Бэнд у нас получился отменный! Таланты блистали как бриллианты… У нашей певицы Танечки «Ботвы» были веера визиток от покоренных поклонников. Савва Жаров – наш соратник – вокалист и клавишник и вообще универсальный музыкант, тоже имел большой успех – профессиональный.
Место вот только было излишне скромное, старое, согнувшееся под грузом и копотью былой кабацкой славы. Сявик однажды сказал: «Как, все таки, нужно аккуратно желать… Я вот три года назад заходил сюда, в блеск и грохот, и подумал, что очень хочу в таком месте работать… И вот я здесь…»
Однажды я заметил как его окружила какая то компания. Там были парни, девушка и вид у них был вполне мирный. Я подошел и спросил все ли в порядке, на что Сявик сказал, что все в порядке.
Надо сказать, что у нас с ним подруги между собой были подругами с детства. Они друг дружку знали гораздо раньше чем нас…
Ресторанные будни шли своим чередом. И вот я узнаю через наших подруг, что Сявика пригласили в скоро открывающийся крутой клуб в музыкальную команду. Это тогда они и были – музыканты.
Сявик упустил момент дружбы наших девочек, и держал это от меня в секрете. Наверно что бы не сглазить. Он улыбался как ни в чем не бывало, и продолжал работать.
Я же постепенно узнавал, когда они приступили к репетициям. Потом узнал что ему скоро запретят работать на стороне – у них типа монополии на своих музыкантов. На стороне это значит - со мной.
Сявик ежедневно просто улыбался… Потом не вышел на работу… Я узнал, что это все, - его больше не будет… Он ушел по английски.
Потом у нас был семейный визит – подругам надо было встретиться. Мы поехали в гости к подруге, а он жил с ней. При встрече он вел себя как ни в чем не бывало. Рассказывал о новом месте работы. Что у них скоро открытие, какие там крутые инструменты…
Его, как Мавроди, моральный аспект не беспокоил.
Танечка «Ботва» тоже делала карьеру. У нее появился жених югослав из строителей что строили банк. И зарплата у него была, как он говорил - «семнадцать лимонариев». По нашим меркам это фантастика! Он часто захаживал к нам в кабачок и их дружба все крепла и крепла. Потом он увез ее с собой на родину – в Югославию.
«Я понимаю, что у тебя работа, банкеты, но пойми и ты – у меня - личная жизнь» – сказала Танечка «Ботва» перед отъездом.
Я остался один…
А на носу был банкет кого то из руководства города. А у меня остались мои инструменты: саксофон, гитара и главное – самоиграйка YAMAHA! Я усердно засел за клавиши, закупил кассет двадцать модных песен. И даже официантка удивлялась, чего это я играю и пою в пустом зале. А я приноровился! В самоиграйке была функция записи он-лайн со вступлением. Отыграв с записыванием вступление и пару куплетов я быстренько переключал STOP-START и перехватывая саксофон играл соло и допевал песню. И все стало получаться. Ансамбль с возу – кобыле легче! Я стал полноценно работать один. Администрации было главное, что б была музыка.
Спустя некоторое время появилась беглянка певица. Вся загранично - элегантная как из «Шербургских Зонтиков». В платке и темных очках на пол лица. Она вернулась… Он оказался сволочью… Он оказывается ее повез в Югославию знакомить не с мамой, а со своей законной женой и детьми. И предложил жить всем вместе. Когда же она отказалась, он ее назвал нехорошими словами, вспомнил поименно все визитки и даже меня и Сявика. Она торжественно сняла очки. Декадансные тени вокруг прекрасных глаз оказались смачными синяками…
Потом вернулся Сявик… Крутой клуб так и не открылся. Его хозяин нахапав денег у инвесторов смылся за границу.
А я уже вошел во вкус одиночного плаванья.
«Извините, - сказал я им, - но у меня вакансий нет. Я научился справляться один…»
А еще, рассказывая о несбывшемся клубе Сявик сказал: « У них там Рок-Н-Ролла не было. Это у тебя здесь - Рок-Н-Ролл…»