Детство Георгия Гайдука прошло на хуторе в Волынской области, в крестьянской семье, в которой было двенадцать детей - одиннадцать сестёр и он, самый младший. Мать его была талантливой певуньей, руководила церковным хором. Отец был большим мастером в кузнечном деле, прошёл две войны, многое повидал на своём веку. Школа находилась в семи километрах от хутора, и детей возили туда на подводах. А когда Георгий подрос, где-то с четвёртого или пятого класса, стал ходить в школу сам. Так в шесть лет родилось его первое стихотворение.
Дорога домой была длинной, он шёл, любуясь родными просторами, в душе слагались стихи:
ВЕТРЕНОЙ НОЧЬЮ
Ах, ветер, что он хочет?
Что делать с ним теперь?
То форточкой грохочет,
А то стучится в дверь.
Невмочь ни спать, ни думать -
Всё слушаешь его.
То в дымоход он дует.
Кто знает, для чего?...
То веткою прикроет
Лохматую луну,
То волком вдруг завоет,
Щекой припав к окну,
То скроется куда-то,
И только слышно мне:
Скулит Барбос кудлатый
С собой наедине.
Уже в старших классах Георгий принимал участие в выпусках школьной газеты, на страницах которой выходили его стихи. После окончания школы он был призван в ряды Советской Армии, а вернувшись домой в 1956 году, двадцатилетним парнем, по комсомольской путёвке приехал в Караганду, оттуда был направлен в строящийся Жезказган. Поначалу в чужом краю ему было очень трудно. Уехав из родного дома, где все его любили и лелеяли, он очутился среди чужих людей. Будучи честным, порядочным и доверчивым, он нередко сталкивался с полной противоположностью: ложью, грубостью, воровством, так как на строительство съезжался и всякий сброд, и к такому тяжело было привыкнуть.
Вскоре Жезказган стал его второй Родиной. А в самом начале трудового пути Георгий Гайдук был направлен на Анненский карьер помощником экскаваторщика, где впоследствии получил специальность машиниста экскаватора. Майю Викторовну Астраханцеву, которая и стала его женой, он встретил здесь же. Им обоим было в ту пору по 20 лет. Она, молодой специалист, тоже была направлена в Жезказган из Шымкента, по специальности токарь, но работать токарем не стала. А работала на Анненском карьере секретарём - машинисткой у главного механика Новгородцева.
Однажды на одном из экскаваторов полетел вал, и механик попросил Георгия принести его к нему в кабинет. В тот день они впервые и увидели друг друга. Майя Викторовна вспоминает: он когда зашёл, то остановил взгляд на мне и смотрел очень долго. Его взгляд говорил о многом, хотя сам он молчал.
– А вы?
– Я сразу почувствовала, что это моя судьба. А на другой день он уже пришёл ко мне в общежитие, которое находилось на Весовой, а надо было пешком идти 13 километров только туда, а ещё столько же оттуда. Но что такое километры для молодого влюблённого парня! Нас, девчонок, в комнате было четверо, и все они говорили: "Майя, как он тебя любит!". И действительно, он любил. А приходя, читал нам свои стихи.
Для него, молодого поэта, и для нас, юных девчонок, это была отдушина. Наш восторг его вдохновлял. И ведь, действительно, людям нравилась его поэзия. Он ею жил и дышал, хотя и был очень скромным, стеснительным и малоразговорчивым человеком.
– Майя Викторовна, а помните ли вы день вашего первого поцелуя?
– Конечно, помню. В тот день Георгий ко мне не пришёл. Я заволновалась и пошла к нему сама. Когда пришла, он дописывал своё новое стихотворение. Оно было очень лирическое, о любви. Смущаясь, он мне его прочитал, а затем подошёл и неожиданно поцеловал. Конечно же, земля ушла из-под ног.
Вспоминая то время, я не могу не сказать о том, что мы, тогдашние комсомольцы, были сплочённые, воспитанные на лучших традициях. Сколько в нас было энергии и задора! Идя, например, на субботник, всё делали с радостью. Шли пешком, кто с Весовой, кто с Рудника, чтобы отремонтировать буровые станки. Не зная усталости, мы после работы играли в волейбол, участвовали в художественной самодеятельности. Георгий на концертах декламировал свои стихи. Хорошее было время. Драмкружок, агитбригада, пьесы, роли. Где мы только ни выступали: везде были востребованы. В Руднике, в Жезказгане - ни одно значимое мероприятие не проходило без нашего участия. Девчонки, мои подружки, здорово пели. Репетиции наши проходили прямо в кабинете Новгородцева, который был большим любителем народного творчества.
У Майи Викторовны была больная мать, и она по семейным делам уехала домой в Шымкент, а через три месяца Георгий приехал за нею и забрал её. За этот период он уже выхлопотал комнатку в деревянном доме, а всё своё свободное время посвящал чтению и стихам.
Через полгода после встречи он сделал Майе предложение, сказав: "Мне бы хоть в шалаше, лишь бы только с тобою быть". В ней он нашёл жену, друга, союзника, слушателя и, конечно же, почитателя его таланта.
– Когда из Шымкента мы приехали в его квартиру, он сразу же начал читать свои новые стихи, - вспоминает Майя Викторовна. - И я, прослушав их, сказала, что это начало нашей совместной жизни, и ты не должен бросать писать. И он писал, и каждое своё новое стихотворение он читал сначала, конечно же, мне. Мы поженились, но свадьбы не было. Приехали все родственники, мы сделали вечер и 34 года прожили душа в душу.
И когда Георгий привёз её на свою родину, Майю встретили и приняли как самого дорогого и родного человека. Он ей показал знакомые до боли родные места. А на чердаке хранились выпуски стенгазет, в которых публиковались его ранние стихи.
ПЕРЕД БОЛЬШОЙ ДОРОГОЙ
Прожил я совсем ещё немного,
И немного в жизни сделать мог,
Но уверен, ждёт меня дорога -
Самая большая из дорог.
Всё на той дороге, знаю, будет:
И ошибок тяжесть, и беда.
Только если рядом будут люди,
Не собьюсь с дороги никогда.
Потому что верю: в дождь, в порошу
Не останусь я один в беде,
Потому что всё-таки хороших
В мире больше, чем плохих людей.
В то время, как и многие тогда, мы жизнь свою начинали с нуля. Нам тогда не на кого было рассчитывать. А однажды в газете мы прочитали о том, что в Жезказгане функционирует литературное объединение "Слиток", и мы решили, что Георгий должен его посещать. Там он познакомился со многими поэтами тех лет: с Борисом Опескиным, Ефимом Каганом, Александром Степановым, Музой Рождественской, Юрием Груниным. Георгий Гайдук и Юрий Грунин произвели друг на друга сильное впечатление. Между ними завязалась дружба. Они стали ездить друг к другу в гости. Видя в Георгии перспективного, творческого человека, именно Юрий Грунин и предложил Георгию поступить в литературный институт имени Горького в Москве.
И в 1966 году Георгий поступил, а в 1972 году, через 6 лет, он его успешно закончил. Учился, кстати, в одной группе с поэтом Николаем Рубцовым. Георгий, конечно, считал Грунина своим учителем. Сколько у него было планов, замыслов! Когда Георгий в 1977 году из карьера перешёл на шахту № 57, то возглавил бригаду "тысячников", став бригадиром. И при этом ездил два раза в год на сессию, и каждый раз нужно было везти туда свои новые стихи. И он писал. Вёл семинар известный поэт - Николай Доризо. Именно он и предложил Георгию попробовать себя в прозе. И Георгий как-то повёз на сессию свои рассказы и повести. Прочитав их, Николай Доризо был настолько восхищён и удивлён, что повёз его сразу же на дачу к Бакланову, который в то время работал главным редактором журнала "Звезда". И Бакланов посоветовал Георгию заняться прозой, так как она, по его мнению, получалась лучше, чем стихи. Вот так Георгий стал писать повести и рассказы.
– Они у вас сохранились?
– К сожалению, нет. После смерти мужа у меня их попросил Данилюк - член Союза писателей из Киева. И я выслала ему рукописи. Копий не осталось. Георгий начал писать два исторических романа про бандеровцев, а сестра Софья приехала в гости и сказала: "Знаешь, прекращай это писать". Это сейчас они национальными героями стали, даже те, кто фашистам помогал, Виктор Ющенко их даже наградил посмертно. Так было покончено с романами, а стихи и рассказы он писал всю жизнь.
– А каким был поэт Георгий Гайдук в жизни?
– Любящим отцом и мужем, трудолюбивым, постоянно вынашивал и воплощал всевозможные идеи. Приходя с работы, он садился за стол - писал. Так было всегда, что меня и поражало, но без этого он не мог. В 1967 году мы поехали на Украину, и там он написал это стихотворение.
НА СЕНОКОСЕ
Пахучестью мёда, прохладой покосов
Лужайка встречает рассвет,
Ей небо струит сквозь хрустальные росы
Волшебный, таинственный свет.
А пылкое утро целует прохлада
Туманные очи зари.
А косы звенят, и уж из палаток
Выходят на луг косари.
– Майя Викторовна, когда Вы слушали стихи своего мужа, Вам не хотелось написать хотя бы несколько строк?
– Хотелось. Я писала, но это были юношеские стихи в 9-10 классах. Серьёзно я поэзию полюбила только после встречи с Георгием. Это была наша общая большая любовь к поэзии, которую мы пронесли через всю жизнь. Нам всегда было интересно вместе. Только после встречи с Георгием я стала понимать и глубоко ценить её. Поэзия моего мужа всегда была востребованной. Его приглашали в Балхаш, в Караганду, в Жезказган. Он много выступал.
– А люди к нему шли, показывали свои творения: стихи, рассказы?
– Конечно, приходили и школьники, и взрослые.
В семейном архиве вместе с рукописями Майя Викторовна бережно хранит медали и грамоты, потому как Георгий Гайдук очень добросовестно работал на производстве. Он ушёл из жизни в самом расцвете сил, в 54 года, а ведь столько мог бы написать! Бывало, очень часто Георгий вставал среди ночи, когда его осеняло.
– Он был настолько скромным, что даже люди, работающие с ним рядом, не знали о том, что он пишет стихи. Было и такое время, что он бросал писать, уверенный в том, что его стихи никому не нужны. Тогда я проявила инициативу: построить дачу, чтобы к нему вернулось вдохновение. И действительно, Георгий стал выравниваться, к каждому дереву он проявлял особую любовь и заботу. На этой даче он стал писать.. А после знакомства с Зинаидой Степановной Чумаковой он опять поверил в себя. И возвращаясь домой из "Слитка", был радостным и счастливым. Когда Георгий тяжело заболел, в 1990 году мы поехали в Москву, в онкологический центр. Надежда нас не покидала, но страшный диагноз подтвердился, и врачи посоветовали мне везти его домой, но я решила везти его на Украину. Он сказал: "Мать, я буду здесь умирать". В субботу он поступил в больницу, а в воскресенье, 2 октября 1990 года, перед рассветом он умер. А перед этим попросил сделать ему обезболивающий укол. Он крикнул "Май..." - это был его последний вздох. За окном сразу начался мелкий дождь, усиливался понемногу, потом больше и больше, начался ливень, дождь лил два дня.
В день похорон солнце мгновенно всё высушило. Похоронили его с почестями. У Майи Викторовны и Георгия Поликарповича трое детей: два сына и одна дочь.
Галя с 1960 года рождения, вся удалась в отца: рисует и, как отец, пишет стихи. В данное время со своей семьёй проживает в Германии. У неё двое детей: Володя и Саша.
Сын Игорь - с 1962, Георгий - с 1972 гг. рождения. Оба в данное время проживают в Якутии. У сына Игоря дочь Ира, учится в 10 классе, тоже пишет стихи. У Георгия двое сыновей: Юре - 17 лет, а Алёша учится в восьмом классе. Майя Викторовна - прабабушка. Правнуку уже годик.
Жезказган стал для Георгия второй Родиной, но он никогда не забывал дорогую сердцу Украину. Помнил все традиции и обычаи своего народа. Часто рассказывал о своём детстве, как он рос, как они ходили колядовать. Грусть и любовь к своей Родине он передавал в стихах. Через всю жизнь Георгий Гайдук пронёс любовь к Есенину и Блоку. Поэзию любил самозабвенно.
Нанизываю строчку на строку.
Верчу слова, пытаясь в рифму втиснуть,
А надо мной воспоминанья виснут,
Как сети мокрые на берегу.
Я ими так опутан и зажат,
Как дерево могучее лианой,
Они меня тревожат постоянно
И, словно раны, по ночам болят.
И мне от них не деться никуда,
Ни за каким забором не укрыться,
Одна надежда лишь во мне искрится,
Что унесёт их вешняя вода.
Тогда, быть может, я опять смогу,
Освободясь от зависти и лести,
Отыскивать слова для новой песни,
Нанизывая строчку на строку.
Стихи Георгия Гайдука публиковались во многих изданиях: в жезказганских и карагандинских газетах, в "Ленинской смене", в "Казахстанской правде", в журналах "Простор", "Шмель", в республиканском сборнике "День поэзии", в двуязычных сборниках стихов казахских и русских поэтов города Сатпаева.
Майя Викторовна Гайдук тоже пишет красивые и вполне профессиональные стихи. Это стихотворение написала она, потрясённая смертью своего мужа:
И вновь яснее даль видна,
Смешалась с желтизною просинь.
Я много лет грущу одна.
Отдай, верни мне друга, осень!
Георг, прости, но тебя нет,
И боль унять невыносимо!
В моей душе остался свет
Твоей любви неугасимой.
И зацветёт весной наш сад,
И соком яблоки нальются,
Но не вернёшься ты назад,
Неудержимо слёзы льются...