Из-за ясного широкого горизонта всходило красное солнце. Наступил яркий рассвет. Тёплым весенним утром повсюду слышался неугомонный гомон птиц; доносились звонкие соловьиные трели и весёлое щебетание воробышек.
Большим потоком стали течь ручьи, распускаться на деревьях клейкие зелёные листочки, вдоль канав появились жёлтенькие головки мать-и-мачехи.
По просёлочной дороге тянущейся вдоль пахотных земель, ехала повозка запряжённая гнедой лошадёнкой, время от времени которую понукал хозяин.
Ранним утром уже было очень жарко. Иван Тимофеевич ехал обливаясь потом, то и дело прикладывал к влажному лбу носовой платок. Сильно хотелось пить, но вода во фляге закончилась.
Лошадёнка тащилась медленно и с большим трудом. Повозка слишком была нагружена всяческим инвентарём: граблями, лопатами, вёдрами. Ещё немного проехав, Иван Тимофеевич остановил лошадь. Взял ведро и пошёл к реке, которая находилась неподалёку.
Подойдя к воде, он решил искупаться. Быстро сняв одежду, мгновенно зашёл в реку. Палящие лучи солнца ярко слепили в глаза, из воды совсем не хотелось выходить, но взглянув на берег, он вдруг увидел кобылицу.
- Никак это моя Маня.
- Фу, ты чёрт,-выругался Иван Тимофеевич.
- Что за дела?! а повозка тогда где?!
Тут же выскочив из воды, быстро подойдя к лошади, увидел, что повозка накренилась набок и с неё вывалилось всё на землю.
- Маня, ты от меня никуда. Что, родимая, тоже пить сильно захотела.
Освободив лошадь от повозки, Иван Тимофеевич подвёл её к воде. Напившись, вдоволь искупавшись, подобрав весь инвентарь, они потихоньку поплелись, выйдя опять на просёлочную дорогу.
Незаметно пролетело время, день близился уже к концу, они только к вечеру добрались домой.
- Никак на реке останавливались,-сказала жена, разведя руки в стороны.