Слуга царя

               
    Тринадцать молодых воинов стояли перед царем, блистая красотой могучих тел, и не было в них ни одного недостатка. Обученные в бою, закалённые трудностями дальних походов, они служили опорой и украшением свиты, но втайне каждый из них мечтал стать личным слугою царя.
   Медленно шёл повелитель вдоль длинного ряда, и спокойное лицо его не выражало ни радости, ни разочарования. Дойдя до последнего воина, он хотел развернуться, но что-то заставило его остановиться и пристально вглядеться в юношу.
   Казалось, ничего примечательного нет в том. Гораздо меньше ростом, даже хрупкий, он мог привлечь внимание разве что тонким, умным лицом и глубокими глазами. С неподобающей его возрасту мудростью глядел он прямо в лицо царя, не отводя взгляда. Повелитель улыбнулся, отметил что-то про себя и продолжил испытание. Всем воинам завязали глаза. Неслышно приближаясь сзади, царь наносил каждому несильный, но внезапный удар по плечу. Одни бойцы напрягались, однако молча сносили боль, другие слегка вскрикивали от неожиданности, но более всех удивил царя последний в ряду. Не успел повелитель поднять руку, как тот обернулся и молниеносным движением перехватил кисть царя.
    И тут же сорвал маску.
    – Как ты узнал? – изумился царь.
    – Почувствовал, – склонил голову юноша.
     Несколько мгновений повелитель пристально изучал его лицо:
      – Ты и будешь моим слугою!
   В дерзких боях, в нелёгких походах быстро окрепла дружба царя и его молодого слуги. Отличный телохранитель, отважный боец, юноша, как быстро понял властитель, оказался наделён качеством предчувствовать, предугадывать опасность. Необычайный дар подсказывал ему, где следует ожидать следующую ловушку судьбы, и, как говорил сам повелитель, «он умел схватить стрелу прежде, чем она была выпущена».
  ...Однажды после особенно тяжёлого перехода царь уснул, уединившись в шатре. Несколько воинов несли охрану, оберегая покой владыки. Внезапно, среди глубокой ночи, в шатёр быстрым шагом вошёл телохранитель, держа в руке горящий факел, и разбудил своего господина.
    – Что ты делаешь тут? – спросил рассерженный царь.
    – Повелитель, тебе угрожает опасность, – ответил тот.
    – Какая опасность?
    – Не знаю... Но прошу тебя на время покинуть шатёр.
  Царь завернулся в плащ и вышел. Миновало несколько томительных минут, как вдруг раздался вскрик, и, вбежав, все увидели, как слуга поднимает на кинжал большую чёрную змею...
В глубочайшем каменном колодце, построенном много столетий назад, царь и несколько приближённых воинов искали убежища после жаркого боя, обернувшегося для них поражением. Долго блуждали они в запутанном лабиринте, ища выход наружу, и, наконец, все собрались в замкнутом пространстве небольшой комнаты. Едва последний воин переступил порог, задвижка с грохотом захлопнулась, и люди поняли, что оказались в чудовищной ловушке. Факелы быстро погасли: плотно пригнанные камни не позволяли воздуху проникнуть внутрь. Прошло несколько гнетущих минут, и все почувствовали, что стало труднее дышать. Воины растерялись. Одно дело – честная битва с врагом, лицом к лицу, и совсем другое – оказаться в темноте наедине с мучительной смертью от удушья.
   – Мой господин, – услышал царь рядом с собой голос верного слуги. – На земле нет останков. Это значит, что должен быть выход.
   – Ты прав, – отозвался владыка, пытаясь подавить волнение, – нужно найти механизм, – это может быть задвижка, рычаг или что-то другое.
   В течение некоторого времени пленённые ощупывали стены ловушки, пытаясь найти устройство, которое приведёт колесо в действие и откроет ход. Медленно, мучительно текли минуты, но дверь оставалась неподвижной, а воздуха становилось всё меньше. Казалось, гибель неминуема. И тогда раздался повелительный голос слуги:
   – Сядьте все! Не двигайтесь. Теперь ищу только я.
   И он медленно пошёл вдоль каменной стены. Воины опустились на землю. Сейчас интуиция телохранителя была последней надеждой им всем. В напряжённой тишине слышалось приглушённое дыхание бойцов и осторожные шаги юноши. Царь тоже сидел, не двигаясь. Отчаяние овладело им. Что можно найти в этой темноте, в узкой камере, стены которой сотни  раз ощупаны руками бойцов? Но его слуга не останавливался. И вдруг ясно понял, догадался царь, что ищет он не руками, а сердцем…
   Остро скрипнуло лезвие кинжала, ловко легло в тонкое углубление щели – и заскрежетал, двинулся с места невидимый механизм, поднимая задвижку и освобождая выход...
   Когда они оказались на воле, царь горячо обнял юношу и поклялся, что никогда не отпустит его от себя.
    Миновали месяцы. Возмужал, закалился в боях телохранитель царя, и теперь уже и он стал мощным воином. По правую руку владыки стоял он на пирах и в тронном зале. 
   ...В завоёванном городе шла первая шумная трапеза. Ещё не остыла кровь убитых, а вельможи покорённой страны несли новому правителю свои дары. Далеко за полночь затянулся роскошный пир.
   Красивая, полная жизни танцовщица выбежала на середину зала и тут же завладела всеобщим вниманием. Девушка была прекрасна. Движения её, похожие на любовную игру нежной серны, привлекли взоры всех пирующих, и загорелось сердце царя. Он склонился к вельможе и шепнул ему что-то. Но никто не увидел, как напрягся и блеснул тревогой взгляд верного слуги.
   Как только закончился пир, и все стали расходиться, воин склонился перед царем:
   – Повелитель, я знаю, что танцовщица понравилась тебе, и ты пригласил её на своё ложе. Но сердце моё тревожится, и хотя я не знаю, какая опасность угрожает тебе, прошу: не приближайся к этой женщине!
    Гневно глянул царь на юношу, и помутнел его взор:
    – Ты, дерзкий! Ты просто ревнуешь! Ты сам хочешь эту девушку! Прочь с моих глаз!
   Но слуга, не страшась гнева владыки, остался у его ног и продолжал умолять:
   – Поверь мне, мой господин! Вспомни, сколько раз мне приходилось оберегать тебя!  Я знаю, что нечто ужасное и неотвратимое угрожает тебе в объятиях юной танцовщицы. Не допускай её к себе!
   Громче небесного грома прозвучал смех царя:
   – Уж не думаешь ли ты, что я убоюсь женщины! Что может она сделать мне? Угрожать кинжалом? Или отравить поцелуем?
   И, опьянённый вином и желанием, царь приказал стражам увести юношу и запереть до утра.
   А тем временем в отдельной комнате уже готовят к ложу, одевают и украшают прелестную наложницу. Мерцает пламя свечей и лампад. Нежное тело блестит и сверкает тысячью отражений в зеркалах. Восхищенные взгляды служанок веселят сердце девушки. Вот, набросив роскошное покрывало, она во главе небольшой процессии идёт по узкому коридору, замирая от острого волнения. Навстречу ведут арестованного юношу, его взгляд падает на рабыню, но вместо восторга она видит ненависть. И вдруг он резким движением выхватывает кинжал из ножен идущего рядом бойца и одним сильным, безжалостным ударом наносит ей смертельную рану. На расшитой золотом ткани медленно расплывается непоправимое пятно. Девушка оседает на пол, и в глазах её навечно застывает недоумение: за что?!
   Тот же вопрос произнёс сквозь зубы взбешенный царь, когда слугу вновь привели к нему с руками, обагрёнными кровью. Но тот молчал, и только спокойное выражение лица говорило о том, что он доверяет себе.
   – Ты – негодный раб! – сдерживая ярость, произнес повелитель. – Ты возомнил, что можешь ослушаться меня?! Казнить – немедленно!
   Царь ещё оставался в тронном зале, когда к нему поспешно впустили врача. Он только что осмотрел умершую девушку и теперь хотел что-то срочно рассказать владыке.
    –  Что ты хочешь сказать мне, кроме того, что она умерла? – тяжело, с иронией  спросил царь.
    Врач поклонился:
    – Мой повелитель, я осмотрел тело наложницы при ярком свете лампад, надеясь, что мне удастся спасти её, но то, что я увидел, было ужаснее смерти. На тонкой коже в местах, скрытых от глаза, я различил признаки начинающейся проказы. Пятна столь малозаметны, что, видимо, даже сама девушка не знала, что больна. Поэтому для неё лучше, что она умерла внезапной смертью. И ты тоже, мой господин, ты тоже – спасён! Трудно представить, что было бы, если…
    Он не договорил. Стон, похожий на крик животного, прорезал пространство:
    –  Вернуть его! Быстрее!
    Как ветер, бросились слуги к выходу. Царь застыл в ожидании. Он сжал голову руками и молил судьбу лишь об одном: чтобы юношу не успели казнить. Наконец, послышались шаги, и, подняв голову, повелитель приготовился встретить посланца со страшным ответом. Но в полутьме коридора ничего не было видно. По лицу царя потекли струйки пота. Казалось, не слуге, а ему самому вынесли смертный приговор. Тогда он встал и двинулся навстречу… Мгновение – и вот уже в мощном объятии повелитель прижимает кого-то к груди, горячо благодарит. Все расступаются и видят бледное лицо телохранителя. Он улыбается царю и друзьям:
   – Я знал, что всё будет хорошо. Но на этот раз немного испугался.
   
   На следующий день, когда, согласно обычаю, победитель совершал марш по завоёванному городу, все видели: по правую руку царя на прекрасном коне ехал юноша с мужественным и умным лицом. И каждый раз, когда взгляд царя падал на воина, глаза его теплели.