ВОЛШЕБНАЯ ЁЛКА
или Новогодние Похождения Чудиков-Митика и Горика
Посвящается сёстрам-близнецам Ане и Лизе В…!
ЧУДИКИ В ПОИСКАХ БОГАТЫРСКИХ ДОСПЕХОВ
Эта история совершенно случайно произошла в Москве, на площади Пушкина в посленовогодние январские дни школьных каникул, по современным меркам очень давно, сразу после великолепного и оглушительно-торжественного гагаринского года, открывшего космическую эру для всех людей замечательной зелёной планеты Земля.
Хотя, конечно, она могла произойти в любом уголке нашей огромной и прекрасной страны, разумеется, там, где есть снег и растут терпеливые и выносливые, неприхотливые, как и все русские люди, красивые зелёные ёлки. Но, понятное дело, она могла произойти только с таким мальчиком и такой девочкой, которые не просто живут в нашей огромной и замечательной стране, но, главное, свято верят в добряка деда Мороза и милую красавицу Снегурочку и, конечно же, в смелых и могучих русских богатырей.
Понятно, что эти мальчики и девочки обязательно читали про Снежную Королеву и отважную девочку Герду. Но вряд ли они слышали что-нибудь о братьях-ветрах и царице Ледяне, а также о её верных воеводах Морозиче, Ледовиче и Снеговиче. Автору этой повести о всех этих событиях поведали таинственным шёпотом и поэтому он, по возможности, изменил имена действующих лиц и места главных событий, дабы совершенно случайные люди не проникли в Сказочную Ледяную страну и не разрушили её из зависти или жадности, либо просто по глупости и неосторожности.
А началась эта история с того, что в ноябре того самого космического года Земли у хорошего и послушного, но немного плаксивого мальчика Мити был двенадцатый по счёту день рождения. И, его худощавый и невысокий, но, тем не менее, очень добрый и заботливый пожилой отец рассказал ему и его младшему брату Гориславу, которого все звали Горик, увлекательную историю о селе Воскресенском, о реке Красивая Меча и поездках с дядьями из Тулы в Воронеж на подводах с большими мешками душистых зёрен пшеницы, весело влекомых умными гнедыми лошадками.
Главным же в этих поездках было то, что тогда ещё только одиннадцатилетнего отца дядья смело одного отпускали в ночное на Куликовское поле, стеречь лошадей от волков, с толстенным кнутом в руках. И он сидел возле костра и сторожил бродящих в темноте фыркающих и вздыхающих стреноженных коней. В одну из таких ночей, уже присыпая землёй совсем угасший к утру костёр, он случайно откопал лопатой очень ржавый старинный прямой русский меч, а через некоторое время нашёл и самый настоящий богатырский шлем и даже щит. Мальчик отдраил и отчистил их до блеска, но деревенский кузнец, поцокав языком, сказал, что меч надо перековывать да и всё остальное труха. И отец стал копить деньги на перековку меча.
Однако началась первая германская война и кузнеца забрали на германский фронт, а вернулся он с него только с одной рукой. Ну, а в революцию эти бесценные вещи: и меч, и шлем, и щит- к глубокому сожалению, из сарая пропали.
Увидев по загоревшимся глазам двенадцатилетнего Митика, что меч ему совершенно точно крайне необходим и, желательно, прямо сейчас, отец, почесал голову.
-Ладно, чудики! Попробую отлить меч у себя на вагранке, потом его надо проковать в кузнечном цехе и заточить в абразивном. Ждите к следующему новому году. Меч- это вещь сложная. Ну и тебе Горик, тоже ковать?-переспросил он с улыбкой отчаянно закивавшего младшего сына.
Но, пока что, Русаков-старший ограничился маленьким перочинным ножиком с красивой ручкой в подарок на день рождения. Зато лезвие ножика было сделано из самой что ни на есть настоящей пружинной стали и одно это заставляло всех Митиных одноклассников округлять глаза.
За рассказами отца про настоящие богатырские доспехи последовала подарочная книга, прекрасно иллюстрированная поэма Александра Сергеевича Пушкина «Руслан и Людмила». И она тоже глубоко потрясла обоих братьев. И медлительного Митика и неугомонного Горика, которому было только девять. И совершенно добили братьев, купленные под Новый Год «Русские волшебные сказки» в подарочном издании с настоящими богатырями и богатырками на цветных картинках.
Для полного счастья ребятам не хватало только раз пять посмотреть в кинотеатре «Центральный» новый цветной кинофильм «Илья Муромец», потрясший их не меньше, чем художественный фильм про адмирала Ушакова «Корабли штурмуют бастионы». А может даже больше, поскольку во времена Ушакова уже не было свирепого и могучего Змея-Горыныча. Но здесь братьям Русаковым помогли близнецы-братья Карамышенские, жившие в соседнем дворе и умевшие, где то стыренной, большой металлической линейкой открывать запоры распашных дверей выхода из кино и, крадучись, проникать в тёмный кинозал сразу после журнала «Новости дня», что сделало их незаменимыми приятелями.
Одно плохо, весь класс Митика в середине ноября приняли в пионеры и он гордо стоял в Музее Ленина и под грохот барабанов произносил пионерскую клятву. А хулиганов и двоечников братьев Карамышенских в пионеры не приняли и они не пошли на просмотр замечательных фильмов о пионерах–героях «Бей барабан» и «Друг мой Колька» в совершенно новый кинотеатр «Россия», который только что вырос позади Пушкинского фонтана. Митик даже дарил цветы членам творческих коллективов фильмов с пионерами своей школы и при этом умудрился споткнуться от волнения и расцарапать коленку о шершавый ковёр. Очень красивая актриса, игравшая во многих русских сказках, похвалила его за стойкость, и поцеловала, взяв у него цветы.
-Молодец! И пионер, и богатырь! Значит, ты будешь спасать красавиц, когда вырастешь?
На что Митик молча кивнул, покраснев до самой макушки. Пионерский галстук на какое-то время разлучил Митика с приятелями. Но вскоре они помирились.
Ясно, что после всего прочтённого и просмотренного обоим братьям срочно потребовалось спасти чью-нибудь невесту, но, желательно, красавицу или, хотя бы, пусть и безхозную, но довольно-таки симпатичную девочку. Гуляя все каникулы по заснеженному Пушкинскому скверу братья тщательно приглядывались ко всем подходящим девчонкам, но все они оказывались несвободными, гуляя с мамами, бабушками и нянями и в невесты определённо не годились. Крепко подумав и повздыхав над такой незадачей, братья решили далеко не ходить, а поискать себе невест-красавиц поближе. Так сказать по месту жительства.
К счастью это было не очень сложно. Подходящие красавицы имелись в наличии совсем рядом, правда, чересчур строптивые. Дело в том, что в дальнем конце коридора из пятнадцати комнат с общей кухней, семью общими умывальниками и двумя туалетами, была просторная, смотревшая окнами не на грязный двор или на боковую обшарпанную стену кинотеатра, а прямо на Пушкинский фонтан, настоящая отдельная квартира, в которой жила жена какого то крупного военного с двумя очаровательными дочками, очень длинноногими и светловолосыми.
Но, если старшая дочь Лена, девочка лет тринадцати, относилась к обоим братьям со снисходительным презрением, иногда просто их не замечая такую малышню, то младшая попрыгунья-восьмилетняя Ира их очень даже замечала и любила изводить их дразнилками во дворе и всякими неожиданными выходками. Иногда она участвовала в ссорах братьев, чаще принимая сторону шустрого младшего братца.
Не зная, как обратить на себя внимание девочек, братья по очереди сидели на своём большом сундуке в коридоре, прямо напротив умывальников, где часто стояла очередь полусонных жильцов в пижамах и халатах и ждали, когда соседкам кто-нибудь позвонит. Тогда они летели в квартиру девочек и звали к телефону или их маму или их самих. Девочки чопорно проплывали мимо ребят и, сказав вежливо и церемонно «большое спасибо», разговаривали с абонентом, а потом, дёрнув плечом, и задрав нос, молчаливо удалялись, поражая воображение братьев разнообразными бантами в длиннющих косах. Но такие случаи были относительно редки. И ребята сломали голову, как бы выманить соседок во двор. Но обе девочки ходили в кружки и музыкалку и были беспросветно заняты уроками и концертами, а также спортивными секциями.
Правда, иногда бывали случаи, когда Горик садился на трёхколёсный велосипед, подаренный Митику и на правах младшего нарезал по двору лишние круги. Митик, любивший полную справедливость и честность, пытался отнять свой велосипед, но вдруг неожиданно появлялась нахальная белобрысая Ирка и ввязывалась в драку на стороне Горика или ябедным голосом звала на помощь проходящих мимо взрослых. Иногда они и сами вдвоём прогоняли обиженного плаксу Митика, и тогда Горик услужливо подсаживал Ирку на велосипед брата. После нескольких кругов она обычно бросала велосипед в смежном дворе за старой облупившейся музыкальной школой и беспечно играла с девчонками из музыкалки в классики. На упрёки запыхавшегося Горика, она жеманно пожимала плечами и спрашивала у девчонок.
-А это кто такой? Почему я его не знаю? Девочки- вы не знаете, что этой малявке от меня надо!?
Вполне естественно, что воинственный Горик лез на неё с кулаками, обижаясь за грязный от поездок по лужам велосипед родного брата, сиротливо брошенный на кучу поломанных деревянных ящиков из правдинского магазина, относящегося к старому зданию издательства «Правда». Но тщательно отгороженному от их двора невысокой, каменной и сильно обшарпанной стеной. Понятно, что старшие девчонки вступались за свою бойкую подружку и легко всыпали обоим витязям по первое число, заставляя их с бесплодными угрозами поспешно ретироваться к своему подъезду, таща за собой измызганный велосипед.
Но с наступлением зимы и эти встречи прекратились, хотя Митик и Горик пару раз сделали попытки вытащить велосипед в заснеженный двор. Поднятые на смех соседской детворой, они, насупившись, укатили его обратно. Затея была явно дурацкой.
Кроме того, всю осень и зиму сын дворничихи, тайком докуривающий бычки из грязных мусорных баков, пятнадцатилетний хулиган Ахмат стал проявлять к сестрёнкам повышенный интерес, и, даже, зажимал за углом музыкалки старшую из сестёр Лену, иногда целуя её липкими губами и пачкая вечно сопливым носом. Но Ленке нравилось, что ей подчиняется такой хулиганистый мальчишка и она презрительно улыбаясь, терпела его поцелуи, украдкой протирая его слюни со щёк рукавом голубого пальто.
Иногда она заставляла своего ухажора расправляться со своими обидчиками, получая от этого очевидное удовольствие. Часто перепадало от тощего, но нахального Ахмата и чересчур шустрому Митиному брату, который пытался обратить на себя внимание старшей из сестёр гримасами и дразнилками вроде «ленка-пенка-гондурас-купи старый тарантас!». Но Ленка явно хотела новый тарантас и по этой причине гонялась за своим обидчиком, пока не появлялся Ахмат. Митя довольно часто вступался за побитого младшего брата, и тогда плюшек ему доставалось даже больше, чем брату.
Самая большая драка случилась, когда Ахмат разломал во дворе возле кирпичной стены кинотеатра «Центральный» построенную братьями снежную крепость и стал строить для Ленки с её сестрой огромную снежную бабу. Младшая ребятня послушно стала разбирать недостроенную крепость, а Митик и Горик в отчаянии полезли драться, чтобы спасти военный объект стратегического назначения.
Получив по полдюжины тумаков от Ахмата и закиданные снежками своими младшими друзьями по его приказу, Горик обиженно сопел за углом музыкалки, вытирая кровь с губы. А добродушный и чувствительный Митик молча заливался горючими слезами, глядя как Ахмат, закончив командовать малышнёй, удостоился торжественно-нежного поцелуя Елены-прекрасной, действительно царственной златовласки, всего лишь за уродливого и кривобокого, но огромного снеговика с цинковым новеньким ведром на голове и огромнейшей оранжевой морковкой вместо носа.
Требовалось что–нибудь срочно делать, и Митик решился. Из картона и фольги он склеил блестящий шлем и меч, а потом с помощью брата смастерил даже богатырские латы, изводя отца своими вопросами. В этом наряде перед новогодним утренником он гордо прохаживался по школе, подглядывая в шпаргалку со стихами и явно надеясь завоевать главный приз на новогодней ёлке и удостоиться внимания своей избранницы.
Но, как оказалось, надеялся он напрасно. И, хотя стихи собственного сочинения, прочитанные им возле новогодней ёлки, удостоились приличной овации и даже восторженного свиста братьев Карамышенских, на конкурс костюмов он не попал. Тем более что его язва-классная заявила, что это взрослые стихи, и он явно просто откуда-то их списал и, поэтому, она снимает его с творческого конкурса.
СНЕЖИНКА
Я вновь мечту и совершенство
Под звездным куполом ищу.
Но о тебе не вспоминаю,
И о потере не грущу.
Но лишь огни зажгутся дружно
Снежинки выйдут на парад.
Я снова вспоминаю грустно
Про наш последний маскарад.
Ты лихо юбочку носила,
Не закрывая стройных ног.
И на меня едва косила,
Любовно гладя свой чулок.
Мы долго, долго танцевали
Но что случилось не пойму.
Тебя из полутьмы позвали
И ты исчезла, как во тьму.
Но позабытые надежды
Нам снова дарит Новый Год.
И в темном зале нас закружит
Во тьме рыдающий фокстрот.
И под закрытой полумаской
Твое лицо я различу.
И что-то ласково и нежно
Устам лукавым прошепчу.
Снежинками были одеты сразу несколько девочек из шестых классов на утреннике второй смены, проходившем в четыре часа дня уже при совсем тёмных окнах и они стали строить Митику глазки и угощать конфетами. Но беда была в том, что их соседка Елена-прекрасная в тот вечер одела сиреневый с блёстками полупрозрачный наряд восточной красавицы, одолженный ей маминой подругой из театра «Ленком», который находился за углом от их школы. А маленькая ехидна Ирка решила в прямом смысле вырубить конкурента своей сестры из конкурса.
Она хитренько притворилась добренькой снежинкой и, угостив конфетой новоявленного богатыря, выпросила у него блестящий от наклеенной на картон фольги меч, якобы чтобы только посмотреть его. Но вместо этого юная нахалка выхватила меч из ножен и стала с гиканьем на скаку рубить своих одноклассников. Митик бросился за ней в погоню. В школьном коридоре возле актового зала образовалась приличная куча мала и меч вернулся к Митяю в плачевном надломанном и облезлом состоянии, да и доспехи несколько пострадали.
За кучу малу Митика отругала завуч, а классная руководительница их шестого «Д», крашеная татарка Фруза Исидоровна на вечернем утреннике классов второй смены с удовольствием отдала главный новогодний приз за костюм восточной красавицы Елене. И, ехидно-гаденько улыбаясь, Митю в костюме русского богатыря не допустила до конкурса совсем, якобы из-за поломанного меча и драки в коридоре. Обиженный Митяй остаток утренника просидел в туалете и совсем не получил никакого подарка, даже за аттракционы. Он обиженно молча переживал свою неудачу и переругивался с задразнившей его Иркой, смело забегавшей в мужской туалет, чтобы крикнуть обидную дразнилку.