Ну вот, вы тоже подумали, что он не может заснуть. И считает слонов.
Понятно, чуть ли не все мы так делаем. Представляем себе огромную равнину,
высокую траву и слонов. Они идут медленно, уважительно, чуть покачиваясь.
Вереницы серых спин, ровно и последовательно плывут по равнине. Иногда
мелькнёт фигурка наездника. Это - тогда, когда что-то у тебя за окном
вскрикнет. Так?
Хи-хи. Да я пошутил. Никто ничего не представляет. Мы просто терпеть не
можем счёт. Тем более, такой нудный, последовательныq. Вот и мучим себя
подсчётом, пока не устанем.
Звездочёты же считать любят. Ну подумайте, где - звездочёт, а где звёзды?
Как туда добраться и каждую потрогать, чтобы можно было запомнить и сосчитать?
Но звездочёту - всё легко и в радость. Например: у нас звери из дальнего
островка (он за большой дорогой) к нам почти не ходят. Боятся, что машины
сшибут. А вы там, в городе свои улицы влёгкую переходите.
Так вот, Шкал считал слонов не для того, чтобы уснуть, а наоборот, чтобы
бодрствовать. В ту ночь должна была появиться новая звезда. Об этом знал
каждый звездочёт. Но над нашим лесом шли тяжёлые облака, и даже дождь иногда
срывался. Вот поэтому Шкал позвал слонов, чтобы их пересчитать. Успеть до
появления новой звезды.
Первым прошёл подросток. Шкала он не знал, протянул хобот, обнюхал и
одобрительно кивнул головой. Убежал.
Второй шла большая слониха. Вынырнула откуда-то из туч. Остановилась
и долго укоризненно смотрела на Шкала. Тот смутился и спрятал нос в хвост.
Слониха стояла и смотрела. Тут Шкал вспомнил свою провинность, развёл лапами
и проскулил. Слониха махнула своим большим ухом и пошла дальше.
И пошли слоны один за одним. Вереницей. Кто-то приветствовал Шкала,
кто-то сердито ворчал. Некоторые просто пробегали, догоняя ушедших. Они шли
по небу ниже туч. Вы, наверное их бы и не увидели, но звездочёты умеют видеть
непонятное нам. Шкал считал: "двадцать седьмой, сто восемьдесят четвёртый..."
Да, да не в том порядке котором шли, а в изначальном, правильном порядке.
А тучи всё висели, и Шкал засомневался: увидит ли он новую звезду.
Последний слон показал свою пятку у горизонта. И осталась на небе чёрная
пустота и тишина. И в этой тишине раздался топот. Это шёл Самый Большой Слон.
Остановился и вопросительно махнул своей огромной головой. Шкал указал носом
на то место, где должна была появиться новая звезда и обидчиво всхлипнул.
Да, не взвизгнул, как это делают все псовые, а только всхлипнул. Как малыш.
Слон проворчал: "Ты обиды загладил?" Шкал начал кивать головой.
И показывать носом на ту часть неба. Слон опять что-то нечленораздельное
проворчал, но стал хоботом раздвигать, разрывать тучи. Потом повернулся
спиной к одному клочку туч спиной и завертел хвостом. Смешно так получалось,
будто кленовое семечко летит. Туча намоталась на хвост, и Самый Большой Слон
пошёл. За ним потянулись, открывая чистое небо клочья туч и облаков.
И - о, чудо. На том самом чистом клочке неба появилась новая звезда. Нет,
неправильно: Стала Просыпаться Новая Звезда. Она потягивалась, щурилась-
жмурилась, хлопала ресницами. Вздрагивала от ночного холода и пыталась
натянуть на себя облака.
Но до облаков дотянуться звезде было невозможно. И она открыла глаза.
Тут же Шкал ей крикнул "Привет". "Да, привет, - откликнулась звезда, -
но я же не к тебе пришла?" "Да, да, - ответил Шкал, - не ко мне, я даже знаю
к кому. Но я так рад! И за них тоже".
Шкал опять разомкнул свои уста: "А ты красивая, побудешь у них, заскочи
на минутку, поговорим". "Постараюсь" - откликнулась звезда.
Небо опять стало затягивать облаками-тучами. Шкал перебрался к корням
большого дуба, спрятал нос в хвост и заснул.