K восьми вечера в Нью Йорке пошел снег. Таксисты, по преимуществу, индусы и пакистанцы, просто сбежали, попрятались по своим гаражам, и я остался, один единственный на весь великий город в сто миллионов человек. Какой русский не любит дрифтинг по снегу. Восхищенные пассажиры спрашивали:
- Валадимир, откуда вы такой единственный в своем роде?
А, я им из:
- Говнороссийска.
- Ну, да, конечно знаем такой город - отвечали они многозначительно и сыпали щедрые типы. Скоро денег набралось столько, что я не знал куда их девать, и те что помельче выбрасывал в окно.
Судьба настигла меня ввиде бухого белого мэна на углу 72-й и Йорк авеню. Там, на стоянке такси собралась чертова куча народу, и все хотели такси, такси. И я, сраный эмигрантишко из Минска, без году неделя в NY, раб, прикованный цепью к рулевой колонке, не член профсоюза, почувствовал свою необыкновенную значительность. Их много, а я один. Подтормаживая скудным ресурсом тупой автоматической коробки (всего лишь два переключения на пониженную передачу), я выровнял свою восьмицилиндровую лошадку из заноса и рассчитал все так, чтобы приземлиться у самой стоянки, бросить поводья и посмотреть, как ньюйоркцы будут драться за место в моей машине. И в тот самый момент пьяный штымп выскочил перед капотом, изображая что-то в роде зиг-хаиль. Нет, я не ударил по тормозам. Все-таки в моей шевролет каприз классик две тонны и тормозами в такой ситуации ничего не сделаешь. Я ушел в сугроб, и там в мягком рыхлом снегу сбросил часть киннетической энергии, чуть-чуть тормознул, поставил трансмиссию на самую последнюю передачу и помолился...
Все-таки я его достал, ударил решёткой радиатора по вытянутым рукам, он упал и закричал: 'Я первый в очереди, я первый. '
Жадная до зрелища толпа в тот же миг собралась вокруг места проишествия. Что случилось? Человека убили!
Внутренний голос, который неустанно преследует меня уже много лет, сказал: "Конец тебе, Рабинович".
Его подняли и под руки и подвели к моей машине. Вот, посмотри кого ты убил.
Он шептал беззвучно губами: "Я первый, я первый!"
"Первый, первый", – согласилось общество.
- Убил так убил, сказал я. - Кидайте тело на заднее сидение.
- Ну, - сказал он довольно живо сразу же, как только за ним захлопнулась дверь, - видишь, что надел.
- Да, отвечал я, - вы уж простите меня сэр.
- Ну, что стоишь, поехали и он ткнул меня пльцем в спину.
- Ладно, подумал я, ты мне за этот палец ответишь, дай только увезти тебя подальше от твоих свидетелей.
Я тронул с места желтую лошадку. Толпа расступилась.
- Куда едем сэр? – спросил я.
- Прямо.
- Прямо так прямо. Хозяин-барин. Куда прикажет туда мы едем. Правда, Машка, обратился я к своей машине по-русски. Машина ответила мне нежным ржанием.
- С кем ты разговариваешь?, - спросил он.
- С машиной, сэр - вежливо ответил я пиндосу и включил счетчик. Счетчик выбил 1.50 посадочных и 0.50 вечерних. Мой пассажир надолго замолчал, видимо складывая в уме 1.50 и .50.
- А на каком языке ты разговариваешь?
- На C++, сэр.
- И что, слушается?
- Еще как.
- Хули плетешься, сказал я машине. Давай быстрее. Человек спешит, - и добавил газу.
Машина взвизгнула и на мокром снегу на пустой улице развернулась на 360 градусов.
Между тем на счетчике добавилось еще 25 центов.
- Куда мы едем? - спросил он.
- Прямо.
- Куда прямо?
- Не знаю, сэр, вы сказали прямо - я скорчил рожу под Крамарова и обернулся.
На счетчике выскочило еще 25 центов, он занервничал, заерзал.
- Ага, подумал я, да ты жадный, тварь пиндосова. Это хорошо.
- Вот что, поехали в полицию.
- А где эта ваша полиция? - спросил я.
- Ты не знаешь где полиция? - удивился он.
- Нет, не знаю. Где аэропорт Кеннеди знаю, где Валдорф Астория знаю, где Виста знаю, знаю где Блюмингдейл, где Вол стрит знаю, где ЛаГуардиа аэропорт, а где полиция не знаю. Да мне и не нужно знать, где полиция, полиция сама меня находит. Правда , Машка – обратился я к коню, сбросил трансмиссию на нейтралку и придавил газ. Машка ответила мне радостным ревом всех своих восьми горшков.
- Да, ты крейзи, - сказал он и опять ткнул меня пальцем в спину.
- А ты ты пьяный – ответил я. Еще раз дотронешься до меня пальцем я тебе его сломаю.
- Ты меня сбил своей машиной.
- Кто сбил. Я тебя грязного пьяного на улице подобрал, пожалел, а ты на меня сейчас гонишь. What kind of person are you!
Тут он понял, что дал маху когда позволил увезти себя с места проишествия. А на счетчике уже было пять, что вместе с ночными и посадочными составляло семь баксов. Такси в NY не для бедных и не для жадных.
- Останови – сказал он.
- Здесь нельзя - сказал я, - знак.
- А где можно?
- Вот там - я свернул в темное безлюдное место возле Ист-ривер, dead end street, загроможденная какими-то мусорными контейнерами.
- Останови сейчас же, останови! - истерически закричал он.
Я остановился. На счетчике уже было 10 долларов.
- Выдай мне квитанцию (receipt)
Квитанцию. А вот хрен тебе, а не квитанцию. Побежишь жаловаться в TLC.
- Хотите квитанцию, платите за проезд. С вас 10.25.
И это сработало. Он выскочил из машины с криком 'факин рашен' и еще что-то там, чего я уже не расслышал.
Ай, да Рабинович, ай да молодец, - сказал я своей бородатой физиономии с воспаленными от двенадцатичасового шифта глазами в зеркало заднего вида.