Среди мрачного неба, луна, как лампочка слабого накаливания, разлила свой свет по планете. Дул слабый ветерок. Он пробегал среди сухих безжизненных деревьев, создавая слабое мышиное шуршание старых сухих листьев и протяжный свист, который забирался глубоко под кожу, и делал её шершавой.
Лунный свет отражал сеть узких автомобильных дорог, по которым иногда проезжали машины, чаще без освещения и звука, иногда без водителя. Больше они походили на броневики с зеркальной полировкой и во всей серости окружения были еле заметны. Такие броневики всегда были липкими. Эта жидкость, которой обрабатывали машины, предохраняла железные и стальные изделия от пожирания насекомых и разной нечисти, с которыми человек уже третье столетие ведёт борьбу. Некоторые животные походили на личинку майского жука, только личинка такая была размерами с собаку. Ползали огромные пауки, некоторые из них были хищниками. Съедая на машинах липкую жидкость, животные погибали, неожиданно появлялись другие, и съедали погибших. В такой борьбе иногда погибали люди. Жизнь постоянно протекала в нервном напряжении. Разных гадов на земле развелось много, начиная от микроскопических до гигантских, которые размножались делением в течение двадцати минут.
Земля походила на черную безжизненную планету. Казалось, что человек не знал голубого неба, зелёной травы, радующего глаза восхода солнца, нежного тёплого луча, согревающего подснежник. Человек этого не знал, да и вряд ли помнил, когда реки потекли с масляной жидкостью, когда земля становилась чёрной и просоленной, когда вместо леса образовывались пустыни, по которым только гулял ветер и поднимал пыль в воздух. Жизнь протекала среди грязных розовых облаков, иногда проходили кислотные дожди, озонового слоя не было, люди жили в домах, похожих на стеклянные купола, такие купола покрывали и города. На куполах городских поселений гнездились пауки хищники, и присасывалась разная незнакомая биологическая субстанция, которая готова в любой момент прыгнуть на добычу и растерзать её. Иногда на куполах накапливалось столько много различных животных, что свет от солнца редко попадал к людям.
В лаборатории профессора Нагибина было жарко. Получали новое оружие против бактерий-металлопожирателей и пауков-лавсанников. Вечером, в половине восьмого, в кабинет Нагибина ворвался вспотевший сотрудник и крикнул не своим голосом:
- Геннадий Александрович! Получили! Зелёная масса стала питаться!
Профессор быстро встал, вышел из-за стола и побежал в лабораторию. В огромной пробирке находилась зелёная масса, которая уже несколько месяцев привлекала на себя внимание сотрудников профессора. Это был яд, тот самый яд, формулу которого искало человечество сотни лет, чтобы истребить тварей, портивших им жизнь. Зелёная масса жила сейчас самым настоящим образом. Сотрудники лаборатории подбрасывали ей бактерий - металлопожирателей, она быстро пожирала их и увеличивалась в размерах.
- Надо её вывозить за город и испытать в естественных условиях, - сказал профессор.
Через двадцать минут броневик мчался по широким улицам города с зелёной массой на борту. В боковые смотровые окошечки было видно, как на огромном куполе города, словно саранча, присосались металлопожиратели, поджидая добычу, чтобы заполнить свои пустые желудки.
Броневик подъехал к большим воротам города. Далее находилась мёртвая зона. Машину облили из автоматов липкой жидкостью, отворились первые ворота и по огромной специальной трубе, открыв основной люк, с огромной скоростью, машину выбросило на безжизненный кусок земли. Зелёную массу вывалили по специальному люку недалеко от машины. Прошёл час, но не одна бактерия не напала ни на машину, ни на зелёную массу. Сотрудники Нагибина облачились в специальные скафандры, надели кислородные маски и вышли из машины, чтобы привлечь на себя внимание. Под весом людей проваливалась земля, поднималась пыль, ямки заполнялись бардовой вязкой жидкостью, иногда она воспламенялась, и тут же гасла. Неожиданно свет от машины загородил огромный силуэт, и все поняли, что это паук-лавсанник. Тонкими длинными щупальцами, паук смял машину и облизал липкую жидкость. Прошло несколько секунд, паук упал, как подкошенный и стал биться в судорогах, тело его взбухло, но через минуту он твёрдо стоял на высоких древообразных лапах и глазами искал добычу. Липкая жидкость на него слабо действовала. Удаляясь от машины, паук наступил на зелёную массу и, не успев рассмотреть, отправил её в желудок. Тело покачнулось. Паука потянуло назад, опухли щупальца и оторвались, паук стал надуваться и разорвался. Появились бактерии и стали на глазах, как собаки, разрывать оставшееся тело паука. Бактерии тоже стали надуваться и лопаться. Но через некоторое время, бактерии не стали лопаться, а разламываться пополам и половинки не погибали, а обретали новую жизнь. Профессор заметил, что новые особи становились, свирепей и сильней. Это провал.
На следующее утро, профессор шёл по городу на работу, рассматривая высокий купол, единственный заслон, с помощью которого они ещё все живы, и плакал, не потому, что эксперимент не удался, а от обиды за человечество, которое довело планету до такого состояния, жившее только для себя, не думая о будущем поколении. Такие люди карают сами себя.