Карамельный или сырный? Попкорн. Если ты не любишь сырный, то выберешь карамельный, а если не любишь карамельный - сырный. А если ты не любишь ни один из вкусов? Или, как я, любишь оба? И вот ты сидишь и думаешь, карамельный или сырный... Тебе всегда везло, тебе не приходилось выбирать, потому что чего-то всегда не было, но представь, если ты придешь в кинотеатр, а там будут оба вкуса? Карамельный или сырный... Если тебе весь день хотелось сладкого - ты выберешь карамельный, если ты голоден - выберешь сырный. Главное - сделать правильный выбор.
Ты сидишь на стуле, на твоей голове мешок, от него несет грязью, и... что это? Кровь? Для скольких людей этот запах был последним, что они почувствовали? Карамельный или сырный... В твоей голове проносятся образы плачущих женщин, мужчин, они молят о пощаде, просят о помиловании, захлебываются в собственных соплях. Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал? В твоей голове с бешеной скоростью проносятся мысли, ты пытаешься схватить хоть одну, пытаешься поймать ниточку, которая привела тебя сюда, собрать паззл. У тебя хорошая фантазия, но плохая память.
Кинотеатр. Афиша. Милая девушка-официантка принесла тебе кофе. Попкорн. Карамельный или сырный… Идем дальше. Боевик. 20:32. Ты один. В твоей квартире не одиноки только тараканы. Когда ты в последний раз навещал своих родителей? Исполнил свою мечту, свалил как можно раньше? Вылетел из гнезда. Ничтожество. Жалкий неудачник, ты раб своего рабочего места, уютно тебе за офисным стулом? 20:36. Карамельный или сырный… До сеанса 24 минуты. Где твои друзья? Кинотеатр. Афиша. Боевик. Милая девушка-официантка принесла тебе кофе. Она тебе улыбается. «Девушка, как вас зовут?», - «Анна». До сеанса 20 минут. Кинотеатр. Афиша. Боевик. «Вам нужно уходить, срочно». Не слушай её, бери попкорн. Карамельный или сырный… Я уже рядом. У тебя мало времени. Ты допиваешь свой кофе, поглядываешь на часы. Уже скоро. Девушка-официантка встревожено смотрит то на тебя, то на телефон. Она знает, она хочет помочь, но не поможет. До сеанса 9 минут. Назад дороги нет. Я приближаюсь. Ты не замечаешь меня среди толпы. Еще немного - и тебе никто не поможет. Ты не взял попкорн. Карамельный или сырный...
Я стою позади тебя, я дышу тебе в спину. Сейчас ты почувствуешь резкую боль, а потом потеряешь сознание. Я буду рядом, лучший друг, с которым ты решил сходить в кино. Ты падаешь на кафель. Тебя окружают люди, толпа взволнованных людей. Все в порядке, с ним такое бывает, он болен, ему нужно в больницу. Я отвезу тебя в больницу, ты же мой друг. Закидываю тебя на плечо и несу прочь из здания кинотеатра. Я видел взгляд девушки-официантки. Она тебе не помогла, а теперь она пытается сказать что-то охраннику. Глупая, она ничего еще не поняла. Никто не поможет. До сеанса 2 минуты. Тебе уже все равно на него не попасть. Жаль, билеты пропадут.
Ты сидишь на стуле, на твоей голове мешок. Да, это кровь. Думаешь, ты первый, кто оказался в моих руках? В помещении гробовая тишина, ты еще не очнулся. У меня есть время все подготовить. Карамельный или сырный... Хорошо, что ты не выбрал ничего - это сделало нашу игру интереснее. Здесь холодно и сухо, в таких условиях мозг работает лучше всего. Мне сейчас необходимы твои мысли и решения, не все же мне делать.
Ты очнулся. Пытаешься двигаться - безуспешно, я вколол тебе Фентанил - это наркотик, он в сто раз сильнее морфина. Тебя парализовало, на время, конечно, но этого будет достаточно. Мычи-мычи, скоро ты сможешь говорить, тогда мы начнем наш праздник. Не спрашивай меня, зачем я это делаю, заранее прошу. Я скажу тебе одно - меня раздражают неблагодарные твари вроде тебя. Когда ты в последний раз звонил матери? Твой отец хотел с тобой поговорить, но ты не взял трубку. Десять раз. Ты был занят, безусловно. Я понимаю. Видишь ли, твои родители загадали тебя на Рождество. Они хотели, что бы ты провел его с ними, но ты предпочел билеты в кино со скидкой восемьдесят процентов. Даже на попкорне сэкономил. Жлоб. Так карамельный или сырный?
Я всего лишь добрый Санта. Исполняю желания хороших людей, ведь сегодня праздник! Но ты скоро обо всем узнаешь. О, кажется, ты начинаешь говорить, мне нравится. Ты спрашиваешь о том, где ты, ты спрашиваешь о том, что происходит. Боже, как я устал от этих однотипных вопросов. Каждый раз одно и то же. Но меня нет с тобой в одном помещении, я чуть выше, наблюдаю за тобой через камеру. В твоих ушах звенит тишина. Знаешь, от такого можно сойти с ума. Ты пытаешься докричаться до кого-то, глупый, я услышу тебя, даже если ты будешь шептать. С твоей головы слетает мешок - это один из моих фокусов, "невидимая рука", срывающая с тебя этот грязный кусок ткани. Вокруг темно. Темно и тихо. Твой голос дрожит, на глаза наворачиваются слезы. Ты ведь боишься темноты, маленький трусишка. Ты всего боишься, именно поэтому ты здесь. Мне нравится наблюдать за тем, как ты всматриваешься в темноту. А давай поиграем? Я обожаю игры. БАМ! В углу сверкнул огонек, ты дернулся от страха. Нервно вскрикнул. Пытаешься меня запугать, святая наивность. БАМ! огонек сверкнул в другом углу, ха-ха, какой ты забавный. Ты весь дрожишь. А я тут подумал, ведь это же гораздо зрелищнее, чем тот боевик, на который ты собирался сходить. А представь, что ты герой фильма, а значит – соберись, сейчас же, на тебя люди смотрят! БАМ! Огонек зажегся прямо возле твоего носа. Ты так смешно отпрыгнул и упал. Вместе со стулом. Мне нравится играть с тобой. Давай, правильно, угрожай мне, я обожаю угрозы, они разогревают кровь. Может стукнуть тебя чем-то сзади, или включить зловещий голос? М-м-м, нет, ты уже достаточно напуган, а я достаточно развеселен. Пора начинать настоящее действие.
Включаю слабую лампу. Своим тусклым светом она навевает тоску, а её мигание заставляет твоё сердце биться чаще. Открываю железную дверь в нескольких метрах от тебя. Ты опять дергаешься, ну сколько можно! Мои верные ассистенты вывозят двух людей в колясках. Ты еще не видишь их лиц, но, надеюсь, догадываешься о том, кто они. Если нет - я тебя переоценил, ничего личного. Я включаю микрофон и начинаю говорить. Ты вздрагиваешь от неожиданности, хоть мой голос и спокоен. Он знаком тебе. До боли знаком. Но ты не можешь вспомнить о том, кому он принадлежит. Я включаю прожекторы, они озаряют комнату ярчайшим светом, настолько ярким, что ты чуть ли не теряешь сознание от резкого светоконтраста. Спустя некоторое время твои глаза уже не так подвержены влиянию света. Они немного свыклись с яркостью, и ты можешь рассмотреть комнату. Это заброшенный военный склад. Ты бывал здесь в детстве, прятался от родителей. Здесь все родное и знакомое. С тех пор, как ты вырос, здесь практически ничего не поменялось, только звукоизоляция. Это моя комната для игр. Теперь ты можешь убедиться в том, что люди напротив - твои родители. Ты не можешь поверить в это. Когда ты видел их в последний раз? Если бы не связанные руки, то ты бы протер глаза, или, например, ущипнул себя. Придется поверить. Они не двигаются, на их головах мешки. Возможно, они уже мертвы, ты кричишь им, зовешь, твой крик переходит в хрип. Они живы, не пугайся... раньше времени. Карамельный или сырный? Так-так-так, что же мы будем с тобой делать? Прекращай мне угрожать – это все равно меня не напугает, а вот разозлить может. Пока твои родители не очнулись, я хочу поговорить с тобой. Твоя мать. Ты ведь знаешь, что она просто обожает сыр? Господи, ну не молчи, пожалуйста, иначе мне придется тебя бить, лучше давай поговорим как цивилизованные люди. Мы же живем в веке технологий, демократии, свободы слова и прочего дерьма, так давай же, пользуйся тем, что тебе не затыкают рот. Знаешь, конечно же, знаешь, хорошо, можешь просто кивать, мне будет достаточно. В той же мере, что твоя мамочка любит сыр, твой папочка жить не может без сладкого. Не торопи меня вопросами, ты все узнаешь скоро, зачем портить момент? А пока, между тем, подумай: карамельный или сырный?
Ты уехал из родного города навстречу перспективам, своему жилью, свободе, оставив своих стариков в одиночестве. Ты так рвался скорее окончить школу, с таким упоением думал о том, как же будет здорово жить одному. Почему ты не слышал их, когда они просили остаться? Твоя мать чуть ли не рыдала. Тебе что, было мало свободы? Что ты хотел этим доказать? Я уверен, что тебе было все равно. Свалить, уехать, сбежать – ты же взрослый. Если ты взрослый, то почему сейчас плачешь? Ладно, твоё стремление к самостоятельности еще можно оправдать, но что мешало тебе навестить их хоть раз? Один чертов раз. За два года. Ты зарабатываешь достаточно, чтобы купить билет на самолет. У тебя даже нет девушки. У тебя никого нет. Ты никому не нужен. Чем ты был занят? Когда им было тяжело, не хватало денег из-за того, что твоя мать попала под сокращение, где ты был? Когда твой отец начал пить и избил её, где ты был? Когда твою маленькую сестричку хотели забрать в приют, где ты был? Не надо злиться на меня, в этом нет моей вины – это все твоя заслуга. Я знаю кто ты. Ты – человек года. Нет, ты человек десятилетия, герой нашего дрянного времени. Искренне надеюсь, что ты различаешь сарказм. Кстати, где был ты, когда твой отец изменял твоей матери с молодой студенткой? Когда он не приходил ночевать по несколько дней подряд, где ты был? Молчишь? Почему же? Не говори, что тебе стыдно – бегемоты не испытывают стыда. Кажется, в нашу игру включились два новых игрока. Что же, теперь мы можем начинать. Я диктую правила, а ты по ним играешь. Это понятно?
Все очень просто – ты выбираешь, кого мне оставить в живых, а я тебя слушаю. Не нужно называть меня чудовищем, дорогой, ты отказался от них обоих, а так я даю тебе возможность разобраться в себе, оставить в живых того, кем ты будешь дорожить. Это простая математика. Карамель или сыр? Конечно же, ты не хочешь выбирать, конечно же, ты не будешь выбирать, они же твои родители – это правильный поступок. Но раз ты такой из себя моралист, почему не поступал правильно до этого? Прости, но ты не маленький котенок, которого тыкают носиком в его ошибки на ковре. Итак, ты молчишь. А что, если я скажу тебе, что, хоть вы и сидите друг напротив друга, они тебя не слышат? Тебе станет легче отвечать перед совестью? Перестань же, наконец, обзываться! Это некультурно, кто тебя учил манерам? Ха-ха-ха, наверное, папа. А если так – оставляем его? Ну, а что… двое мужчин, сможете вместе ходить на футбол, или бокс, готовить сестричку в школу. Ведь это так мило – отец и сын. Решено, да? Карамель?
Ты сжал зубы от злости, через них пробивается гнев, ты брюзжишь слюной, обещаешь расправиться со мной. Ты пытаешься освободиться, но веревки еще сильнее въедаются в твою кожу, доставляя только боль. Но ты не сдаешься, хвалю. Давай, еще чуть-чуть, тебе недолго до свободы. Шучу. Ты не освободишься. Заметил в паре метров кусок стекла, я же вижу, что ты сразу переменился и успокоился. Так-так, теперь будешь меня заговаривать. Я угадал. Что же, я подыграю, достань его, я даже отвернусь.
М-м-м, расспрашиваешь о моей жизни, стандартные вопросы типа «как ты до этого докатился?». Знал бы ты, как меня достали они, хоть бы уже что-то новое придумали. Психологи местного разлива. О, ты уже почти добрался до ключика к свободе, не буду тебя разочаровывать. Та-а-ак, верно, бери его. Ты закрыл глаза. Молишься, чтобы я не заметил. Господь должен мне платить за то, что я исполняю молитвы, адресованные ему. Ладно, теперь можно повернуться – не хочу пропустить зрелище. Скажи, почему ты меня так недооцениваешь? Это обидно, между прочим. Я искренне надеялся, что ты оценишь уровень подготовки. Думаешь, что я не проверил территорию склада, прежде чем приглашать тебя сюда? Ты чуток просчитался – это не стекло. На веревки я не скупился, их ножом трудно перерезать, а что говорить о куске дешевого пластика? Кстати, тебе не кажется, что мы немного отошли от темы выбора? Карамельный или сырный? Хорошо, если хочешь – мы оставим маму, она не изменяла, всегда любила тебя, помогала, а семей без отцов не так уж и мало. Не вздумай плевать в меня. Слепая ярость. Слушай, а может мы кинем монетку? Давай. Орел или решка? Карамель или сыр? Сегодня же Рождество, выбирай. Чем скорее покончим с этим делом, тем быстрее ты пойдешь праздновать с семьей. Не плачь, я не выношу слез. Что ты говоришь? Куда мне идти? Какой ты грубый… что я тебе сделал плохого? Меня начинает утомлять эта история. Давай, решай, разойдемся как друзья. Посылаешь к черту. Прости, но еще не время. Ты, наверное, забыл, что твоя мама больна, ей нужен ингалятор, только от тебя зависит, получит ли она его, или он ей не понадобится. Карамельный или сырный?
Ты всегда был слабохарактерным. Соберись, будь решительным человеком! Я не хочу просидеть здесь все Рождество – у меня есть личная жизнь, попросил бы её уважать. Начинаешь меня раздражать. Подхожу к тебе ближе. Мне даже нет смысла скрывать своего лица – ты все равно не будешь меня искать. Я знаю тебя, а ты знаешь меня. Хотя, возможно, меня ты уже выкинул из своей памяти, но зато я тебя запомнил. Ты не думал о том, почему твои родители тебя не слышат? Подумай об этом, пока есть время. Карамельный или сырный? Помнишь, как в детстве, когда к вам в гости приходили разные люди, они часто спрашивали «а кого ты больше любишь: маму или папу?», тогда ты, не задумываясь, отвечал. Лишь когда чуть подрос, ты начал говорить что-то в стиле «люблю их одинаково». За это я люблю детей – честность. С возрастом её все меньше и меньше, потому что начинаешь думать о последствиях сказанного тобой.
Карамельный или сырный? Почему ты не можешь просто выбрать? Это не трудно. Спрашиваешь меня о том, почему ты должен выбирать. Ничто так не может сплотить семью, как общий враг. Или герой. Я не считаю себя врагом, и убийцей не считаю. Я – Прометей, честный судья, чистильщик, кто угодно, как тебе нравится, но только не убийца. Им нравится убивать, а мне нравится разговаривать. Убийство – лишь заключительный этап в объединении семьи. Ой, что-то мне кажется, что ты напрягся. Я просто пытаюсь тебе донести, что сейчас в помещении четверо, а вот количество вышедших зависит от тебя. Либо трое, либо двое, потому что если ты не решишь, кому сохранить жизнь – я заберу обе. Тогда вся твоя любовь достанется сестре. Прекрасно, потому что она у тебя золотце. Я решил, что она слишком мала для такого представления, поэтому не включил её в список участников. Кстати, с завтрашнего дня твоей обязанностью будет воспитание в ней лучших качеств, а главное – уважения к семье. Я не хочу, что бы она выросла такой же, как ты.
Я где-то читал, что музыка помогает думать. Ты не против Бетховена? Нет, туда его нельзя засовывать, тем более, я тебя уже просил не грубить. Мне нравится первая часть девятой симфонии. Ты наблюдаешь за моими движениями. Словно по волшебству, из ниоткуда, но в то же время отовсюду начинает литься музыка. Спокойная в начале, с течением времени она нарастает, становится громче, напористее. Она, подобна морю, то тихая, то буйная. Она внушает мне чувство внутреннего комфорта. Если бы ты не был так напуган, ты бы разделил со мной моё наслаждение. Я вижу по твоему лицу, что произведение тебе знакомо. Ты слышал его в детстве, но где? Откуда? На твоем лице некое подобие догадки, это не может не радовать. Я же говорил, что мы знакомы. Но ты все еще не можешь понять до конца, с кем имеешь дело. Еще поймешь, в своё время. Карамельный или сырный?
До полуночи меньше трех часов. Хватит удерживать меня. Я не твой заложник, так что давай, решай, кого мы оставляем. Ты пытаешься воззвать к моим чувствам? Совести? Я же говорил, что у меня с ними все хорошо. А вот у тебя с памятью плохо, и об этом я уже говорил. Итак, мне это надоело. Пожалуй, стоит показать тебе свою главную игрушку, мой любимый пистолет. Ты же разбираешься в оружии. Беретта 92, ты бы одобрил. Почему «бы»? Ты одобряешь, я знаю, что ты сам такой хотел. Но в юношестве тебе его не купили, а потом университет, работа, ты стал офисным. Хочешь, я подарю тебе его на Рождество? Какая ирония – лучший подарок от того, кого ты сейчас, я думаю, ненавидишь. В нем две пули, одна на всякий случай, а одна будет обязательно использована. Тебе решать для кого. Что? Ты просишь убить тебя? Прости, это не входит в мои планы, я не хочу убивать дух праздника, ведь это все – для тебя. Это как убить именинника в его день рождения. Карамель или сыр?
Помнишь, как в детстве, когда к вам в гости приходили разные люди, они часто спрашивали «а кого ты больше любишь: маму или папу?», тогда ты, не задумываясь, отвечал. Лишь когда чуть подрос, начал говорить что-то в стиле «люблю их одинаково». Давай представим, что ты ребенок. Ты еще не дорос до того момента, чтобы думать о последствиях своих слов. Просто скажи, кого ты любишь больше. Мама? Папа? Я знаю, кто-то из них для тебя важнее. Ты продолжаешь мне угрожать. Один из твоих плевков в мою сторону попал мне на ботинок, в твоих глазах самая, что ни есть, безысходность. В тебе проснулись настоящие чувства. Где ты их прятал?
Надоело с тобой возиться, меня семья дома ждет к ужину. Теперь ты опять молчишь. Хорошо, я заставлю тебя выбирать. На счет три я стреляю в твою мать. Попробуй, останови меня. Ха-ха, думаешь, не сделаю этого? Пытаешься поймать меня на блефе? А не боишься рисковать и проиграть? Что же, где не нужно, в тебе мужества – хоть запирай. Один… Я подхожу к ней сзади, слышу всхлипывания и тихие мольбы о помощи. Волосы пахнут черникой и чем-то хлебным. Такой уютный запах. Для своих лет она выглядит превосходно. Ну что, не передумал? Еще надеешься на то, что это глупый розыгрыш? Два… я заряжаю пистолет. Приставляю холодное дуло к затылку твоей матушки. Она дрожит, но не кричит. Я восхищен её мужеством. Хм, а ведь твой отец даже не пытается заступиться за неё, отдать свою жизнь. Видимо, хочет скорее под куриное крылышко любовницы. Ты сделал свой выбор, готов? В помещении повисла мертвая тишина, чего ты ждешь? Три…
«стой!».
Карамельный или сырный?
Ты сделал свой выбор. Пространство пронзил звук выстрела. Без глушителя, так эффектнее. Ты закрыл глаза, ты рыдаешь. Рыдаешь так, как будто погиб кто-то очень важный для тебя. Ах, точно, так ведь и есть. Прости, неуместная шутка. Вновь воцаряется тишина. Её нарушает крик. Женский крик. Ты успел меня остановить, тем самым спас жизнь своей матери. Ты сделал свой выбор. Смотришь на меня с непониманием. Прекратил истерику? Дело пяти минут, я возился с тобой больше двух часов – не стыдно? Ф-у-у-х, наконец-то закончили с подарками, теперь можно по домам. Ты же не чувствуешь той горечи от потери, если бы погибла она, согласись. И все-таки монетку кинуть было бы быстрее. Я ухожу из помещения, ты остаешься наедине со своими мыслями. По твоим вискам бешено колотит сердце, ты не в силах прийти в себя.
Но это еще не конец. Я закрываю за собой дверь, и в этот момент раздается еще один выстрел. Я тебя обманул. У тебя не было выбора. Ты сидишь, привязанный к стулу, а напротив тебя два трупа. Две лужи стеклись в одну и теперь направляются в твою сторону. Первые капли коснулись ботинка, вот уже половина подошвы окутана темно-алой жидкостью. Ты рыдаешь. Опять. Я оставлю тебя здесь на Рождество.
Кинотеатр. Афиша. Боевик. «Вам нужно уходить, срочно». Анна. До сеанса 24 минуты. До сеанса 20 минут. До сеанса 9 минут. До сеанса 2 минуты. «Девушка, как вас зовут?», - «Анна». Восемьдесят процентов скидка на билет. Кинотеатр. Чашка кофе. Чашка кофе. Анна. Анна. Анна. Анна. Она все знала. Она знала. Знала. Она. Анна. Чашка кофе. Улыбка. До сеанса 24 минуты.
– Очнитесь, вы в порядке? – голос склонившейся девушки был взволнованным. – Вам нужна медицинская помощь. Сейчас, подождите, я вызову. Никуда не уходите. Ой, ну, то есть, лежите тут.
– Анна… - я не понимал, что происходит. Пришлось подняться, чтобы обнаружить себя в зале кинотеатра. – Как я тут оказался?
– Вы упали, - неловко произнесла Анна. – Были без сознания что-то около десяти минут.
– Но…как же… я же… парень… пистолет… мама… - пришлось остановиться, видя испуганное лицо девушки. – Мне нужно уходить.
Во мне откуда-то проснулись силы, я буквально вскочил на ноги. В голове крутились жуткие мысли, раньше я никогда не падал в обморок. Проверив карманы на предмет наличия денег и телефона, я поспешил к выходу. Путь мне преградил парень в фирменной униформе.
– Ваш попкорн, сер. – Он протянул мне стакан. – Сырный, как вы выбрали. На фильм не попали, хоть попкорн возьмите, заплатили же…
– Это ты! Это ты был на складе! Это ты убил их! – Я накинулся на него, взяв за воротник, и прижал к стене. – Это ты, гребаный псих!
– П-п-ростите, я-я-я вас н-не поним-маю. – Заикался продавец. Он явно не ожидал от посетителя такого поведения. Искреннее удивление и страх отражались на его лице. Наверное, я ошибся.
– Простите, обознался.
– Может, дождетесь скорой? Мне кажется, что вы не в порядке… – пробормотал парень, отряхивая рубашку.
– Я в норме… Я в норме. Еще раз извините. – В моей голове путались мысли. Нужно скорее уходить. Парень с попкорном зашагал прочь, улыбнувшись мне, и тут я заметил на его ботинке пятно. Пятно слюны, которой я в него попал этим вечером.