***
Доброго дня всем тем, кто зашёл в это произведение!
В последнее время Диане пришло много писем от Вас, её друзей и читателей.
Мы, подруги Дианы, с её разрешения публикуем эту миниатюру, которой в своё время она планировала завершить цикл «Последние мгновения».
Диана просит поблагодарить всех тех, кто продолжает заходить на её страничку, кто оставляет свои отзывы и пишет письма. А так же передать, что все вы бесконечно дороги ей! И, несмотря ни на что, она верит в новую встречу с вами и очень её ждёт!
И ещё Диана просит на момент прочтения этой миниатюры забыть о причинах её отсутствия на сайте. Для неё очень важно узнать ваши мысли и чувства, вызванные её произведением!
Рита и Ирина
*** *** *** *** ***
МУЗЫКА
Он присел на скамейку, почувствовав слабость в ногах. Во всём теле. Нет. Пустоту. Да. Пустоту. Оттого, что вдруг понял . Впервые. Что сказать было ему нечего.
Потому как всё, что было cказано прежде, казалось бессмысленным. Вернее, лишённым всякого смысла. Да. Именно так! Не оттого бессмысленным, что не услышанным было никем. А оттого, что, как оказалось, и не было в нём ничего такого, что услышанным должно было быть. И это внезапное прозрение превратило и всю жизнь его в череду бессмысленностей малых и больших. И всё, за что цеплялся, чем наполнял будущее своё, обернулось к нему пустотой. Он пытался ухватиться за неё, отыскивая нечто, быть может, ушедшее на дно , там в глубине её бесконечности. Но лишь погружался всё дальше, задыхаясь и тщетно хватая воздух.
А рядом сидел маленький мальчик. Потерявшийся в толпе. Он пугливо теребил рукав его плаща и просил о помощи. Которая нужна была им обоим.
Но он не видел мальчика и уходил всё глубже и глубже в пустоту. И голосок, звучащий откуда-то, казался ему случайным. Хоть и таким волнующим.
И всё могло бы закончиться этим мгновением. Застывший кадр. Застывшие глаза старика. Мальчик, вцепившийся в рукав плаща. Скамейка . Крупный план отдаляется. И вот уже видна вся аллея,которая ещё полна людьми. Застывшими тоже. Каждый в своём неповторимом мгновении. И мгновения эти кажутся существующими отдельно. И все они живущие в них, в мгновениях этих, и не подозревают о том, что объединены в этом едином кадре, который быть мог иным... Если бы только заметили они эти другие, существующие рядом с ними, мгновения... Если бы...
Кадр застыл. А значит, он ещё живёт. И, быть может, всё ещё в нём может измениться? Пока не исчезнет он вслед за всеми, теми, уже ушедшими и ставшими ПРОШЛЫМ, и лишь всплывающими изредка в воспоминаниях...
Он ещё здесь! Он ждёт. И застывшие глаза моргают. И вновь видят свет. И мальчика. Чем он может помочь ему, этому заблудившемуся в своих первых шагах ребёнку, когда сам заплутал в лабиринтах выдуманной им же жизни? Не существовавшей никогда. Чем?
Пониманием этим? Или же суждено ему успеть понять ещё нечто?
И в кадре том прямо перед ним появляется белый лист. Он смотрит на него. Берёт в руки. Пальцы осторожно касаются его обжигающей белизны. Белый лист. Словно и не прошла вся его жизнь, полная метаний,страданий, достижений всяческих. Немалых! Книга, исчерченная быстрым, неразборчивым почерком. Всегда спешащим. Зачем? Словно боясь остановиться. Задуматься боясь. Чтобы не понять то, с чем потом уже не сможешь? Ибо как же потом....?! Исчерчена. Зачёркнутые строки... Листы.. Листы.. листы. И вдруг Вся она – БЕЛА. Как ,этот снег, заметающий всё вокруг. Его. Этого мальчика. Аллею эту, ещё мгновение назад наполненную людьми. Вдруг опустевшую. Замершую вдруг. Снег. Он идёт не останавливаясь. Словно тоже боится прекратиться... Да... быть может, это ещё и страх не успеть? И вот только сейчас подумалось... Быть может, лучше бы и не успеть... лучше бы! Чем не исправить...
Ведь не исправить уже! Ничего! Мига этого не исправить. Последнего. Не расслышать детского плача. Уйти так жалко, нелепо так. Как ведь и вся жизнь его нелепо была прожитА им! Не изменить?
Отчего-то всё чаще вспоминается ему то время. И вот сейчас тоже... Далёкое. Настолько, что кажется и не из жизни его вовсе. Он ещё так мал и счастье его заключается в таком малом. Вспоминается, как мать в беседке неспешно берёт черешню, слушая старый патефон, прикрыв газа. А он, подкравшись, тихонько крадёт черешню из тарелки и убегает под разливающийся по саду смех матушки, так красиво вплетающийся в музыку. И всё в такой красоте и гармонии! Которую может оценить только сейчас. А тогда... тогда было лишь запах черешни, цветов... лета! И ещё чего-то... СЧАСТЬЯ! Да! Счастья! Не то чтобы детство его было радужным. Скорее наоборот. Но сейчас вот вспоминались лишь эти залитые солнцем , слепящие счастьем кадры из давно забытого им .
И слёзы неспешно стекали по щекам, возвращая его в другое Счастье. Осознанное по-новому. И музыка звучала вокруг и в нём. Музыка!
Он так давно не слышал её!
Великий композитор! Дар от Бога. Эти слова сопровождали его долгие годы.
Отчего же отобрали у него Его музыку? Для чего было послано ему наказание это ? Не раз задавался вопросом этим, глядя на окаменевшие, бесчувственные пальцы.
И лишь сейчас понял – это сердце его окаменело.
Дар от Бога! Вот оно! Тогда, шагая из этих залитых солнцем кадров, вступая в другие, он часто слышал эти слова, но смысл их понимал неверно! Непростительно неверно! Дар от бога! Не значило это, что Бог избрал его и дал ему этот Дар, чтобы был он Гениален и известен миру всему.
Этот дар не принадлежал ему. Он был дан ему. Им! И принадлежал Лишь Ему, давшему! Давшему для того, чтобы избранный им рождал в душах людских свет и добро, через красоту великую эту! Неземную! Божественную!
Он не понимал. И страдал от непонимания этого жестоко и бесконечно. Он прикасался недвижными пальцами к клавишам. И, казалось, они оживут, стоит только лишь зазвучать в нём снова этой Музыке!
Эти годы отчаяния, жалости к себе и отречения от мира. От людей. От Него! Смотрящего на него и ждущего .. всё ещё ждущего Понимания? Прозрения? Вот этих слёз, что сейчас?
Но как же долог был к ним путь.
Это отчаяние, приведшее к бесконечному поиску этой музыки и смысла потерянного, казалось, навсегда.
И вдруг открылось ему иное! И вот непослушные пальцы уже спешат по белому листу , оставляя на нём ещё не осознанные им слова. Неосознанные оттого, что писал он , не успевая прочувствовать смысл их. Лишь в душе звучали они музыкой. Новой! Неожиданной. Незнакомой ему прежде музыкой СЛОВ.
Он едва успевал рождать её этими новыми знаками, спешащими строками остающимися на бумаге. Лишь чувствовал, что заложен в ней некий глубокий смысл, который суждено ему донести до душ людских теперь вот таким новым для него звучанием. Но главное в том, что он снова слышит Музыку!
Нет, то не было жажда славы! Ни тогда, ни прежде.
Это было желание, чтобы сердца людские снова наполнялись этой музыкой чувств. Гармонией и красотой этой. Божественной.
Отчего же и это было отнято у него! И это! Отчего?
Дар от Бога... Неужели слова эти посеяли в нём неосознанную гордыню.? Пусть не выдавала она своего присутствия в его сердце. Явного. Перехватывающего дух. Она таилась. Вернее, он принимал её за... Счастье? Да! Счастье. Но иное! Не то, что в тех залитых солнцем кадрах...
И вот ещё что подумалось сейчас. Почему вспоминалось ему всё, что не было значимым... или же не казалось таковым?
В тех кадрах не было аплодирующих стоя людей, наполнивших весь мир, Его мир! Не было благодарных и просветлённых лиц!
А было всё обыденно и наивно. По-детски. Ведь иначе и быть не могло.
Не было Лиц...
И вдруг понял он, что не помнит он лиц этих.
Он видит лишь глаза ... Да! Переполненные слезами глаза! Но они все одинаковые. И если вглядеться в эту миллиардную толпу, аплодирующую, кричащую слова восторга.. если вглядеться... О нет! Как быть такое может? Все эти лица одинаковы! Это же .. он сам!!!
Что за безумие! Какие невообразимо странные кадры всплывают и всплывают перед глазами его! Мучают ! Терзают его итак измученную душу. Измученную от потери этой Музыки, которую снова отобрали у него!
И вот теперь! Зачем?
Если уход его неминуем. Если так близок, что разве что только лишь понять и успеть... А исправить уже ничего ведь не суждено? Зачем?
Уйти, поняв, что всё что было в жизни твоей - пустое? Что всё, чем страдал, чем задыхался, даря дыхание другим и обретая в дыхании этом смысл – всё пустое?
Отчего стало оно таковым? Вернее, было всегда. Лишь он не понимал этого. Разве же не в том предназначение его было, чтобы через музыку эту божественную, неважно в словах ли, в нотах ли, ему посланную, будить сердца людские?
Ведь отрёкся от всего ... ради неё, музыки этой ради! Отдал ей себя всего! Не познав, что такое отдать себя вот так же, без остатка, матери, отцу, братьям... женщине... не держа в руках дитя в любви зачатого и рождённого... взращенного в любви.... От ВСЕГО... Ради Музыки этой!
Посланной ему...
Она была послана ему!
Её создавал не он! Звуки эти рождались в его душе от посланного свыше лишь для того чтобы передать! Он был всего лишь инструментом в руках... ЕГО?
Вот она! Вот она... не гордыня ли это? Та, которую не знал прежде, что так искусно маскировалась под счастье?
Вот, вот теперь-то она и стучится в сердце, перехватывая дыхание: ты всего лишь -инструмент!
Отбери у тебя Музыку, и ты не создашь её в своей душе и в душах других не возродишь!
Что это? Лишь сейчас он начинает себя узнавать.. себя, незнакомого ему прежде...
Подумать только! Гордыня! Он был так горд тем, что все эти людские пороки чУжды ему!
И уверенность эта! Уверенность в том, что именно отсутствие пороков этих и сделало его Избранным! И именно поэтому и так мучился он от ощущения несправедливости этой жестокой : именно у него, не живущего страстями и помыслами греховными, отняли Его Музыку! Отняли! За что?!!
А она жила в нём. Гордыня эта... Оказывается, что жила....
И не только она!
Как же был он горд тем,что ни самолюбование, ни жажда славы и любви вселенской к его дару ему не знакомы! Что не знакома ему эта вгрызающаяся в душу зависть! Он лишён этих мерзких и отвратительных его естеству чувств!
Как переполнялся он восторгом , слушая творения других! Даже тех, кто был Одарён более его! Он осознавал это. И радовался тому, что сознание это не горечью растекалось в сердце, а радостью за того, Другого, способного рождать Великое!
И рад он был этой вселенской гармонии, где каждый создаёт своё! Неповторимое! Не похожее! Но несущее в себе смысл!
И лишь тогда, когда лишился он Музыки, впервые познал это чувство. Сначала горечи, а затем ... Зависть. Какое странное слово. Нелепо звучащее, потому как не передаёт оно всей силы этого Чувства. Всепоглощающего чувства, рождающего ненависть к Тому, Могущему рождать это Великое, которое тебе уже не дано! А затем ненависть к себе... Нет, не из-за чувства этого постыдного и отвергаемого им прежде! А оттого, что стал ничтожным в глазах собственных... бессильным и ничтожным. И Жалким в беспомощности своей!
Но.. значит ли это, что и ЭТО Чувство жило в нём и прежде? Что и о нём не догадывался он? Коль так скоро завладело он его сердцем... ?!
И от этого отчаяние его становилось всё сильнее...
И как же всё открывается сейчас! Словно кто-то листает перед ним кадр за кадром его жизнь... которой он жил ежедневно, ежесекундно, не догадываясь о её существовании.. О Себе, вот таком, не догадываясь... Не зная себя... В такой невообразимой степени? Не зная?
И даже потом, уже испытывая эти чувства, столь презираемые им прежде... даже потом не стыдился их! А жил... лишь ими и жил!
Что же это? Как быть такое может?
Получается, что живя в иллюзии этой о себе , о жизни своей, упиваясь обманом этим собственным перед собою, радовался тому, что не знакомы ему чувства и помыслы эти низменные.
И лишь, потеряв иллюзию эту, – познал себя истинного!
О, как же уродливы лица эти, кружащиеся повсюду ! Их губы, вытягивающиеся в замедленно - протЯжном «Бравооооо» , застывающие этим звуком. Их глаза, переполненные восторженностью и слезами, от восторга этого, ложью рождённого! Уродливыыыыы.....
- ...Матушка, а когда родится братик или сестричка, Вы станете любить меня меньше?
- Любовь не делится, милый. Если есть она в сердце, её хватит на всех! Помни об этом, сынок... Нет ничего важнее чувства этого! -приложила ладонь к груди, а потом к его сердцу, которое забилось чаще в ритме новой музыки.- Чувствуешь? Это Она - ЛЮБОВЬ.
Любовь... Любовь... Любовь...
Запах черешни.. цветов.. лета... музыка... смех матери, вплетающийся в неё... Он бежит босиком по траве. Солнце щиплет глаза. Оттого и слёзы... хотя.. нет... внутри него Музыка! Отчего он не помнил об этом? Это... Музыка... ЛЮБВИ... услышанная им тогда впервые... Оттого-то и слёзы эти... Оттого–то и... Счастье?
...