От Советского Информбюро - 21 марта 1943 года:
Партизанский отряд, действующий в одном из районов Полесской области, при выполнении боевого задания был обстрелян из замаскированного немецкого дзота. Отряду угрожала большая опасность. Партизанка Римма Шершнева бросилась вперёд и своим телом закрыла амбразуру дзота. Отважная патриотка пала геройской смертью, но спасла командира отряда и других товарищей. Партизаны уничтожили засевших в дзоте гитлеровцев и успешно выполнили боевое задание.
из фондов "РИА Новости"
- Ба-Бах! - ночной гром взъерошил тишину спящего зимнего леса, заставив подскочить маленькую Римку в тёплой кроватке.
Мать, ещё вчера отправилась с оказией в город, обменять пару беличьих шкурок на что полезное, а отец, сейчас, суетливо наматывал портянки, собираясь оставить Римку совсем одну в лунной темноте просторной хаты.
- Папка, не уходи! Там страшно.
- Кому это страшно, малышка? Надо глянуть, что за Бабай наш лес беспокоит.
- Папочка, это же Бабай, а ты - просто лесничий. Знаешь, как у него глаза в темноте светят - уух! Не ходи, папусь, он тебя вмиг увидит. - девочка прошлёпала к отцу на лавку, забралась на колени, и облепила ручонками колючую шею.
- Смотри-ка, что у меня есть. - улыбаясь, отец выудил из кармана тяжёлый охотничий патрон и протянул ей - Специальный, противобабайский. А глазами, пущай его светит. Так целиться ловчей будет. Верно?
Римка взяла пропахший табаком патрон с мозолистой ладони отца и затрясла над ушком. Тот отозвался шуршащим порохом. Малышка удивлённо выпятила крохотные губки.
- Вот видишь. - рассмеялся отец - Клади его под подушку и спи себе спокойно.
Он подмигнул дочке и вернул под одеяло, но она тут же вынырнула, смахивая непослушные пряди светлых волос со лба и взволнованно поинтересовалась:
- Пап, а как же ты без пульки... парти...бабайской?
- А у меня все такие. Разве не знала? - отец, поспешно, надевал телогрейку - Так я больше скажу - у нас и дом противобабайский! Спи, ничего не бойся. А я сбегаю зверюшек успокою.
К семилетию Риммы семья переехала в Минск, где она пошла в первый класс огромной настоящей школы. Огромным, тогда, явилось абсолютно всё: новый дом, новый город, весь мир! Жизнь распахнула сверкающие объятия и манила неизвестными горизонтами. В 1936-ом на экраны вышел фильм, крепко определивший мировоззрение одиннадцатилетней советской девочки : "Дети капитана Гранта."
Кто весел, тот смеётся.
Кто хочет - тот добьётся!
Лилась задорная песня отважного Роберта из кинофильма и стала её девизом на всю жизнь. Подражая отцу, Римма ходила на занятия стрелкового кружка, успешно занимая первые места на стрелковых соревнованиях. Школьный табель блистал одними пятёрками. И грянул сорок первый... Любимый отец, так похожий на капитана Гранта, учивший мужеству, в первые же дни войны добровольцем ушёл на фронт. Обнял на прощание:
- Помнишь, какие у меня пули? - шепнул на ушко - Ничего не бойся. - и ушёл навсегда.
А пятнадцатилетнюю Римму, с мамой и двумя младшими сестрёнками, эвакуировали в Оренбургскую область. Село Тоцкое. Мать устроилась на работу в местный совхоз. Римма поступила в десятый класс, где тут же собрала бригаду и выводила школьников, в свободное от занятий время, на колхозные поля - убирать хлеб. Вступила в комсомол и отчаянно рвалась на фронт. Но, хромой угрюмый дядька в райвоенкомате крутил пальцем у виска и отказывал: молода ещё. В сельсовете и на порог не пускали. Мало того, что возрастом не вышла, ростом ниже воробья. Дед Игнат, сосед, обронил:
- Ружжо-то вдвое больше будет, али отгрызёшь половину?
Тогда она написала письма в ЦК ВЛКСМ и ЦК ЛКСМ Белоруссии с просьбой отправить её на фронт. И добилась, чего хотела! Шестнадцатилетнюю девочку, после долгих ожиданий, вызвали в Москву и зачислили на военные курсы.
За короткий срок предстояло освоить абсолютно всё: отлично владеть любым оружием - и своим и трофейным, собирать и обрабатывать нужные сведения, подрывать мосты, склады, эшелоны врага. Топография, пиротехника, тактика, приёмы конспирации, боевая подготовка, рация и парашютный десант!!!
Наравне со всеми, немногим старше её, товарищами, хрупкая школьница пересекала десятки километров, начинающих покрываться зеленью, подмосковных лесов. Обезвреживала мины в чавкающей весенней грязи, путала следы, искала ловушки. И лилась на марше песня, теперь уже в десятки голосов:
Спой нам ветер про славу и смелость,
Про учёных героев, бойцов.
Чтоб сердце загорелось,
Чтоб каждому хотелось
Догнать и перегнать отцов.
При сдаче боевых экзаменов, полковник Михаил Фёдорович Орлов, чрезвычайно скупой на похвалу комбриг, сказал, наблюдая за Риммой:
- Мал золотник, да дорог.
Владела маленькая девочка, какой-то особой внутренней силой. Это и позволило ей обойти многих крепких парней. Мечта сбылась. Римму зачислили в спец-отряд имени Николая Гастелло, для проникновения на оккупированную зону Белоруссии. Школьница стала инструктором ЦК комсомола и связной с ЦК компартии Белоруссии. Подготовка закончена. В строю девушки стоят рядом с парнями - с полной боевой выкладкой. Можно трогаться в дорогу. Но им в последний раз предлагается:
- Кто не уверен в своих силах, может остаться.
Уверены был все. Только Римка слегка боялась: вдруг придерутся к росту и отзовут? Господи, и когда я только подрасту!
Вместе с ними в тыл врага вышли две диверсионные группы. Дрожь унялась, лишь в вагоне. На исходе третьих суток, к вечеру 22 июля 1942 года, прибыли в Торопец. Всё. Отсюда - только пешком. В первый же день шли до изнеможения. На себе тащили оружие, боеприпасы, взрывчатку.
Шестнадцать лет - пыль, жара, вещмешок. Отмерили сорок километров. Дорога казалась бесконечной. И когда уже не оставалось сил передвигать ноги, поступил приказ расположиться на ночлег. Римма первой сбросила груз, рухнув вслед за ним, и уснула. А утром была на ногах раньше всех - предстояло главное: дать клятву. Партизанскую. Её суровые, мужественные слова навсегда врезались в память и не позволяли больше оставаться маленькой, тем более, что через три дня тебе семнадцать.
11-го августа, в деревне Бор, уже Витебской области, приняли присягу:
- ...и до последнего дыхания быть преданным своему народу.
-... не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагом.
- Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся.
Эта молитва помогала вчерашним детям проходить за сутки пятьдесят километров по земле, захваченной врагом. Вступать с ним в бой, подниматься во весь рост, когда хочется отчаянно вжаться в землю. В тот же день, в половине восьмого вечера, через так называемые Суражские ворота, отряд перешёл линию фронта настолько благополучно, что даже не заметили. Впереди их ожидало более тысячи километров до пункта назначения. В тылу врага. Под носом у немцев. Пятьдесят дней длился изнурительный лесной рейд. Партизаны нападали на небольшие гарнизоны гитлеровцев, вели работу с населением, создавали подпольные комсомольские организации.
Маленькую Римму успели полюбить все. За искренность в отношениях, за доброту. За белые локоны длинных волос. А ещё - за песню. Отвечая на какие-то свои мысли, или в самые трудные минуты жизни, она напевала, подбадривая товарищей:
- И тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадёт.
Во время всего похода по оккупированной территории эта девочка показала удивительную стойкость. Никогда от неё не было слышно жалоб. Часто, во время остановок на отдых, она читала партизанам стихи. Друзья слушали и удивлялись, как она могла столько запоминать. да ещё так удачно подбирать для них, чтобы взбодрить уставших.
4 сентября.
До лагеря нужной бригады остаётся несколько километров. А впереди болото, только чертям ходить. Саша Титов, идущий первым, неожиданно провалился по грудь в стылую вонючую жижу. Остальные полураздетые, грязные, заросшие, с вьюками на спине и палками в руках - не люди, а черти горбатые. Лёва Гинзбург еле дышит, отстаёт. Командир диверсионно-подрывной группы Казимир Пущин, забирает у него часть груза, хотя сам, как загнанная лошадь, весь в поту.
Отряд проходит деревни и посёлки. В каждом населённом пункте страшные следы карателей. В деревнях сплошной стон, плач.
9 сентября.
Нужно перейти последний, самый опасный участок, сильно охраняемый немцами - автомагистраль Минск - Москва. Рядом с ней железная дорога Москва - Брест. Благодаря помощи местных жителей, пересекли довольно благополучно. Московский комсомольский отряд им. Николая Гастелло прибыл на место дислокации на остров Двесница в распоряжение штаба партизанского соединения Минской области.
В октябре, Римму включили в группу ЦК комсомола Белоруссии, которую возглавлял Кирилл Мазуров. Римма выполняла обязанности связной. Её отправляли в занятые фашистами населённые пункты. Под носом озлобленных фрицев распространяла листовки, проводила собрания с молодёжью, читала крестьянам сводки информбюро, призывала молодёжь к сопротивлению, собирала сведения, нужные для партизанских отрядов и центра. О конспиративных обязанностях Риммы другие и не знали ничего. Она выполняла их по особым указаниям, но всегда чувствовали, что возвращаясь с задания, была довольна выполненной работой, Её задорный голосок снова дарил лагерю песенку отважного Роберта:
- Кто привык за победу бороться, с нами вместе пускай запоёт...
В середине октября отважная девочка серьёзно заболела. Мазурову пришлось определить её в партизанский госпиталь. Более того, он решил отправить этого ребёнка самолётом в Москву. Но Римма категорически отказывалась лететь, по той причине, что ещё ничего не сделала для Родины, для Победы. Убедила командира так, что он безоговорочно согласился. И новое задание, ещё более сложное и опасное - разведка.
- Связная Шершнёва явилась по вашему приказанию!
Седов, командир разведгруппы, воспросительно взглянул на Василия Козлова - командующего Минским партизанским соединением. Тот, пряча улыбку, положил пред ним бумагу, глаза Седова пробежали по строчкам: "Шершнёва Римма Ивановна. Белоруска, 1925 г.р., окончила десять классов, прошла подготовку..."
"Значит, ей уже семнадцать. - отметил про себя Седов. - Вот не дал бы никогда". И уже после короткой беседы зачислил Римму к себе. В начале ноября сорок второго, выполняя задание, Римма и другие партизаны попали в засаду. Обстановка была тяжёлая, но маленькая группа с боем пробилась и ушла без потерь. Когда об этом донесли Мазурову, он вызвал её к себе, отругал за неосторожность и перевёл в бригаду Розова, с приказом комбригу - не пускать Римму без сопровождения партизан. А на боевые операции не брать вовсе.
Новый командир роты оказался отчаянным светлым юнцом. Он так походил на горячо любимого Роберта из кинофильма, что Римма украдкой поедала его глазами, борясь с неизведанным ощущением.
В конце ноября командование соединением разработало план разгрома крупного немецкого гарнизона, который дислоцировался в деревне Ломовичи. Успешному проведению операции придавалось большое значение, гарнизон фашистов связывал действия партизан в этом районе. Он находился всего в двенадцати километрах от столицы партизанского края - райцентра Октябрьского. Враги могли в любую минуту совершать отсюда вылазки против отрядов. Этот гарнизон был прямо-таки бельмом на глазу. Немцы постарались создать мощные укрепления - ров, проволочные заграждения, дзоты и доты. Для большей безопасности сожгли окрестные деревни, расстреляли "неблагонадёжных" жителей. Бригада Павловского дважды нападала на Ломовичи. Оба раза неудачно.
25 ноября 1942 года бригада Николая Розова вышла к другим партизанским отрядам на разгром немецкого гарнизона. Приказом комбрига Римма должна была оставаться в расположении. Но не хорошо было ей. Шумела кровь, стыла в коленях, замирало сердце. Она пошла вслед за соединением.
- Подкрепления к Ломовичам не пропускать. Держаться до последнего!
На рассвете орудия начали стрельбу прямой наводкой по огневым точкам противника. Заволокло дымом, порохом, гарью. По сигналу партизаны устремились в атаку. В воздухе раздался грохот пулемётов и автоматов. Римма не отставала от командира. В шапке ушанке, с автоматом на груди, она была похожа на юношу, с горящими глазами.
Вскоре зацепились за крайние дома деревни. Туда же подтянули и пушки. В ходе боя было подавлено шесть дзотов. Только один - самый большой, расположенный в центре деревни, на перекрестке улиц, - продолжал оказывать сопротивление. Партизаны несколько раз атаковали дзот, но безуспешно. Атака грозилась захлебнутся. Бойцы приготовились к новому штурму. Пулемёты не умолкая стреляли по дзоту, ослепляя своими очередями его амбразуры.
Под сплошным огнём Римма ползла следом за командиром. Почти вплотную добрались к огневой точке, прикрываясь деревенскими заборами и сугробами снега. Вдруг... споткнулась о его израненное тело. Там же, в снегу, разорвала ему рубашку, перевязала, зарыдала. Подложила свою шапку под голову.
Среди партизан возникло замешательство, некоторые попятились назад. Сашка Бондарчук вскинулся с гранатой к амбразуре и тут же упал, прошитый пулями. В этот решительный момент все увидели девушку с автоматом в руке. Она поднялась во весь рост. Рванула вперёд. Захлёбываясь, гремит пулемёт. Фонтанчики взрытого пулями грунта вспыхивают под её ногами. Упала, схватившись за бок, неподалёку от амбразуры, выронила гранату. Мгновение - и она уже ползла к дзоту.
- Не поднимай головы!
- Лежи и не шевелись, Римма! - с разных сторон кричали ей товарищи.
Несколько храбрецов, под шквальным огнём противника, поползли к ней. Но она встала из последних сил, обернулась, что-то крикнула, бросилась на амбразуру. И фашисткий пулемёт умолк, захлебнувшись её телом.
На какое-то мгновение партизаны застыли в изумлении. Потом с неистовым «Ур-рра-а!» рванулись вперед. Вражеский гарнизон был разгромлен и больше не восстанавливался.
Израненную Римму вынесли с поля боя на руках. Она была еще жива. Ни минуты не медля перевязали и повезли в ближайшую деревню Старосеки. Туда срочно выехал хирург соединения. Но тогда, врачам в партизанских отрядах приходилось обходиться самым примитивным: обрабатывать раны перочинным ножом, или бритвой, без обезболивающих средств, вместо наркоза - алкоголь, а точнее - самогонное оглушение. Перевязку сосудов делали обычными, предварительно прокипячёнными нитками, а ампутации - обыкновенной садовой пилкой.
Из Риммы достали десять пуль. Десять дней она жила без сознания. А когда приходила в себя, то непременно спрашивала, жив ли командир.
- Что же я матери твоей напишу, детка, про любовь небывалую? - невпопад сокрушался Мазуров.
- А командир что, не Родина? Или она тебе Маркса в забытьи цитировать должна? - отрезал хирург.
Через три месяца - 27-го февраля сорок третьего, в деревне Чернушки, отдал свою геройскую жизнь стрелок-автоматчик отдельного батальона Александр Матросов, грудью закрывший амбразуру немецкого дзота. Он получил звезду Героя и стал устойчивым выражением в русском языке.
Римму наградили орденом Красного Знамени. Она умерла от потери крови. Доноров было много - аппаратуры не было. Но осталась песня:
Кто привык за победу бороться,
С нами вместе пускай запоёт:
Кто весел - тот смеётся,
Кто хочет - тот добьётся,
Кто ищет - то всегда найдет!
Римму хоронили с почестями, Собравшись всеми партизанскими отрядами. Автоматными и ружейными залпами. Каждый дал клятву отомстить за эту могилу. А медики не смотрели друг другу в глаза. Им казалось, что это они виноваты в её смерти.