Несколько ночей подряд мне снился один и тот же сон. Разумеется, он не повторялся каждый раз в точности - это невозможно - то есть, вообще говоря, сны были разные, но их объединяли общие эмоции, краски, настроение. И всякий раз особенное чувство преследовало меня при пробуждении, прежде со мною такого не происходило, я, конечно, видел сны, но, просыпаясь, как нормальный человек забывал их сразу или в течение дня. Но здесь дело обстояло иначе: я ощущал потустороннюю, зыбкую связь этих снов с реальностью, мне казалось, что они могут помочь что-то изменить в моей жизни, как-то на неё повлиять.
Они были связаны с одной подругой, с которой мы общались в общей сложности больше десятка лет.
Несколько месяцев назад я здорово напился и потерял мобильник. Сначала я даже не придал этому значения - всякое бывает, очки уцелели и на том спасибо. Прежние мои пьянки не обходились без того, чтобы их мне не разбивали в драке. А телефон был очень дешёвый и уже старый, не такая уж ценная вещь, и даже если предположить, что им завладели в ту ночь гопники, то не так уж сильно они и наварились.
Но именно в этом телефоне - и только в нём - хранился у меня номер подруги, о которой шла речь во сне. Пожалуй, странно, что в нынешний век информации, этот номер телефона оказался единственной ниточкой связывающей меня с нею, последней, и, как выяснилось, очень тонкой. Потерял мобильник - и всё. Я не мог найти её ни в Контакте, ни в Фэйсбуке - она никогда не оставляла в сети своих реальных данных, постоянно скрываясь под разными фальшывыми именами. Несколько раз я даже натыкался на что-то очень похожее, но это оказывались совершенно другие незнакомые мне женщины. Смутное чувство узнавания всякий раз безжалостно обманывало меня.
На самом деле, в тот день, когда я потерял мобильный, произошло очень много странных вещей. Кто-то ударил меня в нос, ругался, и даже, кажется, приехала полиция. Или скорая. Или обе машины вместе. А мне каким-то совершенно непостижимым образом удалось исчезнуть с места скопления всех этих бригад, я не угодил ни в вытрезвитель, ни в обезьянник, была удивительно тёплая и тихая ночь, я помню как уже перед рассветом шёл по набережной с расквашенным носом, а потом сидел и ждал когда сведут мост.
Я точно не помню, когда именно я обнаружил, что пропал телефон. То ли его спёрли парни, подсевшие к нам в разливухе - я был с приятелем, который куда-то потом подевался, он ушёл звонить своей девушке, я остался за столиком с новыми парнями, и мы каким-то образом с ним потом разминулись, я больше не видел его в тот вечер - то ли я просто напросто выронил телефон пока кто-то бил мне в нос или когда убегал. Это было не важно...
Важным было то, что пропал Анькин номер. Это имело для меня такое значение потому, что - я знал - Анька никогда не позвонит мне первая. У неё был такой принцип. Или я не так уж сильно её интересовал, но она не хотела меня обижать.
Мы с нею дружили со школы. Это не были очень тесные, но удивительно стабильные взаимоотношения. Мы периодически встречались, гуляли, делились какими-то историями и расходились - мы могли не видеться несколько месяцев, а потом снова болтать как ни в чём не бывало. Существует такой тип длительной ненавязчивой дружбы, когда люди не слишком друг в друге нуждаются, но всё же стараются надолго не упускать друг друга из вида.
Дружба эта меня удивляла ещё и тем, что хотя мы были двумя разнополыми существами, между нами почти не возникало каких-либо щекотливых сцен, неловких ситуаций или многозначительных недомолвок. Я говорю "почти" потому, что в таких вещах математический нуль в принципе невозможен, ведь она была всё таки девушка, а я был парень, но, скажем так, проявления нашей сексуальности в отношении друг друга можно было считать принебрежимо малыми.
Я помню только один такой момент: в тот день мы остались у неё дома совершенно одни, я стоял возле окна - мне сразу чудится ощущение шторы затылком и плечом - я всегда так вспоминаю события, сперва восстанавливаются чувственные переживания, а потом из них постепенно складывается мозаика факта.
Анька подошла близко - нам было лет по пятнадцать - и взглянув на меня с хитрой улыбкой, спросила:
"Павлик, а Павлик? У тебя есть "кубики" на животе?"
Разумеется, никаких "кубиков" у меня не было. Мне, тощему длиннорукому очкарику, у которого водились "пятёрки" по математике, физике и химии, учитель физкультуры ставил "четыре" только из уважения к моему интеллекту. Да я никогда и не проявлял особого интереса к спорту, меня гораздо больше волновали естественные науки.
Но в тот момент, когда Анька подошла ко мне и спросила про "кубики", я почему-то внезапно пожалел о том, что у меня их нет. Штора бледно-серого цвета была шершавая и прохладная. Стоял промозглый июнь. Из форточки тянуло тёплой сыростью. Вероятно, Анька хотела, чтобы я показал ей либо "кубики", либо их отсутствие, и для этого как-то подозрительно потянулась ко мне рукой. Всё замерло у меня внутри. Я слегка испугался, но вместе с тем и обрадовался этому внезапному женскому вниманию со стороны своей подруги. Я догадался, что внимание именно женское, по какому-то особенному выражению её глаз, по интонации голоса. У меня было до этого некоторое количество знакомств с девушками, в какую-то я даже считал себя влюблённым и почти с нею переспал. Это было дома у моего лучшего друга, когда его родители летали на неделю в Турцию в честь годовщины свадьбы.
Все тогда напились, потом уснули вповалку, и я, похоже, предпринимал какие-то попытки нападения на объект своей симпатии, но был настолько пьян, что, кажется, просто уснул, уткнувшись в девушку. Утром я старательно пытался выяснить у неё: было что-нибудь или нет, но мне это так и не удалось.
А потом я стоял перед Анькой и приятно боялся её руки, которая приближалась ко мне медленно, как в фильме ужасов... Ближе... Ближе... И вдруг мы услышали звук ключа поворачивающегося в замке - это вернулась с дачи полоумная Анькина бабушка, которая будила её по утрам поливая из чайника, она выгнала меня тогда, и больше никогда ничего подобного между мною и Анькой не происходило.
Но я почему-то до сих пор вспоминаю этот серый полусвет комнаты, штору, стук настенных часов, протянутую Анькину руку в её бесконечном незавершённом приближении - так ветвь степенной функции тянется к оси абсцисс и никак не может её коснуться - и своё ощущение при этом, предчувствие чего-то, предвкушение...
Последние два года мы виделись редко. Времени стало мало. Работа. Дом. Всякие взрослые проблемы. Я хотел позвонить, но - как это обычно бывает - без конца откладывал. И вдруг потерял номер. А потом мне несколько ночей подряд снилось, как я пытаюсь получить его обратно...
Вокруг пейзажи рисовались очень странные - то ли дома, то ли книжные шкафы, не поймёшь, как это обычно во сне бывает - нелогичная многофункциональность и бесформенность всех предметов. Я встречал во сне Аньку, каждый раз при разных обстоятельствах, но с одним и тем же настроением - болезненно-тревожным, смутным, зыбким. Я просил у неё и записывал номер телефона, читал его, видел перед глазами все цифры. И всякий раз я просыпался с ощущением, что теперь я снова его знаю, и могу по нему даже позвонить. Но вспомнить номер на яву мне, разумееется, не удавалось.
В сегодняшнем сне я залез к Аньке в квартиру через балкон в спальне. Вероятно, я избрал именно этот способ проникновения в её жилище потому, что не хотел, чтобы кто-нибудь видел меня. Но всё равно откуда-то появилась Анькина мать - она всегда меня ненавидела, непонятно, правда, за что, я был отличник, очкарик и даже на хорошем счету у классной. Она начала выталкивать меня за дверь, дескать, убирайся подобру-поздорову, пока тебя не увидели остальные - нечего тебе тут делать... Откуда-то вынырнул Анькин муж, вероятно, моей встречи именно с ним боялась её почтенная матушка - но он проявил ко мне неожиданно доброжелательный интерес, пытался выяснить, занимаюсь ли я помехоустойчивостью беспроводных сетей связи - я отвечал смутно, очень удивляясь почему этот усатый мужчина - наяву Анькин муж никогда не носил усы - так мило со мной беседует и даже не пытается набить мне морду, что было бы весьма логично... Мыслимое ли дело: какой-то длинноволосый и длиннорукий очкастый дрищ проникает в спальню его жены через балкон?
А потом я уже не вижу мужа, я вижу Аньку. Мы с нею стоим на балконе, я собираюсь аккуратненько слезть обратно на улицу - это нетрудно, этаж первый. Я прощаюсь, и напоследок прошу дать мне этот чёртов номер, пытаюсь объяснить, что потерял мобильный... И она во сне звонит мне со своего телефона на мой, на экране высвечиваются цифры, я жадно всматриваюсь в них, но успеваю запомнить только три знака оператора связи....
И просыпаюсь.
В первую секунду я даже потянулся за мобильником, чтобы посмотреть, не появился ли на экране неотвеченный вызов. Знаете, такое бывает, когда после слишком ясного сна вдруг спохватываешься в реальности...
Я встал, умылся, выпил кофе, но болезненная тревожность сна продолжала преследовать меня. Я необъяснимо чувствовал связь между этим сном и реальностью и никак не мог отделаться от мысли, что номер из сна настоящий, и если бы я его запомнил, то смог бы вернуть Аньку в свою жизнь... И тогда я решил, что если есть некая мистическая связь между людьми и она каким-то образом проявляется в снах, то если мне ещё хотя бы раз присниться Анька, то я непременно попрошу её позвонить мне. Найти меня, дурака, который был так неосторожен и упустил свой кончик связующей нити...
Я не смогу объяснить толком, почему утрата именно этого номера меня так сильно впечатлила и огорчила, я сотни раз в своей жизни неожиданно терял из вида разных людей, с которыми дружил, приятельствовал, пил... По дороге на работу сидя в маршрутке у окна я вдруг на секунду представил, что мы с Анькой так никогда больше и не встретимся, до самой смерти, и от этой мысли на меня повеяло чем-то тяжёлым и жутким...
Снова вспомнилось предчувствие несбывшегося, жёсткая серая штора ощущаемая плечом, невыносимо-ассимптотическое приближение руки... и звук ключа, поворачивающегося в замке.
Это воспоминание в который раз пошевелилось во мне, словно перевернувшись на другой бок, и вновь уснуло под тёплыми слоями повседневных соображений - пока маршрутка стояла на светофоре, я следил как люди в оранжевых жилетах что-то долбят на трамвайных рельсах и думал о работе.
14 февраля, 2014