Здесь записаны воспоминания
Кладовой Надежды Тимофеевны ( в девичестве Тухлановой)
Как я все написала судить Вам.
Но ведь я писала, мне уже было 90 лет.
Может быть не так складно, но написано все правдиво.
28 апреля 2013 год. писать начала в конце 2012г.
1. Лошадь.
Когда мне было 4 года я летом выбежала играть на улицу и села играть на дорогу. А сверху с горы понесла лошадь. Все смотрели и только «ах!» закричали, а никто ничего поделать не успел. Но лошадь вдруг передо мной встала на дыбы и остановилась и только копытом ногу мне задела. Так лошадь спасла мне жизнь.
. 2. Родословная Тухлановых.
Начну с прадеда Феофана. Мой прадед Тухланов Феофан прожил 91 год.
Он жил в городе Казани. Работал он (это дело было еще в крепостное время)
управляющим очень богатого дворянина. Прадед крепостным не был.
Раз он был управляющим, значит он был образован, ведь так просто управлять
всем хозяйством, имуществом никто не доверит. Как говорили мои родители,
он был умен, строг, грамотен, обладал талантом руководить людьми.
Не смотря на его строгость, он был вежлив, добр и честен.
Далее: как он завел семью.
Однажды его господа отдыхали на юге и они оттуда привезли крепостную девушку.
Она была южанка и мой прадед в нее влюбился, она очень хорошая была собой.
Но так как она была крепостная, ему жениться на крепостной было нельзя.
И чтоб жениться на ней, мой прадед ее выкупил; только после этого он на ней женился.
У них родилось два сына, в том числе мой дед Константин.
Дед - в котором году родился я не знаю, но было крепостное время.
Так как мой прадед не был крепостным, то мой дед Константин тоже не был крепостным.
Когда он вырос, ему отец в Козловке купил у барина землю и построил ему 2-х этажный дом и его женил на Ольге Мочалкиной. Отец у Ольги был хорошим хозяином, это говорила мне моя мама. И еще говорила, что он был высок ростом, статный, поэтому у деда сыновья были высокие, а также и дочери.
Мой дед был старостой деревни Козловка, всю свою жизнь. Это равносильно тому, что и сейчас являются мерами города. К нему обращались все крестьяне; он руководил
И давал указания, где что нужно делать. Он очень был дружен с управляющим барина.
Сам барин Жомени жил в Париже, он был француз, но был рожден от смешанного брака:
отец русский, мать-француженка. Это мне говорила мать.
У моего деда родилось семеро детей: сын Иван, Тимофей, Григорий; Дочь Мария, Татьяна,
Елена и последний был Степан. Сын Иван был рожден в 1979 году, мой отец Тимофей
1882 году, в 1998 году сын Григорий. А далее я точно не знаю.
Первым женился в моей семье мой отец не Антонине Петуховой –моя мама была
Первой снохой в семье Тухлановых. Вот, что она рассказывала.
Дом был двухэтажный, конечно, ни у кого из крестьян такого дома не было, были маленькие избенки. Внизу была большая кухня, где готовили пищу и ели.
Это было одно отделение. Другое отделение было для хранения от скотины имущество,
Стр. 2
Потому что было две коровы, лошадь.
На втором этаже были спальны. Этот дом находился на улице Октябрьская.
На месте где сейчас стоит дом Багановых. Рядом с Кормильцыным. Ведь барин
Земли под постройку домов не давал. Все находилось во владении барина.
Поэтому дома крестьяне строили в овраге около Шахтарки, земли там не было
Огородов у них тоже не было . Где находится военкомат там есть озеро, а вокруг этого озера и до самой Октябрьской улицы была березовая роща, а дальше кверху где стоит барский дом был фруктовый сад.
И там было еще одно озеро, но оно было намного больше и глубже. Там барин разводил рыбу.
Как рассказывала мама, когда он были девушками, собирали ягоды для барина.
И чтобы мы не ели, нам барыня приказывал все время петь. А потом после окончания мы приходили ей откланиваться, так она заставляла каждую открывать рот и своим пальцем проверяла во рту и в зубах остаток от ягод, надеясь найти там что-нибудь. Но мы то знали, что есть нельзя, потому что не дай бог что-нибудь найдет, было наказание такое что никаких ягод не захочешь.
А не дай бог в его рощу попадет крестьянская курица было наказание пострашнее.
Сам барин жил только летом, когда собирался урожай, подсчитывал свою прибыль,
А на зиму уезжал в Париж. Оставался хозяином управляющий.
Немного коснусь того как жили крестьяне в крепостное время.
По рассказам уже моих матерей, что их бабушки и матери жили в крепостное время.
Работали на барина шесть дней с восхода солнца и до захода солнца.
Для крестьян был только один выходной день - воскресенье. Крестьяне даже всю неделю не снимали лапти с ног, потому что разуваться и снова обуваться у них просто не было времени и сил. Это ладно. Но когда крестьянки приходили после работы вечером откланяться, так она вместо того чтоб отпустить их домой она заставляла их петь и плясать. Вот пока не споете и не спляшите домой не отпущу. Каково им было петь и плясать, они же чуть на ногах не стояли. Это были рабы. Дети крестьян не учились потому как никаких школ не было, а также и больниц. По рассказам родителей крестьяне жили очень бедно, ихи избенки были покрыты соломой.
За любую провинность жестоко наказывали крестьян. Били, как говорили, на конюшне до полусметри. Конечно наш дед не был крепостным, он при том был староста, он имел крепкое хозяйство. Он был строг, но был хорошим хозяином, имел свою землю. На барина его дети не работали. Семья была большая, каждому был отведен участок работы.
Он каждое утро давал распоряжение кому что делать, потому что весной надо было пахать, сеять, летом жать рожь, пшеницу, осенью молотить. При том что было много скотины, для нее надо было запасти корм. Питание у нас, как говорила мама, было хорошее. Поэтому дети деда Константина были здоровы и прожили долгую жизнь. Иван старший сын умер в 89 лет. Не смотря на то, что он прослужил во флоте 5 лет, да потом участвовал в войне с Японией где он был ранен в ногу и он всегда на эту ногу прихрамывал.
Эта война была, как по моему описывал писатель Новиков-Прибой, называлась Цусимской. Степан младший сын прожил 88 лет не смотря на то, что он прошел две войны. Первую, молодым парнем, Гражданскую и империалистическую 1914-1916 годов. В гражданскую войну был тяжело ранен, ему выбило всю челюсть и зубы.
Но так врачи-хирурги вставили ему челюсть и зубы он прожил с ними всю жизнь.
Стр. 3
В 1942 году он был мобилизован в великую отечественную войну, тогда у него
была уже семья и дети. На этой войне, уже не молодым, он был награжден за его
храбрость орденами и главное орденом Славы – это очень высокая награда.
Григорий сын прожил 83 года он был хороший хозяйственник, доброй души человек,
Имел большую семью, а его сын Александр, будучи летчиком во время великой отечественной войны за храбрость получил звание Героя Советского Союза.
Сын Тимофей, это мой отец. Это отдельно я опишу, когда буду писать о себе.
Дочери: Мария прожила 73 года, Елена 77 лет, Татьяна 72 года. Это были прекрасные матери, очень трудолюбивыми, добрыми хорошими хозяйками, отличались своим гостеприимством, вежливостью, и честью. Сам дедушка с бабушкой прожили по 85 лет.
Не смотря на свою строгость, они никогда не били своих детей, а тем более внуков.
Мама рассказывала такой случай: «мой сын Петя чуть-чуть начал ходить и он намарал на полу, ну ребенок есть ребенок, не успел сходить может мы не доглядели. И дочь Татьяна она тогда была молодой девчонкой, подошла к Пете и, как говорится, нашлепала ему.
Это увидел дед, так вы знаете что было, дед снял вожжи: «вот я сейчас тебя этими вожжами и прибью, чтобы ты знала и никогда не трогала детей. Дите нельзя бить.
Наморал - убери, но дите не тронь!»
Вот так воспитывались дети, поэтому они были все хорошими семьянинами и родителями.
На этом я закончу и надо отдать должное и низкий поклон этим людям, которые
не смотря на все невзгоды, тяжелые времена, пережившие войны, репрессии, коллективизацию сохранили в себе самые хорошие человеческие качества,
благодаря воспитанию родителей.
3. Родословная Кладовых.
Я много не знаю, потому что мне не приходилось общаться с Софьей Георгиевной –
Матерью Миши, а только знаю с его слов. Сама Софья Георгиевна родилась в Козловке
в семье Комаровых. Как мне рассказывали потом знавшие ее в юности, она отличалась от других детей, всегда уединялась, читала – за что ей доставалось, надо было все делать и жать и молотить и по дому убирать.
Это же время какое было, ведь Миша рожден в
1914 году , еще было царское время. И она не смотря ни на что, столько надо было желания и упорства. Она из простой семьи уехала в Чистополь Татарию, тогда была Татарская (Казанская НК) губерния и поступила в женскую гимназию. Когда она сдавала уже выпускные
Экзамены, она по видимому так сдавала превосходно, что ее учительница, принимавшая от не экзамены , сняла с себя золотую цепочку и повесила ей на шею. Она гимназию окончила с отличием. После этого она стала учительницей начальных классов и работала в Чистополе. Потом она познакомилась с парнем Кладовым Степаном, с которым они поженились.
Сам Степан был человек образован, работал в финансовых органах.
Стр. 4
У них родились дети. Первая дочь Антонина 1913 года рождения, вторым был сын Михаил 1914 года. Пришлось им жить вместе только не долго. Отец умер, когда Мише всего было 9 месяцев. Он где-то сильно простудил горло и спасти его не смогли.
Так Софья осталась вдовой с двумя маленькими детьми, совсем молодой.
Времена были не простые, сначала началась империалистическая война в 1914 году
Потом 17 и 20 годы гражданская война. Как Миша рассказывал, ее чуть не расстреляли.
Увели из дома «мы были дома одни, пришли «белые», а она прятала в школе «красных»
Но расстрелять ее не успели – пришли наши.
Ее муж Степан вел очень большую переписку со Львом Толстым. Были большие статьи Льва Толстого с с его автографом. Это был бесценный дар иметь документы о связи великого писателя.
Как говорил Миша: « мы были уже подростками, мать решила переехать на родину
к родным в Козловку. Поселились мы у родственников Коклиных, а вещи были сложены на чердаке. В доме потом случился пожар, дом сгорел и сгорели все наши вещи. О вещах мать так не жалела, вещи дело нажитое, но очень жалела, что сгорел архив переписки мужа с писателем Толстым. Эту потерю ничем не восполнишь.
(часть писем восстановлена см. ссылку 1.внизу. )
Сначала мать (Софья Георгиевна) работала учительницей начальных классов в деревне Новая –Родионовка. Потому что ей дали дом, вернее не дом, а при школе была квартира. Вот там мы и жили. Потом переехали в Козловку»
Потом они переехали в Козловку и жили в поселке, мать также работала учительницей (русского языка и литературы) . Одно время она исполняла обязанности директора школы. Ей очень хотелось иметь свой дом и она действительно построила дом, правда не так уж большой, но зато был большой
Огород. Дети выросли, Миша работал в кинотеатре художником. Он , учась в школе,
очень хорошо рисовал .
Потом его в 1936 году призвали в армию. Служил он в городе
Николаеве на Украине и в армии он тоже очень много рисовал. В 1938 году он отслужил
В армии и поступил в московское художественное училище, где он проучился до июня
1941 года.
Ему осталось учиться всего один год, но началась война, будь она трижды не ладна и проклятая. Так как он был в запасе солдат первой категории, и он был обязан
при объявлении войны в течении 24 часов явиться в военкомат – что он и сделал.
Он в военкомат явился, чтоб отметиться, а потом сходить в общежитие и отправить вещи домой. Его из военкомата больше не отпустили. И так он ушел воевать.
И он воевал с 23.06.41 года по 5 октября 1945 г.
А теперь опишу войну который прошел ее 4 с половиной года. Я буду писать по его рассказам, который не понаслышке, а лично прошел ее от Москвы до Вислы.
4. Война.
О войне я буду писать по рассказам от имени мужа Кладова, который испытал ее на себе, но рассказывать про войну почему-то не любит, это замечали все.
Так как он был призван в Москве и он был прямым участником битвы за Москву.
Он говорил: « на Москву обрушился такой шквал немецкого оружия, было
такое впечатление, что на нас двинулось одно железо: мотоциклы, танки, самолеты,
оружие. И нам пришлось всему этому противостоять. Их часть, как он говорил,
стояла на Волоколамском шоссе. Это почти Москва. От взрывов, бомбежек,
стрельбы, казалось земля встала дыбом.
Стр. 5
Как защищали наши солдаты, командиры это надо быть участников самому там, такое было мужество, храбрость в этом пекле, что рассказать все невозможно. В этом пекле, где все перемешалось железо, земля, кровь и гибель солдат и командиров. Выжить было трудно, но не смотря ни на что немец был сломлен – наши в Москву немцев не пустили. Я остался жив.»
И рассказал случай, что его спасло от гибели.
«Дорога, которая шла на Москву и по этой дороге должны танки немецкие двигаться
На Москву. И вот эту дорогу заминировали, а для того чтоб при подходе танков
надо было взрывать дорогу. Где было и устроено место вроде ямы и туда был протянут
шнур, когда танки подойдут близко, нажать на кнопку и танки и дорога будут взорваны.
А для того чтобы это выполнить нужно было оставить солдата. Оставили меня.
Я должен был взорваться и конечно погибнуть. Командир взял все мои документы,
Пожал мне руку и сказал, что домой сообщим, что ты погиб.
Остался один, закурил, надвинул на лоб пилотку и стал смотреть на дорогу.
Ну вот, сам себе сказал, и все жизнь кончилась. Пришла смерть. Сколько я пролежал
Точно не знаю. Смотрю: бежит солдат. Подбежал ко мне и говорит: «ты Кладов?»
Да я. «Ты художник?» Говорю - да.
«Тебя срочно вызывают в часть, там надо Сталину боевой листок выполнить. «
Он остался, а я пошел в часть.
Так я остался жив и начал воевать дальше. А впереди были долгих мучительных, страшных четыре года. За четыре года мы уже забыли, что мы люди и что можно
Жить человеческой жизнью. Это сплошные бои, бомбежки, взрывы, сплошной стоял
Гул. Мы забыли, что такое тишина, это большая гибель людей. Земля стонала от
взрывов».
Раньше много показывали военных фильмов. Обычно я смотрю, а он нет. Сидит себе в спальне и не выходит смотреть.
Я ему говорю: почему ты не смотришь, ведь там так страшно? А он выйдет из спальни. Подойдет ко мне и скажет: « это тут тебе картинки показывают, на недельку бы тебя туда – хватило бы и больше не смотрела.»
Значит, на столько там было страшно, ведь ни один год, а все четыре года.
Я вам опишу случай из его прошедшей войны, которые рассказывал он. Описать
Всю войну невозможно, а определенные случаи покажут как было тяжело на войне.
1. «Однажды мы шли лесочком и вдруг на нас налетели немецкие самолеты.
Приказ командира «Ложись!» Была весна, таял снег, бегли ручейки и мы в этот снег, в воду легли. По нас эта вода весенняя течет, приказа встать нет. Пролежали мы долго.
Потому что командиры боялись нас поднять из-за опасения вновь налета фашистов.
Потом был отбой, мы встали и пошли.»
А я его спрашиваю: где вы сушились?
А он мне отвечает: «баньку там нам истопили, мы помылись, портяночки посушили
и пошли дальше.»
А я думаю, где можно было целую армию просушить и обогреть, как встали так и Пошли, сохло все на себе. Что странно солдаты не болели.
Стр. 6
2. «Еще случай, когда я остался жив. Наша часть стояла и через поле, километров пять, стояла другая часть, а поле между нами было все заминировано. Была ночь такая темная. что рядом ничего не было видно. И вот нужно было срочно в другую часть отправить донесение через это поле, потому что никакой связи не было и соединится с частями было нельзя, потому что рядом стояли немцы.
И вот для того чтобы отправить донесение послали солдата, но не дошел – взорвался. Послали второго – такая же участь, тоже не дошел, взорвался на мине. Послали третьего, потом четвертого. Никто не дошел.
Да и как можно было дойти - стояла такая темень. Пятого послали меня.
Вручили мне пакет, документы все у меня командир взял и также сообщили домой, ели не дойдет, что погиб. Я надвинул на лоб пилотку, распрощался с жизнью и побежал. Пробежал все поле, Пришел в часть отдаю командиру пакет, а он мне говорит: ты что с неба свалился, да ведь тут же пройти нельзя? Командир дал ракету, этим сообщил, что пакет доставлен. Я хотел бежать обратно, но командир меня обратно не пустил.
Так второй раз на грани смерти я остался жив».
2. Еще опишу случай. Раньше во время концертов, особенно в день победы 9 мая,
Часто пели песню «Дунай, дунай голубой», а я его помню красным. Эту песню я давно
Теперь не слышу, а когда я его стала спрашивать: как река Дунай была красной?
И вот что он мне рассказал: «Через реку Дунай надо было переправить целую армию. Стояли четыре колонны. Я стоял в третьей колоне. Когда зашла в воду и поплыла первая колонна, откуда ни возьмись, налетели немецкие самолеты и начали бомбить и стрелять по солдатам находящимся в воде.
Шел обстрел с такой яростью, что остаться там живыми не было никакой возможности. Конечно, они все погибли, вернее утонули в реке Дунай. Наши самолеты отбили эту атаку. Самый страшный бой это между нашими самолетами и немецкими. Горели заживо и там летчики».
Это какое надо было иметь мужество и храбрость сражаться один на один с врагом!
«Потом все утихло пустили для переправы вторую колонну. И опять, откуда ни возьмись, эти черные немецкие самолеты.
И также начали атаку по солдатам и командирам в воде.
Никто не выжил утонули в воде. Вот после этого вода в Дунае стала красной, уложенная трупами. Подвели третью колонну в которой был и я и когда подошли к берегу и, еогда подошли к берегу, то берег был пропитан кровью.
Все это видеть, гибель наших солдат, что настолько росла ненависть к немцам, описать нельзя.
Дали указания третью и четвертую колонну большепереправлять через реку Дунай не стали, а отвели в обход. Вот почему Дунай был красным.
Приходилось и еще переплывать реку. Это река Дон. Шел ледоход и надо было во что бы то ни стало переправить нашу часть на ту сторону. Конечно страшно лезть в ледяную воду. Так как я плавал хорошо, вырос на Волге, я разделся, вещи прицепил на штык и поплыл, но кому-то надо было начинать. За мной поплыли другие. Когда переправились на другой берег, мне командир говорит: за твою храбрость каким тебя наградить орденом? Я ему сказал: никакой мне орден не надо. Пустите на несколько дней меня домой, потому что у меня очень тяжело болеет мать и я хочу с ней попрощаться. И мне прямо с фронта дали на 10 дней отпуск. Я приехал с фронта в полном снаряжении. Мать моя тяжело болела. Я побыл с ней, простился и опять уехал на фронт. Мать я больше не увидел.
Она после моего отъезда умерла и не стало у меня больше ни отца ни матери».
Стр 7.
Одна война. Описать или рассказать все о войне это займет очень много времени.»
Я его спрашиваю: а чем кормили? «За нами шла фронтовая кухня, а когда она не успевала или в дороге погибала, то нам выдавали мясные консервы. Очень были вкусные.
А перед тем, как идти в бой нам давали чарку водки. Самое страшное перед боем это
подняться и встать. Пока лежишь ты чувствуешь себя человеком, а как поднялся, встал и побежал, тут уже как отрешенный должен бежать только вперед, не замечаешь как рядом падают, потому что сейчас я также могу упасть замертво.
Когда заканчивался бой, мы не верили, что остались живы. Друг друга щипали,
чтоб убедиться, что мы действительно живы. Постель нам была земля, снег, а потом и грязь. У нас гимнастерки лопались, давали другие. От этих бомбежек, грохота у нас
закладывало уши. Мы просто глохли от этого непрерывного грохота».
Это я написала некоторые эпизоды из его фронтовой жизни.
А каковы были бои за Сталинград. Сталинградская битва была самая ожесточенная. Ведь от города ничего не осталось, как рассказывали участники этих боев, что неделями не видели солнца, кажется, мир прекратил существовать. Это взрывы, бомбежки, стрельба. Такой был грохот, кажется, земля под ногами горела. Наши войска стояли от несколько метров от реки Волги, отступать было некуда и свалить эту всю немецкую махину. Перед нашими солдатами и командирами надо стоять на коленях. К сожалению нашему эту войну всю очернили, исказили, что обидно, в учебниках школы Отечественная война описывается в несколько строк.
А далее будут сражения на Курской дуге, ожесточенные бои за Крым, Ленинградская блокада, бои за Ленинград. Наши войска шли вперед и вперед до самого Берлина.
Что наши солдаты вынесли, уму не постижимо.
Вообще война снята с натуры, там вроде 20 фильмов. Но ее не показывают. Раньше один Фильм показали по телевизору. Конечно, смотреть этот фильм, как сказать, без слез и с содроганием сердца невозможно. В каких условиях, где все перемешивалось: земля, тела убитых солдат и командиров. И что характерно, во взглядах солдат была такая ярость и ненависть к немцам. Сейчас многие пишут о войне, те, кто и войны не видел, и рассуждают о том как неправильно воевали, льют всю грязь на армию.
Стр. 8
5. Семья Тухлановых.
.Теперь начну писать о отце и нашей семье Тухлановых.
Отец Тухланов Тимофей Константинович. Родился 6 февраля 1988 года. Мать Тухланова Антонина Максимовна. Родилась 14 марта 1885 года.
Их дети: дочь Александра 1906 года, Сын –Петр, 1909 г.,
Константин -1914 года , сын Павел 1916 и я была пятым ребенком.
6. Отец.
Отец мой Тимофей был вторым ребенком в семье Константина (моего деда).
Отец прожил всего 68 лет, на нем сказалась революция, репрессии с 1934-38гг.
Однажды к моему Деду приезжает его брат (имя я его не помню) и увидев у него четыре сына и попросил отдать ему одного сына, которого выучит, даст образование и хорошую специальность.
Из всех сыновей он выбрал моего отца, сказал при этом, что из всех ему показался Тимофей самым смышленым. Ему тогда было всего 14 лет.
Жил этот дядя, вернее брат Константина в городе Омске. Как мне рассказывала мама, что этот брат был большим начальником завода. Кем именно он работал, мама объяснить не смогла, но он был очень умен и образован.
Так мой отец в 14 лет уезжает работать в Омск. Потом он будет
учиться, получит образование и очень хорошую специальность по токарному делу.
Вот, которая у меня дома висит фотография, это он снимался в Омске ему было 20 лет. Он там получил не только образование, но и воспитание. Он прекрасно обладал своим красноречием, манерой поведения, честности.
Он никогда не позволял унижать или оскорблять человека. Он даже не позволял называть человека на полуимя. Как я знаю, и помню только называл на полное имя: мама-Антонина, нас братьев Константин, Павел, Надежда, даже потом сноху только Валентина.
Он всегда говорил: никому не дано право унижать и оскорблять человека. На это есть другие слова, которыми ты должен объяснить человеку.
Я немного отступила от темы. Ведь, когда были живы родители, надо было все у них Расспросить, а мы этот момент упустили. Очень жаль, тогда было не принято заниматься расспросами. Вот по этому и знаем свое прошлое плохо. После окончания учебы он (Тимофей) вернулся на родину.
Стал работать на заводе в городе Паратском (ныне город Зеленый Дол). Работал он мастером токарного цеха ( по нынешнем временам – начальник цеха) на секретном заводе, как раньше назывался не помню, а потом стал называться завод «Серго» Женился и они стали жить в Паратске. У него была большая квартира, как отдельный дом. А рядом была квартира Кропоткина, еоторый мастером слесарного цеха.
Там родились дети: дочь Александра ( баба Шура)
В 1906 году, сын Петр в 1909 году, сын Константин в 1914 году, Павел в 1916 году.
Я родилась в 1922 году. В 1909 году он построил дом в Козловке, который находится
и ныне на улице Октябрьская. Но в дому они не жили.
Дом был большой: две спальни, зал, кухня, прихожая и что характерно был теплый туалет. Я ведь жила там уже после революции и помню НЭП. Мы ходили с мамой в магазин и чего там только не было. Было изобилие и продуктов и товаров, потому что было разрешено купцам торговать. Я опять отошла от темы.
Отец мой был революционер. Когда он вступил в партию, я не знаю. До революции он часто ездил в Москву на совещания делегатом от металлистов. На совещаниях они
встречались с революционерами и по видимому решали вопросы о революции.
Стр. 9
Как говорила мне мама, что революция должна быть в феврале 1917 года, но она
Но она не состоялась и отец, боясь ареста, маму привез с детьми в Козловку. Как говорила мама она очень пережила тяжело период до самой революции. Она даже
за водой ходила ночью, потому что революцию разогнали и маме говорили, что и тебя
с детьми сошлют туда где «макар телят не пас». Отец не появлялся. Она даже не знала
где он находится. Конечно, здесь были родители, родные, которые ей помогали.
Когда совершилась революция в 1917 году в ноябре месяце, отец забрал семью обратно
В Паратск в свой дом (квартиру) он также стал работать мастером токарного цеха.
Одновременно он ездил в Москву на совещание.
А теперь я вам расскажу о том, какое мнение моего отца было о Ленине. Кто прав был: мой отец - старый революционер или нынешние писатели, которые пишут о нем только плохое. Может быть, когда–нибудь история их рассудит. Конечно, я напишу, что помню, конечно я кое что уже позабыла, время же много прошло, да и возраст у меня не малый.
В 1917 году 7 ноября произошла революция. К ней сейчас относятся по разному.
Это естественно. Богатые люди: дворяне и помещики они потеряли свое богатство.
Конечно они к революции будут относиться отрицательно. Тогда почему же они,
купаясь в роскоши, не думали о народе, которому были закрыты все дороги в учебные заведения. Дети крестьян не учились. Их никто туда не допускал, они были дети
холопов.
Вот что мне рассказывал отец.
«Какая была задумана Советская власть, наша Россия процветала бы. Когда был жив Ленин, мы приезжали на все совещания и обсуждали все вопросы открыто, честно; как сделать чтобы Россию поднять она же была безграмотна, дать землю крестьянам »
И она будет роздана крестьянам бесплатно.
Но в 1918 году на Ленина было покушение - его смертельно ранили. Стреляла, как
говорили, еврейка Каплан. Ее задержали и хотели рабочие с ней расправиться сами.
Рабочие обратились к Ленину, чтобы он дал разрешение, но Ленин сказал, что стреляла
не она, а за ее спиной стоял мужчина, который и стрелял. Он даже говорил, что я примерно знаю: кто это, но точно подтвердить не могу. Ведь Каплан была сильно
близорукая. Она же на метр плохо видела. И при этом Ленин сказал: «я совершил
революцию, а власть нужна другим, я им мешаю, они хотят делать по другому».
Ленин ни когда не был секретарем партии, он был Председатель правительства.
Ленин тяжело болел. Его полностью отгородили управлять правительством.
Секретарем партии был Сталин. Ему стали докладывать, что Сталин груб, жесток и
Пытается захватить власть. Не за долго до смерти Ленин напишет письмо членам партии чтоб на пленуме рассмотреть поведение Сталина и отстранить его от должности секретаря. Но это письмо было перехвачено Сталиным, у него уже работали доносчики, и на пленум оно не попало.
Ленин никогда не дружил со Сталиным. Он видел в нем опасного человека, но сильно болел, да притом была к нему приставлена Сталиным медсестра, которая шпионила и докладывала все Сталину. Ленин общался только с Рыковым с которым он всем делился. Когда 21 января умер Ленин, в газете «Правда» было напечатано его завещание, в котором говорилось, что мое дело до конца доведет Рыков.
Стр. 10
До 24 того года отец часто ездил в Москву. Как депутат они решали и разбирали государственные дела.
В 1922 году он был делегатом на Всероссийском депутатов в городе Питербурге, где решался вопрос об образования СССР. Это была большая честь быть делегатом этого съезда. И, как он рассказывал, честь этих делегатов было приглашение в Мариинский театр где была постановка оперы «Демон» В главной роли «Демона» исполнял выдающийся оперный певец, по которому слава шла по всему миру Федор Шаляпин.
Моему отцу довелось видеть и слышать исполнение Шаляпина.
Вот что он рассказывал. Когда Шаляпин выходил на сцену и исполнял арию. Казалось что все окна дребезжали от его голоса, а волосы у нас отходили от кожи.
Это было настолько могущественно, что дух захватывал. Он не только обладал таким могучим голосом, он был еще артистичен в своем исполнении. Чтоб оценит его дар, надо его видеть и слышать. На сцене он был умен, красив и обладал артистическим поведением. Раньше по радио часто транслировали передачи из оперного театра.
Кажется там тоже были прекрасные исполнители , а он всегда говорил: нет, так как пел Шаляпин никто не может. Он нам вечером рассказывал всю оперу «Демон»
У нас оставалось такое впечатление, как будто мы там были.
6. Моя личная жизнь.
Родилась я 29 сентября 1922 года в деревне Козловка.
В 1909 году мои родители построили дом, но в нем практически не жили, так как отец
практически жил и работал в г. Паратске. Мой отец работал и был начальником
Токарного цеха. Мой сосед в Козловке – дядя Ваня Кормилицын говорил мне, что мой отец очень славился большим почетом и уважением. Как он говорил мне, его имя гремело как умного и высококвалифицированного специалиста. У нас там был отдельный дом.
Как я помню дом был большой с теплым туалетом, была отдельная кухня две комнаты и большой зал. Когда я немного подросла, однажды, отец мне говорит «хочешь музыку послушать» и надел мне наушники и там я услышала песни, где объявляли, что выступает хор Пятницкого. Они очень хорошо пели. Вот когда я его слушала. Хор существует до сих пор и славит своим искусством Россию.
Я была в дошкольном возрасте и это было время, когда Ленин своим постановлением открыл НЭП. И в тот период, где-то 1927 годы, мы с мамой ходили в магазины, В магазинах было много товаров, продуктов, всего. Потому что, согласно постановлению Ленина где-то в 1920 или 1022 году он разрешил всем купцам торговать свободно, поэтому все появилось
Мне отец рассказывал, что когда Ленин открыл НЭП, то на него обрушился шквал несогласных и были против этого, что он хочет вернуть вновь к царизму. Его стали
во многом обвинять, но он сумел отстоять и разрешил свободную торговлю. Он осознал, что запрещать свободно торговать нельзя. При этом Лениным была отдана земля крестьянам бесплатно. Все крестьяне получили землю в полях, которая раньше принадлежала барину. Крестьяне все завели свое хозяйство, коров, лошадей. Потому что землю надо было обрабатывать, пахать, сеять. Сеяли, жали, убирали урожай. У каждого крестьянина появилось свое гумно, куда свозили урожай, молотили цепями и крестьяне стали жить хорошо. Было чем накормить скотину и себя. Больше не надо было шесть дней батрачить на барина с восхода и до заката и ничего за это не иметь.
Стр. 11
Так жили крестьяне до 1930 года. А потом, уже при Сталине, началась коллективизация и раскулачивание. Но об этом напишу позже.
Итак теперь я буду описывать свою жизнь. Начиная с детства.
Детство мое было хорошее. Я была обеспечена хорошим питанием и одеждой.
Так как отец работал начальником цеха. Жили мы в Паратске в период НЭП.
В это время до 30 того года все купцы торговали товаров и продуктов было в изобилии
При этом качество товаров было изумительное.
Я помню. Вот сядем мы чай пить и мне дадут чашечку с блюдцем и чайничек, я чай попью а потом все съем и было очень вкусно. Было отменное печенье, конфеты.
А какие были продукты из которых готовили пищу. Может быть благодаря родителям которые кормили нас отличным питанием, заложили нам фундамент хорошего здоровья.
Спасибо им за это.
И так вернемся к 1924 году.
21 января 1924 года умирает Ленин. После его кончины отец все реже ездил на съезды в Москву, а потом вообще не стал ездить. Он, после смерти Ленина вышел из партии, так как все было искажено. Пошло все по другому и он говорил: по неправильному пути.
Я была слишком мала, чтобы что-нибудь в этом понимать. Шура была уже взрослой.
Она кончила 4-х летнюю школу. Проучилась год на курсах портных. Она стала хорошо шить. Отец предлагал пойти учится на рабфак. У нас в Козловке стоял новый построенный дом и она часто туда уезжала. Там у нее были подруги и был жених.
И она вместо того, чтобы учиться решила выйти замуж за Шибаева Михаила Ефимовича. В последствии в позднем возрасте она очень каялась, что не пошла учиться.
Ее свадьбу я очень хорошо помню, мне было 5 лет. Так мы жили до 1930 года.
Вроде было все спокойно. Да, в 1929 году отца командировали в Козловку на строительство завода. Мы тогда всей семей переехали в Козловку. Мена отец часто брал с собой на стройку этого завода. Я до сих пор помню, как он мне показывал большой вырытый котлован. Он говорил: здесь будет построена высокая труба, где будет силовая.
Я еще в школе не училась и меня отец взял на открытие этого мероприятия. Было очень много народу.
Было очень торжественно. Ну как не быть торжественно – в деревне Козловке выстроить завод. И еще я запомнила: на эту высочайшую трубу залез смельчак и водрузил там красный флаг. Все так боялись за него, что закрывали глаза, чтоб не видеть, как он упадет.
Но они не упал, а спустился по скобочкам к нам без всякой подстраховки.
Этому заводу я посвящу отдельную главу, о нем есть что написать.
После завершения строительства отец снова уехал в Паратск.
А ведь начался 1930 год – самый страшный для нашей России. Началась коллективизация и раскулачивание.
7. 1930 год.
До 30 того года все крестьяне и другие жили своим хозяйством. Потому что земля была отдана крестьянам и все кто хочет работать на земле была отдана бесплатно.
Это было сделано по постановлению Ленина. Каждый крестьянин имел в поле надел земли, обзавелись лошадьми, скотом и жизнь пошла каким-то своим чередом.
Установился свой крестьянский быт. Люди, которые были трудолюбивые, имели большие семьи, разрабатывали землю, пахали, сеяли. Убирали, делали все своей семьей, обеспечивали себя во всем. И как все было нормально.
Стр. 12
И вот Сталину захотелось это все нарушить. Была объявлена коллективизация и раскулачивание и делалось это все жестоко без разбору и очень грубо.
Нас ни раскулачивание ни коллективизация не коснулась. Мы не были раскулачены, не смотря на то, что жили с хорошим достатком. У нас ничего не было отнято и в колхоз мы не вступали. Колхозниками не были. Наверно потому что отец работал на заводе и был хорошим специалистом. Ни какой торговлей он не занимался. Человек он был честен во всем. Ведь раскулачивали не только богатых людей, которые занимались торговлей, но и людей, которые работали на земле своей семьей и не имели никаких батраков.
Я напишу пример о двух семьях. Жила семья Забродиных. У них было четверо сыновей, которые были уже женаты. Раньше было принято жить вместе иначе как можно было вести большое хозяйство. Они за лесом разобрали своим трудом большой участок земли, завели лошадей, которыми надо обрабатывать землю, скотину. У них в семье было все распределено, кто чем должен был заниматься. Как мне рассказывала мама, снохи занимались по дому: кто шил, кто готовил, кто занимался уборкой. Сыновья работали в поле. Никаких наемных людей они не нанимали. Когда началось раскулачивание, у них отобрали все и сослали всех. Мама не знала куда, но спрашивается: зачем надо было трогать этих людей. А таких, которых выслали, было очень много. Семьями с детьми без всего.
Другая семья Морозовы. У них на пушкиной горе стоял маленький дом и большой сад. Они вырыли ямы и их забетонировали и собрали воду, чтобы поливать. У них был трое сыновей и все работали. Наемных никого не было. А их раскулачили.
Во время раскулачивания было очень много несправедливости.
Помню один случай. Жил в Козловке зажиточный купец Суслов и стали его раскулачивать. А он собрал свое богатство и стал раздавать, чтобы спрятали.
Приходил он и к нашему отцу. Потом, когда купец вернулся и пришел, отец ему все отдал. Как было завязано так и отдал, а спрятал в подполе и нам строго наказал «не трогать!» Купец встал перед ним на колени и сказал « Спасибо тебе, только ты мне и отдал. И теперь мне есть на что жить»
А дом его добротный и сейчас стоит — там бал исполком и отдел культуры.
8. Колхозы.
Когда стали организовывать колхозы, у крестьян отобрали лошадей, коров в общий коллектив. А та земля, что принадлежала им перешла в колхоз. И им пришлось вступать в колхоз и там работать, как говорили – за палочку. Это было. Знаете, как отработал день и тебе ставили палочку. Но за нее мало что платили.
По рассказам родителей колхозники не имели паспортов. Они куда-нибудь уехать не могли. А потом представьте у вас со двора уведут коров и лошадей. Для людей это была трагедия, ведь они только стали жить имея лошадей и скотину. Я тогда была еще очень мала, но по рассказам родителей было очень много слез и обид.
Ну куда же было деваться людям, стали жить в новых условиях и работать не получая временами ничего. Чем то оплачивали. Каким то фуражом, но не деньгами.
Колхозники стали снова заводить скотину, коров овец. Были свои огороды. Ведь надо было чем-то кормить свои семьи. И вроде стали привыкать к новой жизни. Человек ведь так устроен, что он должен из любой ситуации находить выход, приспосабливаться. Не терять силу духа.
Жизнь шла своим чередом. Справляли праздники, женились и выходили замуж. По воскресеньям в праздники ходили в церковь. Тогда было принято ходить. Церковь находилась в селе Беловолжском – от Козловки километра два. Что характерно в церковь народ ходил одетым очень красиво о опрятно. Я знаю, по своей маме, что одежда
стр.13
в которой на ходила в церковь была самая хорошая. И что характерно, приходя из церкви, она эту одежду снимала и убирала на место.
Церковь у нас была очень богатая и красивая. Называлась она «Казанской божьей матери» Тогда она была открыта каждый день. Священник и дьяком жили напротив в отдельном деревянном дому. Раньше покойников не отпетыми в церкви не хоронили.
А сейчас построили новую церковь и она по будням всегда закрыта.
До самого 41 года были большие базары. При том были какие ярмарки, карусели, где все катались, а детишек катали бесплатно. На ярмарке чего только не было и продуктов и товаров. Даже на ярмарку приезжали китайцы и они торговали игрушками. Мы ребятишки бегали на ярмарку и покупали игрушки.
Мы жили на берегу Волги. Это была прекрасная чистая река. Из нее пили воду – ее ничем не загрязняли. В реке Волга водилось очень много рыбы.
Ни какого запрета рыбачить не было. Все люди имели лодки и спокойно рыбачили. Была такая рыба Стрелядка, это не рыба, а какой то деликатес. Она была жирная, без костей и сама ее мякоть было до того вкусная, что, как говорили, пальчики оближешь.
По ту сторону Волги были большие луга, лес. В лугах косили траву, делали стога, а зимой, когда станет Волга все сено перевозили домой на лошадях и одновременно сено возили в колхоз для скота. В лесу, как его тогда называли Бор, было много грибов. Грузди солили в кадках. Мне приходилось помогать маме их солить. Они были очень вкусные. Белые грибы сушили. А сколько там было черники, ягод малины. Мы привозили ведрами.
И еще, не смотря на то, что с 34 года были репрессии, в магазинах были все продукты и отличного качества. Бочками была красная икра, черная икра была в таких белых жестяных коробках, а сколько было другой рыбы. Была колбаса, конфеты. А сахар был крупными кусками. А в Казани было еще больше всего. Ведь в Казан очень часто на пароходах ездили за товаром.
Еще в Козловке стояла пристань и часто ходили двухколесные пароходы.
Но теперь вернемся назад в 1934 год. Застрелили Кирова и по радио об этом много говорили о том, что это сделали «враги народа». Появились митинги на заводах где говорили с гневом. Этому все верили, потому что была большая пропаганда по радио и в газетах. Вот так после убийства Кирова у нас появились «враги народа».
И после этого работа НКВД пошла в полную мощь.
Мы переехали в Козловку и мама стала боятся: вдруг отца заберут. Что она с детьми будет делать. Отец остался там, потому что он не мог бросить свою работу и своих рабочих.
Каждую субботу он приезжал, а в воскресенье уезжал. Когда уезжал он говорил, если в субботу не приеду, значит меня взяли, а мы плакали.
Вот что он рассказывал. В 12 часов ночи подьезжает к заводу «черный ворон» и выходили двое или трое в черных куртках, мы все каменели – знали сейчас кого-то заберут. Так и было. Человека уводили и больше о нем никто ничего не знал.
Родственникам не говорили и никакой связи с ними не было. Отец говорил, что у него в биографии было записано «сын крестьянина» если бы было записано сын старосты или кто бы выдал – мне бы не устоять.
Самые страшные были стукачи, которые доносили в НКВД, продавали людей.
Стр. 14.
9. Витя.
Однажды к моему отцу на работу прибегает ночью сын Витя, другого отца – Масленникова и говорит: «Дядя Тимофей, спасите меня». И рассказал:
К ним ночью пришли из органов НКВД и забрали отца и старшего сына. Мама упала и больше не встала., она от такого удара скончалась. А ему сказали: завтра придем и тебя заберем. Что делать? У отца цех рабочих. Как их оставить? Рабочие сказали: Тимофей Константинович, не беспокойся мы сделаем все и никто не узнает.
И отец с Витей в час ночи пошли через волгу в Козловку, была зима, Когда пришли отец маме говорит: вот тебе еще один сын, корми, обувай, одевай, а людям скажи, что сирота.
Витя стал учиться в школе, он был старше меня. Так он у нас прожил года три.
Потом отец тайно привез записку от его сестры и он уехал к ней. Отец говорил, что он впоследствии окончил институт и стал врачом.
В это время в стране происходили страшные репрессии. Я вам расскажу еще один случай.
10. Женя.
В 38 году к нам в класс привезли девочку Женю Петрову. Женя была высокая, стройная и очень красивая. Она была дочь Петрова Сергея Порфирьевича он работал первым секретарем обкома партии Чувашской республики и его арестовали, поставив ему в вину, что республика стала антисоветским гнездом.
Мы все Женю очень полюбили и ей никто и никогда даже не намекал, что она дочь врага народа. Училась она хорошо и учителя тоже к ней относились очень доброжелательно. Она была не только умна. Но и хороша собой.
И вокруг ее стали увиваться разные люди и с разными намерениями, а защитить ее было некому. Ее спас начальник колонии (фамилию не помню) – он на ней женился. На него обрушился шквал критики, вызывали в райком: «как ты можешь жениться на дочери врага народа?»
Но он никого не слушал. Он уволился и уехал с ней вниз по Воле.
Прошло время, 5 марта умер Сталин. Многих реабилитировали, в том числе и Петрова.
Примерно в году 56 том дочь Петрова Женя приезжала на пароходе и, когда,
пароход пристал к пристани в Козловке и она сошла на берег с надеждой кого-нибудь встретить. И ей повезло: она встретила двух одноклассниц и рассказала… человек, который ее увез, оказался очень хорошим; у нее четверо детей, она счастлива и о школе у нее остались очень хорошие воспоминания. А ездила она в Чебоксары. – домой.
После того, как отца оправдали, ее вызвали в обком партии и ей все вернули, что было в квартире и еще ей выплатили компенсацию деньгами.
11.Снова о себе.
В 1940 году я заканчиваю 10 классов и поступаю в Казанский Университет на исторический факультет. Учеба в университете была не легкой. В школе было преподавание другое, а там совсем другое, там были уже не уроки, а лекции по каждому предмету длились по два часа, а потом были зачеты и один раз в полугодие сдавали экзамены. На первых экзаменах было трудно мы день и ночь готовились.
Жаль, что не пришлось учиться из-за проклятой войны. Наступил 1941 год.
Однажды я приехала на выходной домой, это было где-то в конце мая. Мы вечером играли с ребятами в лапту, потом сидели на бревнах. Когда стемнело, стали собираться идти домой. Вдруг Валя Камагин говорит « Смотрите, смотрите: на небе галки летают!»
А Леша Дрыгин, он у нас самый начитанный был сказал: «Ночью галки не летают»
И мы все стали смотреть. Небо раздвинулось и там действительно летают наподобие птиц.
Стр. 15
А потом эти птицы как-то раз и встали на свои места и образовались слова: «Граждане! Помолимся богу за наших воинов.»
Потом птицы исчезли, небо опять соединилось.
Мы испугались и разбежались по домам. Я рассказала отцу, а он меня предупредил чтобы я нигде и никому не говорила. Много позднее я на работе рассказывала об этом и одна женщина из Слободки, говорила, что они тоже это видели.
Это были предвестники войны.
22 июня 1941 года началась война с Германией. Мы были в Казани. День был теплый солнечный. Учеба закончилась и мы поехали на трамвае на речной вокзал, что нас поразило: на улице не было людей. Куда все девались? Даже кондуктор нам говорит: «Девочки, что-то не ладно».
Мы вышли из трамвая и с нами пошла и кондуктор . Когда подошли к вокзалу. Вокзал был полон народу. Стояла гробовая тишина, работал репродуктор и по нему выступал Молотов, который говорил, что началась война. Я даже сейчас не могу писать спокойно, меня душат слезы – столько она принесла горя.
Мы сели на пароход и приехали в Козловку. Что там творилось! Все были в смятении.
Из военкомата уже вручали повестки для отправки на фронт. Была объявлена всеобщая мобилизация. Каждый день отправлялись мужчины – молодого и среднего возраста.
Что творилось около военкомата! Очень многие только женились, у них появились дети. У старших детей было по трое- четверо. К военкомату подгоняли грузовики и их туда Мужчин мобилизованных, можно сказать, грузили. В кузове их ставили стойком и очень плотно и, главное они знали, что больше не вернуться. Когда машины трогались, жены и матери вцеплялись в борта и раздавался такой вой о котором писать без слез не могу. И это продолжалось каждый день.
Вот всем ставят памятника, а вдовам нет. А они остались с детьми на руках и они будут работать за себя и за мужчин. Они на своих плечах вынесли все тяготы войны.
Я съездила в Казань, узнать, что с нами будет. Декан нашего факультета сказал, что мальчиков отправили на фронт, что война долго не будет, а пока идти в административный отпуск на год.
В начале августа нас девушек комсомолок отправили в беловолжскую больницу – принимать раненых с фронта. Пока больных не привезли, мы работали в больнице: побелить, покрасить, вычистить все окна, расставить кровати и и застелить.
Домой не отпускали. Но нам, по причине нашей молодости, в голову не приходило: откуда привезут раненых…
Итак, к обеду открываются ворота в больницу и едут машины грузовики. А кузове сидели, лежали раненные - все с окровавленными повязками, грязные, все пыльные и раздавался в этих машинах стон. Увидев это мы попятились. Вышел главврач и говорит: вы что стоите? Немедленно разгружайте раненых!
Были в основном молодые ребята, конечно они попали в самое пекло. У кого были целы ноги с ними было легче они хоть опирались на нас и могли шагать. А вот которые лежали в машине с подбитыми ногами или были ранены в живот. Приходилось на носилках снимать. Откуда брались силы я не знаю. Всех раненых мыли, медработники обрабатывали раны, перевязывали и обрабатывали раны. Так у нас в Козловке был первый военный госпиталь.
Когда фашисты стали подступать к Москве, к нам стали привозить эвакуированных.
Целыми семьями и размещать их по всем домам. В газетах писали большими черными буквами «Враг у ворот Москвы!»
стр. 16
К нам в дом также привезли молодую женщину с двумя детьми: мальчику лет 7, а девочке лет 5. Она стояла в какой-то растерянности потому что у нее при себе ничего не было, кроме небольшого радикульчика. Отец предложил им сесть, а потом стал расспрашивать: откуда они? Она была женой офицера. Муж на фронте о нем ничего не знает. Они жили в городе Ефремове, началась бомбежка очень сильная. « Мы ни чего не успели взять, только выбежали и дом разбомбили»
Отец все выслушал и спрашивает: «вы сегодня если?» А она и говорит: «мы и вчера ничего не ели» Он обращается к маме и говорит: «Мать, давай сначала детей накормить надо».
Мама собрала им на стол, а она и говорит « мы ничего есть не будем, у нас ничего нет.» А отец говорит: « разве я не вижу, что у вас ничего нет. И больше таких слов не говорите – будем жить одной семьей. Мы картошки нарыли сто мешков, тыквы-полные сени, свеклы и других овощей…хватит всем, при том у нас есть скотина, корова, овцы, куры; так что проживем, не пропадем.
Между прочим у нас уже была своя семья. Костя –брат был женат у них уже родился сын, я была и мама с отцом. Для них поставили кровать. Они с дочкой спали, а мальчик спал на печке с бабушкой и дедушкой. Я спала на диване, а Костя с Валей и сыном в спальне.
С едой было все в порядке, а вот с одеждой проблема. Мама Галине давала свою одежду, а детям стали из одежды перешивать.
Сама Галина каждый день ходила в военкомат, узнать: нет ли новостей от мужа?
И только спусти три месяца муж их разыскал и выслал документ денежный по которому она стала получать денежные переводы.
Так она у нас прожила полтора года. Когда немца отогнали от Москвы и стали освобождать города, она уехала на Родину. С фронта муж прислал родителям благодарственное письмо, что они спасли его жену и детей.
Осенью 41 года к нам эвакуировали два завода из Москвы и один из Украины.
Заводы были эвакуированы вместе с рабочими, инженерами и надо было всех разместить.
На нашем заводе надо было выпускать самолеты для фронта. Конечно, началась реконструкция. Инженеров отправляли на обучение в Казань и за небольшой срок начали выпускать самолеты.
Зимой наступили морозы. От 42 гр до 45. Все сады погибли, все вымерзло. Ну надо же так, началась война и остались без фруктов. Стоял один сухостой. Все спиливали на дрова. Ведь и так было тяжело, магазины уже не работали. Продуктов, мыла, спичек не было.
Остался один магазин, где давали хлеб по карточкам: иждивенцам 400 грамм, служащим 600 гр, рабочим 800 гр. И все, больше ничего. Потому что все заводы работали на военный лад, где все делали для фронта.
12. Байгулово.
Когда враг стоял у ворот Москвы, было указание: рыть окопы.
И, если кто не работал и у кого не было маленьких детей, приносили повестки на рытье окоп. Маме моей дали повестку, чтобы она шла рыть окопы. При том, что у нее не было здоровья. Ну, как я могла допустить, чтобы она шла рыть окопы?
И попросилась с работы, чтобы мне поехать вместо нее.
Стр.17
Мне разрешили и я в декабре 41 го поехала рыть окопы возле деревни Байгулово.
Поселили нас в один дом к хозяйке 15 человек. Все были молодые. У хозяйки дров топить печь не было, она топила соломой. А мы приходили с работы озябшие, а погреться было негде - в избе было холодно. Земля была промерзшая, как железо – лопаты, кирки отскакивали, но мы рыли, не смотря ни на что. Вот слезинка из глаз выкатиться, она тут же замерзает. Птицы на лету падали мертвыми. Кормили нас супом, в котором плавали картофель и лапша. Откуда брались силы не знаю. Приходили домой и чтобы согреться плясали под балалайку. Спасли на полу, на соломе. Так отработали положенный месяц и что характерно, никто не болел. Когда фашистов от Москвы прогнали, окопы рыть прекратили, а вырыли много и в человеческий рост.
А жили мы в Байгулово напротив церкви. И стали привозить осужденных по 58 статье. Конвоиры, которые были, как я потом узнала, из бендеровцев, обращались они с осужденными очень жестоко. За провинность запирали в мороз в эту церковь на ночь.
Как они кричали я слышу до сих пор.
Итак, я вернулась домой. Наступил 42 год. Нас молодых девушек стали готовить для отправки на фронт. Мне дома собрали рюкзак, необходимое сложили и я отправилась в военкомат. Нас там собралось человек 18. Вышел военный, нас выстроили, подьехала машина, чтобы нас отправить. В этот момент выбегает лейтенант и говорит: Кто Тухланова? Я говорю – это Я. Он сказал: идемте к военкому. Я как то растерялась, думаю «зачем?» но пошла за ним. Когда пришла в кабинет, там находился секретарь комсомола и еще один мужчина. Секретарь говорит: вот попросили, чтобы я из своих комсомольцев подобрал кандидатуру, чтобы я ее направил на учебу на трех месячные курсы в юридический институт на подготовку следователя для работы в органах прокуратуры. И наговорил всю мою хвалебную характеристику, чего я и сама не знала.
Девочек моих увезли на машине, а я осталась. Так я на фронт не попала.
Где-то в конце апреля 42 года я выехала в город Казань на учебу. Была война, специалистов не хватало. И готовили нас скороспело. Жила я в Казани на частной квартире у добрых хозяев, спала на сундуке.
Однажды в июле через Казань переводили целую армию солдат, стояла жара.
Шли они колоннами во всю баумановскую улицу. Шли они в такую жар, на них была шинель завернутая вокруг тела, винтовка, лопатка, котелок. На ногах кирзовые сапоги. Лица были темные, шли молча.
Начали они идти в 6 утра и кончили в 12 ночи. А мы стояли и смотрели на них.
Учебы шла своим чередом. Учиться было интересно. Нам давали 600 гр. Хлеба, а на обед давали талончики и мы шли на ул. Баумана где была чайная и нам в глиняных горшочках давали суп. 4 августа я сдала экзамен хорошо и 5 августа 42 года была назначена следователем Козловского района. Я еще не умела писать постановления и допрашивать.
Только потом я поняла какая это адская работа и не женская. Когда в первый раз пришлось арестовать человека и от меня милиционер увел его, а расплакалась.
Как я должна была сажать людей, для меня это было очень болезненно. И в это время зашел прокурор Исаков. Увидел, что я плачу и сказал: с твоей жалостью тут работать нельзя. Давай привыкай, много тут еще увидишь, жалости на всех не хватит.
В это время в Козловке, да и по всей стране, время было тяжелое. Что самое страшное
Не работали магазины, торговать было нечем. Не было мыла, сахара, спичек, вообще ничего. Не смотря на все трудности мы говорили: в тылу легче, бомбы не падают, а каково на фронте?
Стр. 18
Фронту мы помогали, посылали посылки, навяжут носков, перчаток.
Мы готовы были все отдать, чтобы только победить фашистов.
Рабочий день был с 8 утра и до 12 ночи и два перерыва по часу на обед. Ни выходных, ни отпусков за всю войну у нас не было.
13. Павел.
Павлик, мой брат, после окончания 7 классов поступил учиться в цивильское фельдшерское училище, где он проучился 3 года и 6 мес. На практику он приехал
В нашу больницу. В это время главврачом был Михаил Иванович Ивалев. Это был умнейший специалист. В больнице был идеальный порядок, вокруг больницы были посажены фруктовые деревья, был цветник и фонтан. Все врачи были профессионалы. Лечили бесплатно. Павлик был аккуратным и трудолюбивым и очень мягкого характера.
Он даже ночами не приходил домой, а оставался в больнице. После окончания практики ему дали хорошую характеристику и направили в институт, как одаренного специалиста.
Но после окончания его призвали в армию, где ему присвоили звание лейтенант медицинской службы. Отправили в 38 году на финский фронт. А после окончания
Перевели в Брестскую крепость. Последнее письмо мы от него получили в мае 41-го, где он писал, что осенью приедет в отпуск.
22 июня началась война с Германией. Писем от него не было.
В начале 1944 года мы от брата Павла получили наконец письмо.
Он пишет, что его наши войска освободили из плена в Польше. Он находился в лагере военнопленных у немцев.
В последующих письмах он писал, что освободили их около пяти тысяч, а потом около 500 человек, в том числе и его отправили на фронт. Он писал, что сейчас находится на фронте и лечит раненых.
Летом в 1945 году вернулся домой брат Павел с фронта. Было так радостно. Мать приговаривала «ну вот ты теперь вернулся живой это великое наше счастье и будем потихоньку жить»
Но он мне и Брату Косте показал спину и она была вся в рубцах, так их там били.
Он сказал Косте «Будет еще война, в плен не ходи. Оставь одну пулю для себя»
После отдыха он нам все рассказал.
Оказывается войну он встретил 22 июня в 3 часа ночи.
Они находились в Брестской крепости, а за неделю до войны их вывели в летние лагеря – недалеко от крепости. Они находились на самом берегу Буга. Река Буг не широкая и все было видно, что было на том берегу. Было видно большое скопление войск. Ночью реку переплыл немецкий солдат и сказал, что ночью 22 июня немецкая армия перейдет границу России и начнется война Германии и России. О его сообщении нашим руководством было доложено в Москву, но никакой реакции о укреплении границ не было.
Далее рассказ продолжается от имен Павла:
«Часа в 3 ночи мы проснулись от сильных взрывов. Мы выбежали, не успев как следует одеться. Мы увидели в небе немецкие самолеты, которые бомбили нас, а немецкие войска уже переправлялись через реку. Мы подбежали к своим винтовкам, но все затворы были вытащены и в руках у нас остались только деревяшки. М оборонялись как могли, но оборонятся было нечем.
Въехали танки и немцы нас окружили. Нас погнали в плен.
Среди нас было много раненых, некоторые не могли идти и немцы их пристреливали.
Я на своих плечах тащил друга, который только приговаривал «Паша, не бросай меня»
Где находились наши войска мы ничего не знали. Среди нас было много командирского состава, которые были без документов и полураздетые.
И вот среди нас был офицер Госбезопасности, мой друг – с которым мы вместе воевали в Финляндии и наши кровати в крепости стояли рядом, перешел на сторону немцев.
Он знал всех, подводил немцев и называл звание каждого. Немцы их уводили и расстреливали. Теперь стало понятно почему у нас оказались вытащены все затворы.
Наши солдаты крачали на него матом и плевали ему в лицо.
Нашим пленным с водой стали давать порошки. Я догадался, что это что-то нехорошее и велел чтобы не пили, но они силом заливали в рот. А после этого началась эпидемия брюшного и сыпного тифа. Я перенес эту эпидемию тифа. Но они устроили для нас ледяной душ. Они по очереди подводили людей под этот душ, пока они не коченели совсем, а потом утаскивали. Дошла очередь и до меня. Когда меня подвели я посмотрел на своего бывшего друга-предателя с такой ненавистью, что он не выдержал и куда-то толкнул меня.
Я полетел вниз и потерял сознание. Очнулся в палате на кровати.
Оставшихся в живых отправили в лагерь, где они должны были работать на Германию. Нас стал осматривать врач, чтобы определить кого куда направить и он спрашивал: кто кем работал. Мы все говорили: рабочий. И я так сказал. А он посмотрев мои руки сказал: «Нет вы не рабочий. Вы мне коллега. Мы оба с тобой врачи.» А потом внимательно осмотрел меня и сказал, что здоровье мое подорвано, что мне надо лечиться, а не в лагерь.
И отправили меня не в лагерь, а в Германию к фермеру. У фермера было большое хозяйство, много земли и скотины. Со мной оказался крепкий парень из села.
И мы с ним стали выполнять всю тяжелую работу. Немец к нам относился хорошо.
Через 10 дней мы мылись в бане и меняли белье. Кормил три раза в день.
Очень строго следил, чтобы мы мыли руки перед едой. Напарник мой вымоет кое-как, а немец подойдет, проверит и заставляет мыть, приговаривая «ай, русиш швайн».
Было везде очень чисто и аккуратно. Немецкий язык я немного знал, а тут уже стал полностью владеть им.
Но была сильная тоска по Родине. Мы ничего не знали, что с нашей страной и что будет с нами. Прошел год и пришло распоряжение всех отправить в лагеря. И там мы увидели Весь ад жизни военнопленных.
Мы работали в шахте. Занимались погрузкой породы. Вечером приходили в барак и перед нами по радио выступал генерал Власов. Он нас агитировал, чтобы мы переходили на сторону немцев. Он говорил, что ничего не имеет против Советской власти, что она ему всё дала. Но он ненавидит Сталина этого маленького рябого человека.
Тут мы впервые узнали, что Сталин рябой.
Но на его агитацию никто не поддавался и на сторону немцев никто не переходил.
Из Германии лагерь перевели в Чехословакию потом в Польшу.
Каждое утро нас выстраивали в строй и немецкий офицер, когда нас считал, бил каждого плеткой.»
А потом нас освободили и нас всех проверяли досконально.Было нас пленных пять тысяч человек. А на фронт попало пятьсот. Куда делись остальные - не знаю."
Конец рассказа Павла.
14. Завод.
А теперь я расскажу о нашем заводе. Где во время воны делали самолеты. Когда я приехала в августе 42 го завод уже полностью работал. Был построен аэродром, приезжали летчики и на этих самолетах улетали на фронт. Завод работал круглосуточно.
Работали так, что временами с завода не выпускали. Мне приходилось по сулежбным делам приходить на завод. В цехах лежало все что было нужно для сборки. Потом делали парашюты. Ткань для парашютов лежала в цеху рулонами. И чтобы кто-нибудь воровал или тащил с завода? Никто.
Руководству завода надо было чем то кормить рабочих и оно организовало подсобное хозяйство. Колхоз выделил землю и они своим трудом выращивали картошку и овощи. Стали выращивать свиней. Стало свое мясо. А потом завели коров и стало свое молоко. Его давали рабочим и их детям по талонам.
При том, что было поступление продуктов от государства.
Когда приехали вместе с заводами москвичи они привезли с собой и высокую культуру.
В поселке не было клуба, а был большой добротный сарай. Вот из этого сарая и сделали такой клуб, прелесть. Все стены были красиво отделаны, зал был очень большой, где была сцена, где выступали самодеятельные коллективы, показывали кино. Было фойе, где проходили танцы., но они были редко – по воскресеньям. Духовой оркестр был не всегда в полном составе, оркестрантов не отпускали с завода и тогда выручали летчики. Один из них был прекрасным музыкантом и весь вечер играл на аккордеоне, а мы танцевали.
Вход конечно был свободный. Если привозили кино, то все брали билет и садились на свои места и даже приходил директор завода. На работу он шел утром со всеми вместе и никакой у него не было охраны.
15. Паня.
Паня - это молодая девушка. Которая вышла замуж за офицера. Жили они тогда в доме мужа, на берегу Волги в Козловке – рядом с милицией.
В 41 году к них родился сын и началась война и муж ее сразу погиб.
И свёкр – отец ее сына, видно от трагедии осерчал, стал выгонять ее с ребенком из дома «иди куда хочешь, у нас был сын, теперь его нет и ты нам не нужна».
И она пришла ко мне. А я тогда работала в прокуратуре. Я ее спрашиваю: кто тебе посоветовал обратиться ко мне? Она не говорит. Ладно.
Я у нее спрашиваю: у тебя остались бумаги, что он служил и что погиб. Она: «Да»
Давай, говорю, принеси мне их.
Она принесла. А она уже с ребенком на улице жила, где-то под сараем.
Я взяла ее бумаги и пошла к военкому и все ему рассказала.
Военком вызвал этого деда – отца ее мужа… не знаю, что он ему говорил, но видно отругал крепко, только с тех пор жила она в доме и больше ее никто не трогал.
А она приходила со словами «Надя! Ты же меня спасла!»
Сын ее Анатолий вырос и стал водопроводчиком и хорошо он это делал. Хозяйственный был очень. И, бывало, попросишь его чего-нибудь, «Толя сделай» он бежит и все делает.
16. Раскулаченные.
Приехали к нам в Козловку беженцы. Раскулаченные. Поселились на берегу. Доски пособирали и сколотили себе дома. Да какие там дома - клюушки (мелкое строение.местн.) А - их на берегу затопит. А я тогда секретарем работала в Горсовете. Я к ним пришла. Говорю: у вас документы на дом есть? Да какие там документы. Ничего нет. И я давай оформлять... доверенность..ходила, а меня ругали. Все оформила, как положено. А потом отделила им наделы земли -там и дома они поставили. Так ихний глава семьи, как увидит, всегда здоровался и шляпу снимал. (записано со слов 24.09.17)
17. Маранькка.*
Сейчас я расскажу тебе про Маранька, сказала мать. Я сама была на этом совещании и все помню, всю его речь. Он сказал: почему колхозники работают за палочки? Почему они ничего не получают? Они же трудились, у них есть семьи...он так выступил, а потом во время совещания к нему подошли двое и сказали "пройдемьте" и больше мы его не видели. Он получил 10 лет и просидел от звонка до звонка. А потом вышел и его реабилитировали.
18. Библия.
Раз захожу к прокурору. это когда я в только прокуратуре работать начала. А там старик сидит и человек, видимо из госбезопасности. И прокурор санкцию на арест этого старика подписывает.Ушли они, я я спрашиваю за что этого старика? Оказывается у этого старика была Библия и он её по ночам читал. А сосед - донёс. Они вместе сильно дружили, а потом разругались из-за чего-то. И ему срок дали.
А тут Шура моя сестра тоже удумала. Нашла Библию, собрала своих подружек и стала им читать Библию. Он неграмотны - чего бы понимали, а она им читат.
А я тут снова захожу к Прокурору и вижу дело, а там написано: Шибаева Александра Тимофеевна. Я ахнула: так это же сестра моя, родная. У неё муж на фронте погиб, двое детей маленьких... побежала домой. Нашли Библию, говорю сейчас же уберите её, хоть в землю заройте. Костя, брат мой, ладно успел дворами вынести и спрятать, а уже идут с обыском! Так бы и сидела за Библию-то..
Ссылки:
ссылка 1. Том 76.стр. 218
* 296. письмо Л.Н. Толстого С. Д. Кладову.
1906 г. Октября 26. Я. П.
Из тех своих недостатков, которые вы перечисляете, только один важен: это нечистый взгляд на женщин. С этой страстью похоти надо неженатому человеку постоянно и неустанно бороться. Я избавился от этого греха, только когда женился. От того же недостатка, который вы приписываете себе, что вы подчиняетесь людям, подделываетесь под них, вы исправитесь тогда, когда главной целью своей жизни поставите не свои личные выгоды, а исполнение воли бога, состоящей в том, чтобы всё больше и больше развивать в себе и проявлять духовную жизнь. Проявляется же духовная жизнь в любви, доброте к ближним.
«Бог есть любовь, пребывающий в любви пребывает в боге и бог в нем». Иоан[н].
Л. Т.
26 окт. 1906.
Посылаю вам книги,1 которые могут быть вам полезны и ответят на ваши вопросы. Очень радуюсь на ваше желание изменить жизнь и заменить личные животные желания совершенствованием духовным и не только желаю вам успеха, но уверен, что сами, если только искренно отдадитесь этому стремлению, увидите, насколько такая жизнь дает больше блага, как сказано [в] Ев[ангелии] Иоан[на] VII, 17. «Кто хочет творить волю его, тот узнает о сем учении: от бога ли оно, или я сам от себя говорю».
Нет надобности доказывать, что учение церковное несправедливо. Надо только самим стараться понимать учение Христа правильно. А по этому учению главное дело никого не осуждать, а жалеть заблуждающихся. Пишите о себе, буду рад знать о вас. Круг Чтения советую читать по дням.
Лев Толстой.
* * Степан Дмитриевич Кладов (р. 1879) — крестьянин Казанской губ., работал конторщиком.
* Мранькка ( Никифор Фёдорович Мораньков; 1901- 1973, Чебоксары) — чувашский драматург, прозаик.
12 февраля 1950 г. выступил с критикой первого секретаря Козловского райкома партии Имуллина, после чего был исключён из партии, а затем осуждён на десять лет лишения свободы. В 1956 г. Пленум Верховного Суда СССР прекратил дело производством за отсутствием состава преступления.