Если сравнивать жизнь сейчас и в какие-нибудь средние века, то ныне мы просто купаемся в наслаждениях. Да что там - давние времена... Возьмём недавнее правление в Уганде Иди Амина или в Камбодже Пол-Пота и Енг-Сари. Вот где кровь лилась рекой, и человеческие мучения зашкаливали все мыслимые пределы. Но, повторяю, я всегда жила относительно хорошо. То есть никто из власть имущих не приказывал меня казнить или даже в тюрьму бросить. А мне всё плохо живётся. Нет же, я прекрасно живу! Никаких особых мучений кроме незначительных несмертельных болезней да родов не испытывала. И зачем тогда мне что-то желать?
Мне хотелось бы иметь и идеального любимого человека. Вот, кого не досталось, того не досталось. Я никогда не была яркой красавицей. На фоне красивых подруг выделяться было нечем. Вдобавок врождённая лёгкая сердечная недостаточность и очки с развившейся на фоне этого близорукостью. И в то время, как мои одноклассницы и соседки встречались с мальчиками, бегали на свиданья, я читала книги по всяческим наукам - от астро-физики до литературоведения и писала - стихи, рассказы, письма. Заниматься творческим процессом меня не учил никто. В нашем мизерном городишке, скорее похожем на рабочий посёлок, никаких поэтических клубов в мои школьные годы не было.
Нет их и сейчас, хотя лет двадцать назад некоторые стихотворцы и пытались собирать детей при доме пионеров и учить их стихосложению. Но без горячего желания поэтов творить, никто со стороны ничему не научит. В нашей единственной гимназии приобщают учеников к поэтическому слову, даже делают некие журналы детских стихов и рассказов.
А вот в мои детские годы моей особой поэтической подготовкой никто не занимался. Моими непосредственными учителями были как раз книги. Мама покупала много доступных ей сборников стихов А.С. Пушкина, А. А. Блока, В.Маяковского, С. Есенина и прочих поэтов-классиков, а папа знал наизусть Некрасовского "Генерала Топтыгина" и много разных стихов. Мой дядя с Украины Алексей Иванович Сочнев вообще знал Пушкинского "Евгения Онегина" наизусть и при случае щеголял этим знанием. Так что мне было куда стремиться.
Всё хорошо в своё время. Если сейчас я слышу похвалу своим произведениям, выступаю на презентациях книг наших книг или фестивалях, то с сожалением замечаю, что именно сейчас моему изношенному телу этого уже не надо - и зубов не хватает, и морщинок на лице чрезмерно, и фигура никак не юношеская, чтоб мелькать перед скопищем народа. А ведь и в двадцать лет я писала хорошие стихи и выглядела гораздо приятнее, но- увы -кроме оскорблений от большого числа окружающих меня людей ничего не слышала. Зачем ненужные теперь восторги мне, находящейся в паре шагов от небытия?
Наверно, это всё началось с завода. Ни в школе, ни в институте, ни даже на наших улицах до поступления на завод я в основном грубостей не слышала. Но, лишь переступив порог кузнечно-прессового тяжёлого цеха, куда я пришла на работу на комплектовку деталей, я столкнулась с отборным матом даже у работавших там женщин, а представители сильного пола уже не только матерились, они будто, никогда и не слышали ни о каких приличиях и нормах поведения в обществе. Даже мастера могли меня, молодую девушку, похлопать по мягкому месту или обнять. А ведь начальство после учебного заведения казалось мне по статусу равным преподавателям.
Но заводской народ всё более показывал себя в роли хамов. И это - в середине семидесятых, в самый разгар социализма. Видимо, вся мужская половина населения СССР, была сексуально озабочена. Только если самые крупные руководители не выражались всякими скабрезностями. Общаться с мужиками и парнями было неимоверно трудно. От всего этого я находилась на заводе в состоянии постоянного стресса. Увы, потом я работала долгое время в тяжёлом блоко-сборочном цехе судостроительного завода, где трудилось гораздо больше мужчин, чем женщин, и грязь лилась в мои уши не то, что широкой рекой, а бурным морем.
И вот что странно - рухнул СССР, завод наш сократился в численности, ушли начальники, руководившие рабочими старыми методами, пришла молодёжь, и стало гораздо легче общаться с мужчинами.
Может, в этом и есть преимущество нового строя? В остальном же, конечно, стало хуже, тем более мне, когда молодость упущена. Обид накопилось много, а главное - уходит здоровье, потихоньку тело слабеет. То, что есть у меня сейчас, гораздо нужнее было в молодости.
февраль, 2014