Для людей, живущих в тундре и ведущих кочевой образ жизни, олень - это и еда, и одежда, и лекарства, и жилье - это их жизнь! Все это дает им олень. А у меня, имеющего прямое отношение к поэзии, живет уверенность в том, что для тундры олень - самый благородный и удивительно яркий цветок. А может и, наоборот, для оленя тундра - сказочный цветок. Очень сложно отделить одно от другого. Тема эта неисчерпаема, как жизнь.
В связи с этим хочу поделиться своими встречами и наблюдениями с этими благородными и давным-давно одомашненными животными, находящимися на полудиком выпасе на безбрежных просторах полуострова Ямал.
В сентябрьские дни мы ехали рыбачить на речку Тань-Ю и у самой высокой горы По-лярного Урала - Паер встретили стадо оленей.Невдалеке от стада между двух небольших озерков, обрамленных еще не увядшей сочной зеленой травой чаевничал пастух. Озерца, как два небесных блюдца зеркально отражали высокое голубое небо.Проплывающие редкие белые облака и такое еще по-летнему греющее и радующее все живое сентябрьское солнце.
Подъехали, остановились тоже перекусить и отдохнуть от тряской и тяжелой дороги, да, благо, и костерок уже вроде как нас дожидался.
За ужином разговорились.Пастух очень ругал дикого хора,самца-оленя, который ежегодно при перегоне стада через горы уводит важенок-олених.
- Хотя бы одну,наглец,уводил!.. Нет,четыре, пять,а то и пятнадцать!.. А хитрый!.. Ночью подкрадется и уводит. Увидите этого хора и четырех с ним оленей,пожалуйста, если сможете, убейте его и их. Мне и своих оленей не жаль, пятый год воровство это длится. Злой я на него очень. Бандит он и вор. Поэтому его обязательно стрелять надо, - подытожил свой горестный рассказ пастух.
- Предположим, он нам встретится, а как же мы узнаем, что это именно тот хор, который у тебя ворует оленей или это чьи-то другие пасутся? - спрашиваю его.
- О-о! Узнать его легко. Он белый, как снег на горе Паер! А рога, - как лиственница!
Удивление было написано на наших лицах, и он пояснил:
- Рога очень-очень большие! Другого такого хора здесь нет с такими огромными рогами. А пасется он где-то поблизости. Его характер я уже изучил. Но времени на поиски хора у меня сейчас нет, пора перегонять стадо на другое пастбище, ягеля здесь мало. В это время олени должны жира побольше к зиме нагулять.
Отдохнув и попрощавшись с пастухом, мы поехали дальше. И километров через семь, выехав из лесочка, на сопке увидели пять оленей. Один из них был белый - огромный рогач! На осенней рыжей тундре он своим кипенно-снеговым мехом выделялся так контрастно, что мы некоторое время просто разглядывали его. Но данное пастуху слово помочь поймать вора заставило нас принимать радикальное решение. И мы быстро окружили со всех сторон сопку и стали на нее подниматься. Вот все на вершине, а оленей нет. Чудеса!
Земля была подморожена, но без снега и куда сбежали олени, и где их искать было не понятно. Биноклями осмотрели все и везде. Олени, как туман над рекой, будто испари-лись! Уже собирались ехать дальше, а я все осматривал окрестности в бинокль. И в лесочке, вдалеке от нас, мне что-то показалось подозрительным, и я стал всматриваться.
- Ага!.. Вот и олени нашлись! - объявил я друзьям.
Три оленя побежали вправо, а рогач и оленуха - влево. Соревноваться с машиной любо-му зверю не под силу.
На обратном пути остановились у стоянки пастуха,показали ему шкуры и рога убитых оленей. Радости его не было предела. Он пожимал нам всем руки, благодарил.
- Все, разбойник, больше у меня воровать оленух не будешь! Спасибо, спасибо!
Мы объяснили, где найти оставшихся без хора еще трех его угнанных оленей.
- О-о! Этих оленей я найду! Ох, и задам им я жару! Узнают их спины мой хорей!
Оленей летом неимоверно заедает гнус, как впрочем, и все живое, включая и человека.
Плыли как-то с Помлорского сора, видим - по берегу бежит исхудалый олень. Мы разговариваем громко,гудит мотор, а он ноль внимания! Правлю лодку ближе к берегу,а он даже не реагирует на наше приближение никак. Я еще ближе.
Жуткая картина! Он от нас в пяти метрах бежит, спотыкаясь о камни на берегу, худой, покрытый коричневыми клубками гнуса. Гнус довел бедное животное до истощения и отупленного состояния.
Но ближе и лучше всего я узнал оленей, охотясь весной на гусей на Желтом озере. Каждой весной там останавливалось стадо на отел. Огромное стадо салехардского АПХ.
Важенки с оленятами постоянно окружают наш балок, кормятся. Чавкает под их копытами вода, хоркают своим оленятам важенки, и эти звуки настолько въедаются в уши, что и ночью, когда их нет, кажется, у балка кормятся олени с характерным их хорканьем. А ночи как таковой и нет. Полярный день блуждает круглые сутки в солнечном весеннем горном мареве.
Смотреть на оленят можно целыми днями. Но это нам, городским охотникам, так все это интересно и забавно. А у пастухов - это бессонные ночи и дни. Оленухи уходят телиться от стада в тихие глухие места. А ночами заморозки, снег частенько летит, да и пурга может порезвиться. Спать некогда! Смотри пастух в оба! Сумей сохранить новый олений приплод.
В один из дней, проснувшись на рассвете, я увидел на противоположной стороне озера, на горке, толстобокую оленуху. Стадо основное еще не пришло, было за Ханмеем. Часа полтора покормившись, она спустилась к озеру и легла в прибрежных кустах. Через какое-то время встала, но от кустов не уходила.
Я навел бинокль. О! Чудо! Новая жизнь! Темно-коричневый олененок пытался устоять на еще слабо держащих его ногах, пытаясь идти следом за мамой.
Спешно разбудил спящих товарищей, и мы стали наблюдать за новым потомством. Это удивительное событие - рождение, нас обдало чем-то светлым и добрым, что мы забыли и про гусей, и про уток. Раза три оленуха уходила в стадо и снова приходила к олененку.
Проезжающему на нарте пастуху, я подсказал, где находится только что народившийся олененок. На что он ответил:
- Знаю. Но пока оленуха не приведет его в стадо, пусть будет там, где родился. Так надо.
Эта встреча стала для меня открытием, почему так любят пастухи своих оленей, знают их повадки. И разве увидев рождение новой жизни можно не любить это благородное, выносливое, умное и так нужное людям животное! Если даже у меня и моих товарищей оно вызвало столько радостных человеческих чувств, то, что говорить о людях живущих рядом с ними?!