Сергей Смерть – любитель транспортов разных, потому что и Земля – транспорт. Даже если взять в основу всю метафизику, и смотреть на шар, как на носитель ядра, а и само ядро – как сосуд для варки мысли и идеи вековой, то нет разницы. Потому что всё летит.
Чем существо примитивнее, тем интереснее ему мифы.
-Чувак, я купил Айфон 3, - сказал парень по имени Денис Соколов.
-Когда? – осведомился Сергей Смерть.
-Вчера, чувак.
-Нет, не вчера, - ответил Сергей, - ты что-то путаешь.
-Айфон, чувак, полезная вещь, - проговорил Денис.
-А где он, покажи, - сказал Сергей Смерть.
-Вот он!
-Это гало. Фон. Ты умер.
-Да что ты, - возмутился Денис.
-Да ничего, - ответил Сергей.
Он сел на коня и поехал – кругом на болотах стоял туман, и он был словно бы кипяток из чайника – и тут тоже была правда – потому что болота заваривают, во всяком случае, на том свете. Что касается чувака – то какая разница. Тонкие вещи не разжевывают. Они есть тут, и всё тут.
Так он и ехал. По пути он заехал в ресторан «Лазурное».
Кругом сидели господа и играли в русскую рулетку. Пахло кровью и свежими мозгами. Сергей заказал бутылку водки и колбасы с хлебом. Ел он аскетически. Коню принесли первое блюдо. Борщ, суп, типа того.
-Свежий? – осведомился конь, щелкая зубами-лезвиями?
-Да, - ответил официант.
-Смотри. Не дай бог не свежий, съем, - сказал конь.
Борщ же был как борщ. Люди любят очень часто две вещи – пафос и отсутствие пафоса. Вот, например, нет пафоса. И ты говоришь – о, пафоса нет. Я – ни мясо, ни овощ. Живу пацаном. Или например я – интеллигент хренов. Но хотя не важно. Во все времена есть способы бытовать – это потому что вокруг нависает ночь, а в центре висит ядро. И вот, от биомассы оторвали кусочек. Можно представить еще вот так – тьма – это хлеб. Он теплый, пахучий, а уже дальше – пекарня, прочая кухня. Директор там. Водитель хлебовозки. Но всё это за пределами видимой части мира. Человек так живет – кусочек отрывают и бросают вперед, и там, типа ядра. Типа печки. Идёт жарка. Жарили, жарили, дожарили, enough.
Кругом то стреляли, то пили. Сергей смотрел футбол. Шел матч демона и человека.
-Людям сложнее, - сказал конь.
-Я за людей, - ответил Сергей Смерть.
-А я – конь, - ответил конь, - мне до лампочки.
-Хочешь сена? – спросил Сергей.
-Гонишь? Ешь сам, - ответил конь.
Тут началась снова стрельба, но не все падали. В рулетку играют не сразу, потому что иначе бы не было жизни. Есть медленный размен. Среди умных дураков всегда больше.
-А я, братцы, живу на гранток! – сказал один игрок.
-А откуда гранток? – спросили у него.
-А не важно. Вам такой не найти.
-Вы все живёте не гранты, - сказал Сергей, - зачем вы играете? Разве вам не интересен футбол?
-Вы – дурак, - сказали ему.
Потом они ехали дальше и молчали. Болота сменились трассой, но по ней никто не ехал, так как было не понятно, существует ли эта трасса или она – лишь плод воображения. Но вскоре трасса вновь сменилась болотом, и там, время от времени, попадались люди, которые пытались заговорить то сами с собой, а то и с Сергеем. Они даже, порой, давали какие-то советы, и Сергей даже и не отмахивались.
-Я знаю, - ответил он девушке, которую задавил грузовик, но она об этом не знала, - в этот особенный час я вам вот что скажу. Дело в том, что всякая вещь на земле есть Сергей. А если вещь – не Сергей, значит она – не вещь, значит, она и не существует.
-Но я не Сергей, - сказала девушка.
-Поэтому вы и не существуете. Допустим, я сижу на коне. Как это назвать? Это – Сергей Конь. А вокруг вас располагается Сергей Болото. А это – большой и всепоглощающий Сергей Туман. И в кармане у меня – Сергей Пачка Сигарет. Когда я приеду – то передо мной будет Сергей Город, меня встретит Сергей Улица, а потом – Сергей Квартира, Сергей Кран, Сергей Окно, и, наконец, Сергей Ужин. Но вы – не Сергей. Значит, вас нет.
-Я хочу любить, - сказала девушка.
-Вы хотите себя. Это кольцеобразный механизм психики. Любви нет. Есть эгоцентрический ништяк. Он правит миром. До свидания.
-Я хочу любить, - повторила девушка.
-У вас даже нет имени, - ответил Сергей Смерть, - попробуйте вспомнить. Разве вы его знаете? Нет, если бы вы были вещью, если бы вы были Сергеем, то конечно же, вы бы знали, как вас зовут. Но разве вы знаете? Для начала, вы даже не верите – хотя и теперь, будучи лишь пылью, вы бы могли попытаться. Ведь нужно когда-нибудь начинать? Сейчас подует ветер, и песок разлетиться. Но прощайте! Все равно, ведь пыль – все равно Сергей.
И они ехали. А кто не едет, тот не живет. По пути конь заболел. Пришлось заехать к Доктору.
-Здесь болит? - спросил Доктор.
-Нет, - ответил конь.
-А здесь?
-Нет. Но я стал кашлять.
-Наверное, это от сигарет, - заключил Доктор.
-Брешешь, - ответил конь.
-Я выпишу вам касторки, - сказал Доктор.
Три дня было потрачено на отдых. Это был курорт. Конь ходил на воды и употреблял. Сергей Смерть купил удочку и ловил рыбу. Время словно бы стояло – но это было иллюзией, так как круговая система продолжала двигаться с упорством стрелок – и солнце шло, и облака летели, а ночью звезды напоминали вызревший плазменный виноград – Сергей Смерть смотрел на них и мечтах, но никто не знал, о чем он мечтает. Устав от тишины, он вынул из дорожной сумки плеер и слушал треш-металл, одновременно натачивая зубы на оселке. Впрочем, сказывалась усталость, лень напоминала ожившие говорящие огурцы.
Тогда, с началом дня, Сергей пришел в пункт заточки зубов, там работали большие моторы, на которые были поставлены круги.
-Вы любите кусаться, - спросил дежурный мастер.
-Люблю, - ответил Сергей Смерть.
-А вы женаты?
-Нет.
-Слушайте, не хотите познакомиться с моей дочерью? Она очень хочет замуж, но у нас вокруг – одни жлобы.
-Как её зовут?
-Не знаю. У нее сто имен, но она пока не определилась.
-Не знаю.
-Стесняетесь.
-Да.
Вечером Сергей Смерть пригласил девушку в кино. Показывали фильм про передовиков.
-Вам нравится? – спросила девушка.
-Да.
-Вы передовик?
-Конечно.
-А где ваш конь?
-Играет в бильярд.
-Правда, вы женитесь на мне?
-Я думал об этом, - сказал Сергей Смерть, - любой настоящий мужчина должен однажды спросить у себя – хочу ли я жениться. Но вы должны знаете, что я постоянно еду. Я никогда не стою на месте. Хотя, конечно же, и все едут. И вы едете. Ваш отец – мастер заточки зубов на станке, тоже едет. И круги в его мастерской едут – хотя и по кругу. И этот город едет. Потому что едет и земля, н едет и солнце – а вы представьте, какие мы все ничтожные. Едет себе солнце и тащит за собой всю эту пыль, бесполезную – но правда, зачем всё это?
-А вы не думайте.
-Кто не думайте, тот – не Сергей.
-Да. А вдруг я – не Сергей? – спросила девушка.
-Этот вопрос полон философии. Давайте смотреть кино. Знаете, лучший способ жить – это отдаваться обстоятельствам. Что будет – то и будет. Хотя, на самом деле, обстоятельствами заведует Сергей Судьба. В прошлую пятницу я заезжал к нему. Он живет на маяке посреди моря. Вокруг – чрезвычайно хмурые места, штормы, непомерные глубины.
-Вы плыли на корабле?
-Нет. Мой конь хорошо плавает. Мы добрались сами. Сергей Судьба принял меня весьма радушно. Мы пили золотистый сидр и играли в карты на троих, но вскоре налетели какие-то местные, островные птицы – и пришлось играть колодой в 54 карты. Мы говорили о возможном и невозможном. Знаете, главное, не говорить о вещах, которые приклеены. Потому что все приклеенные вещи всегда опадают. Но если она опадает, значит, она – лист. Весной лист растет, осенью шуршит, потом его уносят в ад. Сергей же никогда не опадает.
И снова был сидр, и Сергей Судьба рассказывал, как он его делает:
-Раньше я покупал Сидр у китов, которые поднимали бочки со дна – там, где лежат утонувшие корабли, можно найти очень много. Там есть и золото, но что мне с ним делать? Я – Сергей Судьба. Наконец, мне удалось купить семена яблони у птиц, а почву – не помню у кого, и с тех пор яблони растут в горшках, ловя редкие лучи солнца.
Зрелые яблоки – это вещь, которая копирует вселенское колесо. Потому, любое яблоко – Сергей. А потому и сидр – Сергей, равно как и этот маяк.
Кино закончилась. Ночь была светлая – будто бы луну настояли на спирту и повсюду распылили – от этого пространство немного подсвечивалось, все были пьяны и счастливы, и воздух нес запах вечной жизни и вселенских берегов.
-Я вас тогда буду ждать, - сказала девушка, - а потом вы скажете – хотите ли вы на мне жениться или нет.
Утром конь разогнался до околозвуковой скорости, и дальнейшее перемещение шло по инерции. Облака были такие, словно кто-то курил.
-Смотри, лайнер, - сказал конь.
-Догони и стукни его копытом, - ответил Сергей.
Лайнер шел спокойно – хотя некоторые уже заметили, что его корпус покрылся некой зеленоватой пыльцой, которая создавала второе изображение – это означало, что предмет уже отбросил тень, и скоро эта тень пойдет по своей дороге – это будет особенный путь, более длинный – словно бы партия в нарды под названием «в длинного». Люди в лайнере летели и ели мечты, ели громки – был слышен хруст.
-Жрать хочу, - сказал конь.
-Я знаю одно кафе, - ответил Сергей Смерть, - скоро поедим.
Конь догнал самолет и ударил его копытом в бок.
-Что-то с приборами, - сказал тогда пилот.
-Тебе кажется, - ответил ему другой.
-Мне снился сон, - проговорил капитан, - что я проснулся среди ночи, внутрь сна. Я вышел на странную дорогу, и мне стало ясно, что меня – два. Но один я почему-то остановился. Тогда я понял, что мне нужно быть самим собой, и чем дальше я шел, тем становилось все лучше.
-Пожар в правом двигателе, - сказал первый пилот.
Наконец, было найдено кафе. Место это было странное – мир уменьшился, превратившись в астероид. Кафе шло в круговую, рядом с ним был тротура, и, идя по нему, конь поймал сам себя за хвост, так как и сам стал круговым вследствие размера пространства. Но всё это его не удивило. В кафе подали жареные гвозди и комариное сало.
-Наконец-то, - обрадовался конь, - это – моя любимая пища. Душа раскрывается. Хочется хрустеть, хочется говорить, и так – до бесконечности. Настоящий конь – это властитель собственных дум, и всё ему ни по чем – так же и мне. Потому что в жизни любого коня наступает тот момент, когда он может сказать себе – я чувствую. Да и не важно, что я чувствую. Хорошая еда – почти вся жизнь, и если ты хорошо ешь, то значит – ты живешь, и в твоем желудке тепло и светло, и вся твоя дорога – это кровать. Что живешь ты, что лежишь! И тогда ты понимаешь, как важно так уметь любить себя, чтобы ты, будучи наедине с собой, ощущал невероятное чувство вселенной – иначе как бы я понял солнце, которое наполнено гордыней, которое горит и краснеет в своем самонаслаждении. И мне, настоящему коню, хочется порой сказать – чего же ты там горишь, чем же ты так гордишься, ты – всего лишь шар, а сколько пафоса?
И он хрустел дальше, и зубы его высекали искры, и больше тут нечего было добавить, потому что вскоре нужно было двигаться дальше – нужно было искать место для ночлега, пока стояла ночь. Днём спать как-то несподручно, хотя это и дело привычки. Например, сторожа – если они настоящие, профессиональные, спят днём.
-Ты наедайся, - посоветовал ему Сергей Смерть, - потому что в следующий раз придется нескоро есть, а там уж мы доберемся до дома дедушки Пургатория, а там уж оттянемся.
-Конь дедушки Пургатория – мой большой друг, - ответил конь, - настоящие друзья – это практически дети. И я помню, совсем давно была заря. И мы сидели и, наслаждаясь лучиками, играли. Если честно – мечтаю.
- И я мечтаю, - ответил Сергей Смерть.
-О чем?
-Не знаю. Обо всём.
Они двинулись в дорогу, и туман держал ночь открытой, как книгу – листы шуршали, и всё остальное было и важно, и не важно – так всегда. Даже если вы знаете суть вещей – все равно дорога раскладывает свои карты по две стороны – потому и руки две. На этом основаны дуализм и бинарная система. На жутких озерах клокотали адские лягушки, черные птицы щелкали клювами, высекая искры черного света. До поселка, где жил дедушка Пургаторий, было еще довольно далеко, но Сергей Смерть не грустил.