Ройзман в парке Энгельса во время выборов летом 2013 сказал: «Русские лучше, чем российские». В контексте выборной кампании – это самое надежное, большинство людей русские, а в широком смысле так и все.
Но всё-таки есть и узкий смыл, нередко этот смысл оказывается титульным. Татары, евреи, выходцы из бывших союзных республик (так называемые чурки, чукчи и черножопые), они типа «нерусские». Тут термин русские (вместо российские) вносит лазейку для нестабильности российского социума. Не буду разглагольствовать на тему, достаточно лишь того, что благодаря национальной теме развалился СССР, причем русские националисты тоже внесли существенный вклад в этот блестящий проект империалистических США по нанесению вреда и урона нашей стране.
Но термин российские даже и вне пиарного назначения по ряду моментов хуже термина русский. Потому что, во-первых, куда девать русских, живущих в «суверенных государствах», они получается в этом плане как бы не являются нашими компатриотами. А куда девать, нерусских русскоязычных? Куда девать нерусских двуязычных?
Тут для специалиста, изучающего этнологию с социологических позиций, многое ясно.
Этнос (национальность) – это общность, основанная на языке и традициях, и возникающая спонтанно из групп людей живущих на одной территории, то есть, общность возникшая естественно в общем контексте. На основе таких этносов может возникнуть и государство. Но социальная группа людей, объединенная государством - это уже не этнос-национальность, это нация-народ. И это две разные вещи, разного уровня, но их часто нечаянно или даже специально путают. Гитлер и Ко, например, даже специально подменяли социальное и этническое, политическое и этническое. Евреев он обвинял как компрадорскую буржуазию, а коммунистов обвинял в том, что они евреи, решая таким образом задачи германского империализма по ликвидации коммунистического движения и переориентации социального (классового) недовольства в националистические и фашистские настроения. Сейчас эта механика Гитлера просто усовершенствована: антисемитизм, сионизм и национализм поощряются, хотя все они получают неизбежно порицание в той или ной форме (переориентация классовых настроений в националистические как раз и имеет своей целью сделать социальные движения слабыми, беспомощными, непопулярными, одиозными, ущербным, легко подверженным критике и поэтому бесперспективными в плане улучшения положения трудящихся, достижения и победы социализма).
Государство – это с одной стороны политическая форма, но с другой стороны – это и население, которое живет в этом государстве. Если государство образуется на основе этноса и даже начинает носить имя своего этноса, население меняет свою структурную конфигурацию. Русское государство возникло не из русских, оно возникло из славян, прибалтийских, тюркских и финно-угорских племен. Русью называлась дружина великого князя, подчинившего своему сюзеринитету разрозненные города и земли (слово «рось» восходит к корню «рос/расти», «род/рождение»). Эти дружиники назвались не русскими, а русь (рось). Русский – это прилагательное, произошедшее от существительного «русь», которое было также и названием всего государства Русь. Русский язык тоже изначально назывался не русским, а славянским, а поскольку население Руси в основном говорило, писало и издавала тексты идеологического, политического и прочего содержания на этом языке, то славянский язык стали называть русским. Это нормально. Один и тот же язык имеет разные названия в зависимости от ситуации. Латыши называют русских криеви, эстонцы – вене, англичане – рашн. То же самое относительно языка.
Ройзман был прав и не прав одновременно. Не прав, потому что Россия означает державу, а держава вышеи сложнее, чем не этнос, сводящийся лишь к языку и традиционным обычаям. Но в современном контексте Россия, разделенная на 19 государств плюс «майдан», выглядит как нечто слабое, компрадорское, разворованное своей элитой в угоду интересов иностранных государств, к тому сейчас Россия – это РФ, то есть две трети былой России.
Остаётся констатировать, что удовлетворителен («лучше») тот термин, который включил бы себя и россиян в современном политическом смысле, и русских, и нерусских-русскоязычных, и нерусских билингвистов. Такому требованию отвечает термин «советский». То есть, «лучше» - это советский. Если уж быть патриотом, то патриотом советским. В советском, надо сказать национализм существовал лишь на бытовом и антисоветски-подпольном уровнях. Национальная автономия была очень широкая. И сама форма распада СССР также показывает на то, республики - пусть увы - но были довольно самостоятельными политическими субъектами.
Конечно, не смотря на отсутствие какой-либо дискриминации национальных образований или отдельных людей (как правило «нацмены» имели даже некоторые привилегии и льготы; на эту тему даже нельзя спорить, только троллить), Советский Союз со всей политической и культурной жизнью был прямолинеен и существовал в рамках очень конкретной, довольно сложной, продвинутой, но жесткой формы. Мощные изменения в жизни «народов СССР» к 80-м годам 20 века требовали уже нового формата, такого, где применялся бы разум, гибкая изменчивость, а не догматы и жесткие стандарты и парадигмы.
Переход от суггестивно-юношеского мобилизационного порядка к взрослому, разнообразному и гибкому управлению неизбежно переходит через фазу негативизма (контр-суггестии). Природу этой фазы горбачевско-ельцинская элита (вместе с лигачевско-рыжковско-янаевской элитой) не понимала, так что западные товарищи использовали возможности политтехнологий, спецслужб и долларовых махинаций по полной программе, так что трудный переходный возраст «советского проекта» оказался для СССР очень драматическим и катастрофичным.
Обычно говорится о распаде СССР. Но всё же правильнее говорить о полураспаде, о «почти распаде». Так , например, кроме Туркмении, Грузии и стран Балтии, сохраняются и экономические и политические союзнические связи. Хотя, конечно, политическое состояние такой полуроссии – весьма серьёзная болезнь.
Распад – это смерть. Но мы имеем дело с болезнью, потому что общество (не этносы, населяющие бывшие республики СССР, а суперэтнос или сверхнарод) дышит и дышит в основном по-советски. И даже националисты, а порой и люди с демшизой всё чаще «вспоминают о Сталинграде». Взрывы в Волгограде – это реакция врагов нашего сверхнарода на эти воспоминания.
Фильм «Сталинград», предполагаю,- то же самое. Если победа под Сталинградом является всемирно признанной Победой, то её надо измазать средствами 3d, киносисек и прочих «Дождевых» угадаек. Почему едроссовская элита обрушилась на «Дождь»? Против свободы слова, как полагают либержурналюги? Да нет. Просто если едроссовская элита этого не скажет и не сделает «Дождю» бобо, ненависть к ним (этой «элите») не смогут сдерживать даже осторожные и предусмотрительно помалкивающие люди.
Этническая солидарность, она спонтанная, как сказал бы Фрейд, бессознательная.
Но политическое единство (даже досоветское), оно уже содержит определенные ценности (в дореволюционной России это были ценности русской классической литературы, искусства, в древности Русь скреплялась идеологией христианства). Советский народ – это, безусловно, есть сверхнарод, но не только как калька гумилевского термина «суперэтнос» ( совокупность народов с общими цивилизационными чертами), но как общность в котором присутствовали взаимосвязи, которых не было ни в одном суперэтносе, ТО ЕСТЬ, СОВЕТСКИЙ СВЕРХНАРОД – ЭТО БОЛЕЕ ВЫСОКОЕ В КАЧЕСТВЕННОМ СМЫСЛЕ СОЦИАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ, ЧЕМ ПРОСТО СУПЕРЭТНОС, ЭТО СУПЕРСУПЕРЭТНОС, ПОТОМУ ЧТО СОВЕТСКОЕ РАСТЕКАЕТСЯ ЗА ПРЕДЕЛЫ НОСТРАТИЧЕСКОГО: В КИТАЙ, ВЬЕТНАМ, В ЕВРОПУ, НА КУБУ И ТАК ДАЛЕЕ.
В царской России толстовский Платон Каратаев говорил о французах: «Тоже люди». А Достоевский говорил: «Русский человек - всечеловек». Поговорка «Поскреби русского» - это идеология внутреннего российского интернационализма.
Но не перестали ли мы быть советскими? Не есть ли советское – лишь ностальгия престарелых совков?
В английском понятия русский и российский обозначаются одним словом «Russian». На Западе Советский Союз называли Россией. Америка до сих пор, после разрушения социалистической и системы и строя считает Россию точно такой же «советской угрозой», как и во времена Кузькиной мамы.
Потому что Россия, СССР, русские, советские, русскоязычные, братские народы, СНГ, Таможенный союз, «русский мир», - всё это разные термины для обозначения одного и того же огбъекта. Самое выразительное из этих слов - СССР. Оно как поэзия, как мантра, кораническая вязь, тетраграмматон.
Придумал тут интересный перевертыш. РоСССия – яиСССоР.