Зрел я чудище…обло, озорно
И стозевно, и лаяй на всех.
И из пастей, с дыханьем тлетворным,
Разносился предерзостный смех.
И терзало оно тех, кто рядом,
Не щадя ни на миг никого,
И плевало от бешенства ядом
В тех, кто был далеко от него.
И бранилось оно и ругалось
На двунадесяти языках:
- Будь в вас веры, хоть самая малость
Я давно бы рассыпалось в прах.
Будь любви в вас хотя бы по капле
Я утопло бы в ней без следа.
Если б мужество в вас не ослабло
Я б не смело явиться сюда.
Если б мудры вы были - как должно,
Если б святы - как велено вам,
Если б правду искали не ложно -
Мне в удел были б зависть и срам.
Вы- малы… Впрочем, нет! Вы – ничтожны.
Мал алмаз – но он твёрд и лучист.
Вам, людишкам, сие невозможно.
Кто из глины – всегда кирпичист!
Вы грязны в каждом взгляде и мысли!
В каждом слове и деле слабы!
От рожденья вы духом прокисли
И до смерти в душе вы - рабы!
Где же ваше добро? Хоть крупица!?
Сила - где? Что молчишь? Отвечай!
И учти – не найдёшь чем хвалиться
Проглочу сей же час! Так и знай!
Оробел я вначале немного –
Сто клыкастых голов предо мной,
Но вгляделся и стихла тревога –
Я уж видел их все. По одной!
-Эх, ты - чудище обло, озорно
Зря стозевно ты лаешь на нас.
Я хвалюсь тем, что много позорней
Мы умеем облаять подчас.
Я хвалюсь, что намного клыкастей
Мы твоих бестолковых голов.
Тем, что наши развёрстые пасти
Глубже бездны и шире чем ров.
Я хвалюсь, что когтистою лапой
Даже друга за душу возьмём,
Чтобы тазик слезинок накапать
И помыть ими ноги потом.
Я хвалюсь тем, что мы ядовитей
И безжалостней в тысячи крат.
Что из всех человечьих открытий
Самым главным считаем мы – яд!
Яд обычный, духовный, незримый,
Наркотический… Атомный яд!
Нас, двуногих, хоть в тундре, хоть в Риме,
Наполняет с макушки до пят.
Плюнешь ты и трава увядает,
Мы лишь глянем – усохнет душа!!!
И от слов этих, жалобно взлаяв,
Прочь бежало оно, чуть дыша
Если чудище обло, озорно
Станет вам на пути - то скорей
Загляните в себя не притворно…
Может ваше чудовище злей!?