Они постарели. Годы идут, но дружба, рождённая в «лагере смерти», не стареет. С глубоким волнением они вспоминали суровые дни борьбы с фашизмом, рассказывали о себе, о жизни и трудовых делах в послевоенные годы. И мы были свидетелями, как страстно звучали их гневные голоса протеста против тех, кто хочет возродить концлагеря. От имени павших и живых с трибуны Московского инженерно-строительного института говорили: заместитель Председателя международной комиссии при СКВВ П. П. Лялякин, вице-президент международной секции бывших узников Бухенвальда С. Е. Богданов, Заксенхаузена - М. Г. Телевич, Освенцима - Л. И. Харина, Штутгофа - кандидат химических наук, доцент В. М. Акимов. А тон этим выступ¬лениям задал вступительной речью председатель международной комиссии при СКВВ, доктор исторических наук, профессор Н. В. Волков. Обращаясь к ветеранам, участникам встречи, он подчеркнул: "Вы прошли долгий и суровый путь и выстояли, потому что были настоящими патриотами. Кому как не вам передавать молодёжи идеи патриотизма и интернационализма. Я знаю, вы помните клятву: пока бьется сердце, необходимо активно бороться за мир, чтобы не по¬вторилась война..."
Да, они помнят эту клятву. Громко звучат голоса в защиту мира бывшего участника французского движения Сопротивления Б. Н. Ста¬рикова, ростовчанина кандидата технических наук Ф. Ф. Михайличенко. Выступал и почетный гость из Германии научный сотрудник мемориального комплекса «Бухенвальд», автор книги «Дети в Бухенвальде» Хайнс Альбертус. Он передал участникам встречи сердечный привет от Вальтера Бартеля - бывшего руководителя лагерного подполья и от всех немецких друзей по антифашистской борьбе. Желающих выступить было много. Каждому хотелось рассказать о своём «сражении» за колючей проволокой, как он с достоинством выстоял и победил смерть.
И слились голоса в один мощный голос протеста против возрождения фашизма. В обращении, принятом участниками встречи, говорится: «Мы решительно выступаем за то, чтобы человечество жило в мире. Мы призываем исключить атомное и химическое оружие из арсеналов фашизма и неофашизма. Мы никогда не прекратим требовать полного наказания всех военных преступников и будем выступать против тех, кто пытается их укрыть от справедливого возмездия...»
Несколько дней мы жили в гостинице «Саяны», допоздна засиживались с теми, кого в годы войны называли малолетними узниками Бухенвальда. Трудно даже представить себе, что они, дети и подростки, первое время выполняли непосильную работу в штайнбрухе (каменоломне) вместе с взрослыми узниками. Старшие товарищи, как могли, заменяли им отцов, заботились о них. Их собрали в один блок № 8, который назвали детским. Переводили в ревир (лазарет), на кухню, на склад, чтобы облегчить их участь и скрыть подальше от глаз эсэсовцев. Организовали подпольную школу с настоящими учителями, такими, как Никодим Васильевич Федосенко, Николай Федорович Кюнг. Многие тепло вспоминали всеобщего любимца Якова Гофтмана - организатора художественной самодеятельности, ставшего после войны профессиональным артистом цирка. За питанием, одеждой и обувью детей следили Николай Задумов, Владимир Холопцев. Некоторые заключенные проносили в блок кусочек хлеба, отрывая от своего и без того скудного пайка. Однажды здесь познакомились комсомолец Иван Николенко и чешский коммунист Ярослав Рожечка, который был членом лагерного подполья.
Два друга
Чеха в шутку называли Ярославом Мудрым. Он улыбался и поправлял по-чешски: «Мондрый».
Ярослав Рожечка в концлагере Бухенвальд был заметной фигурой. Образованный интеллигент, великолепный рассказчик и надежный товарищ. В детском блоке № 8 его знали многие юные узники. Часто он задерживался в этом блоке до самого отбоя, так как любил беседовать с юными узниками из Советского Союза, в особенности, с Иваном Николенко. Ему нравился этот бойкий паренек из шахтерского городка Кадиевка. Ярослав был наслышен о его побеге из шталага, что Иван некоторое время томился в дортмундской тюрьме, но не покорился и был брошен в Бухенвальд. Ему сообщили, что Ваня сначала работал в строительной команде, а затем по решению комсомольско-молодежного подполья лагеря был переведен в команду электриков.
Ярослав Рожечка многое знал, так как к тому времени имел опыт партийной работы. Он был членом подпольного Центрального Комитета компартии Чехословакии. Входил в состав подпольной организации лагеря. Но об этом его юный друг и не догадывался. При встрече с Иваном Ярослав с особой теплотой рассказывал, что до войны несколько раз бывал в Советском Союзе, что когда строился Ферганский канал, он приезжал в нашу страну вместе с бывшим редактором газеты «Руде право» Юлиусом Фучиком. Да-да, с тем самым Юлиусом Фучиком, который написал в тюремных застенках свою знаменитую книгу «Репортаж с петлей на шее». И когда после войны Иван Николенко прочитал эту книгу, то сразу вспомнил, от кого он впервые услышал это имя.
Дни, проведенные в беседах, незабываемые! А Рожечка всё приходил в блок и рассказывал. Они подружились. Когда 11 апреля 1945 года восставшие узники прорвали колючую проволоку и стали свободными, они обнялись, как братья. Русский и чех. Они выжили и победили. Вскоре их дороги разошлись. Ярослав Рожечка стал членом правительства, членом ревизионной комиссии ЦК компартии Чехословакии. И кто знал, что через 31 год они вновь встретятся. На советской земле. При любопытных обстоятельствах.
А дело было так. В 1975 году газета чехословацких коммунистов «Млада фронта» обратилась к Ярославу Рожечке с просьбой: рассказать читателям об участии молодёжи концлагеря Бухенвальд в подпольной антифашистской борьбе. Он рассказал. Упомянул Ивана Николенко. Но как? Забыл фамилию и написал, что зовут Иваном, а фамилия от имени Николай, что из восьмого блока, что номер свыше 2400. (У Николенко лагерный номер 24835). Работавший в то время собственным корреспондентом «Комсомольской правды» в Праге Юрий Андрианов переслал материал в Москву. Его опубликовали. Но статья Рожечки осталась для Николенко незамеченной. Только не для его друзей шахтёров из украинского города Червонопартизанска, куда он был направлен после окончания горного института. Они и сообщили сначала ему, а затем и в газету, что жив Иван Павлович Николенко, что это про их земляка, горного мастера, писал чехословацкий друг.
И не ошиблись. Завязалась переписка, и вскоре старые друзья встретились в Москве, на Красной площади. Было это в 1976 году. Ярославу Рожечке шёл тогда 74-й год, Ивану Николенко – 53-й. Они обнялись. Два друга. Русский и чех. Потому что нет крепче дружбы, рождённой в неволе.
Через три года после той встречи Ярослава Рожечки не стало, но образ его живёт в памяти русских друзей.