Николай Иванович Гришаев, в детстве известный Запруде как Колька Кощей, финансовый авторитет Видив, ждал Пантеру на веранде. Он был не в духе, беспокоен он был.
До тридцати лет Коля Гришаев прожил спокойно и тихо, не ведая сильных страстей, не зная больших денег. Школа с золотой медалью, университет с красным дипломом, работа в почти сколлапсировавшимся оборонном предприятии, где он занимался математическим моделированием нештатных полетных ситуаций объектов. Объекты были ракеты, а заказы подбрасывало российское космическое агентство, благодаря которому всё ещё теплилась жизнь в некогда могучей конторе, давшей миру много военных страшилок.
На работе Гришаев числился на хорошем счету, потому как был неприхотлив в получении земных благ. То бишь, довольствовался маленькой зарплатой, был усерден и умен. В свободное время он увлеченно играл в сетевые игры, по мелочам пакостил в сети, считая себя хакером. Всё изменилось, когда Гришаев нашел пещеру Алладина. Случилось это в горах Дагестана возле чеченской границы. Первая чеченская война уже закончилась, вторая ещё не началась, и туристические группы вплотную подбирались к границе, а иные даже забирались на территорию мятежной республики.
На дневном переходе Гришаев шел последним. Он немного отстал от четырех своих товарищей, но причин для беспокойства не было, ходок он опытный, тропу знал хорошо, находился в отменной физической форме. Гришаев поднажал, рассчитывая через полчаса нагнать группу, и тут его внимание привлекла едва заметная тропинка, уходящая в ущелье. Десятки таких тропок прошел Гришаев, лишь краешком сознания отмечая их, а тут что-то его толкнуло. Сам не зная почему, он свернул не тропинку, вероятно пробитую дикими козами. Минут десять он шел по тропке. Ничего необычного. Камни, хилый ручей, редкая растительность. Он уже хотел вернуться, последними словами ругая себя за неосмотрительность и недисциплинированность. В горах опасно с этим играться.
Гришаев хотел поворачивать назад, когда заметил невдалеке черноту на стене ущелья, более густую, чем тень от выступа скалы. Заинтригованный, он добрался до углубления в камне. Оно, как показалось Гришаеву, было рукотворным. Он сбросил с себя тяжелый рюкзак и забрался в лаз не более метра в диаметре. Если бы кто-нибудь спросил: зачем он это делает, Гришаев не смог бы найти рационального ответа. Лаз выходил в маленькую полутемную пещеру. Семейство змей свило здесь кубло. В луче фонарика змеиные глаза блестели желтым огнем. Они шипели на Гришаева, угрожающе поднимали плоские головы, отбрасывая на влажны стены страшные тени. Гришаев убил трех больших змей палкой, мелких детенышей потоптал армейскими ботинками, такими крепкими, что их не прокусит волк, не то что ползучая тварь, имя которой Гришаев не знал.
Во время битвы Гришаев засек металлическую дверь на дальней стене пещеры. Покончив с гадами, он подошел к двери. Когда-то дверь была покрашена серой краской. За годы, а может за десятилетия, краска облупилась почти полностью.
– Чего только не встретишь в одиноких горах, – громко, чтобы ободрить себя, произнес Гришаев.
– Ах, ах, ах, – ответило ему эхо. Ну уровне груди в дверь были встроены три ряда клавиш, по расположению напоминающие компьютерную клавиатуру, только без функциональных клавиш и цифр – только буквы. Гришаева охватило чувство, что он случайно попал туда, куда не следует попадать простому туристу, куда смертельно попадать простому туристу. Сражение со змеями, охранявшими пещеру и дверь, усыпило обычную осмотрительность, настроило Гришина на сказочный лад. На клавиатуре, которую он знал лучше своих пяти пальцев и мог печатать с закрытыми глазами, набрал Гришаев «Сезам откройся». Что-то зашипело, застонало внутри каменного массива, заскрипело, и дверь отъехала на четверть своей ширины.
– Шутники, бля! – громко от неожиданности воскликнул Гришаев.
– Ля, ля, ля, – пропело эхо.
Гришаев протер очки. Постоял немного. Ничего больше не происходило. И он осторожно, стараясь не задеть ни дверь, ни косяк протиснулся внутрь, благо худ был. Слабеющий луч фонарика выхватил из темноты стены дикого камня, край канцелярского стола, стоящего недалеко от двери, электрический щит с дверкой, висящей на одной петле. Гришаев отодвинул дверку и поднял рубильник в положение «вкл». За спиной раздался щелчок, затем щелкнуло второй раз, третий. В темноте, чью глубину не смог измерить луч фонаря, что-то низко загудело.
«Генератор», – догадался Гришаев, и сразу то тут, то там появились красные точки, которые, разгоревшись, превратились в лампы дневного света. Гришаев стоял в просторном низком коридоре. По обе стороны его располагались простые, крашенные белой краской двери. В торце коридора тоже имелась дверь. Металлическая, под самый потолок.
Гришаев обернулся к входу и закричал от ужаса. У двери за столом сидел скелет в форме лейтенанта внутренних войск. Перед этим страшным сторожем лежала раскрытая амбарная книга, словно он регистрировал входящих в царство мертвых, и стаял стакан в подстаканнике, какие подают проводники в поездах дальнего следования. Крича, Гришаев бросился бежать к двери, споткнулся о фанерный ящик, упал, и, ударившись головой о стену, потерял сознание.
А вернувшись в себя, Гришаев несколько секунд не мог понять, где он и что с ним случилось. Он лежал на холодном полу, повернув голову. В этом положении ему было видно часть стола. Стол, скелет, пещера, дверь. Он вспомнил всё и содрогнулся, но панического ужаса, охватившего его после открытия мертвеца, не было. По мере уменьшения страха, росло любопытство – куда же его занесло. Он встал. Потрогал голову. Вроде цела. Крови нет, только на лбу большая шишка.
Избегая смотреть на скелет, Гришаев отправился исследовать свою странную находку. Он обнаружил жилые помещения, кухню и столовую. Повсюду лежали и сидели костяные остовы людей в полуистлевшей одежде. Он словно попал в волшебный замок, где злая ведьма усыпила принцессу, но время не остановило, и вот что стало. Перелицовывая сказку на современный лад, Гришаев начал догадываться, что он попал в секретную советскую лабораторию, которую кто-то неизвестный и могущественный сократил самым брутальным образом. «Отравляющий газ, скорей всего», – подумал Гришаев. Подозрение переросло в уверенность, когда он попал в главный зал, расположенный за металлической дверью. Здесь сидели за терминалами и лежали на полу десятка полтора мертвых истлевших людей в белых халатах. Эдакая братская могила программистов.
Гришаев сел за свободный стол, включил компьютер, и он, к его удивлению, заработал. Виртуальный диверсант – так назывался убийственный проект. Последние файлы относились к началу октября 91-го года. Из даты Гришаев заключил, что кто-то заметал следы, боясь ответственности перед новой властью. «Зря боялся, – мысленно усмехнулся Гришаев, – новая власть оказалась калькой старой, в смысле имперских амбиций».
Два часа Гришаев разбирался в системе, проникнуть в которую оказалось несложно, и составил приблизительную историю проекта. Он стартовал, когда первые советские ракеты стали выводить на орбиту первые советские спутники, и предназначался для поражения системы управления предполагаемого противника. Пока сети были локальные и замкнутые, внедрение виртуального диверсанта, сокращенно – Видив, предполагалось с терминала противника, или с терминала, подключенного к сети врага. Это сложно, ненадежно, отсутствовала обратная связь, и потому Видив проектировался так, чтобы мог автономно реагировать на контрмеры охранных систем врага. С возникновением интернета задача внедрения Видива значительно упростилась, а проект как бы получил второе дыхание. Перед самым закрытием он находился в заключительной стадии. В этой стадии лаборатория работала в режиме максимальной секретности и автономности.
Открытые Гришаевым сокровища больше россыпей алмазов пещеры Алли-бабы. Взять их не просто, но Гришаев, он так чувствовал (не зря же судьба завела его сюда), обладал достаточными знаниями и умениями, чтобы стать наследником десятков математиков, физиков, психологов и психиатров – всего этого мертвого царства.
Он огляделся вокруг. Вот за соседним столом сидит... сидела, судя по кокетливому покрою халата, женщина. В двух метрах от неё в проходе лежал другой скелет. Короткие седые волосы, частью опавшие на пол, частью ещё державшиеся на черепе, говорили, что кости когда-то принадлежали мужчине. Возможно, он руководил проектом. Гришаев представил, как мужчина подошел к женщине, о чем-то они говорили. Может шутили и смеялись, может Седой дал указание или сделал замечание. Отошел, и тут газ. «Нет, проект не ликвидировали, – произнёс Гришаев, нарушая тишину склепа, – его заморозили. В любую минуту могут прийти и забрать Видива».
«Однако, – подумал он, – самому следует предпринять некоторые меры безопасности». Гришаев прошел мимо мертвого лейтенанта, протиснулся в дверь, а в пещере зазвонил мобильный телефон. Его ищут. Он взглянул на часы. Прошло больше трех часов. Группа идет назад, обследуя, по мере возможности, ущелья и расщелины. Рюкзак у входа – вот, что его выдаст. Никто не должен войти сюда. Он положил мобильный телефон на камень, а вторым прихлопнул слабый его писк. Выбрался наружу. Втащил рюкзак в лабораторию. Вернулся в пещеру. Изнутри, как мог тщательно, замаскировал вход.
Через полчаса в ущелье появились товарищи Николая Гришаева. Вадим Коротков, руководитель группы, осмотрел в бинокль ручей и стены ущелья. Он увидел подозрительную кучу камней вдалеке и долго смотрел на неё.
– Его здесь нет, – сказала Лида, жена Вадима. – Надо двигаться, пока не стемнело.
Коротков оторвал взгляд от кучи, ещё раз обвёл биноклем ущелье.
– Пошли, – вздохнул он, опуская бинокль.
Надо бы поднимать вертушки, которые всё равно не поднимутся, потому как керосина нет, и служба спасения давно не работает. Туристы ходят по горам на свой страх и риск.
В рюкзаке у Гришаева находились палатка, крупы, фляга воды. Так что голод и жажда ему не грозили. Это было хорошо. Плохо другое. В разгаре работы в генераторе кончилась солярка. Он чихнул последний раз и отключился, погрузив лабораторию в первозданный сумрак. И фонарик был на последних вздохах. Меркнущим лучом Гришаев нашел подстанцию и определил тип генератора.
Когда он выбрался, утро только гасило звёзды. Гришаев не мог в точности сказать: сколько он просидел за компьютером, сутки или двое. Как в тумане он впитывал, изучал безмерной сложности виртуального диверсанта, жевал овсяные хлопья, запивая их водой. И смог охватить едва ли десятую часть. Ещё плохо то, что не было носителей, на которые он мог бы перекачать Видива.
Замаскировав вход, он отправился в путь и к полудню пришел в большое селение, где имелись почта и телефон. Гришаев позвонил Короткову.
Он сошел с тропы... Да, да он знал, что это нельзя делать... Упал в расщелину, ударился головой, потерял сознание. Когда очнулся, обнаружил, что телефон разбит... Конечно, поэтому не принимал сигнал... Немного поплутав ночью, он только выбрался в селенье... Не поднялись! Сволочи, а не служба спасения!.. В порядке, только голова болит и ушиб бедро... Ни в коем случае не надо возвращаться, если они смогут обойтись без его груза... Смогут! Продолжайте маршрут... Ему жаль, что так получилось, но он не может подводить товарищей... Через два часа автобус на Махачкалу, он едет на нём... Счастливо... Отбой.
В городе Гришаев добыл всё, что нужно: носители информации и солярку. Он вернулся в лабораторию. Пять дней беспрерывной работы, и Видив был у него в кармане. Перед уходом он стер все файлы и разбил, непонятно зачем, компьютеры.
Гришаев уволился с работы. Точнее, написал заявление на увольнение. Генерал, начальник их конторы, предложил Гришаеву должность руководителя группы и двойное повышение зарплаты. Когда же Гришаев отказался, генерал потребовал трехмесячную отработку, согласно контракту.
Гришаев просто перестал ходить на работу, наплевав на контракт и трудовую книжку. Звонили. Гришаев сменил номер телефона. Писали письма. Он рвал их, не читая. Потом отстали. Месяца через четыре он случайно встретил Сергея, своего непосредственного начальника. Сергей просил забрать трудовую, которая уже две недели лежит в его столе. Гришаев решительно не имел времени заниматься такими мелочами. Он играл по крупному, играл во банк.
Финансовая сторона проекта решилась легко и просто. Он продал камни Запруды. Тому ещё сидеть полсрока. А через два года, ко времени выхода Запруды на свободу, эта сумма не будет иметь для него значения... либо ничего не будет иметь значения. После реализации бриллиантов Гришаеву казалось, что денег хватит на два Видива и ещё останется на три пирожка с повидлом. Но необходимое оборудование и аренда помещения съели две трети.
Гришаев разбирался в Видиве, приспосабливал его к своим нуждам и к современным системам, сшивал блоки. Так, в трудах и заботах, прошел год. Он решился на эксперимент с бомжами. Созданные Гришаевым двое сущностей не выжили в сети. Бомжи, слава богу, остались целы. Две недели они пропивали гонорар, а потом явились. Хотели повторить эксперимент за половину той цены, которую Гришаев им заплатил в первый раз.
Он снова погрузился в Видива. Обращался к коллективному мозгу интернета, по отдельным вопросам математического моделирования консультировался в университете, усиливал одни блоки, ослаблял другие и искал матрицу. Третьей попытки Гришаев боялся и всё оттягивал её. Третья неудача означала полный провал, ибо не только бриллиантовые деньги кончились, но и подходили к концу деньги от продажи собственной однокомнатной квартиры.
Матрицу он нашел. Хорошая знакомая по туристическому клубу, шальная девчонка Светка, страдающая от рутины жизни и потому склонная к авантюрам, согласилась на неопасный эксперимент.
– Да хоть бы и опасный, – говорила она Гришаеву, – давай, мой яйцеголовик, засылай меня туда, не знаю куда. Давай, мой Харон, перевози меня через Стикс.
– На том берегу, – ответил он Светке, уложив её на ложе томографа и подключая к ней датчики, – ты будешь зваться Эстер. Выходи на связь так быстро, как это возможно.
Два дня после засылки Эстер в сеть он не находил себе места. Две ночи не спал, и думал уже, что и эта попытка неудачна, а утром третьего дня по обусловленному каналу пришло сообщение: «Я Эстер. Я выжила». Первая же операция сущности Эстер против Дойчебанка принесла Гришаеву два миллиона новых европейских денег. Правда, охранные системы банка сильно потрепали Эстер. Это уже потом она научилась бросать сторожевым собакам отравленную колбасу и насылать на них своих волков; и пока собаки дрались с волками, незаметной проходить в виртуальные сейфы. Но первый раз пришлось трудно.