чуть тяжелей, чем кафель из сломанной ванны,
сыпалось утро наждачной на старую дверь.
день продолжался. музыка здесь не играет,
вождь облысевший ссылался на партию «верь».
все было простым, обыденным, каквсегдашним.
я выпила кофе без сахара и молока
и каплей белой, пожалуй, вовсе не каплей даже,
а брызгом, надеждой. одной не по себе и страшно.
а вам?
таксист располневший от грусти и белых инфляций,
просил расплатиться купюрами меньшего эго,
ссылаясь на то, что для этого города рано,
крупной платить после ночи холодного бара.
ноги намокли под хордой окурков из снега.
рынок расставит по-своему все ударения
не вижу тебя от субботы уже три недели,
может, сегодня увидимся? но
я не верю.