НА КРАЮ ПРОПАСТИ.
Время истекало.
Чем ближе был конечный пункт маршрута, Владимир, тем острее ощущалось в воздухе тревожное и необъяснимое: что-то случится очень скоро, то, что поделит отныне их жизни: «до» и «после» маршрута.
Сходя с ума от беспокойства, Николаев в отчаянии вызвал на разговор… Вадима Зорина. Не потому, что Лиза влюбилась в офицера и уже не мыслила жизни без него. Нет. Хотел…
Он и сам не мог объяснить, чего. Тревога снедала так, что не мог сидеть сложа руки, как и просто наблюдать за концом.
Воспользовавшись маленьким перекуром в марафоне по чудному маршруту, когда старики забастовали и притормозили в гостинице «Заря» города Владимир, парень отвёл «опера» в старое неприметное кафе, сто раз проверившись и убедившись, что никто не увязался следом.
– Ну? – офицер был спокоен и… надменен.
– Я хочу ей помочь, – постарался не смутиться Анатолий.
– Грозит опасность? – едва раздвинул в усмешке губы.
– Да. Не объяснить. Чувствую. Попадёт в беду.
– Фактов нет, так понимаю.
Кивок.
– Только тревога.
Кивок.
– Давно?
Кивок.
– С чьей стороны?
Пожатие плечами.
– Мои?
Пожатие.
– Чужие?
Пожатие.
– Весело.
Тяжёлый вздох.
– Предложения.
– Думал. Есть идея, – покачал головой. – Не простит обмана, а надо. Для неё, – покраснел до слёз, вздохнул. – Помоги, – посмотрел в глубину серых строгих насторожённых недружелюбных глаз. – Надо «снять» раньше…
Вскинул голову, загорелся, схватил «комитетчика» за руку, когда тот попытался встать.
– Обязательно! Срочно! – побледнел. – Выслушай же! – вздохнув, даже передёрнулся. – Меня возненавидит, конечно.
Помолчал, проглотил ком в горле, судорожно вздохнул.
– Отправить обманом далеко. Пока всё не уляжется. Будет буря. Понимаю. Пусть «пропадёт» на время. Для всех. Даже для семьи. Потом сообщить, где она.
– С чего такая забота? Честно только.
– А ты не догадываешься сам? Нет, – покачал головой, густо покраснел, – я не о своих чувствах! Клянусь! – гордо вскинул голову, прямо и серьёзно смотря в холодные глаза. – Это ваше… Личное… Её…
– Объясни, – осипнув голосом, Зорин выпрямил спину, напрягся. – Подоходчивее.
– Ей уже давно нехорошо, – так вспыхнул, что краской залилось не только лицо, уши и шея, но, наверное, и пятки. – Давно.
– Нагрузки.
– Нет. Поверь. Есть не может. Синяя. Головокружения, – глаз не мог поднять. – Тошнота.
– Ты… хочешь сказать?.. – побледнел, привстал, испарина выступила над губой, вновь осел на стул. – Но… Нет, это усталость.
– Очнись, Вадим!
Вскрикнул, привлеча невольно внимание пары-тройки алкашей в углу.
– Спаси её! И быстро. Пока не поняла этого сама и не наделала глупостей! Ты – главная её опасность, сам понимаешь.
Умоляюще посмотрел в застывшее лицо взрослого мужчины, став совсем юным, страстным, невинным каким-то.
– Я не знаю, как это сделать, но ничего, кроме банального – усыпить и вывезти, в голову не приходит.
– Объясни, – прохрипел «опер» едва, всё ещё не в состоянии смириться с известием.
– Глухомань. Закрытая территория. Турбаза. Не знаю. Горное селение. Чёрт! – схватился за голову. – Не в самом месте дело, а в том, что и от тебя это должно быть тайной! – покачал головой. – У меня ноль возможностей. Не те связи.
– Я ей не враг! – вскинулся.
– А твои?! Да стоит страшному завертеться – её сразу втянут! – не отступал, впившись серыми глазами в холодный взор. – Спаси её от тебя и твоей Конторы! Выведи на человека. Я сделаю сам. Или укажи направление, куда двигаться. Господи… – сжимал голову руками. – Чтобы они не могли и под гипнозом у тебя узнать, где она. Так понятно?
– Не перегибаешь? Не накрутил себя?
Офицер вдруг как-то странно успокоился и развалился вальяжно на старом деревянном стуле, поглядывая свысока на гида.
– Нет! Уверяю тебя! Кошмары не отпускают. Не кисейная барышня – отродясь не видел. Это знак, – Толик откинулся на спинку обшарпанного расшатанного стула. – Пусть со стороны это выглядит, как наш побег от тебя. Гадко, а надо такую сплетню распустить. Это её спасёт. Я постараюсь удержать там, пока тут всё не уляжется полностью, – вздохнул судорожно толчками, нервно. – Возможно, пройдёт год. Потому нужно большое расстояние. Чтобы не рвалась и не искала! Нарвётся на вашу Контору – станет заложницей с ребёнком.
Надолго повисла пауза. Очень.
Толик смущённо краснел и не поднимал на возмущённого и насупленного мужчину глаз. Понимал, что шансы убедить «спеца» мизерные. Простой гид против кадрового офицера ГБ! Только и понадеялся, что собственнические порывы того будут побеждены трезвомыслием, пониманием сложности ситуации и практически безвыходности положения.
– Мне нужно время, – очнулся старший.
– Его у тебя почти нет, Вадим. Ещё неделя, и будет поздно. Не думаю, что твои будут ждать до самого конца. Уверен: скоро начнут «снимать» с маршрута по одному. Голову даю на отсечение! – тяжело задышал, стал панически заглядывать в глаза. – Спаси её!
– Я услышал. Дай подумать. Обещаю, не затяну. Клянусь честью.
Потеплел взглядом, расслабил плечи.
Встав, протянул руку в дружеском прощальном жесте.
– Благодарю, Анатолий. Посиди. Я выйду первый.
Проводив взглядом гостя, Толик рухнул на стул. Долго сидел за столиком, уставившись в стену пустым, слепым, невидящим взглядом. Никак не мог перебороть в душе чёрного отчаяния и невыносимо горького ощущения, что катастрофически опоздал. Никак…
Январь, 2014 г. Из романа «Время вершить чудеса».
Фото из Интернета.
http://www.proza.ru/2014/02/20/1498