Сегодня исполняется ровно 40 лет со дня высылки из страны последнего классика российской литературы Александра Исаевича Солженицына. России не привыкать стирать плевки со своей физиономии, «русофобия» мол, но это событие, пожалуй, было самым позорным во всей истории нашего народа и отечества.
«12 февраля 1974 года писатель был арестован по обвинению в измене Родине. На следующий день он был выслан из СССР. Причиной для ареста и насильственной эмиграции стала публикация в парижском издательстве «ИМКА-Пресс» первого тома его книги «Архипелаг ГУЛАГ».
Высылка всемирно известного писателя сопровождалось травлей, притеснением людей, дерзнувших сочувствовать опальному автору, очернением его в печати.
Позже, после 20-ти с лишним лет эмиграции, Солженицыну наконец было позволено вернуться в Россию. Вместе с ним на родину вернулись и книги нобелевского лауреата, были изданы новые его произведения. Однако крупнейшим из всех изданных книг наравне с «Раковым корпусом» продолжает считаться трехтомник «Архипелаг ГУЛАГ», некоторые цитаты из которого не утратили своей актуальности до сих пор.
К примеру, в завершение трехтомного «опыта художественного исследования» Александр Солженицын писал: “Ко всем метаньям готов корабль нашего Закона… И если завтра велят опять сажать миллионы за образ мышления … – его могучий корпус почти не дрогнет, его форштевень не погнется… Все та же мгла неправоты висит в нашем воздухе”. Эти слова были написаны в феврале 1967 года, но разве они не верны до сих пор?
Вот его «Жить не по лжи», статья, обращенная к советской интеллигенции, также была написана Александром Солженицыным 40 лет назад. В ней он писал: «Переубедить их [большевистский режим - ВС] – невозможно. Естественно было бы их переизбрать! – но перевыборов не бывает в нашей стране. На Западе люди знают забастовки, демонстрации протеста, – но мы слишком забиты, нам это страшно: как это вдруг – отказаться от работы, как это вдруг – выйти на улицу?», – писал Солженицын. Эти же фразы могли бы выйти из-под пера честного журналиста и сегодня.
Писатель также предлагал «самый лёгкий и доступный при нашей проросшей органической трусости, гораздо легче (страшно выговорить) гражданского неповиновения по Ганди. Наш путь: ни в чём не поддерживать лжи сознательно! Осознав, где граница лжи (для каждого она ещё по-разному видна), – отступиться от этой гангренной границы! Не подклеивать мёртвых косточек и чешуек Идеологии, не сшивать гнилого тряпья – и мы поражены будем, как быстро и беспомощно ложь опадёт, и чему надлежит быть голым – то явится миру голым».
Именно поэтому похоронить» литературное наследие Солженицына невозможно. Его труды все, до самой маленькой «Крохотки», переживут нас и наших внуков».
Сейчас мы можем его читать, не боясь, что нас за чтение это бросят в лагерь смерти: еще при его жизни 6 ноября 2006 года в Москве было представлено полное собрание сочинений Александра Солженицына, выверенное авторской рукой. Издательство «Время» выпустило тогда первые три тома из тридцати.
И враги его до сих пор смертельно его ненавидят и пытаются замазать грязью. Наверное, не одна другая историческая фигура не вызывала такой ярости у наследников Сталина и Берии. Вот два комментария к той статье, выдержки из которой я привел выше:
«Солженицын - тщеславный фальсификатор, оболгавший СССР. Реальная статистика репрессий, имевших место в СССР с 1917-1953 г, изложена в докладе В. Земскова, который входил в состав Комиссии Отделения истории АН СССР по определению потерь населения. Эта комиссия была создана 1989 году. Историки « получили доступ к ранее не выдававшейся исследователям статистической отчетности ОГПУ-НКВД-МВД-МГБ». «Число осужденных за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления(особо опасный бандитизм, военный шпионаж) - 4060306, высшая мера - 799455 человек.»(Из доклада)
«Речь шла о дескридитации противника. Западные советологи утверждали, что жертвами репрессий, коллективизации, голода и т.д. стали 50-60 миллионов человек. В 1976 году Солженицын заявил, что в перид с 1917 по 1959 год в СССР умерли 110 миллионов человек . Трудно комментировать эту глупость.»(Из интервью В.Земскова Рафаэлю Поч, опубликованном в газете La Vanguardia, 3 июня 2001года.)».
Ответ
Валт Из:: Подмосковье
13.02.2014 09:37
«Мадам, лжет не великий русский писатель, лжете Вы и Ваши кураторы из КГБ. Я ничего не имею против их статистики, но вот у моей тещи в 30-е годы Большого террора схватили и расстреляли отца, единственного в нашей области тогда ученого агронома. Теща уже в наши дни обратилась в КГБ с просьбой о его реабилитации, а ей ответили, что «он не был осужден судом, а нет приговора суда - нет и реабилитации». Ваши хозяева убивали по суду только самых известных людей, а большинство их жертв были убиты и замучены по распоряжению «троек» и прочих бессудных бандитских сходняков, а порой и просто без всяких распоряжений, просто нужно было выполнить разнарядку и «расстрелять в месяц не менее чем в прошлый».
Спасибо автору статьи, напомнил цифру - 110 миллионов ни в чем не повинных людей. Когда к власти в России придут порядочные люди, а это случится, как бы вы ни злобствовали и ни пытались заткнуть пальцем солнце, - мы сосчитаем каждый скелет в «аммоналках» полярной тундры, и каждого похороним с почестями как героя России».
Писатель верил в русский народ, верил несмотря ни на что. Может быть, именно это и придавало ему силы в борьбе с «Тёмной стороной» мирового зла, которая нынче всё чаще отождествляется с тёмной, быдлоидной, белогорячечной душой подавляющего большинства нашего народа.
Солженицын эти понятия отделял. Наверное, он был последним из великих сынов нашего народа, кто не связывал так жестко всё зло, выпавшее человечеству с явлением на свет коммунофашизма, - с алкогольным вырождением самого русского человека. В этом отношении он был, мне кажется, великим идеалистом.
По его мысли беды эти, - а мы благодаря ему впервые узнали, повторяю, что жертвами репрессий, коллективизации, голода и т.д. стали 50-60 миллионов человек, а всего в период с 1917 по 1959 год умерли 110 миллионов – только в нашей стране, - беды эти, и в том числе и то алкогольное горе, есть следствие захвата страны инородным режимом.
Нет, инородным не по национальности, Александр Исаевич не был антисемитом, об этом ярче всего свидетельствует его двухтомник «Двести лет вместе», а по интеллекту. Он разделял русский народ и «товарища Шарикова», считая последнего для народа чужим, посторонним, временным как та белая горячка. Пройдет, мол.
Не мне осуждать великих. Они потому и велики, что имели свое собственное суждение. Но, мне кажется, годы, прошедшие с его смерти, на многое нам открыли глаза. В частности, на то, почему так вышло, что в России было так много величайших, высокоморальнейших в мировом масштабе поэтов и писателей, - а победил Шариков.
Валентин Спицин.