Бессильно перед муками рожденья и смерти,
Мелкое Вранье старалось не попадаться под руку
и терпеливо дожидалось окончания процесса.
Еще бы, перед этими муками даже Великая Ложь
ненадолго съеживалась, а если все же бывала замечена,
немедленно вывешивала плакат с надписью «Во спасение»,
который обладал волшебным свойством шапки невидимки..
Мелкому Вранью было легче и тяжелее одновременно.
Хозяева помыкали им, как Золушкой,
заставляя работать денно и нощно,
но оно не роптало и часто выполняло функции ателье
по ремонту износившихся идеалов.
Даже когда идеалы изнашивались окончательно,
заплатки были как новые,
их хранили и использовали при необходимости.
Если Великая Ложь напоминала древнее чудовище
и требовало постоянных человеческих жертв,
то Мелкое Вранье было абсолютно ручным,
и до того привязывалось к Хозяину,
что умирало вместе с ним.
А если Душе суждено было воскреснуть,
то воскресало тоже,
и за самоотверженность превращалось в Правду.
Такое, впрочем, случалось редко и ненадолго.
Всегда вслед за этим наступала полночь,
карета превращалась в тыкву, а лошади в мышей.
Туфелька… А вот туфелька оставалась.
По ней на том свете душа Хозяина бывшего Мелкого Вранья
находила единственную половинку,
в каком бы круге та не находилась.
И тогда Великая Правда и Великая Ложь расступались,
а вновь встретившиеся проходили между ними,
нагие и счастливые,
получившие Вечность на нейтральной территории
в Краю Правдоподобных Наваждений.