Ъ - Пушкин, Й - Чайковский.
Тут же Гагарин, Шагал, Циолковский.
Многих героев помнит страна.
Букв не хватает на все имена.
1.
Машина резко затормозила. Саня глянул на часы: - Два часа без малого едем, надо поинтересоваться у старшего, сколько еще осталось , а то могу и «не довести».
Видя, что старший уже стоит возле машины, Гиров тоже не спеша стал вылезать из кузова. В этот момент он заметил, как какой то местный житель приблизился к прапорщику с пластиковой канистрой, доверху наполненной желтоватой жидкостью.
- Сэрвус, Пушкин - твёрдый знак! - раскрыл прапор свои объятия для приветствия крестьянина.
- Сэрвус, сэрвус, - венгр, по-братски обнял прапорщика, приветливо улыбаясь.
- Иванцов, тащи товар, - услышал Гиров масляный тенорок прапора.
- Сей момент, товарищ прапорщик, уже лечу, - водитель ГАЗ-66 кулем свалился с запасного колеса, где у него этот «товар» был пристроен и передал прапорщику новенькую, еще играющую на солнце свежей зеленой краской канистру.
– Прошу Вас, все в лучшем виде. Супер - обращаясь к венгру, поднял Иванцов большой палец вверх.
- О-о-о, super! Nagyon jol. Это есть карашо, - тоже подняв большой палец вверх и похлопывая по канистре, - залопотал хуторянин.
- Это тоже есть супер, - он указал на свою пластиковую канистру и при этом даже причмокнул, мол не просто супер, а очень супер.
- Что здесь такое происходит? - стараясь придать голосу больше суровости спросил Гиров, резко выходя из -за машины.
Прапорщик от неожиданности чуть не выронил канистру на землю.
- Тьфу ты, Пушкин - твёрдый знак! Напугали, товарищ лейтенант.
- Ну, это то понятно, что напугал, непонятно, что вы тут такое устроили. Это что за бартер?
Прапорщик, как видно, хватил лишка воздуха в легкие, отчего его лицо резко покраснело и он зашелся долгим кашлем. Гиров, дождавшись, когда прапорщик вдоволь накашляется, повторил свой вопрос.
- Это мы бензин на керосин меняем. Для лампадок керосин нужен, а у нас его днем с огнем не найдешь, не поставляют, товарищ лейтенант. Вот командир роты и попросил по пути к Ёжке заехать разжиться у него, так сказать, - вставил шустрый сержант, видя, что прапорщик несколько мешкает с ответом.
- А не многовато для лампадок будет двадцать литров?
- Нет, что Вы, товарищ лейтенант,- ожил, наконец, прапорщик. – У нас же в каждой палатке по лампе, а не только в офицерских. И фитили к ним самим приходится резать из автоматных ремней. Тоже не подвезли, а из-за них расход керосина в два раза больше. Да и потом, это ведь на всю целину. Аж, до конца октября.
- О, так может нам, товарищ прапорщик, еще одну булечку у венгрюка прихватить? Раз это аж по конец октября? – Опять влез с вопросом водитель.
- Пока хватит одной, - искоса глянув на лейтенанта, сурово ответил прапорщик, тем самым давая солдату понять, что тема закрыта.
– Ну, все по коням, Иванцов, - обращаясь к водителю, засуетился вдруг прапорщик. А то Шмута из нас самих фитилей накрутит. Машина, резко развернувшись и подняв облако пыли, быстро понеслась прочь от одиноко стоявшего на обочине хутора.
2.
Через полчаса Гиров уже стоял на площадке первой автомобильной роты и с интересом рассматривал происходящее. В общей сложности машин было на первый взгляд около сотни. Гиров помня рассказ комдива о том с каким трудом удается комплектовать целинные роты из машин строевой группы ( ведь учебно- боевую или боевую машину никто не позволит отправить на уборку урожая) ожидал увидеть здесь старенькие, изрядно разбитые автомобили. На самом деле все оказалось совсем не так.
Перед ним стояли свежевыкрашенные зелененькие авто, сверкающие на солнце своими только – только набитыми белоснежными номерными знаками. Машины были разбиты на четыре ряда: в первом ряду с машин были сняты все передние колеса, и группа солдат в новеньких танковых комбинезонах, которые в прежней части Гирова носили только офицеры, да и то через одного, вахтенным методом, машина за машиной занимались заменой тормозных дисков, цилиндров, доливкой тормозной жидкости и последующей полной прокачкой тормозной системы; второй ряд машин был выстроен, как понял Гиров, для работ с двигателем. Некоторых машины были без карбюраторов, и солдаты, весело шутя и улыбаясь, тут же занимались их промывкой. На других проводилась организованная смена двигательного масла, установка новых масляных, воздушных и топливных фильтров и всякие другие работы с сердцем машины; солдаты в третьем ряду занимались бортировкой.
С левой стороны от выстроившихся машин, аккуратно рядами лежала новенькая резина. Настолько новенькая, что запах от нее разносился по территории всей роты, перебивая все остальные запахи. Старую резину, после того как она была снята с машины так же аккуратно укладывали рядами, но уже с противоположной стороны. Но особенно удивил Гирова четвертый ряд . Солдаты работавшие там разносили к каждой машине свеженькие доски.
Причем количество этих досок должно было быть строго под расчёт, как понял Гиров. Потому как один из военнослужащих то и дело одергивал солдат, направляя их от общего штабеля с досками то к одной, то к другой машине. Иногда он незло выругавшись, кричал, что б доски меняли у машины на новую партию. Оказывается они должны были быть подогнаны еще и по ширине.
- А там что? – не выдержал Гиров, обратясь к прапорщику, который уже спешил к себе на кухню.
- А эти… борта будут наращивать.
- Зачем? - не понял Гиров.
- Ну, как зачем? – засмеялся прапорщик. – Чтобы план выполнить и перевыполнить. Ну, и потери, конечно, чтобы меньше по зерну были. С высокими бортами то больше ведь за ходку привезешь.
- А, ну да, ну да, - согласился Гиров, несколько сконфузившись, из-за того, что сам не смог догадаться до такой простой новаторской мысли.
Перед каждой машиной, как заметил Саня, был выставлен план проведения работ на день, да еще и расписанный по часам.
- Так, а мне то куда, - спохватился Гиров, видя, что прапорщик уже двинул в сторону большого зеленого шатра, перед входом в который красовалась надпись: Солдатская столовая.
- До первого грибка идите, там дневальный Вам покажет офицерские палатки. Переночуете, я так понял здесь, а завтра уже в полк. Сегодня никто не едет, всё, солнце к закату. - Он попытался показать Гирову на солнце, но не найдя его в облаках, махнул на прощание рукой и заспешил по своим делам.
Гиров, прихватив свой чемодан, двинулся в сторону видневшейся вдалеке передней линейки с расположенными на ней с одинаковыми интервалами друг от друга грибками. Сразу за передней линейкой находился палаточный городок. Все палатки были закреплены на деревянные, выкрашенные в темно-зеленый цвет, каркасы.
Центральные колья же наоборот были выкрашены в светло зеленый цвет и на некоторых из них виднелись красные флажки. Перед каждой палаткой в землю была вбита табличка с указанием номера подразделения и старшего.
Пространство вокруг палаток, примерно сантиметров на сорок-пятьдесят, было тщательно проборонено, как в прочем и вся передняя линейка, отчего она напомнила Гирову контрольно-следовую полосу. Было такое ощущение, что она вовсе не предназначена для построений личного состава, а как раз наоборот: не дай бог кто то оставит на ней хоть какой то след.
Саня подошел к передней линейке и встал в нерешительности.
– Может по ней тут вообще не ходят? - подумал он. Но не успел он еще как следует осмыслить пришедшую к нему мысль, как голос дневального, которого из-за информационного щита возле грибка не было видно, заставил его вздрогнуть.
- Дежурный по роте на выход! – рявкнул худенький дневальный так, что у Гирова зазвенело в ушах.
В это же мгновение из третьей от краю палатки выскочил младший сержант, застегнутый на все пуговки, как будто только и ждал этого сигнала дневального и опрометью, не обращая внимание на девичью невинность передней линейки, бросился в сторону Гирова. За пять - шесть шагов до лейтенанта сержант перешел на строевой шаг, и остановившись от него в двух шагах четко отрапортовал: - Товарищ лейтенант, дежурный по первой роте младший сержант Николаев.
Гиров опустил чемодан и резко приложил руку к головному убору, несколько при этом подавшись вперед. Ему было неудобно перед сержантом за свой чемодан, настолько тот стремительно и красиво выполнил весь ритуал приветствия старшего по званию.
Гиров же напротив вначале хотел отдать честь, не выпуская чемодан из левой руки, потом передумал и из-за этого в первый момент доклада ему сержантом оказался в полусогнутом положении.
- Надо тут порасторопнее с первого дня, похоже, быть, - поймал он себя на мысли. – Здравствуйте товарищ младший сержант, - он протянул дежурному руку.
- Здравия желаю, товарищ лейтенант, - сержант поздоровавшись с ним за руку, сделал полшага в сторону и, встав к нему в пол оборота, вновь приложил руку к пилотке.
- Вольно, - улыбнулся Саня. – Проводите меня к командиру роты.
-Все офицеры, товарищ лейтенант, сейчас на совещании. Могу провести пока в ленкомнату или, если вы устали, в палатку командира роты.
- Да как то неудобно в офицерскую палатку, если там никого нет, - подумал Гиров. – Давайте лучше пока в ленинскую, посмотрю, что нового в газетах пишут.
- Можете там и телевизор посмотреть, - улыбнулся дежурный, - вчера провели, даже Союз ловит.
3.
Ленкомнату осмотреть не удалось так как через пять минут офицеры вернулись с совещания. Гиров вошел в указанную ему дежурным палатку.
- Разрешите товарищи офицеры, - широко улыбнулся он, проникая внутрь палатки.
- Товарищ капитан, лейтенант Гиров, прибывший для дальнейшего прохождения службы в пятый мотострелковый полк на должность командира минометной батареи, назначен к вам для временного размещения сроком до утра, приложив руку к головному убору, отрапортовал он среднего роста, крепкого телосложения капитану.
- Кончай прикалываться, - устало бросил капитан и, протянув руку, изучающе посмотрел на Гирова: - Леонид.
- Александр, - опять широко улыбнувшись, крепко пожал протянутую руку Гиров.
Он, продолжая приветливо улыбаться, поздоровался со вторым офицером.
- Гриша, - просто представился тот, стягивая сапоги. – Погоди, недельку в полку поживешь, забудешь, что такое улыбка и хорошее настроение, криво ухмыльнулся Григорий.
- Что совсем вот так вот всё плохо?
- Плохо? – Григорий глянул на лейтенанта. – Плохо будет не то слово. Тем более тебе, как комбату, да еще второй минометной, - он чуть хохотнул. – Света белого видеть не будешь.
- Лёнчик, а у него там хоть кто то из водителей остался? Или все тут, у нас?
- А, зачем? – зевнул Леонид, переобуваясь в кеды. – Трофим уже полгода дембелем ходит, новый комбат, - он незаметно глянул на Гирова, - только добрался до нас, наконец-то, какой смысл их оставлять? Да и у кого будет болеть голова, из-за того, что какая то минометная батарея без водителей осталась. Главное сейчас - это приказ партии выполнить: достойно завершить битву за урожай… как меня уже затрахали все эти битвы.
- Так что, дорогой мой, - похлопал он по плечу Саню, - уборка урожая – это дело государственной важности, а боевая подготовка какой - то одной, отдельно взятой батареи – это дело личное. Личное дело нового командира второй минбатареи, лейтенанта…, – он вопросительно посмотрел на Александра.
- Гирова, - помог ему Гриша.
- Вот. Личное дело лейтенанта Гирова, и никому до этого нет никакого дела, поверь мне, - подытожил он.
- То есть как это личное дело? – вскинул брови Саня. – Батарея – это что моя частная лавочка, или боевое подразделение, призванное защищать страну от ворога?
- Ой, только давай без пафоса, лже патриотизма и громких слов, не на партсобрании – скривился Лёня, будто у него заболели сразу все зубы.
- Не, я не понял? Как это все водители батареи у вас здесь? Это что розыгрыш такой? А кто же по тревоге, технику выводить будет? Новый учебный год через месяц.
- Да, какой розыгрыш, - засмеялся Лёнчик. Он откинул брезент входной двери и зычно крикнул: - Дневальный, Иванцова ко мне пулей.
- Есть, - тут же отозвалось как эхом с конца передней линейки. – Дежурный по батарее на выход, - завопил дневальный. Уже через пару минут в палатку, тяжело дыша, ввалился Иванцов.
- Разрешите, товарищ, капитан, - застегивая крючок подворотничка и немножко боком, чтобы полностью не отодвигать накинутый над входом брезент, протиснулся он в палатку.
- Товарищ капитан, сержант Иванцов по вашему приказанию прибыл.
- Вот знакомься, комбат, твой командир отделения тяги. Он тебе всё отделение и представит.
- А мы уже знакомы, я же с ним до вас сюда и приехал.
- Так точно, - ухмыльнулся Иванцов.
- Ну, что раздали по палаткам уже керосин? – поинтересовался Гиров.
- Э-э-э-э-э, никак нет еще, - замялся на мгновение Иванцов. – Так вы к нам комбатом, товарищ лейтенант?! А наши все водители как раз здесь в целинной роте. Щас, я тогда построю отделение и вам всех представлю, - козырнув, он попытался выскочить из палатки, но властный голос остановил его.
- Стоять Казбек! - Зычно прорычал Лёня. – Какой это керосин вы там опять привезли и откуда, мать вашу?
- Так это … прапорщик Мисоян из штаба прихватил, - замямлил Иванцов.
- С какого это перепугу штаб стал керосин раздавать частям? А ну ка, этого Пушкина ко мне пулей, - капитан хотел было залепить пенделя Иванцову, но в последний момент удержался и, глянув на Гирова, развёл руками: - Чужих солдат не воспитываю, тем более в присутствии командира. А был бы мой щас жопа уже красная была бы. Керосин они привезли. Останавливались у какого-нибудь хутора, когда ехали? - глянул он Гирову в глаза.
- Ага, - кивнул тот, тоже пытаясь снять сапоги, так как ноги, от нахождения в них целый день уже начинали гудеть. – У хуторянина они керосин и взяли на всю роту. Сказали теперь вам до конца целины его хватит.
- Вызывали, товарищ капитан? – В палатку протискивался теперь уже знакомый Гирову прапорщик.
- Как же быстро ты Мисоян забыл устав, - нахмурил брови Лёня. – А ну ка вышел и зашел еще раз как положено.
- Есть, - покраснев прапорщик выскочил из палатки. Выждав несколько секунд и откашлявшись, он осторожно постучал в каркас палатки.
- Разрешите, товарищ капитан?
- Войдите, товарищ прапорщик, - строго проронил капитан.
- Товарищ капитан, прапорщик Мисоян по вашему приказанию прибыл.
Не успел он закончить доклад, как увесистая оплеуха прилетела ему ровно в левое ухо.
Гиров опешил.
- Понял за что? – схватив его за грудки, прохрипел Лёнчик.
- Так точно, товарищ капитан, - с трудом роняя звуки и весь покраснев от напряжения еле слышно выдавил из себя прапорщик.
- А теперь пулей в свою каптёрку и что б этот «керосин» был у меня здесь не позднее чем через пять минут. При этих словах он так двинул под зад прапора, что тот кубарем, не убирая входной брезент, вылетел наружу.
- Блин-н-н-н, Пушкин - твёрдый знак! Больно же! - завопил он плаксиво уже с той стороны палатки и затрусил в сторону каптёрок.
- Не слишком жёстко? – глянул на Лёню Саня. – Он ведь всё-таки прапор.
- Да, какой он прапор! – сразу взвился Лёня. Было видно, что эта тема для него особенно больна. – Ещё полгода назад он у меня в роте был. Ну, как в роте, полтора года хлеборезом просидел. Начальник столовой - его земляк. Ведь говорил я замполиту, нельзя его в школу прапорщиков отправлять, так нет у них, видишь ли, план горит.
4.
За дверью опять раздалось какое то царапанье и в палатке появилась в начале знакомая уже Гирову канистра, а потом и сам прапорщик.
- Вот, товарищ капитан, - отдуваясь, поставил он канистру на земляной пол палатки. – Практически, полная булечка, еще не успели разлить.
- Твое счастье, Мисоян, что практически полная и еще не успели разлить, а то ты у меня, теоретически, уже был четвертован, - уже примирительно просопел Леня и, достав с полочки кружку, налил ее до краев.
- Отведаешь? - протянул он емкость Сане.
- Керосин, не употребляю, - ухмыльнулся Гиров.
- Эх-хе-хе-хе, товарищ лейтенант, такого керосина ты в России даже за большие деньги не попробуешь. Где брал? У Ёжки не бось? – скосил Леонид взгляд на Мисояна.
- У него, - уныло просопел Мисоян. – Вы же знаете, я не проверенный не беру.
Лёня приложился к кружке и начал медленно пить, явно получая от этого удовольствие.
Выпив содержимое кружки до дна, он махнул рукой Мисояну. – Свободен, товарищ прапорщик. За бензин вычту с получки. И имей ввиду проверю твои машины и если там будет хоть какая то недостача топлива всё повешу на тебя. Всю целину будешь у меня бесплатно работать.
- Есть, - обрадованно вскинул руку к фуражке прапорщик, понимая, что отделался легким испугом. Он тут же, пока ротный не передумал, выскочил из палатки и поспешил в сторону столовой.
- Арам Петросовичу побежал жаловаться, - проводив прапорщика взглядом через маленькое окошечко, расположенное над изголовьем своей кровати, резонно заметил Гриша.
- А мне хоть Леониду Ильичу, - сквозь зубы процедил Лёнчик.
- Я что то ничего не понял? – недоуменно поднял брови Гиров.
- А что тут непонятного? Хорошее венгерское вино и, заметь, очень дешевое. У нас вода газированная дороже стоит, - опять наполняя кружку и протягивая ее Гирову, сказал Лёня.
- Вот так вот, целая двадцатилитровая канистра вина?
- Ага, целая двадцатилитровая булечка, - засмеялся Лёня. – В полевых условиях самое то против дизентерии и уныния. На прошлых сборах в Хаймашкере дизентерия всех выкосила, кроме тех кто на кислой среде держался. Так что пей не отлынивай, тогда и ты подобно бравому солдату Швейку потом сможешь сказать всем: - мне по хер все ваши тюрьмы и болезни, я Хаймашкер прошел. А иначе кирдык… кишечная палочка скосит.
Он, взбив поудобнее подушку и накрывшись с головой одеялом, отвернулся к стене: - Всё, Лёнчик, спать, спать... Через пару минут офицеры уже слышали его могучий храп.
- Да, вот у кого железобетонная нервная система, - засмеялся Гриша, глядя на мирно похрапывающего товарища. - Как говорится: "Сделал дело, прикрой веточкой".
Он, по - отечески, спрятал вылезшую из-под одеяла ногу друга и, указав Сане свободную кровать, ушел проводить в роте вечернюю поверку.
# http://www.proza.ru/2017/04/30/124