----------------------------------------------------
Oн посмотрел на карту Молдавии и подумал: правильно сделали, что не дали этим бл**ям выход к Черному морю. Если x0x..ы еще туды-сюды - братья по крови, то эти суки - врожденные предатели и порты доверять, им конечно, было нельзя. Тот, кто кроил СССР, видел на 100 лет вперед. Гений.
В Молдавии за десятилетнюю службу он был впервый раз и все ему здесь сильно не нравилось.
Во-первых его поселили в общаге школы милиции. Его – офицера КГБ. Соседи по комнате - обыкновенные ментовские курсанты, болтали между собой на румынском, этом совершенно чужом русскому уху языке, сколько не вслушиваешься ни одного знакомого слова, и громко смеялись, шутили. Конечно, в его адрес. И только вечером, когда он раздевался, увидели стечкина в старой, пропотевшей выцветшей за много лет, как конская сбруя, кобуре, притихли. Всю ночь он не спал. Курсанты, нажравшись в ментовской столовой своей молдавской жратвы, ворочались и пердели. Майор КГБ Иванов лежал в кровати с растянутой до пола панцирной сеткой, открыв глаза, и ждал утра. Утром он должен был пойти в управление и оформлять документы на получение тела своего друга майора КГБ Петрова. Майора Петрова неделю назад убили в городе Фалешты при обстоятельствах, которые были сразу же засекречены. Теперь майор Иванов должен был получить тело с целью доставки в Минск и захоронения на Чижовском кладбище.
В Управлении в Кишиневе майору Иванову тоже не понравилось. В коридорах курили. Сотрудники носили на себе импортное оружие: немецкое, американское, израильское. У нас бы за такое выебали бы и высушили. Некоторые говорили по-румынски, но и по-русски понимали. Все-таки на основных должностях были пока еще наши.
Тело Петрова выдали к вечеру. Для транспортировки предоставили рафик – машину скорой помощи, куда в салон на носилки положили Петрова в пластиковом белом мешке. И хотя мешок был герметический, но уже чувствовался запах.
Вначале Иванов сел в салон к водителю. Водитель ему не понравился. Чернявый, жуковатый мужичонка имел привычку выдергивать волосы из носа и разглядывать, чем вызывал у майора Иванова приступы отвращения и брезгливости. Сразу же включил радио, где говорили на тупом молдавском языке и передавали народную музыку, главным музыкальным инструментом в которой были какие то свистульки. Сам шофер говорил по-русски как местечковый еврей, путая падежи и склонения. Завел разговор о том, что вот, мол, он простой водитель скорой помощи и ходить на дальняк вовсе не его работа, что командировочных дали всего два рубля в сутки и на эти деньги всего один раз пожрать, а жрать нужно четыре раза в день и еще чего-то... Майор Иванов не выдержал, хлопнул водителю на колено четверной из своих собственных и пересел в салон к другу майору Петрову.
Петров лежал тихо, майор Иванов потрогал его тело через пластиковый мешок и вдруг с ужасом обнаружил, что голова майора Петрова отделена от туловища. Он закрыл лицо руками, пригнулся, так что бы не попадать в поле зрения зеркала заднего вида, и заплакал.
"Толя, будь осторожен", – глухо сказал ему из глубины герметического мешка майор Петров.
Пока ехали по Молдавии, на постах ГАИ включали мигалку. На Украине машину с молдавскими номерами начали останавливать и майор Иванов показывал гаишникам красную книжечку с золотыми буквами. В Белоруссии Иванов было вздохнул с облегчением и напрасно. Тупые гомельские менты остановили машину и невзирая на удостоверение КГБ полезли в салон щупать мешок с телом Майора Петрова. Майор Иванов распсиховался, дал в морду ближайшему и засветил стечкина под пиджаком.
В Гомеле Иванов приказал шоферу ехать в местное Управление, откуда по прямому проводу позвонил в Центр. Из Центра ему пробили безостановочный курс до самого Минска.
В Минске уже приготовились к похоронам. Тело для прощания выставили в Управлении. Белый мешок открывать не разрешили, тело в мешке положили в гроб и закрыли крышкой. На крышку поставили фотографию молодого Петрова в форме лейтенанта связи.
Там же в управлении устроили поминки. Из ресторана Неман от Семена Ароновича Островского доставили несколько бутылок грузинского коньяка, винегрет и горячие пирожки с мясом. Майор Иванов есть ничего не стал, выпил сто граммов коньяка и покинул собрание.
Уже в винном отделе в гастрономе Центральый он почувствовал неладное - за прилавком в грязном белом халате стоял водитель скорой помощи, за спиной у него стройным рядом теснились бутылки молдавского коньяка Белый аист. В кулинарном отделе, где из машины эспрессо разливали кофе в граненые стаканы, он заметил двух агентов наружки: очкастого кудлатого парня и красивую девушку еврейского типа. Кудлатый закричал: 'Пожалуйста, станьте в очередь!', из колбасного отдела отозвались: 'Не больше полпалки в одни руки!'.
Толя, будь осторожен – услышал oн голос напарника и друга майора Петрова. Майор Иванов снял стечкина с предохранителя и быстро пошел через внутренние помещения гастронома к выходу во двор. Во дворе стоял грузовик с работающим двигателем. Грузчик железным крюком цеплял туши из кузова и спускал по устройству, похожему на детскую горку, в подвал. Майор Иванов сел за руль грузовика и повел машину через арку на проспект Ленина. Управлять газ 66 было непривычно и машина двигалась рывками. Из открытого борта на проспект вываливались мороженные свиные и говяжьи туши.
На Круглой Площади грузовик заглох, майор Иванов выпрыгнул из машины и быстрыми шагами двинулся к стоянке такси.
Ехать из центра на окраину водитель такси категорически отказался, но увидев красную книжицу вынужден был подчиниться. Майор Иванов сел на заднее сидение, чем сразу же насторожил водилу. Такое поведение клиента было необычным, клиент всегда садился на переднее сидение, что бы говорить с шофером и смотреть на счетчик. Настороженность таксиста майор Петров сразу же почувствовал своей развитой интуицией.
Вдруг под таксистом что-то запищало и рация заговорила по-молдавски. В ответ таксист закричал: Я двенадцатый, еду на Голодеда.
Там видно не поняли, переспросили.
И таксист снова закричал:
- На голого, б***ь, деда!
- Меняем маршрут, - сказал майор Иванов, - к кинотеатру Партизан.
Таксист, увидев в зеркало заднего вида направленный ему в голову пистолет, безропотно повернул к Партизану.
В кинотеатре Партизан шел художественный фильм ""Чынгачгук вялікі гад". Был последний сеанс и касса уже закрылась.
"Гады, гады, гады!" - сказал майор Иванов, отодвинул закрывавшую вход контролершу, пошел в зал и спрятался в темноте. Нужно было все обдумать.
Но времени на размышление Иванову не дали. В зале зажегся свет и контролерша закричала, указывая на Иванова двум милиционерам с дубинками: "Вот он, он меня ударил!"
Майор Иванов, кандидат в мастера по боксу в полутяже подождал, пока к нему приблизится первый мент, и вырубил его боковым в голову. Второй мент оказался умнее и отбежал на безопасное расстояние. Иванов толкнул в грудь контролершу, так что она сделала сальто через два ряда сидений, и вышел на улицу Кнорина.
Стемнело. В хрущевках по улице Кнорина светились окна. Рабочие, крестьяне и прослойка интеллигенция ужинали и готовились ко сну. В квартире 22 дома номер 10-а раздался звонок. Хозяин квартиры Прокопенко Аркадий Львович – мужчина средник лет спросил у своей жены:
- Галя, ты кого-нибудь ждешь?
- Нет, - ответила жена Галя из кухни.
- Кого там черт несет, - проворчал Аркадий Львович и шаркая тапочками пошел открывать дверь. Он предварительно вставил в паз дверную цепочку и повернул замок. В тот же момент дверь с силой ударила его в голову, Аркадий Петрович упал на пол и потерял сознание, вторым ударом майор Иванов вырвал из гнезда дверную цепочку и проник в квартиру.
В 22.17 на коммутатор Главного управления БССР поступил звонок. Некто назвавшийся 'Клеем' попросил соединить его с дежурным по управлению.
- Какой ещр нахер клей? - пререспросил спросонья дежурный полковник Зверев.
- Это наверное Кассиус Клей, Толя Иванов из оперативного – сказал дежурный помощник.
- Что он хочет?
- Просит соединить непосредственно.
- Хорошо, соедини.
- Ну, что там у тебя, Иванов, - сказал он в трубку. Трубка яростно зажурчала.
- Сколько их? - спросил полковник.
Трубка что-то сказала.
- ****ь, откуда они могли взяться! – воскликнул полковник.
- Чижик, Чижик, твою мать!
- Я здесь товарищ полковник!
- Хер знает что, 60 лет советской власти, самая советская республика... Объявляй Вулкан. Мы им нахер покажем, как убивать офицеров КГБ.
Согласно плану Вулкан-8 был поднят по тревоге весь наличный состав КГБ Минска, курсанты высшего училища КГБ, курсанты высшего училища МВД, курсанты среднего училища МВД и воинская часть в Уручье. Город был блокирован на трех уровнях. Первый проходил по краю городской черты, второй по периметру Первомайского района и третий по квадрату 7 Б на котором находился дом 10-а по улице Кнорина. В окнах соседних домов сели снайперы. Подогнали две пожарные машины и машину скорой помощи. По рации руководил операцией полковник Зверев.
Группа захвата вошла в подъезд и поднялась на пятый этаж к 22 квартире. Позвонили. Дверь открыл Аркадий Львович Прокопенко, за ним в глубине коридора, прикрываясь женой Прокопенко Галей прятался майор КГБ Иванов с двадцати зарядным пистолетом наготове.
- Майор, убери ствол, свои – сказал полковник.
- Пароль? - спросил майор.
- Какой еще, нахрен, пароль, подумал полковник, и сказал первое что пришло на ум: 'Сокол'.
- Проходи – сказал майор Иванов и вложил стечкина в кобуру.
- Кто вы, что вам нужно? - заплакал хозяин квартиры
- Милиция, - сказал полковник КГБ, - давайте пройдем в квартиру, разберемся.
- Он нас бьет – жалобно сказала жена Галя.
- Что ты тут творишь, майор – начавший кое о чем догадываться, сказал полковник. - Где твои румыны? Иди сюда, посмотри в окно сколько людей из-за тебя не спит.
Внезапно заговорила портативная армейская рация, которую таскал за полковником солдат связи.
Румынский!, - узнал ненавистный язык майор Иванов.
- Предательство!, - закричал он и потянулся к кобуре с пистолетом, но готовые ко всему оперативники повалили его на пол и обезоружили.
- Много он выпил?, - спросил полковник.
- Да всего рюмку, сто грамм.
- Должно быть eще где-то добавил. Позорит честь мундира офицера КГБ. Оформляйте в вытрезвитель.
В вытрезвитель Первомайского РОВД майора Иванова доставили на серой волге, номера которой начинались с двух нулей. Менты сразу догадались, что клиент не простой и вовсе не пьяный. Здесь была какая то хитрая гебешная интрига и менты повели себя очень осторожно – были подчеркнуто официальными, вежливыми, называли клиента на 'вы'. Зашел сержант из соседнего РОВД и сказал тихо, показывая глазами на майора: 'Kонтора'. Все ясно, проверка они давно под нас копают. Клиент сидел на специальной скамейке издевательски устроенной так, что бы пьяный не мог с нее встать.
- Да что вы там сидите, там же неудобно. Садитесь на стул – любезничал мент.
- Пить хочу. Дайте попить – попросил человек из Kонторы.
Дежурный мент схватил стакан и побежал за водой. Второй дежурный старательно, как на уроках чистописания перерисовывал в протокол паспортные данные. Страшный удар обрушился ему на голову. Майор вырвал довольно хилую решетку в виде солнышка и выпрыгнул в окно. Поймали его на цветочных клумбах возле магазина Турист. Связали руки и ноги, притащили в вытрезвитель и бросили на пол в душевой.
- Что то не так - сказал полковник из Конторы. Почему он так странно себя ведет. Позвоните на скорую, пусть пришлют психбригаду.
- Уникальный случай, сказал доктор Левин, патологическое опьянение. Я в своей двадцатилетней практике наблюдаю это во второй раз. Хочешь посмотреть – сказал он мне.
Дверь в душевую открыл нам сержант с фингалом под глазом. Если будете его забирать, снимите с упаковку, она нам еще понадобится - сказал он.
В душевой на кафельном полу, обмотанный широкими лентами, похожий на кокон лежал майор Иванов.
- Здравствуйте, сказал доктор Левин, как вы себя чувствуете?
- Плохо, - сказал майор, руки затекли.
Я присел и начал развязывать майора.
- Спасибо,- сказал он и протянул руку, – майор Иванов.
Я пожал руку и в рифму сказал:
- Петров.
Глаза майора расширились он бнял меня за шею, поцеловал и заплакал:
-Ты, живой.
- Живее всех живых – ответил я, не зная что мне говорить и делать.
- Продолжай, - показал жестами и мимикой доктор Левин .
- Слушай, ты такой грязный - сказал я майору.
- Да это они меня на клумбах в черноземе выкачали. Ну, я им и ввалил. Все кулаки об их дурные бошки поразбивал. Он показал мне разбитые вкровь огромные кулаки.
- А остальное как, цело?
- Цело. Израильский метод самозащиты. Ложишься на спину в позу эмбриона. Руками закрываешь голову, работаешь только ногами. Можно отбиться от толпы. А эти, деревня, только друг-другу мешают.
- Слушай, спросил я, - может ты хочешь помыться?
- У них здесь только холодная вода.
- Эй, закричал я в открытую дверь, у вас горячая вода есть?
- Сейчас дадим! - услужливо ответили менты.
Дали горячую воду. Майор стал под душ, намылил куском хозяйственного мыла пах и подмышками. Веса в нем было килограммов сто.
- Давай, становись, - ко мне, - сказал майор, - спинку потрешь.
- А чем тереть, спросил я, - у них здесь ничего нет?.
- Вон швабру возьми. Они своих клиентов шваброй моют, только сполосни горячей водой.
Я намылил швабру и стал тереть ему спину.
- А помнишь, сказал майор, как вы надо мной в бане пошутили. Этот Хмелевский тогда подходит указывает на тебя и говорит мне, мол будь осторожней с ним, он специализируется на мальчиках, шоколадная фабрика и все такое. Я думаю не может быть, что бы в Высшем Училище КГБ… А тут ты мне говоришь, давай мол помою спинку. Ну, неудобно отказать старшему курсу, все таки дедушка. Поворачиваюсь, а ты мне кусок мыла в задницу. Я так закричал...
Он захохотал и я засмеялся...
Так мы стояли голые и смеялись в душевой вытрезвителя Первомайского РОВД я - санитар психбригады и сумашедший майор КГБ Иванов оперативная кличка 'Клей'.
- Эй, закричал я уже окончательно войдя в свою роль, - а полотенца чистые есть.
Мент в белом халате принес два вафельных полотенца.
- А что за борода у тебя такая? - спросил Иванов
- Специфика, – ответил я уклончиво.
- Ты в каком отделе? – спросил он.
- В двенадцатом, ляпнул я наобум.
- Неужели, добился все таки своего. Ну, ты молодец. Я всегда говорил, что ты самый упертый.
- А звание?
Я подумал не переборщить бы, и показал пальцами погон подполковника.
- Ты женат?
- Да, - сказал, я - жена Оля, сын Ильюша.
- Илья – хорошее русское имя.
Мы оделись.
- Ну, что, поедем сказал я
- Куда?
- В Новинки.
- Так у вас сейчас там база. Ну, да - телепатия, телекинез, телепортация.
В Новинках нас уже ждали. Из алкогольного отделения привели несколько человек выздоравливающих для силовой поддержки.
- Немедленно уберите этих болванов – зашипел дежурному врачу доктор Левин. Мы ведем больного на гипноконтакте. Смотрите, какой у меня талантливый санитар.
Алкоголиков убрали.
- Давай тогда мыться, - сказал санитар из дежурного покоя.
- Мы уже мылись,- сказал я, - совсем недавно в вытрезвителе.
- Тогда переодеваться, санитар бросил под ноги майору больничную куртку и штаны.
- Что за форма? - спросил майор.
- Типа кимоно, – объяснил я.
- А тебе, спросил майор.
- Левин шептал дежурному врачу на ухо: "Уникально, можешь сделать диссертацию".
- Выдай ему тоже, - сказал врач санитару.
- Куда? спросил я у санитара.
- В 23-е. Пошли через двор так быстрее.
В лучах утреннего солнца мы с Майором Ивановым шли по двору республиканской клинической психиатрической больницы Новинки. Он держал меня за руку как ребенок.
- Что я здесь буду делать? - спросил майор.
- Учиться.
- В смысле?
- Овладевать всей суммой знаний, которую создало человечество.
- Понял.
В двадцать третьем отделении в лифте поднялись на четвертый этаж.
- Куда его? - спросил у медсестры санитар приемного покоя.
- В шестую, в острую.
- Ложись сюда, санитар указал на грязную смятую постель.
- Я в чужую постель не лягу, - запротестовал майор, - я брезгую.
- Что я каждому из вас постель буду менять, где я столько белья наберусь.
Во мне поднялась вдруг волна дикой ненависти. А, ну бля*ь, давай сюда чистую постель, чмо убогое, - закричал я на санитара или мы сейчас вам с майором здесь все поперехуячим.
- Возвратная психо-индукция заметил доктор Левин дежурному врачу.
- А, ты где ляжешь? - спросил майор.
- Да здесь, рядом.
Мы сдвинули койки.
- Чистую постель полковнику Петрову в шестую палату! - закричал майор Иванов.
- Подполковнику, – поправил его я.