Описанные в моём рассказе события настолько правдивы насколько верно, что солнце восходит на востоке, а ложится спать на западе. Произошел этот случай во времена махрового застоя, когда твердость в брюках значительно превосходила твердость сердца. А сердце было переполнено любовью к ближнему, и потому откликалось на просьбу товарища, если та не шла в разрез с честью и достоинством.
А просьба по сути-то была невинна. Присмотреть за 2-мя литровыми баночками. 1 баночка с ароматной, жаренной на солёном свином сале картошкой, другая вообще с такой пищей, как мне казалось, в ту пору ели только Боги с горы Олимп - домашними пельменями. К слову оговорюсь, что в то время я учился в ВВМУ им. С.О. Макарова, в городе Владивостоке, и потому к домашней пище относился неоднозначно. Поручивший мне под охрану это добро товарищ убежал на КПП на свидание к своей матушке, которая и принесла все эти драгоценности.
Я стойко нес караульную службу и ни кого к этим баночкам не подпускал. Мало того сам, испытывая колоссальные муки, не позволил себе даже вдохнуть Божественный аромат этих сокровищ.
Но, как известно все имеет свой предел. Пришёл старшина роты и призвал всех на ужин, тем самым, положив конец моим мучениям. Так как я считал себя пострадавшим от невыносимых мук, решил компенсировать моральный ущерб путём осмотра содержимого баночки с пельменями. Один пельмешек все-таки, каким-то образом не усидел в баночке и прыгнул мне прямо в рот. Я отбивался от него как мог, но человек слаб. Пельмень меня победил. Как он был прекрасен. В сливочном масле. Тонкая нежная оболочка мигом растворилась и обнажила сочный фарш. С луком, в меру подсоленный и поперчённый. «Если на том свете есть рай то там, наверное, кормят домашними пельменями», - решил я.
На ужин была, увы, перловка. Какая гадость. На флоте её зовут РБУ (реактивная бомбовая установка) за дробный характер. Как будто глубинные бомбы. Мелкие, но часто-часто.
Разбавляя эту кашу обильной беседой с товарищами, а сидели мы за столами, покрытыми белоснежными скатертями по 4 человека, как будущие офицеры флота, обычно в кругу самых верных и преданных друзей. И тут я замечаю уголком левого глаза, что тот товарищ, который доверил мне своё «добро», уж больно решительно движется к нашему столу. Наверное, хочет поблагодарить за верную службу, мелькнула мысль. Но почему в руках ничего нет. Неужели я не заслужил и малой толики его богатства? Да-а, как я был наивен.
Его решимость выразилась немного по-другому. Он подошел ко мне, взял левой рукой за волосы, поднял лицо вверх. Тут мои наивные мечты по поводу угощения улетучились. Я увидел кулак, летящий мне в лицо. Ого. Вот это угощение. Усилием воли я поднялся со стула, и с разворотом через левое плечо с ходу заехал ему в нижнюю челюсть, от чего мой «товарищ» лихо подлетел и рухнул на соседний стол. А челюсть у него была просто мечта боксера, огромная, как у неандертальца. К слову сказать на том бы все и закончилось, я по сути не агрессивный, товарищ не «дееспособный», как ни будь, разобрались. Но не тут-то было.
Служил в роте у нас ещё один товарищ. Валера Мирон. Так вот этот Валера решил нас помирить. Но не как обычно: «Дачё вы, ребята, перестаньте», а по-своему. Одному в роговой отсек и другому туда же. Но так как один уже был успокоен, он с приветственной речью обратился ко мне. И проводит замечательнейший хук.
Я уклоняюсь нырком, и его кулак попадает прямо в голову паренька, сидящего за соседним столом, и в это самое время протягивавшему чайник к соседнему столику «типа плесните трохи кофейку». И вот этот чайник летит в одну сторону, паренёк в другую, соответственно «горнёт» за собой столы с белоснежными скатертями. Кому это понравится? Все произошло настолько быстро, что не все сразу осознали что происходит. А в результате желудочно были затронуты интересы практически 40 – 50 человек, а дело было в выходной, и полроты было в увольнении, а вторая половина вместо свидания с девушками вынуждена сидеть в училище, и нервы натянуты туго - начался не шуточный рукопашный бой. Настоящая средневековая сеча.
В ход пошли все органы тела, коими можно было пнуть, ударить, боднуть, а также предметы мебели и сервировки стола.
Видя такой казус, что происходит в роте 2-го курса наш старшина роты Шура Минтусов, сам, будучи курсантом 5-го выпускного курса, немедленно выдвигается на место битвы и с воплем «Рота, Рота» пытается привлечь внимание драчующихся. Но не тут-то было. Драчуны, услышав ненавистный голос старшины, на мгновение оцепенели, и в туже секунду вал кулаков и прочих частей человеческих тел поглотил несчастного. Как его били. С упоением. С чувством, толком, расстановкой. Припоминая и ночные построения по тревоге за 45 секунд, и приборки в гальюнах, и бесконечные строевые приёмы на плацу. И многокилометровые марш-броски…. По-моему, припомнили ему даже судьбу несчастных Декабристов, как будто он был виноват в провале восстания.
Курсанты 5-го курса, видя что их однокурсника, по всей видимости, скоро может не стать, кинулись на подмогу. И хотя их там было всего ничего, но слово они своё сказать могли. И в этот можно сказать решающий момент наперерез 5-и курсникам, еще ничего не понимая, что происходит, на этот театр боевых действий выходят курсанты 4-го курса. Мы с ними жили на одном этаже и поэтому традиционно эти благородные ребята шефствовали над нами. И бои вспыхивает с новой силой. Но так как 5-й курс имел шефство над 3-м , 3-му ничего не оставалось, как выступить против 4-го.
Со стороны, особенно дилетанту, особенно дамам, могло показаться, что это жестоко, что все это недостойно будущих офицеров флота Советского Союза, и вообще преступно.
Но так не думали курсанты 3-го, миноторпедного факультета, которые харчевались в одном зале с нашим 4-м факультетом, факультетом связи, голубой кровью и примером дисциплинированности. И вот почему. Курсанты 3-го факультета слыли хулиганами, драчунами и дебоширами. Про них не раз говаривали: «Если был рождён дубиной - подружись с торпедой, миной.» Но увиденное на нашем факультете их «невинных овечек» курсантских побоищ привело в умиление.
Караульный взвод под командованием дежурного по училищу пробыл вовремя. Из мебели и посуды уже мало чего осталось. Решительно действуя штыком и прикладом, мигом навел порядок. Ужин прекратили и всех выгнали на плац. И только курсанты 1-го курса нашего фак-та задумчиво сидели в оцепенении. Не уверен, но мне кажется, многие в тот вечер задумались о правильности выбора профессии - «Родину защищать». А может, и нет.
Как ни странно, но разборов этого ЧП так и не последовало. Потом уже спустя некоторое время, когда раны были зализаны, форменное платье приведено в надлежащий, согласно устава вид, и мы с поручителем «добра» выяснили все проблемы, оказывается, что после объявления построения на ужин в баночки заглядывал не один я. И по всей видимости как пельмени так и картошка взбесились и разбежались по желудкам наших иных товарищей.
С тех пор прошло много лет. Но из-за чего произошла такая веселуха, знают только я и мой товарищ по ТОВВМУ им. С.О. Макарова Андрей Гацун.