глава 2
Глеб по сложившейся привычке проснулся после дневного отдыха, гораздо раньше бабушки. В период летних каникул он частенько придавался послеобеденному сну. Вкусный и сытный обед в это время, несомненно клонил его к продолжительному отдыху, собственно как и его бабушку, здесь также сказывалась привычная в этом регионе июньская жара, при которой больше и ничего невозможно было делать.
Сейчас на часах было еще только половина первого. Глеб медленно встал, протирая свои заспанные глаза и вытянувшись вперед, взглянул из балкона вниз. Солнце уже давно придвинулось к центру небосклона, и по всему было видно, что большая часть населения деревни также находилась в своих домах, ожидая легкого послабления температуры воздуха за окном. Рядом с домом росла высокая мохнатая ель, которая раскинула свои кроны на очень длинные расстояния, так, что Глеб спокойно дотягивался до ее колючих ветвей. Некогда, на ней селилась сова небольших размеров, с серо-черной окраской в крапинку, которую он постоянно рассматривал в свой старый бинокль.
Глеб одел свои резиновые сланцы и тихо, стараясь не скрипеть на длинных половицах, спустился вниз, где устремился вперед по направлению к двери. Выйдя на улицу, его сразу же поразила своей пылкостью, весьма заметная жара, которая совершенно отличалась от утрешней, резкостью и небольшой утомительностью, но это никак не смущало Глеба. Накинув на голову кепку с длинным козырьком и схватив с подоконника свое крепкое оружие в виде рогатки, он мигом направился по тропинке в сторону от дома.
В этом походе его живо поддержал Пират, которого он тут же стал трепать рукой за шкуру. Затем, повалив рассвирепевшего пса на бок, Глеб со всей прыти бросился бежать от него вперед, вдоль прекрасной аллеи из невысоких лип, испускающих в эту пору тонкий изумительно - сладкий аромат. Пират уверенно догонял его, и вскакивая на задние ноги стремился обуздать своего хозяина, немного покусывая за руки чуть выше локтей.
- Успокойся! Успокойся! – кричал ему, безумолку, хохотавший Глеб.
Он пытался отбиваться от Пирата, отбрасывая его в сторону, и затем снова устремлялся бежать вперед по полю, которое было сплошь усыпано желтыми одуванчиками.
В этот период наступало время, когда данный цветочный покров менялся на иной, поэтому местами одуванчики были похожие на белые шары, которые даже от легкого дуновения ветерка превращались во множество маленьких парашютиков, воспаряющих в небо и разлетающихся далеко по округе.
Добежав до места, которое отделялось от цветочных зарослей островком зеленой травы, Глеб упал на спину, обессиленный от резвой залихвацкой пробежки. Он пытался отдышаться, но разыгравшийся неутомимый Пират кинулся лобзать его лицо, временами растрепывая его за штанину и недавая ему насладиться всей мягкостью нежной травы, с приятнейшим шелковым ощущением от соприкосновения с ней оголенных участков тела. В какой-то момент Пират также завалился на бок и стал кататься на спине, дергая лапами вверх по воздуху, при этом кусая траву, Глеба и все что находилось рядом с ними.
Так они пролежали вместе с ним некоторое время. Глеб смотрел вверх на небо, разглядывая проплывающие по нему чудные силуэты облаков. Это было для него весьма захватывающим занятием. Белые красавцы медленно передвигались друг за другом по воздуху, подобно длинному паровозику с прикрепленными за ним вагончиками. Из каждой очередной белой дымки, он благодаря своему недюжинному воображению вырисовывал все новые и новые неповторимые фигурки. Вот над ними проплывал силуэт огромного слона, за ним тянулось туловище какой-то необычной рыбы. Они показывались лишь на короткое мгновение, а затем снова расплывались, соединяясь с другими сгустками облаков. И если бы не буйная фантазия, которая присутствовала у Глеба, не было бы и всех этих разнообразных причудливых узоров и существ.
- Какое приятнейшее времяпрепровождение, - думал про себя Глеб.
Сейчас он считал себя поистине счастливым человеком. Для этого ему в своем возрасте нужно было совсем немного, всего лишь свобода, возможность заниматься тем, что ему по душе, и конечно же живописная природа, которая присутствовала в изобилие в этих изумительных краях. Всего этого ему вполне хватало для того чтобы упиваться своими прекрасными летними каникулами и он всегда стремился окунуться в этот превосходный отдых на природе полностью с головой.
Глеб оглянулся в сторону и заметил, что Пират, свернувшись рядом с ним колечком, уже давно дремлет, положив свою длинную белую морду на передние лапы. Глеб стал его тихонько гладить, от чего пес приоткрыл глаза и стал подтягиваться в разные стороны. Затем он широко зевнул и поднялся с травы, готовый вновь устремиться вслед за своим хозяином. Глеб также поднялся с земли и вместе они вновь побрели дальше, в сторону большого старого яблочного сада.
***
В это время Евдокия Александровна проснулась после продолжительного сна. Размяв свои ноги легкими движениями вверх и вниз, она приподнялась с кровати и пошла в сторону кухни, где ей предстояла работа по очистке и разделке утреннего улова ее добычливого внука. К ужину она собиралась приготовить весь его знатный улов. Кот Васька, ритмично махая хвостом, неуемно терся о ее ноги, издавая продолжительные мурчания. Евдокия Александровна и не догадывалась, что Глеб уже давно не спит и находится совсем далеко от дома.
***
Глеб же тем временем, вошел в огромный сад, где начал пристально всматриваться в длинные ветви яблоней, пытаясь разглядеть в них первые, только что появившиеся зародыши столь желанных яблок сорта, так называемой им медовки. Эта разновидность отличалась от других очень сладким медовым вкусом и уже в очень небольших недозрелых размерах была вполне подходящей для употребления. Но, к сожалению, яблоневые отростки были еще совсем малы, и Глеб не смел их сорвать, решив про себя, что нужно немного переждать до более полного созревания, ведь осталось уже совсем недолго. С этой мыслью он повернулся назад, подзывая за собой своего дружелюбного пса, который увлекся поиском полевой мыши, прячущейся от него в глубоких длинных земляных норах. Затем они спокойно пошли назад к дому.
Возвратиться обратно, Глеб решил совершенно другим путем, свернув направо по тропинке, ведущей через аллею из шиповника, по направлению к деревне. Здесь, поблизости с небольшим рядом берез, им повстречался огромный высокий пень, который был весь усыпан полчищами отрядов муравьев, снующихся из стороны в сторону, и занимающихся своими, некому не понятными делами. Дупло, находящееся на торце этого пня было доверху наполнено землей, которую натаскали эти неутомимые трудяги.
Глеб круглые сутки мог проводить свое время на природе, наслаждаясь, казалось бы, самыми обычными заурядными вещами. И сейчас он внимательно стал изучать бесперебойный процесс работы, повстречавшегося на его пути муравьиного полчища. Глеба несказанно дивило бурное стремление каждого из них трудиться во благо общего дела. Словно заведенные, они перетаскивали в свои норы ноши, в несколько раз превышающие собственную величину, да и вес тоже. Вот один муравей, подобный «древнегреческому Сизифу», упрямо пытается закатить на определенный уровень муравейника зеленую горошинку. Неожиданно, крошечная земляная песчинка заставляет его резко поменять траекторию своего пути, вынуждая муравьишку совершить неловкое движение и допустить роковую оплошность. Мгновение… и добыча стремительно обрывается вниз, увлекая за собой своего хозяина. Приложивший немало усилий, дабы доставить его восвояси, он потерпел сокрушительный провал. Но вот в чем диво, - как ни в чем не бывало, возможно уже сильно изнеможённый, но тем не менее не сбитый с толку, он вновь берется за свое недоконченное дело. Смиренно вступая в бой и преодолевая немыслимые препятствия, он выступает несравнимым ни с кем более в мире, символом упорства и трудолюбия. И в отличие от обреченного на неуспех «мифического Сизифа», все же достигает заветной вершины, доставляя столь ценный груз до необходимого пункта назначения.
Глеб всегда был готов заглянуть немного дальше всем привычного, легко заметного, окружающего мира, дабы заставить себя превознестись над обычным человеческим сознанием. Всеми силами он стремился понять совершенно другую сторону жизни и разобраться в совсем иных незримых истинах бытия.
Подходя все ближе к калитке дома, он стал совершенно отчетливо различать в воздухе запах жаренной рыбы и приятный аромат вареной картошки. Это его заботливая бабулька спешила приготовить улов, принесенный им утром. Проголодавшись в прогулке на свежем воздухе, Глеб ускорил свой шаг.
Войдя в дом, он прошел на кухню, где сразу же получил от бабушки предложение вымыть руки и сесть за стол для принятия очередной аппетитной трапезы…
Прошло еще немного времени и день начал потихоньку подходить к своему завершению. Постепенно стала спадать жара и до этого сильно жгущее солнце, стремилось все дальше удалиться от центра небосклона, умиряя свой пыл. Настало время сдержать свое обещание, даваемое им бабушке еще утром и помочь ей в вечерней поливке огорода, чем он непременно поспешил заняться в этот час, надевая на голову свою почесанную кепку.
Глеб успел выполнить свое дело до девяти часов вечера. После чего он живо смотал поливочный шланг, уложив его на место. Затем Глеб убедился у бабушки о дальнейшей необходимости в его помощи, и получив отрицательный ответ, вновь направился по своему обычному вечернему направлению.
И снова, как и прежде он подозвал к себе Пирата, который также удостоился своей порции еды с хозяйского стола. Вместе они пошли уже на заключительную сегодня вечернюю прогулку.
Теперь они направились к центру деревни. Грунтовая дорога, по которой они шли, проходила вдоль высоких и широченных тополей, раскинувших на дальние расстояния свои могучие ветви так, что по вечерам и утрам здесь была сплошная тень, не дающая просочиться сквозь них лучам испепеляющего солнца.
Глеб шел вприпрыжку, махая в разные стороны руками и насвистывая себе незамысловатую детскую песенку. Рядом с ним бежал оживленный Пират, который принюхивался к каждому кусту и травинке, выявляя при этом запахи других незнакомых ему собак, пробегавших здесь недавно. При этом он не забывал и сам помечать все приметные места, свойственным для себя способом.
Где-то высоко на макушках громадных деревьев раздавались гулкие, распространяющиеся на достаточно далекие расстояния крики несмолкающей кукушки. Это были довольно приятные звуки для музыкального слуха Глеба. Ему очень нравилось, как поет эта птица и он внимательно прислушивался к каждому ее очередному возгласу. Чуть поодаль начинали заслышиваться голоса местных мальчишек, гоняющих мяч на местном футбольном поле. Оттуда доносились громкий смех, вопли, а также звонкие удары наносимые игроками, попадающими мячом в штанги ворот. Он не мог не заглянуть на это веселое представление и мигом свернул на тропинку направляющую на стадион.
Глеб по сложившейся привычке всегда держался обособленно от местных ребят. Ему был непонятен их нрав, и они казались ему какими-то недоброжелательными. Здесь также сказывались совершенно различные интересы, развлечения, а также и воспитание деревенских мальчишек, совершенно отличающегося от привычного ему городского. Вместе с Пиратом он подошел ближе к краю поля и присел на рядом вкопанную деревянную лавочку, служившую в роли зрительской трибуны. Тут он внимательно стал следить за футбольным матчем.
Он никогда не любил эту игру, в которой ему всегда казалось странным то, что большая толпа игроков обеих команд бегали всего лишь за одним мячом, толкая друг друга и пытаясь отобрать этот круглый объект у соперника, лишь с целью загнать его в створы противоположных ворот, что они между собой называли голом. В случае окончания игры, победившей командой считалась та, которая забьет большее количество, так называемых ими голов.
- Будь моя воля – думал про себя Глеб, - я бы предоставил каждому из них по мячу, чтобы они спокойно играли не калеча друг друга.
Тем не менее, в этот раз футбол его немного захватил. Мальчишки, то и дело загоняли мячи в ворота и затем бурно праздновали это, издавая громкие возгласы, обнимаясь при этом и поздравляя забивающего игрока. Он и сам был бы не прочь погонять сейчас с ними по полю, но к сожалению, не получил от них к тому предложения. И не смея напроситься самому, вскоре попятился со стадиона в противоположную сторону.
Здесь он прошел вдоль по извилистой тропинке, между цветущих, издающих приятнейший аромат акаций. Далее она проходила по колосящемуся ржаному полю, имеющему значительный подъем вверх, так что приходилось изрядно потрудиться, чтобы подняться по этому склону.
Вдоль поля росли высокие ели, которые отцепились от недалеко распространившегося от них леса, составляя собственный еловый островок. Дорожка завивала спиралью все выше и выше, в направлении к небольшому пригорку. Возможно, это был отрог гор, которые высились здесь неподалеку.
В какой-то момент Глеб свернул с тропинки и прошел немного влево. Здесь он находился на значительном возвышении от остальной прилежащей местности. Что-то вроде отдельного вышестоящего плато. Он продвинулся еще дальше к краю, где в виде длинного утеса находилось прекрасное, обожаемое им потаенное место.
Здесь была обозрима вся местная окрестность. Внизу открывались превосходные виды. На далекие расстояния все было видно, как на ладони.
Глеб присел на край утеса, забывая про собственную боязнь высоты, ослепленный красотой уходящего дня. Рядом с ним прилег, вываливший свой язык Пират. Он ритмично дышал, наблюдая также за застывшими вдали картинами. То были изумительные пейзажи. Глеб приходил сюда практически каждый вечер отдохнуть от прошедшего, пусть и спокойного дня, полюбоваться столь пламенным и чарующим закатом солнца.
Тут он находился почти до самой темноты, мечтая и раздумывая о своей жизни, о жизни окружающих людей и о своей роли в ней, как отдельной частички целого мира. Внизу простиралась длинная река, берущая свое начала где-то далеко отсюда в прекрасных горах, отчего и вода в ней была всегда прохладной, но вместе с тем кристально чистой и прозрачной.
Чуть подальше, в левой части находился огромный еловый лес, края которого отсюда даже и не было заметно. По правой стороне вдоль речки размещалась хорошо знакомая ему родная деревня. Отсюда он мог различить любое приметное в ней место, каждый двор и дома местных жителей. На краю деревни высился и его домик, который находился на небольшом приступе и разнился с другими своей свежей покраской и внешним старинным убранством.
Глеб вглядывался в небо, на котором появилась первая, еще временами меркнущая звездочка и думал о том что в этот момент, пока она еще совсем одна на небосклоне, он может успеть загадать какое-либо желание. Об этом ему всегда говорила его мама, чем он и поспешил сейчас воспользоваться.
Прокручивая в голове все свои мечты, Глеб долгое время не мог выбрать из этого бурного потока самую необходимую, отвечающую в этот миг всем его потребностям. На мгновение, он услышал, как где-то внизу на пологом склоне, в небольших подскальных норах, тихо шуршали и курлыкали какие-то птицы. В следующий момент он услышал легкие взмахи их крыльев, и в непосредственной близости от себя увидел, как в небо вспарила небольшая стайка его любимых голубей. Их было четверо, и все они различались своей темно-голубой, белой и светло-серой окраской. Возможно, они были парами, создающими здесь свое собственное гнездо для дальнейшего рождения своих крошечных птенцов.
Он смотрел вслед, этим улетающим вдаль, загадочным птицам, и думал о том, насколько они прекрасны, как они грациозно и свободно парят в лазурно-розовом в этот час небосклоне, наслаждаясь своей легкостью и беззаботностью, своим незатейливым птичьим счастьем, порождающим все новое и новое поколение этих изящных птиц. Его каким-то фантастичным и незыблемым желанием было, хоть на миг, стать подобным этим крылатым счастливцам. Он хотел ненадолго стать таким же легким и свободным, как и они, обладать такими же как у них длинными размашистыми крыльями. Он представлял, как разбежавшись и сильно оттолкнувшись от земли, он тот час бы вспарил с этого утеса прямо в небо, не задумываясь при этом о возможности не взлететь и разбиться о глыбы этого каменистого обрыва, упав бессознательно трепыхаясь в его глубинах. Глеб ярко чувствовал в это мгновение, что хочет его душа и мысленно представлял сейчас все в своем воображении. «Ему хотелось летать, парить в бескрайних просторах свободы и любви, радости и счастья, легкости и чистоты, беззаботности и умиротворения».
Вновь взглянув на удаляющуюся вдаль стайку птиц, он мысленно попрощался с ними и неожиданно вспомнил о всем известной символике, которую несут эти пернатые красавцы.
- Птицы мира… - и, немного подумав, добавил: - и счастья! - Сейчас, оставалось последнее мгновение когда на горизонте оставалась лишь одна звезда, и он вглядевшись в нее, тихо прошептал:
- Я хочу мира и счастья, больше ничего, только это мое самое заветное желание!
Приподнявшись при этом на ноги, Глеб, не переставая стал смотреть на горизонт. Внезапно он заметил, как в короткое мгновение, вопрошаемая им звезда, вдруг сорвалась со своего места и камнем обрушилась вниз по небу, пламенно сверкая и оставляя за собой легкий, едва заметный след. На определенном уровне она резко погасла, завершив при этом свой призрачный полет. Глеб, немного удивился этому, так хорошо совпавшему обстоятельству, что еще сильнее укрепило его в вере об исполнению загаданного им желания.
Солнце, уже практически полностью скрылось, за поглотившем его в своих объятиях вечернем горизонте. Сумерки упали во двора деревенских домов и Глеб неожиданно вспомнил о том как, сильно начинает беспокоиться его любимая бабушка, когда он столь поздно возвращается вечером домой.
Он тихо окликнул Пирата, который уже давно дремал на траве глубоким сном и они вместе, сначала торопливым ходом, а затем и легкой трусцой, бросились бежать обратно вниз, по уходящей по полю извилистой дорожке… После непродолжительной пробежки они в короткие сроки оказались дома.