Из Ростовской области сообщили, что заболел мой племянник Петр. Ну, заболел и заболел. Двухстороннее воспаление легких ведь не смертельная болезнь. Но прошло две недели, а он все еще в больнице.
- Переводим его в тубдиспансер, в город, - обнадежил меня брат, отец Петра.
Я отправил немного денег и успокоился. На следующий день звоню Петру.
- Как ты, Петя? Лучше тебе?
- Немного получше. Чуть-чуть поел на новом месте. Там-то я совсем есть не мог.
Племянники выросли в другом городе, и пока были маленькими, я почти не видел их. Но когда дети выросли, младший брат с семьей переехал в Ростовскую область, и мы стали видеться каждое лето. Я приезжал в гости к брату, и мы, как когда-то в детстве, шли с ним на реку и ловили карасей, которых в тех краях называют гибридами и подлещиков, называемых там чебаками. Понемногу мы стали ближе и с детьми брата. Их у него шестеро. Три сына и три дочери. Старший - Петр. Сколько помню, он все время в поисках работы. Ставит заборы, строит теплицы, выкорчевывает старые деревья. И попивает. Может три-четыре месяца ходить трезвым, но потом ему попадает «под хвост» сто грамм и он будет всю неделю приходить вечером под шафе. Работать он продолжает, просто после работы позволяет себе, как он говорит, «усугубить».
Два года назад он съездил к бабке, которая заговаривала от пьянства, и пить перестал. Теперь у него на уме уже точно одна работа. Часто он даже не вникал в расчеты, и только когда работа была почти закончена, выяснялось, что за целую неделю ему заплатят тысячу рублей.
- Ты бы лучше на поле ходил, Петя, - укоряет его младшая сестра Света. - Мама вон с соседкой в три часа дня уже дома были... Или надо было за работу не тысячу, а три брать.
Петя понимает, что его обманули, но сделать уже ничего нельзя, и он начинает сердиться:
- Ну найди работу лучше, я пойду туда. - Он, не доев суп, выходит из-за стола.
Катя расстроенная, что обидела брата, тихонько плачет и рассказывает мне:
- Он у нас добрый. Сердце, как у ребенка. А многие этим пользуются, эксплуатируют, кому не лень, обманывают.
Она надеется, что я, столичный житель, что-нибудь придумаю, и у Петра будет работа. А что я могу придумать, когда у Петра даже паспорта нет? Он потерял его, когда добирался из Казахстана в Ростов. И чтобы получить паспорт, надо ехать в Казахстан, потом с казахским паспортом обращаться за гражданством уже здесь в России. Грешным делом, я думал попросить своего друга из Томска, чтобы он сделал ему фальшивый паспорт. Думал, вот выйдет Петя из больницы, и займусь его судьбой вплотную.
А пока я каждый день звоню Петру в больницу на мобильный, интересуюсь здоровьем. И вдруг вечером он звонит сам:
- Дядя Иван, мне надо в Ростов ехать. Боюсь, что тут ничего не получится.
- А направление дадут?
- Дадут. Я договорюсь. Только нужны деньги.
- Петя, не переживай, бери направление, а о деньгах не беспокойся.
...На следующее утро, как всегда по воскресениям, мы с женой едем в храм. Я веду машину, настроение прекрасное, звонит сестра Петра Юля.
- Дядя Ваня. У нас горе. Петя... Петя умер.
«Ну вот, ведь говорил, что надо покрестить парня. И теперь он умер не крещенным.» Почему-то это первое, что приходит мне на ум. А потом сразу боль. Мне очень больно. Я люблю Петра больше других племянников и не готов к тому, что в тридцать лет его не стало. «Да что же это такое?» Я начинаю плакать, и мне становится чуть-чуть легче.
- Ваня, осторожно. Ваня, осторожно, - гладит меня по плечу жена.
Мне хочется плакать, но она упорно не дает мне плакать и говорит, как заведенная, «не плачь», «осторожно», «не плачь», «осторожно». И от этого мне еще больнее. Больнее, потому что она думает обо мне, о машине, а не о Петре. А я думаю только о нем, понимаю, что опоздал, что ничего уже не сделаю.
Я полностью контролирую ситуацию. Не брошу руль, не закрою лицо руками, не буду топать ногами. Мне просто больно, и слезы чуть облегчают эту боль, но жена не дает мне плакать. Умышленно не дает.
Мне хочется стукнуть ее и зарыдать, чтобы хоть чуть-чуть стало легче. Но я сдерживаю себя и перестаю плакать. Боль разрывает мне сердце, и мне хочется, чтобы оно остановилось. Ведь тогда мне, наверное, станет легче.
Заклинаю, не мешайте плакать, когда больно.
7-10 ноября 2010 года.