоколаде" безнаказанно. Отец скрылся, потом мама, я и младшая трехлетняя сестрёнка поехали к нему в казахстанский город Джамбул. Там жило много греков, высланных во время сталинских репрессий.
Мы встретились там с моим отцом, который уже работал каменщиком в греческой бригаде на стройке. Хорошо и работал, и относился к людям, поэтому бригада решила выбрать его своим бригадиром, вместо имеющегося. Сказано-сделано.
Мама сидела дома с сестренкой моей, не работала, я с пацанами бегал по улице вверх вдоль речки, а потом мы гуртом плыли по течению вниз. Это доставляло большое, прямо-таки огромное удовольствие в жаркие, знойные летние дни.
Другим нашим занятием-шкодой было выходить на другой конец улицы, выходившей на пустырь,а дальше - поворот к сахарному заводу вела пыльная дорога. На завод этот возили сахарную свёклу в бортовых машинах. Мы делали из проволоки крючки, которыми, изловчившись, накалывали свёклу, когда машина замедляла ход на повороте. Украденную свёклу мы мыли, чистили, резали на кусочки и ели как большое лакомство - вместо конфеток.
Наступала осень, папа начал заготовки: купил и сложил в подвал капусту, лук, картофель и др. овощи. Мы собирались зимовать.
Как-то папа очень долго не приходил с работы, а мы всё ждали, ждали его. Но пришли дяденьки из его бригады и рассказали, что на стройку пришли три человека в штатском и спросили бригадира, люди заподозрили неладное и показали на прежнего бригадира.
Короче, отца арестовали и сказали, что судить будут на месте совершения преступления. Мама за бесценок всё срочно продала и мы тронулись в долгий обратный путь, опять на поезде. Суд был в Б. и отцу присудили пятнадцать лет.
По приезде в родной город мама спешно отправила меня к своей родной сестре Стелле в Гагры, где муж её был директором школы и меня срочно пристроили,чтобы не пропускал уроки.
Дядя Нико, муж тёти Стеллы, не мог дать нам на мороженое денег просто так, а заставлял нас с Котиком, его сыном, ловить в доме мух (по три копейки за муху) и за это мы получали вожделенные двенадцать копеек и бежали довольные за мороженым.
Мама же с сестрёнкой жила на квартире у своего родного брата Нико(у него жена была кобра, царства ей небесного) в каморке, и работала на метеостанции гидрометеорологом. Летом меня мама забрала домой.
Я часто болел и врачи сказали, что надо срочно удалить гланды, чтобы уберечь сердце и кости от болезней за четыреста рублей,(в Грузии тогда уже был негласный капитализм) но зато сразу после операции меня можно будет забрать.
Где мама взяла денег не знаю, но гланды мне вырвали, запихнули в оставшиеся после них дырки ватные шарики и через два часа отпустили домой. По дороге я потерял сознание и какой-то шофёр остановил машину, взял меня на руки, положил в машину, мама села рядом и он отвёз нас домой.
Болеть ангинами я перестал, но всё равно был дохликом. Меня и такого же тощего Сулико обижали во дворе часто, но появился новый пацан - Митька Мавропуло. Он сагитировал нас пойти в спортивную школу в секцию борцов. Через некоторое время весь двор был у наших ног - ведь сильных боялись трогать.
Вспомнился ещё эпизод, когда семья моя жила на квартире в частном секторе. Люди держали кур, уток, гусей и выпускали их на улицу, на травку. Недалеко стоял молочный завод и стоки от него протекали почти рядом, поросшие высокой травой. Утки и гуси плавали в этих стоках, а потом сидели в траве, прятались от зноя, я думаю. Мы из детского любопытства смотрели, чего они там сидят и нашли кладки яиц.
Шотик- мой друг детства,а потом и юности - из интереса, а я от постоянного голода, стали воровать эти яйца, потом бежали к Шотику (у него никого из взрослых не было дома, а хлеб и масло были в доме всегда) варить или жарить их.
В начале шестидесятых годов я уже был чемпионом Аджарии и призёром Грузии по греко-римской, классической борьбе. Спросите, почему не рассказываю про девочек, прогулки под луной. Не было, ничего этого не было, хотя влюблялся в одноклассниц и не раз. Школа, тренировки, дом.
Гулять было не в чем - заплатанные брюки, разбитые туфли, я стеснялся своего вида. Да и режим у меня был строгий: в двадцать один 00 я должен был быть дома, как штык. Никаких отговорок не терпели. И маму было жалко, она с больным сердцем у окошка ждала, выглядывала, пока не вернусь. Очень меня любила, буквально дрожала за меня.
В 1963 году освободился отец досрочно, за хорошую работу. Мы продолжали скитаться-жить на квартирах, то там, то тут.
На следующий год отцу пообещали дать квартиру, но надо было дать взятку. Правда, мама получила компенсацию - полторы тысячи рублей за отца своего, расстрелянного, как врага народа и реабилитированного посмертно. А случилось вот что.
Дед Иван работал в ботаническом саду, трепетно относясь ко всему растущему там (это было во время войны), а там расквартировали военных (ведь рядом Турция и боялись угрозы для СССР оттуда). Солдаты рвали апельсины, мандарины вместе с ветками, дед сделал замечание, что негоже портить деревья, рвите фрукты сколько хотите, но аккуратно.
В следующий раз опять эти солдаты, также варварски рвали фрукты и дед, разозлившись, сказал в сердцах, что фашисты и те не стали бы так делать. На следующий день деда арестовали и больше его никто не видел. Где его могила узнать так и не удалось - откупились, заткнули мизерной компенсацией. Не дорого ценилась человеческая жизнь, да, впрочем, и сегодня тоже.
Чтобы помочь заработать денег, я решил работать подсобником каменщика у отца, а учиться в вечерней школе последний, одиннадцатый год. Но не проработал и месяца, потому что к нам домой пришёл директор моей школы, классный руководитель и учитель английского языка и убедили, уговорили родителей вернуть меня в дневную общеобразовательную школу, как способного ученика. Закончил я школу с одной тройкой по географии в аттестате, все остальные были четвёрки и пятёрки.
Родители заняли у друзей тысячу рублей и дали-таки взятку и получили квартиру, с подселением. Наконец-то у нас была своя двухкомнатная квартира, хотя и с подселением.
Но мне не довелось долго пожить в этой квартире, кончилось детство, впереди был институт и новая неизведанная доселе жизнь. Считаю, что природный ум и сообразительность, настойчивость и упорство помогли мне выйти в люди. Вот и вся краткая история моего детства, отрочества, юношества, заставившая трудиться,добиваться успехов всю оставшуюся жизнь.