ОН ДУМАЛ, ТАК НАЗЫВАЕТСЯ МЕСТО, ГДЕ ОН РОДИЛСЯ, А ОКАЗАЛОСЬ – СУДЬБА
Кувыркаемся, выживаем кто как может. Вон, Денис, зарабатывает хлеб свой насущный песнями. Ну, не по филармониям, конечно, свой «чёс» устраивает. Его концертная площадка – электричка. Поёт красиво, а главное – слезоточиво.
А что делать бесталанным человечкам? Каждый день они думают: вот завтра начнётся лучшая жизнь, надо только взяться. Ну, за этот, как его, за ум взяться. Ладно, это завтра, а сегодня как бы перекантоваться, если повезёт – ещё и опохмелиться.
Но однажды они просыпаются в каком-нибудь подвале или на скамейке и вдруг понимают, что чудесное завтра никогда не наступит.
И кто это придумал, что мы рождаемся одинаковыми, и жизнь все начинаем с нуля. Андрюха Красовский тот вообще начал её с минуса. Мамка никудышняя была, попивала, батя поддавал. Да и вообще, что ждать от жизни, когда место, где он родился, называется в Прокопьевске Тупик. Ничего здесь не изменилось за последние полвека: завод-банкрот, железная дорога, похоронное бюро, дорога на кладбище. Тупик, одним словом.
С Андрюхой я познакомился у церковных ворот. Там у него свой небольшой бизнес в сфере благотворительности. Да чего там – побирается Андрей Викторович Красовский, 1963 года рождения, беспартийный, образование… А какое оно образование, если главные университеты проходил на улице? Пиши – высшее. Ладно, время до начала службы ещё есть. Поговорим?
- Учиться в первый класс пошёл в интернате. Мать с отцом как разошлись, так сразу меня туда определили, - криво усмехается Андрюха на моё любопытство насчёт академической базы. – Наверное, чтобы не делить меня между собой.
- Ну и как успехи? Чем-то увлекался же в свободное время? – задаю больные вопросы, на которые с его-то биографией даже уклончиво ответить сложно.
- Отличником не был, это уж точно – вопрос его развеселил. – Двойки, тройки… Кружки, наверное, были, только у нас в классе этим никто не грешил. Свободу сам себе устраивал – сбегал из интерната. Меня по вокзалам вылавливали и назад отправляли. И тогда Валентина Ивановна, наша воспитательница, снимала с себя сапог и этим сапогом проводила воспитательный процесс…
Вот и пойми, чего их тянет на свободу и почему, пытаясь уйти от обязаловки общества, они готовы терпеть эту вокзально-подвальную жизнь (жизнь?). Лишь бы не чувствовать себя крепостным, пусть даже сытым.
В четвёртом классе кончилась интернатовская невольница. Отбыл Андрей в Подмосковье к своей бабушке. А когда опекунша умерла – приехал отец, дом продал, а с барыша наклюкался так, что на московском вокзале забыл весь свой багаж. Ладно бы одни чемоданы, но ведь умудрился сына оставить на узлах. Так и уехал один.
В Свердловске хватился, вроде как чего-то не хватает: мать честная, а где вещи? И сын вроде бы при чемоданах был. Тут какой-то мальчонка беспризорный под руку подвернулся – не пропадать же билету. О чём думал, когда вместо того чтобы бежать назад в Москву, продолжил путешествие с чужим пацаном?
Андрюха, не дождавшись отца, потащил чемоданы в милицию. И погнали его, бедолагу, по этапу приёмников-распределителей. Москва, Свердловск, Новосибирск, Прокопьевск… Прокопьевский участковый отвёз в село Бурлаки, где жила крёстная Красовского-младшего. Тут и драться научился, и огороды бомбить.
- В тюрьму-то не попадал при такой вольной жизни? – интересуюсь у собеседника.
- Два раза, - отвечает. – Сперва за грабёж с отягчающими. Приговорили меня тогда на шесть с половиной. А до этого отработать-то всего успел полгода – и загремел. Крытая, потом зона, вольное поселение… Когда вернулся в Прокопьевск, опять устроился на шахту. И тут в мозгах переклинило – уехал в Калужскую… Подайте люди добрые на пропитание, – Андрюха чуть подвинул меня и протянул культю группе тётушек, шествующих в церковь на вечерю службу. - Не вовремя ты ко мне с разговорами… Спасибо, родненькие, и вам не хворать. Не могу сказать, чего меня в Калужскую область понесло. Только опять выписали мне путёвку на зону – побил обидчика моего старого знакомого. Три с полтиной от звонка до звонка. А как освободился – тут и начал бомжевать.
О, Господи, у меня в мозгах всё это никак не стыкуется: чем такая беспросветная жизнь по вонючим сырым подвалам лучше тюрьмы. Там всё же работа, пусть даже не самая творческая, подъём-отбой-ночлег на гарантированной шконке, баланда, в конце концов…
- Да знаю я эту баланду, - машет рукой Андрюха, - только возвращаться туда больше не хочу. Лучше уж по подвалам, да побираться. У меня их за одиннадцать лет нелегалки всего-то три набралось. Был у меня один неплохой уголок. Даже электричество было, плитка – жить можно. Но по соседству поселились малолетки, и жизни не стало. Ушёл в другой подвал…
Вроде бы не очень холодно, только коммунальных услуг никаких. Когда в трубах отопления кипяток есть – купит Андрюха «Роллтон», запарит – вот и горячий обед. Ржавчины не видно – и ладно. А чаще приходилось всухомятку питаться – хлеб да какие-нибудь консервы. Килечка в томатном соусе – это ж такой деликатес…
Вот говорят, что бомжи привыкают к такой «свободе» и другой судьбы не мыслят. Привыкают… Эх, вырваться бы из этого тупика. Хоть бы кто для начала работу какую предложил на даче. А к кому сунешься: то морда разбита, то амбре со вчерашнего – за версту разит. Всех потенциальных работодателей с таким «резюме» распугаешь.
Да и, честно говоря, паспорта нет. И тот, чтобы получить, говорят, нужна прописка. Ну не в подвале же прописываться – четвёртый угол слева под канализационным коллектором. И никто не поможет, да что там, даже не посоветует. Всё – замкнутый круг. Как разорвать? Ради такого дела и пить бы бросил – сам себя обманывает Андрюха.
- А каких людей больше – хороших или плохих?
- Наверное, пятьдесят на пятьдесят. Иные подают без всякого, правда, больше десятки ни разу не видел. А другие и послать могут, ещё и накостылять обещают. Вчера прохожу мимо одного подъезда. Что-то малолеткам не понравился – чуть живой ушёл. Но в больницу не обращался. Да я вообще не болею, с похмела – не считается. Не, один раз попадал в больницу. Что-то по пьяни с братом-инвалидом разругались, ну и, чтобы на равных с ним быть, я пошёл и сунул руку под колёса поезда. Как они умудрились пол-ладони собрать?
Спросил я у Красовского и про его жизненное «кредо», про великие созидательные цели.
- Не загадывать далеко вперёд, прожил день – и ладно. И планы у меня самые ближайшие: вот завтра соберусь – и в тайгу. Там колба начинается, потом папоротник, грибы, ягоды пойдут, шишки – вот и заработок. А здесь у церкви разиш чего заработаешь? Так, на две пачки китайской лапши.
… Доведись Андрюхе стать депутатом горсовета, он бы открыл в Прокопьевске ночлежку для таких же, как он, неприкаянных сограждан, не понятно для чего родившихся и для чего живущих. Для всех, кто родом из «тупика».