Не стреляй!
Африка. Конец сентября 1938 года.
Засуха… В сером от пыли небе без облака, застыл яркий круг одинокого солнца. Под ним плоская африканская равнина, лежащая на границе джунглей и гор, видневшихся в пыльной дали у самого горизонта. Поля саванны, поросшие диким злаком слоновой травы, пестрели серыми островками корявых деревьев с голыми ветвями, окруженными густыми зарослями из непроходимых колючих кустарников. В палящий зной саванна потеряла яркость и превратилась в пространство знойного уныния.
В глубину равнины от недалёких восточных гор шли двое путников, в пыльных одеждах и с рюкзаками за спиной. Первый остановился, посмотрел на одинокое деревце и потянулся к кобуре.
...Лев находился в тени мопаны когда услышал осторожные шаги. Он поднял голову и, положив лапу на круп антилопы, угрожающе зарычал.
– Пойдем отсюда, Рой, пока он не разорвал нас, – испуганно прошептал Малоха и, медленно отступая назад, встал за спиной англичанина. – Не стреляй!
– Боишься хищника? А ты подумал, что будем есть? Уйти – не лучший вариант. Добыча льва - наша добыча, – Рой скривил в усмешке рот, и его красивое лицо, теряя привлекательность, застыло в уродливой гримасе.
Он никогда ни в чём не сомневался. Цель поставлена, и её достижению ничто не может помешать. Рой поднял пистолет, картинно прицелился и нажал на курок.
Огненная вспышка… Пуля чиркнула льва по носу и вынесла глаз. От неожиданной пронзительной боли хищник рухнул на землю. Это спасло ему жизнь: вторая пуля пронеслась над головой хищника и срезала тонкую ветвь мопаны. Лев тряхнул гривой, в два прыжка скрылся в кустах.
Спрятав пистолет в кобуру, Рой поправил пробковый шлем и направился к истекающей кровью антилопе.
– Убедился? Я – царь зверей! – оглянувшись, торжествующе заявил он. – У нас нет времени на охоту, Малоха. Вопрос решён. Возьмём столько мяса, сколько унесём. Нас ждёт долгий путь.
Чернокожий проводник Роя, снял панаму и пригладил кудрявые седые волосы. Жестокое солнце саванны иссушило его лицо и тело. Несмотря на пожилой возраст, он был лёгок, быстр в движениях и казался вполне уверенным в себе. Однако бродячая, полная опасности жизнь, уже минувшая порог в полвека, приучила Малоху к осторожности. Абориген знал законы саванны и понимал, что с раненым львом шутки плохи. Шепча молитву, хромая, Малоха двинулся вслед за Роем. Приблизившись к англичанину, он попытался его вразумить:
– Ты нашёл нам сильного врага, Рой. Саванна – его дом. Лев не простит.
– Хватит ныть, Малоха. У нас много дел. Там, на прииске, будет настоящая охота...
Рой достал из рюкзака нож и склонился над антилопой.
То же место. Начало февраля 1939 года.
– Веселей, выше голову! Лев не нападёт, побоится, – капрал Андре ободряюще похлопал солдата по плечу.
Легионер - новобранец Серж прибыл в форт недавно. Романтик по натуре, он решил обрести счастье в Африке, полной необыкновенных тайн. Сердце чёрного континента – саванна. В сезон дождей она прекрасная красавица – глаз не отвести, в засуху – ведьма жестокая, смерть несущая, коварная и злая. Для многих легионеров, отправившихся на войну с арабами-кочевниками, она стала последним приютом.
Серж успел наслушаться о капрале Андре разного. Намекали на трусость, говорили, что он любимчик офицеров и герой дешёвых подвигов. Солдат знал, что сказать командиру. Он не одобрял его план, считал рискованным, но почему-то молчал.
В составе патруля Серж оказался не случайно. Солдаты не любили патрулировать с капралом и старались вместо себя под любым предлогом отправить новобранцев. Серж попался на удочку за пачку сигарет и бутылку мутного дешёвого вина. Теперь фляжка с вином – на ремне, сигареты – в кармане ранца. Новобранец поправил фуражку, вытер ладонью пот со лба и долго смотрел в безоблачное серо-голубое небо, как будто видел его в последний раз.
Когда солнце миновало зенит, патруль возвращался в форт. Солдаты толковали о новёхоньких немецких карабинах, вдруг странным образом оказавшихся на вооружении у кочевников вместо кремниевых ружей. В кустарнике, на расстоянии броска гранаты, легионеры увидели льва. Он смотрел на них одним глазом. На месте второго виднелась уже затянувшаяся, тёмная жутковатая глазница. Солдат развеселило увечье зверя. Кто-то пошутил, окрестив царя саванны пиратом. Посмеялись и хотели идти дальше, но капрал разглядел в высокой траве под лапой хищника человека.
– Он жив! Жив! – закричал Серж, увидев, что несчастный ещё сопротивляется льву-людоеду.
Легионеры стали стрелять из карабинов, но хищник оказался проворней. Он помчался по едва заметной тропинке, ведущей в джунгли. Тропа была известна парню из местных, который приносил в форт овощи и фрукты. Он и стал жертвой людоеда. Рядом с ним – перевернутая корзина, разбросанные по траве чеснок, помидоры и пучки зелени. Оставив умирающего с патрульным легионером, подстегиваемые азартом, стараясь увернуться от шипов акации, на которых лев оставил клочки шерсти, Андре и Серж бросились в погоню. Наконец в просветах реликтового папоротника они увидели пятнистую от теней спину хищника. Лев, не скрываясь, следил за легионерами. Дерзкий взгляд, вздрагивающая кисточка хвоста…
Не целясь, капрал выстрелил из пистолета. Лев зарычал и скрылся из виду. Погоня продолжалась. Через час сумасшедшей гонки заросли закончились, уступив место пожухлой траве. Кусты кругом очертили поляну. В двадцати шагах виднелась окраина деревни, за ней – кукурузное поле, уходящее вглубь саванны. Тропа змеёй скользила с покатого холма, спускаясь к жилью.
– Ты видел? Я попал в зверя, – отдышавшись, сказал Андре и нежно погладил кобуру пистолета. – Идём в деревню.
Интуиция подсказывала Сержу, что лев где-то рядом. В напряжении, как натянутая струна, солдат осматривал кусты, предварительно пристегнув штык к карабину.
Форт остался за джунглями. Напрямик – пара часов ходьбы, а в обход – два дня, не меньше. У льва появилась возможность хорошо поесть или днём в джунглях, или ночью в саванне. В его меню – два дурака.
– Да-а-а, господин капрал, ситуация… Что делать будем? Или вы думаете, что львы едят только рядовых?
– Я напугал его и смертельно ранил. Сейчас он истекает кровью где-нибудь в кустах.
Солдат с недоверием посмотрел на командира и заметил в его глазах страх.
– Думаешь, он рядом? – продолжил капрал, стараясь казаться спокойным.
Присев на корточки, он потянулся за травинкой, которую тащил на себе муравей, но передумал, встал и раздавил насекомое ботинком.
– У местных спросим, как добраться до форта без приключений, – предложил капрал вариант спасения.
Прикусив губу, солдат кивнул.
– Вы бы взяли пистолет в руки, господин капрал, от кустов до нас – три прыжка, – посоветовал он командиру.
– Точно, три. Идём, солдат. До первой хижины всего ничего. Не посмеет. Где тут встречают героев шоколадные красавицы? Серж, а тебе нравятся чернокожие барышни, а?
Капрал не ждал ответа. Поправив съехавшую на затылок фуражку, придерживая ладонью кобуру, он важно вошёл в деревню.
Единственная улочка в контуре саванны казалась петлёй. В её кривом полумесяце мостились полтора десятка одинаково круглых, без окон домиков, похожих на шляпу огородного чучела. Отдельно от других, ближе к центру, стояло нехитрое строение из сухой травы и пальмовых ветвей, отличающееся от других только размером. Хижину окружал покосившийся тростниковый забор. Пара куриц и собака, лежащая у входа, своим присутствием оживляли пустынную улицу.
Солдат покорно шёл за командиром, время от времени оглядываясь. Неожиданно его остановил немигающий жёлтый глаз. «Отче наш…» – начал Серж молитву, но так и не вспомнил продолжение.
Льва не интересовал новобранец. Он следил за капралом.
«Наверно, запомнил, кто стрелял в него», – подумал солдат. Как только капрал скрылся за первой хижиной, лев поднялся во весь рост и, злобно рыча, бесшумно растворился в кустах.
Проводив хищника взглядом, Серж догнал Андре.
– Я видел одноглазого льва. – недоумевал он.
– Одноглазый. Странно… Хм-м, фронтовик хренов, – Андре замедлил шаг, испуганно озираясь по сторонам. – Где эти чёртовы негры? Улочка пуста. Идём к хижине, что с забором. Видишь, дым валит. Там кто-то есть…
Услышав шаги, лежащая у входа серая худая сука подняла голову и грустно посмотрела на незнакомых людей в странной грязной одежде. В их руках ничего кроме оружия, и махать хвостом, даже из вежливости, собаке не хотелось. Зевнув, она положила голову на лапы и закрыла глаза.
Андре протянул руку к шкуре, заменяющей дверь, но, увидев в руках Сержа карабин со штыком, входить передумал.
– Эх, жаль, я без карабина. Иди. Я тебя прикрою. Разговаривай строго. Главное спроси, как нам, не встретившись с хищником, добраться до форта?
Серж медлил. Он вспомнил рассказы легионеров, что лет десять назад дикие чернокожие ели пленных французов, и поёжился. Серж был флейтистом и нанимался в военный оркестр. Если бы он знал, что музыкантом будет во вторую очередь, а во время атаки и обороны форта таким же солдатом, как все, его бы тут не было. Зачем он вместо легионера Франсуа пошёл в патруль с этим идиотом? Но справедливости ради солдат ответил себе на этот вопрос: «Участие в патруле даёт возможность тихо исчезнуть, добраться до Берега Слоновой Кости, найти алмазный прииск и устроиться на работу. А там…».
Неожиданно память вернула ему образ льва: «Странно, что лев одноглазый…. Но одноглазый – не одноногий. Догонит и сожрёт». Серж слышал, что лев-людоед распознаёт трусов и убивает первыми, но таких случаев в форте не было. Выходит, что трусы определены. Серж почувствовал на спине липкий пот.
А в хижине, у очага, шаман Дьюб совершал ритуал Вуду. Белые и красные полосы украшали чёрное лицо шамана. Его джебба, белая туника без рукавов, которую носят арабы-мусульмане, была разрисована под зебру, только полосы почему-то были жёлто-зелёного цвета. Дело вкуса. На этом внешнее соответствие шамана имени Дьюба, что означает Зебра, заканчивалось. Скорее, он был похож на гиену: хищный оскал мелких зубов, бегающие маленькие глазки, уши, прижатые к черепу, скрытые кудрями седых волос.
Подле Дьюба на войлочной подушке сидел его дядя – вождь племени Джикони – Читемо. Худой жилистый старик, чёрный, как ствол железного дерева без коры, из одежды выбрал тоже джеббу, но не позволил себе её разрисовать. Она долго оставалась в первозданном белом цвете, намекая на чистоту помыслов вождя, но со временем утратила первоначальный вид. У Читемо – жидкая седая бородка, пара гнилых зубов, отдыхающих на нижней губе, круглые, навыкат глаза, клок седых волос, выглядывающий из-под женской соломенной шляпки, украшенной поблекшими от злого солнца искусственными цветами. Это соломенное сооружение не так давно подарил для жены вождя англичанин Рой. Но супруга вождя скоропостижно скончалась еще за год до вручения подарка, и шляпка, устроилась на голове вождя в память о совместно прожитых годах.
И шаман, и вождь были заняты важным делом: они искали выход из сложной ситуации. Уже месяц жители деревни жили в страхе. Они боялись льва-людоеда. Неделю назад закончили рыть для него яму, осталось лишь забить в её дно кол. Но теперь и до ямы дойти проблема. Никто не хочет рисковать. Хорошо, что успели закрыть её ветками и присыпать глиной. Три дня назад шаман и вождь провели обряд посвящения в «избранные» лучшего охотника племени Узому. С молитвами они целый день провели у очага. В завершение ритуала Вуду вождь дал охотнику амулет. А утром у ямы для льва нашли только сандалии Узомы и нехитрый ужин – лепешку с чесноком. Кровавые следы уходили в джунгли. Видимо, Узома, чьё имя обозначает «следующий правильным путём», на этот раз выбрал неверную дорогу. Покричали. Побросали в кусты копья. Теперь остались без оружия: в кусты за копьями так никто и не пошёл. Сейчас и снадобье готово, и для ритуала трав собрано больше, чем раньше, а желающего «побеседовать» со львом нет. Соплеменники хотят видеть победителем льва самого шамана.
– После ритуала «избранный» должен понимать язык льва. Так? – спросил вождь. – Надо поговорить с хищником. Сказать, что племя даст ему всё, что он захочет. Так? Корову, теленка…
Чикомо сделал паузу и завершил речь неожиданным вопросом:
– А почему лев съел охотника?
Вздыхая, вождь терпеливо ждал ответа на вопрос и без интереса следил за таинствами шамана. Дьюб упрямо молчал.
– Ты жениться надумал? – поинтересовался Чикомо.
Дьюб шептал молитву и, ритмично кланяясь огню, казался ко всему безучастным, но, услышав этот вопрос, вздрогнул.
– Да, надумал, – наконец пробормотал он. – А ты как узнал?
– От соплеменников слышал, что выбор охотника не случайный. Жена Узомы тому причина.
Стараясь сохранять равнодушный вид, вождь встал с подушки и подошёл к очагу. Со столика, стоявшего рядом, он взял деревянную ложку, снял крышку с котла, и когда белёсый пар рассеялся, стал, не торопясь, топить всплывшие поверх варева корни.
– Я в это не верю. Но всё бывает. Так кто будет следующим «избранным»?
Откинув в сторону тяжёлый полог, в тёмное пространство хижины с карабином наперевес решительно вошёл французский солдат. Дверь-шкура тут же вернулась на место и закрыла доступ свету. В нос Сержа ударил едкий тошнотворный смрад, отдалённо напоминающий запах браги. Яркие языки пламени очага предательски выдали слёзы, заблестевшие на глазах солдата. Он направил штык на пламя и сделал шаг вперед. В темноте его нога скользнула по голове зебры, шкура которой была расстелена на полу хижины. Широкий шаг превратился в выпад. Штык, вошедший в центр бубна, за которым спрятался шаман, лишь по счастливой случайности его не поранил.
Громкий хлопок лопнувшей старой шкуры прогремел выстрелом! На улице разом подскочили и собака, и Андре. Они с недоумением смотрели друг на друга. Собака тявкнула, а капрал, зачем-то погрозив собаке пистолетом, хотел войти в хижину, но страх оказался сильнее желания. Андре решил, что дождётся того, кто выйдет оттуда, и выстрелит в спину.
Присев на корточки и затаив дыхание, капрал прислушивался к тому, что происходило в хижине. Там было тихо. Вздохнув, как актёр в финале трагедии, капрал посмотрел на джунгли. Путь к форту отрезан львом. Есть тропа. Она видна с пригорка. Но куда она ведёт? В поле зрения только кусок саванны, кукурузное поле и джунгли, уходящие за горизонт серо-зеленым полумесяцем. Капрал понял безнадёжность положения, мелкий озноб прошёлся по его телу, страх сковал остатки воли.
* * *
– Видел? – заволновался старик-вождь, обращаясь к шаману. – Туда-сюда ходит, бубен порвал.
К своему ужасу он заметил бесстрашный блеск глаз французского солдата и тут же по достоинству оценил решительность, с которой тот штыком пробил бубен.
– Такой, да-а, убьёт, не задумываясь. Отдай всё, что просит, и пусть уходит. Ну? Что застыл?
Дьюб положил «поруганный» тотем на шкуру. Оскорбление, которому нет предела, придало смелости, и его рука скользнула под шкуру. Шаман вытащил миниатюрный женский пистолет без обоймы и показал солдату пустую рукоять.
– Давай меняться! – услышал Серж слова на понятном языке.
Язык был ломаным английским, и солдат, только что переживший стресс во время вторжения, был не готов к ответу даже на такой простой вопрос. Ясно одно: шаман знал причину его появления, и ему есть что предложить.
Серж с удивлением смотрел на женский пистолет. Откуда он мог появиться в этой глуши?
«А-а, ему нужны патроны к пистолету!» – мелькнуло в голове солдата. Откуда рядовому взять патроны к женской игрушке? И как с шаманом договориться? Английский язык Серж знал плохо и с трудом мог собрать в памяти пару предложений. Надо что-то делать…
Увидев понимающий взгляд солдата, Дьюб удивился магии слов. Не зря он их выучил. Других не знает, но пока хватило этих.
Серж тем временем разглядывал вождя и шамана, сидящих на шкуре зебры. Между ними квадрат ритуальной доски и россыпь костей. Угрозы нет, и солдат, чиркнув жалом штыка по низкому своду потолка, убрал карабин за спину.
– Что тебе нужно? Есть патроны, но очень мало, – открыв подсумок, он показал три патрона от карабина. – Они не подойдут к твоему пистолету. Может... – Серж стал шарить по карманам.
– Что ему надо? Патроны? – спросил вождь шамана. – Отдай, и пусть идёт отсюда.
Дзюб задумался. Всё ясно: французу нужны патроны.
Патроны у него есть, но они для пистолета и к карабину не подойдут. А зачем ему патроны без пистолета? И Дзюб, сунув руку под шкуру, достал обойму. Он передал её солдату и подтолкнул к ногам пистолет.
Серж пожал плечами. Теперь у него есть и пистолет, и патроны. Может, отдать карабин? Больше и предложить нечего. Как нечего?! Он отстегнул от пояса ножны с большим солдатским ножом и бросил к ногам шамана.
Вождь понял: воин подарил нож.
– Забери подарок, а пистолет оставь ему. Пусть уходит.
– Уходит-уходит! Как сказать – « уходит»? Не знаю таких слов, – рассердился шаман.
Внезапно вспыхнула полоска света. Собака мордой приподняла полог. Опасаясь капрала, она решилась на смелый шаг и заползла в хижину.
– Давай меняться! – повторил Дзюб, надеясь, что солдат уйдёт.
Для убедительности он показал рукой на выход, туда, где сидела собака.
«Конечно, мне нужна собака! Она может учуять льва», – пронеслось ветром в голове Сержа.
Он не задумываясь, вернул пистолет и обойму, махнул рукой туда, где были джунгли, затем, помотав головой, показал, как лев трясёт гривой.
– Ему не нужен твой пистолет. Отдай нож обратно! – вмешался в «диалог» Читемо, пусть солдат знает, кто здесь главный.
Нож положили у ног незваного гостя. Пистолет, подаренный англичанином Роем, вновь вернулся к шаману теперь от француза.
«Догадался солдат, что, стреляя из этого пистолета, льва можно только рассмешить, и его смех будет слышан по всей саванне…» – подумал шаман. Его смущало другое: почему солдат указал на яму для льва? В голове Дзюба искрой метнулась мысль, забегали, заметались его маленькие глазки.
– Он охотится на льва! Выследил, да… Знает, где мы вырыли яму. А убить льва – духу не хватает! – заторопился шаман. – Хочет быть «избранным»? Можем помочь! У нас всё готово для ритуала. Я его выбираю. Поможешь мне?
– Он хочет? Не ты? – усомнился вождь.
Дзюб промолчал. Немного подумав, Читемо согласился, но его прищуренный взгляд подсказал, кто будет следующим «избранным».
Тем временем шаман жестом пригласил Сержа к ритуальной доске. Солдат подтвердил согласие кивком головы, но, жестом указав на «дверь», дал знать, что не один. Вождь знаком разрешил позвать в хижину товарища.
Взяв рукой обрывок веревки-поводка, солдат волоком вытащил собаку из дома. Последнее действие озадачило вождя. Он не мог понять, зачем солдату понадобилась эта дохлятина?
Шаман, словно прочитав мысли вождя, улыбнулся:
– Будет приманивать льва. Ты что подумал? Если я буду стрелять из пистолета по джунглям, то лев от страха в яму на задних лапах прибежит? Я бы тоже взял собаку.
Дзюб удивил вождя. Впервые за многие годы старик услышал от него что-то умное. Хитрый шаман выкрутился ужом. Что ж, пусть «избранным» будет солдат, и вождь сделал вид, что согласился. Однако указать племяннику на его место – святое.
– Ты заметил, что лепёшка у ямы не тронута? – напомнил он о попытке "общения" со львом.
Шаман знал это, но пока не понял, к чему родственник ведёт разговор.
– А чеснок, покусанный, заметил? – вождь взглядом убивал шамана. – У тебя точно всё готово, ты всё тщательно продумал? Смотри, следующим грызть чеснок пойдёшь ты.
Шаман был занят зельем. Секреты магии Вуду оставались последней надеждой. Правда, солдата жалко. Что он с этими знаниями делать будет? Но, вспомнив поруганный тотем, сомнения отверг.
– Не помню я, чтобы этот лев ел собак. Ты помнишь, нет? – в раздумье проговорил вождь.
– Надо псину тоже заговорить, чтобы её съел дух льва. Спотыкаться устал об её кости. Ты меня понял, Дзюб? – объявил вождь свою волю.
* * *
Андре был очень удивлен, когда увидел Сержа живым и невредимым.
– Как? – только и смог вымолвить он.
– Сейчас будут совершать ритуал, чтобы мы спокойно ушли отсюда саванной. Возьмём собаку, она поможет.
Серж не собирался отвечать на вопрос капрала и задал свой.
– Вы со мной? – показал он на вход в хижину.
Вспомнив «выстрел сухой кожи», капрал передёрнул плечами.
– Иди один, а собаку оставь. Подожду здесь. На сердце неспокойно.
Когда полог за спиной солдата принял обычное положение, Андре, погладив костлявую собачью спину, взял конец веревки-поводка в руку и подумал: «Да, псина поможет. На ней мы домчим до форта в считанные минуты!».
* * *
Серж сидел у ритуальной доски и тупо смотрел на кости. В это время вождь ковырял пальцем коренья, разложенные рядками на столике у очага. Потом он помешал деревянной ложкой снадобье и подлил в него немного воды из грязного глиняного кувшина.
Закончив молитву, шаман посмотрел сначала на доску, потом на солдата.
– Ты бросил интересный расклад. Как же тебе объяснить? – Дзюб шмыгнул носом и опустил голову.
Он провел пальцем по доске между двумя костями, но те вновь упрямо легли углом в направлении ямы для льва.
– Вы встретитесь у ямы. Одна кость белая – ты, другая черная – лев. Тут нет смерти льва. Он уйдет с тобой. Умрёт потом, но не ты убьёшь его. Другие две кости тоже разного цвета – чёрная и белая. Они смотрят на восход солнца и на закат. Белая кость убьет льва и чёрную кость. А чёрная убьёт белую. Ничего не понимаю, – недоумевая, Дзюб почесал подбородок. – Странно, тебя ждет большое уважение. Награда рядом. Большое тебя богатство ждёт. Вот только непонятно, откуда оно возьмётся? А-а, вот. Богатство принесут мёртвые кости. Ты меня понимаешь?
Серж молчал, он понял главное: лев его не съест, а остальное неважно.
Шаман снял с котла крышку и, размахивая ею, разогнал над варевом пар. Воздух стал густым и тяжелым. Солдат сделал глубокий вдох. Он почувствовал запахи трав саванны и алкоголя. Вождь дал ему в руки пиалу с краской, показав как нужно держать чашу пока он, макая в неё пальцы, будет рисовать на лице солдата ритуальные знаки. Француз понял его по-своему. Перекрестившись, он сделал глоток и, поморщившись от горечи во рту, вернул пиалу обратно. Вождь с недоумением посмотрел на дно чаши. Обреченно вздохнув, он обмакнул палец и стал рисовать на лице Сержа тотем воина тем, что осталось на дне. Краски хватило на половину рисунка. «Наверно, это знак свыше, если он её выпил», – подумал вождь и украдкой посмотрел на солдата, которого явно клонило ко сну.
Уставший за день от приключений и тревог, солдат не стал сопротивляться сладостной истоме. Под монотонные молитвы шамана веки его сомкнулись…
Проснулся Серж от толчка в бок.
В проёме дверей с пистолетом в руках стоял Андре.
Свежий воздух ворвался в легкие, напитал кислородом кровь, вернул память. Серж потрогал шею. Что-то ему мешало. Рука нащупала кожаный шнурок с костяным амулетом. То вождь постарался, кусочек шкуры подвязал к кисти. Солдат поднёс ладонь к носу. Шкура имела отвратительный запах, но терпеть было можно.
Шаман взглядом показал капралу на место рядом с солдатом и тот, не пряча пистолет, осматриваясь, сел.
Вождь стоял рядом, сжимая в руках глиняную чашу с процеженным отваром. Он сделал небольшой глоток и передал её солдату. Серж выпил, почувствовав горький вкус хины, скипидара, алоэ и мяты.
Вождь показал рукой на выход и что-то сказал. Тут и без слов понятно: пора идти.
Солнце, цепляя край джунглей, подтвердило конец дня, но жара по-прежнему была невыносимой. Шаман потянул Сержа за рукав, пальцем показал на акацию, что росла в стороне от деревни. Солдат кивнул.
– Ты выполнишь указание старого идиота? – удивился Андре.
Серж молчал.
– Что ты забыл там? Форт – в другой стороне.
– Не знаю, но так надо. Сердцем чувствую.
– У тебя на лице нарисовано, что нам пора уходить. Возвращаемся в форт! – рассердился капрал.
Но Серж упрямо качал головой.
– Нет? Тогда приказываю идти со мной через джунгли! – в глазах капрала чередовались злоба и страх.
– Ночуйте в деревне, а утром мы пойдем в форт. Другого варианта не будет, – отрезал Серж и, потянув собаку за верёвку, двинулся к акации.
– Пусть лев сожрёт тебя! – крикнул капрал ему вслед. – Как хочешь, а я ухожу один. И запомни, если утром тебя в форте не будет, ты – дезертир!
В сердцах сплюнув, капрал с неизменным пистолетом в руке направился к тропинке. Решение Андре идти в форт через джунгли поддержал только одноглазый лев, наблюдавший сцену прощания из-за кустов.
* * *
Одинокая акация с широкой плоской кроной, под которой сидел Серж, в засуху тенью верхних веток предохраняла от высыхания листья внизу. Вечером солдата скрыли от чужих глаз сгущающиеся сумерки и большая свесившаяся до земли, надломленная ветвь с редкой листвой и множеством острых шипов. Устроившись на пожухлой траве, Серж закрыл глаза. Поскуливала во сне привязанная к стволу акации измученная собака. Рядом с солдатом прислонённый к стволу дерева карабин, на земле маисовая лепешка с помидорами и щепотью соли, фляжка с вином. В затуманенном алкоголем мозге стёклышками калейдоскопа мелькали невзрачные картинки и вопросы, вопросы… Зачем он тут? Что ждёт его в этом Богом забытом углу? Почему так странно смотрели вслед ему шаман и вождь? Зачем они отправили его сюда, на ночь глядя? Тут же нашёлся наивный ответ: наверно, они не хотели, чтобы чужой спал в деревне. Стеснялись убогости. Хорошие люди. Особенно Сержу понравился вождь. Его доброта и простота легли в память светлым пятном.
Вечер сменился ночью. Небо расцветилось крупными звездами. С верхних веток акации посыпались листья: на одну из них опустился козодой. Солдат узнал птицу по большим глазам, сверкнувшим в свете луны, не соизмеримым с телом. Когда-то Серж уже видел раненого козодоя. Его принесли легионеры в форт с учений. Обыкновенная африканская кукушка, только ночная. Козодой посмотрел сверху вниз на солдата, потом мельком взглянул на собаку и отвернулся.
«Подумаешь, велика птица», – Серж потянулся за фляжкой с вином. Отхлебнув, он вытащил из кармана мятую пачку сигарет и зажигалку. Яркое пламя осветило глаза так, что перед ними поплыли большие разноцветные круги. Вино было кислым и отдавало уксусом, резковатый запах которого вернул зрение. Серж посмотрел на спящую суку, решил прикорнуть тоже, но тут опять сверху посыпались листья. Серж решил отпугнуть птицу. Его взгляд искал на земле палку или камень. Неожиданно в предчувствии беды сжалось сердце. Серж поднял глаза – лев стоял в пяти шагах. Освещённый луной, он готовился к прыжку. Если ему что-то и мешало, так это сломанная ветвь акации, за которой укрылся солдат.
У Сержа не было времени на прицельный выстрел, и он, дотянувшись до карабина, сразу нажал на курок.
Не ожидавший яркой вспышки и выстрела, особенно громкого в тишине ночи, лев прижался к земле, напружинился, но не прыгнул: сверху на него упала тушка козодоя. Испуганный лев сделал прыжок в сторону, пробил телом настил из ветвей и с рёвом рухнул в яму.
Солдат, не знавший о существующей западне, был поражен эффектом зрелища. Кажется, только что хищник был рядом и вдруг исчез! Серж ещё не понял, что спасен. Из чёрного зева ямы, поглотившей льва, рвался звериный рык, полный ярости и боли. В унисон льву заскулила спрятавшаяся за акацией сука. Видимо, она сочувствовала льву, по непонятной ей причине ревущему где-то внизу, под землёй.
Солдат выпил из фляжки всё, что было, и трясущимися руками поджёг потухшую сигарету.
«Откуда ты прилетел, мёртвый козодой? Откуда ты, безголовый, взялся?»
«Надо было прыгать. Изодрал бы шкуру о шипы, но не сидел бы сейчас в яме. Ведь знал, что она есть. Видел, как чёрные люди копали её и засыпали ветки глиной. Откуда ты прилетела, безголовая птица?»
Солдат удивился пришедшим в голову чужим мыслям. Перезарядив карабин, он подошел к краю ямы. Направив ствол вниз, в тёмной глубине Серж увидел блеск жёлтого глаза. Лев тоже заметил врага. В порыве бешеной злобы, прибавившей силы, он прыгнул вверх, но лишь когтями разодрал глиняный угол ямы и, прихватив клок травы, упал на дно. Сержу осталось только нажать на спусковой крючок. Палец солдата стал давить на скобу, но курок не поддавался.
«Что делать со львом?» – думал Серж и после недолгих колебаний поднял ствол карабина вверх.
Ощерившись и рыча, к ногам солдата бросилась сука с обрывком верёвки на шее. Особо не размышляя, Серж взял поводок в руки.
«Убить, отпустить или просто уйти, куда глаза глядят?», – размышлял солдат, но первый вариант отверг сразу. – «Вытащить льва из ямы? Хищник сразу его съест, а потом примется за местных. Может, просто уйти? Пусть с ним разбираются аборигены».
«Сбрось вниз собаку», – скользнула в сознании чужая мысль.
«Зачем?» – спросил себя солдат.
«Пока ты будешь думать, что со мной делать, я съем собаку. Она, старая, никому не нужная, но выглядит аппетитно».
«Ты понимаешь человеческую речь?»
«Это ты понимаешь мой язык. Я двуногих, подобных тебе, не видел. Что делать с собакой, решил?»
Сука зарычала и укусила солдата за руку. От неожиданности Серж выпустил веревку. Собака с визгом ринулась прочь. Махнув рукой, он склонился над ямой.
«Упустил? Раззява! Сам не съел и мне не дал!»
«Ты голоден, да?» – спросил Серж, не обратив внимание на негодование льва.
«Да. Выследил твоего спутника, задушил, а съесть не дали белые люди с оружием. Их было много. Они шли из большого дома, что по ту сторону джунглей».
Серж снял с плеча карабин и прицелился во льва, но палец на спусковом крючке снова онемел.
«Что ты медлишь? Убей меня».
«Зачем ты охотишься на людей?» – мысленно спросил Серж.
Его палец лежал на курке, а карабин был нацелен на льва.
«Белый человек с оружием выбил мне глаз. Он забрал мою добычу».
«Но ты нападаешь и на чернокожих, у которых нет оружия».
«Белый человек был не один. С ним был чернокожий без оружия».
«Значит, ты теперь убиваешь всех: и белых, и черных, есть у них оружие или нет, так?»
Лев фыркнул и встал на ноги. Хромая, он сделал круг по дну ямы и поднял единственный глаз на солдата.
«Нет. Не всех. Только белых с оружием и черных – без оружия».
«Но других в саванне нет. Только такие. Теперь ты будешь убивать, убивать?»
Лев недовольно тряхнул гривой и заметался по дну ямы.
«Ты самый глупый из белых. Я тебе объяснил, каких людей убиваю».
«Значит, и меня хотел убить», – подумал Серж.
«Ты белый, с оружием».
«А если я спасу тебя, но прежде положу оружие под акацию, съешь меня?»
Лев сел в центре ямы и почесал за ухом лапой.
«Я голоден, но ценю добро. Нет».
Рассвет очертил горизонт светлой полосой. В небе гасли звезды, саванна умывалась предутренней прохладой.
Солдат задумался.
Где-то вдали завыла сука, вторя ей, завыли деревенские собаки. Солдат вернулся к акации. Ему было страшно и, конечно, проще всего убить льва, но сердце подсказывало, что люди виноваты сами. Вытащив нож, Серж подрезал волокна сломанной ветви акции и потащил её к яме.
Скоро, совсем скоро должно проснуться солнце, чтобы до конца сжечь саванну безжалостными лучами. А пока с гор подул холодный предутренний ветер. Солдат, ёжась от холода, застегнул пуговицы френча и заглянул в яму.
«Я выпущу тебя с одним условием: больше ты никогда не будешь охотиться на людей, согласен?»
«А если они начнут в меня стрелять?»
«Нет, не начнут. Тебе нужно уйти из этих мест. Тут знают, что ты людоед. Пока ты не угрожаешь людям, им нет до тебя дела».
«Хорошо. Если ты вытащишь меня из ямы, я больше не трону людей».
«Верю. Я положил оружие у акации, как договаривались. Держи».
Солдат опустил ветвь акации в яму. Она была глубокая с осыпающимися рыхлыми стенками, и только с третьей попытки лев выбрался наверх. Солдат с ножом в руке не спускал с него глаз, а тот сидел на краю ямы и, рыча от боли, грыз переднюю лапу.
«Ты поранился?» – участливо спросил Серж.
«Шип от акации загнал между когтями. Достать не могу».
Солдат подошел ближе и протянул руку.
«Давай, я попробую».
Лев вытянул лапу.
Раздвинув ножом когти, солдат попытался ухватить шип пальцами, но потом, забыв о брезгливости, отплевываясь набившейся в рот шерстью, впился в шип зубами. Лев взвыл и, поцарапав лицо и шею Сержа, прижался телом к земле, будто искал у неё защиты. Вынутый из раны шип оказался длиною в половину указательного пальца.
Увлеченный событиями, солдат не заметил ни крови, что сочилась из ран на щеке и шее, ни старых знакомых – шамана и вождя. Но он заметил, что у его ног лежал мертвый козодой – птица без головы.
«Почему птица без головы?» – отправил Серж вопрос в никуда.
Ответа не ждал, но получил.
«А ты разве не стрелял в птицу?»
«Нет. Я хотел выстрелить в тебя».
Лев отнесся к тому, что услышал, философски.
«Эх, люди, люди… Вот такие вы есть... Не хотел, а убил. Его смерть спасла твою жизнь. Непонятно, как можно убить птицу на дереве, желая убить льва на земле?»
«Куда ты пойдешь?» – сменил тему солдат.
«Пойду туда, где садится солнце. А ты иди к чёрным людям и скажи, что я их больше не трону».
Только теперь Серж увидел вдалеке шамана и вождя в наброшенных на плечи одеялах.
* * *
Часом раньше скулёж суки разбудил спящую деревню, но на помощь скулящей никто не спешил. Кто знает, почему она воет? Только когда рассвело, к ней вышел шаман.
Толкнув суку ногой, обутой в сабо, он оглянулся на звук шагов и увидел вождя Чикомо.
– Что, Дьюб, собака одна пришла?
Шаман натянул на голову одеяло. Он понял, настала его очередь общаться с людоедом. Собака, дрожащая мелкой дрожью, прижалась к его ногам.
– С собой возьмёшь? – спросил вождь, указав пальцем на суку.
– Примета плохая, – отказался шаман. – Ты выстрел ночью слышал?
Старик кивнул и поправил соломенную шляпку.
– Идём к яме.
– Может, ритуал Вуду проведем, а? – хватался за соломинку Дьюб, но вождь сделал вид, что не слышал.
В сказки предков Читемо уже не верил. Очередной «счастливчик», избранный для общения с одноглазым убийцей, едва переставляя ноги, обречённо плёлся сзади.
Сидящего у края ямы на развороченных ветках настила рычащего льва вождь и шаман увидели издалека. Возле него с ножом в руке стоял солдат. Он протянул руку – лев вложил в его ладонь лапу. Солдат поковырял лапу ножом и впился в неё зубами. Хищник, взвыв на всю саванну, упал на землю!
– Ты видишь то же, что и я? – на всякий случай спросил Читемо.
Шаман встал рядом с вождём и изумлённо смотрел на странную пару. То, что солдат грызёт лапу льва, было очевидным. Но зачем?
– Может, солдаты львов живыми съедают? – предположил он.
В жизни вождя такого случая еще не было.
– Давай подождём, пусть ест. Кто этих белых толком знает? Этот солдат и бубен твой порвал, непонятно зачем.
Серж отпустил лапу льва, подошёл к акации, взял карабин и зашагал навстречу старым знакомым.
– К нам идёт? – заволновался шаман.
– Вроде, да, – поперхнулся слюной вождь.
– А зачем? Может, забыл что? – предположил шаман.
– Как едят львов живьём без соли, кто-нибудь в саванне видел? А ты видел? Подойдёт, спросим, что надо. Куда собрался, сын гиены? – остановил вождь шамана, готового бежать. – За солью? Идиот. Рядом стой!
Солдат приблизился. Кровь на щеке, шее… Вождь понял, что битва солдата со львом была страшной. Но белый воин победил, и это бесспорно!
– Больше одноглазый вас не потревожит, – сказал Серж.
Радости в глазах вождя он не заметил. Внимание Читемо было приковано к яме, у которой сидел лев.
– Ты почему не убил его? – спросил шаман и показал пальцем на карабин.
Серж снял с плеча карабин и протянул ему.
– Ты прав. Мне он больше не пригодится. Отдашь солдатам, они скоро придут сюда.
Шаман взял карабин и спросил:
– Так ты не съешь льва?
– Я ухожу. Пойду на алмазные прииски. Укажите путь, – попросил солдат.
Читемо недовольно нахмурился и показал пальцем на льва.
– Ты обещал убить льва. Съешь его, а мы принесём тебе соли, лепёшек…
– Где садится солнце? – уточнил солдат, увидев направление пальца вождя. – Спасибо за всё, мне пора.
Солдат кивнул вождю, провел ладонью по царапине на щеке и вернулся ко льву…
– Потом съест. Наверно, не хочет тащить мясо льва через саванну, – предположил Дьюб. – Видно, здорово солдат одноглазого укусил, – добавил он, заметив, что лев хромает.
– Да… Теперь и не поймешь, кто из них страшнее, – поспешил согласиться Читемо.
Шаман и вождь долго смотрели вслед солдату и льву, пока они не скрылись в утренней дымке…
Вождь потянул шамана за одеяло.
– Пойдем, Дьюб, к яме. Следы увидим, место битвы осмотрим. Очень мне интересно.
У развороченного края ямы они увидели кровь и мёртвого козодоя.
– Скажи, Дьюб, зачем солдат бедной ночной птице голову отстрелил? – спросил Читемо.
К шаману вернулась прежняя уверенность: лев и солдат далеко, а карабин в руках. Он по-солдатски закинул оружие за спину и посмотрел на козодоя.
– Жестокость белого необъяснима. Одно ясно: оружие ему не нужно, он и голыми руками убьёт. Вуду – великая магия!
– Похоже, так. Другого объяснения нет, – согласился вождь. – Мы перестарались не только с ним. Собака, вон, вернулась. Ладно. Пусть уходят. А мы пойдём в деревню народ созывать.
– Пойдём, – согласился шаман. – А соплеменники тебе в этот ранний час, зачем нужны?
– Ты глупая гиена, а не благородная зебра, Дьюб. Как избавиться от Узомы, чтобы завладеть его женой, сообразил. А кто копья в джунглях собирать будет, подумал?
* * *
Всю ночь бушевала пыльная буря. Песком забиты и рот, и нос, и глаза. Дышать нечем, всюду пыль и песок. Только с рассветом ветер утих.
Они шли всего день, но лев проголодался. «Друзья» свернули к ручью, чтобы напиться, промыть от пыли глаза и, спрятавшись в засаде, подкараулить у водопоя жертву. Но трава у воды была невысокой – спрятаться в ней невозможно. Заметив льва и человека, животные убегали в саванну.
Вскоре им улыбнулась удача. Осмотрев голый окрест, лев увидел вдали одинокую антилопу.
«Пора на охоту. Похоже, детёныша антилопы отбили гиены. Ищет она его. Погонишь к можжевельнику: на равнине её не догнать, – сказал он. – Клок высокой травы видишь? Затаись там. Я отрежу антилопе путь к саванне и погоню на восход, к тебе. Она, ослеплённая низким солнцем, будет плохо видеть, – лев посмотрел на дубину в руках Сержа. – Бей по ногам».
«Хорошо придумано», – оценил Серж.
Он перехватил дубину двумя руками и сделал пробный замах. Получилось неплохо.
Серж отправился в загон и думал о новом друге, не зная, что видит его в последний раз.
«Как не крути, а белый человек может быть помощником на охоте", – думал одноглазый. Он чувствовал, что этот человек добрый и доверяет ему. В нём нет людского коварства, с которым он столкнулся, когда потерял глаз. Пренебрегая опасностью, человек спас его и помог вытащить занозу. Из него получится хороший друг, который заменит второй глаз, хотя бы на время, пока они будут вместе. О будущем лев не думал. Зачем тратить время на то, что уже предначертано?
Довольно урча, лев спустился на дно ложбинки. Он шёл к можжевельнику по дну высохшей речки, поросшему травой и толстыми колючими алоэ. Заметив в листве можжевельника движение и почуяв добычу, он перешел на ход мягкой лапы, прильнув к земле.
* * *
Невысокая светло-коричневая трава и солнце в грязном от пыли небе. Джентльменам удачи казалось, что везде только саванна без конца и края. Пыльная буря прокатилась на запад, откуда пришли англичанин Рой Браун и его проводник – чернокожий Малоха. Белый пробковый шлем англичанина, его светлый полувоенный костюм гармонировали с белёсой сединой травы, высушенной зноем саванны. Широкая тронутая сединой борода скрывала безобразный шрам на правой щеке. Рой стоял в излюбленной позе, широко расставив ноги, заправив большие пальцы под пряжку поясного ремня. Старый хромой Малоха, в широкой панаме, коротких залатанных штанах, распахнутой долгополой рубахе, из-под которой виднелась рукоять большого ножа, казалось, был на пределе сил.
– Дальше нам не по пути, Рой, – Малоха поднес ладонь ко лбу и стал всматриваться вдаль. – Ближе к вечеру выйдем к деревне. Чувствую, где-то рядом бродит одноглазый дьявол…
– Погоня потеряла нас, – сказал Рой, пропустив мимо ушей слова Малохи. – Песчаная буря замела следы. Но чем чёрт не шутит, лучше поторопиться. Пройдём мимо деревни. А за деревней – джунгли. Там нас не найти. Ты же знаешь, что джунгли уходят в горы. День-два пути, и мы выйдем к истоку Нила. Решайся!
Малоха тяжело вздохнул.
– На север не пойду. Да, в джунглях легко затеряться. Это так. Но люди – пыль под ногами одноглазого. Он запомнил твоё зло, убьёт и тебя, и того, кто будет рядом.
– Откуда тебе это знать? Может, он давно издох, и грифы раздолбили его кости, – улыбнулся Рой.
Малоха покачал головой и протянул вперед руку с открытой ладонью.
– Отдай мою долю, я ухожу в горы.
Англичанин достал из внутреннего кармана френча увесистый кисет и кинул в руки старика.
– Сам дели.
Проводник распутал узел удавки. Расправив горло кисета, он высыпал на широкую ладонь горсть алмазов. Потом заглянул в кисет и снова затянул удавку.
– У тебя - две трети. Я не жалуюсь, мне хватит.
С этими словами негр протянул кисет англичанину, но рука натолкнулась на ствол пистолета.
– Ссыпай всё обратно, – Рой хищно улыбнулся. – Теперь я делить буду.
Старик не возражал и, ослабив удавку кисета, высыпал алмазы обратно.
– Тут, если прикинуть, алмазов на миллион с четвертью фунтов. Какая это цифра? Не понял? Не-де-ли-ма-я!
Рой поднял пистолет. Он нацелил его в голову старика и медленно взвел курок.
– Беги, я считаю до трех и стреляю. Успеешь, твоё счастье! Ну! Раз…
Малоха, круглыми от страха глазами, смотрел сквозь напарника. Медленно, трясясь всем телом, будто увидел призрака, он развернулся и побежал.
Рой с удивлением отметил, что старик весьма проворен и бежит почти не хромая.
– Три!
Пять-семь шагов для выстрела в спину – расстояние небольшое. Пуля пробила грудь навылет. Но старик, споткнувшись, не упал. Зажав рукой рану, он повернулся к «напарнику» лицом.
* * *
Услышав выстрел, антилопа, перемахнув приямок недалеко от можжевельника, унеслась в просторы саванны. Предчувствуя что-то недоброе, Серж бросился к одинокому дереву. Оно выглядело удручающе. Засуха превратила стройный древовидный можжевельник в растение с корявым стволом. Сквозь его редкую листву Серж увидел льва, белого человека с пистолетом в руке и негра, прижавшего ладонь к груди.
* * *
Улыбаясь, Рой опять направил ствол на Малоху, но рычание льва остановило его.
– Так ты жив, бродяга! – воскликнул англичанин, изменив направление выстрела.
В шаге от него, сидел лев.
– Не стреляй! Он не нападёт. Не стреляй!!! Он смотрит на тебя, будто что-то сказать хочет, – испуганно кричал Малоха, забыв о смертельной ране.
Но Рой не обратил внимания на причитания старика. Расстояние было малым, и пули попадали в цель. Когда кончились патроны, он, вложив пистолет в кобуру, не торопясь, достал второй и сделал ещё несколько выстрелов.
* * *
Солдат понял, что друга спасти не успеет. К горлу подкатил ком, сердце сжалось.
– Не стреляй!!! – услышал он отчаянный крик негра.
– Не стреляй, не стреляй!!! – эхом повторял Серж услышанные слова.
Глотая слезы, подняв дубину над головой, на ватных ногах он побежал на выстрелы…
* * *
– Не стреляй!!! Если бы лев хотел убить тебя, он уже сделал бы это. Ему не нужны твои алмазы и твоя жизнь, не стреляй!!!
Между Роем и стариком – шаг.
– Видал царя? Мертвее не бывает, – с удовлетворением глядя на труп льва, сказал Рой и, оглянувшись, увидел рядом с собой старика с ножом в руке. – Ты передумал и пришёл за своей долей?
На бледных губах Роя появилась мрачная улыбка. Шрам на щеке стал багровым. Он направил пистолет на проводника, а левой рукой достал кисет.
– Ему не нужны алмазы, верно, – он ткнул пальцем в сторону мёртвого льва. – А тебе?
Рой нажал на курок. Но вместо выстрела раздался щелчок. Он посмотрел на пистолет. И было в этом взгляде удивление. Мгновением позже, оно сменилось отчаянием, безысходностью и страхом. Боясь отвести взгляд, сделав шаг назад, англичанин натолкнулся на труп льва и чуть не упал. Нож Малохи упёрся ему в грудь.
– Оставь алмазы… – прошипел Малоха в лицо напарника.
– Я выкуплю свою жизнь. Забери! – трясущейся рукой Рой протянул кисет.
– Спасибо, друг, но мне ничего не надо. Поздно быть богатым. Готов отдать тебе последнее – мой нож. Я дарю его, как плату за выстрел в спину! Он пригодится, ведь ты ещё так молод. Дай, я обниму тебя напоследок. Встретимся в Аду.
Старик обнял Роя и, тяжело дыша, опустился на траву. Кровь из ран стекала по рубахе на землю. Силы покидали его, но Малоха цеплялся за последние секунды жизни. Он, ждал финала.
На траву упал пистолет. Потом кисет. И следом, безуспешно пытаясь дотянуться негнущимися пальцами до клинка, вогнанного по рукоять в спину, на землю рухнул Рой…