Бриллиант в сто карат
-----------------------------
На таможню в Брест приехали к восьми утра. Кто-то пошел узнавать. Вернулся через десять минут:
- Придется подождать до девяти, у них сейчас пересменка.
В девять нас впустили вовнутрь.
- Видите черту, - женщина-прапорщик показала на грязную белую полоску на полу в большом помещении. - Провожающие остаются за чертой!
- Напишу рассказ, - подумал я, - будет называться 'Перешагнув черту оседлости', -
взял на руки сына, вдохнул и прыгнул.
- Провожающие дальше не идут!
Мы остались одни. Где-то на горизонте махали руками и что-то беззвучно кричали наши друзья.
Я огляделся. Весь интерьер был сделан рукой того же дизайнера, что и в тюрьме на Володарского.
На нас набросились всем наличным составом таможни.
- Откройте чемоданы. Выложите все из карманов на стол. Что здесь? А здесь что? Фотоальбомы на этот стол для просмотра.
Я насчитал шесть столов. Система еще в семидесятые была рассчитана на серьезный ‘поток'.
- Ничего, - подумал я мстительно, - скоро вам и двадцати столов не хватит.
Сегодня 3 декабря 1987 года наша семья на брестской таможне была единственной.
- Эту фотографию нельзя.
- Это мой отец на фронте в 1942 году.
- В военной форме нельзя.
- Что у ребенка в карманах. Выложите на стол. Это что?
- Это детская игрушка.
- Такое нельзя. Золото бриллианты драгоценности предъявите для опознания.
-
- Вдруг не я, кто-то во мне сказал:
- В жопу будете смотреть?
- Надо будет, посмотрим, - ответила молодуха в зеленой униформе. И не жопкайте тут.
- Пускай жопкает. Где его поймут, - сказал второй таможенник.
- В Польше поймут и в этом ихнем Израиле, - сказал скучающий пограничник с третьего пустого стола.
- Наши ругательства знают во всем мире,– гордо сказал молодой прыщавый хлопец в звании прапорщика со стола номер четыре.
- А это что на пальце? - спросила молодуха.
В жизни никогда не носил ни колец ни перстней. Только в день свадьбы одел кольцо и на другой день сдал жене на хранение.
- Старик, - сказал мне мой брат перед отъездом, - это тебе, - и вручил огромных размеров уродливый перстень с фиолетовым камнем, какие носят цыгане.
- Зачем он мне?
- Старичок, - сказал он мне ласково, как глупому ребенку, - нам разрешают по триста баксов на рыло. Ты знаешь сколько стоит банка кока колы? Я смотрел в немецком журнале – две марки. А нам еще нужно будет как-то пить и есть до Америки целый месяц, всей семьей. У нас впереди Австрия и Италия. Или ты думаешь, что сейчас сядешь на поезд в Бресте и он сразу повезет тебя в Нью-Йорк.
Я внял доводам своего разумного практичного брата и одел перстень на middle finger на правой руке. Палец сразу же начал отекать. Сейчас таможенник с пятого стола интересовался этим перстнем.
- Золото, - объяснил я, - допустимый вес, 56-я проба.
- Я не золотом интересуюсь, - сказал таможенник, что за камень?
- Не знаю.
- Как это не знаете, а вдруг это бриллиант в сто карат.
- Бриллиант в сто карат! - воскликнул я истерически. - Ха-xa-xa. Выдрал стокаратный бриллиант из оправы и бросил его в урну. И попал... Я - нервный близорукий еврей, трясущейся левой рукой с пяти метров... Никогда в жизни не попал бы, а тут попал.
На таможенников моя выходка произвела сильное впечатление. Их энтузиазм как-то угас, молодуха в зеленом сказала примирительно:
- Ну, что вы уже совсем уже так уже совсем.
- Вы может еще вернетесь, - сказал прапорщик.
- Нет, - воскликнул я трагически, - не вернемся уже никогда! Прощайте!
- Ладно, - сказал он, - сворачивайтесь. Бегите на поезд, а то опоздаете.
Мы кое-как собрали свои вещи, через вертушку с трещоткой выбежали на перрон, сели в поезд Москва-Варшава и поехали...