1
Если меня спросят, была ли я когда-нибудь за границей, гордо отвечу: а как же, в Прибалтике, которая для нас и была этой самой заграницей!
Случилось это давно, в прошлом веке, и жили мы в бывшей «великой» стране, в год ее агонии. Правил ею такой же тяжело больной – бывший кагебист Андропов.
А говорю я это к тому, что в магазинах нашего Днепропетровска продовольственные и прочие полки зияли скорбной пустотой. Впрочем, как и везде. И нам так хотелось увидеть чужую красивую жизнь! Манила именно Прибалтика – с ее старинными городами, чудесными пейзажами и не такими скудными магазинами.
Итак, время действия – август 1983 года. Замысел – путешествие по Прибалтике – решили осуществить в таком составе: муж, я, наш сын-подросток Денис, и старшая моя сестрица – Ната. Настроение у нас бодрое, поскольку мы с мужем еще не побиты молью (нам по 47 лет), сестра недавно на пенсии, сын мечтает научиться водить машину. Эта машина по кличке Боливар – новенький «запорожец» белого цвета, и рулить им будет глава семейства Виктор Волков, только недавно закончивший курсы водителей. Если учесть сей факт – что стажа вождения у него нету вообще, и даже по родному городу ездить Вите страшновато, то решение доехать до Прибалтики и благополучно вернуться можно считать авантюрой, либо самоубийством.
Но мы верим нашему водителю! Мы так хотим путешествовать, что готовы на любой риск! И после недели подготовки ( надо запастись продуктами и туристическим снаряжением) наконец-то назначен день выезда – понедельник, 15 августа 1983 года.
Я вела дневник путешествия, так что помню тот торжественный день. Хоть и встали рано, но собирались долго, а надо было еще заехать за моей сестрой, которая живет в спальном районе, далеко от нас.
Бедный наш Боливар даже присел от немыслимой тяжести. Багажник внутри забит сумками с посудой, продуктами, которые так просто по дороге нигде не купишь. Там же примус, чемоданы с одеждой на любую погоду, обувь запасная. На верхнем багажнике – раскладные столик и стулья, трехместная палатка, одеяла, надувные матрацы, подушки.
Пока собирались, пришлось мне повоевать за личный гардероб, так как муж норовил вышвырнуть все, что ему казалось лишним, а мне – нужным.
– Зачем тебе нарядное платье?! – возмущался он, выхватывая из кучи одежд мое любимое платье. – Тебе понадобятся только джинсы! А это что? Босоножки на высоком каблуке?! В лесу – на каблуке?
– А вдруг мы в филармонию пойдем? Или в ресторан ужинать! – отбивалась я.
Наконец, сильно облегченные, но все равно изрядно просевшие вместе с машиной, выезжаем к сестре. Там нас ожидает вторая серия драмы под названием « женские штучки».
Ната стоит на выходе с огромным чемоданом и двумя сумками, и мой Витя тут же командует:
– Та-ак, вываливай на диван все это! Буду чистить чемодан!
Под тихие слезы беззащитной сестры этот изверг выбрасывает комплект нарядной одежды с туфлями, целую серию разнокалиберной посуды, набор катушек с разноцветными нитками ( вдруг что-то порвется!), кучу инструментов для мелкого ремонта и прочих процедур.
– Это у нас есть, это есть, это тоже, – расправляется Витька с багажом моей сестры, в котором было все для комфорта в условиях дикого проживания на природе.
Он покушался даже на женскую сумочку моей сестры, но та грудью отстояла своё сокровище.
Женская сумочка моей сестрицы, больше похожая на хозяйственную, весила килограммов восемь, не меньше. Впоследствии там были обнаружены ножи всех размеров, ножницы и дощечки для резки овощей, салатницы, туалетный набор, бигуди ( как без них в лесу?), кремы и лосьоны для рук, косметика для лица, набор посудных полотенец.
Кое-что из нарядов Наточка все-таки вернула в свой чемодан. Не знала, что запорожец – это такая коварная машина – особенно в части багажника, который пропускает воду наподобие дырявого корыта, так что при первом же дожде (забегаю вперед) Наткины праздничные наряды промокли насквозь и больше не пригодились.
И вот мы трогаемся с места, наконец-то! На часах 13.00, на спидометре 287 км. Пока выехали за городскую черту, командир экипажа не раз пропотел от усердия. Запорожец то дергался перед светофором, то полз в замедленном темпе, раздражая всех водителей позади нас. Мы с Наткой ойкали, умоляли не спешить, давали глупые советы под руку.
Штурман (Денис) с картой на коленках определял маршрут.
Уже за городом пришли в себя и стали петь песни от радости, что пока живы. Потом проголодались. Остановились в первом же кафе, показавшемся нам приличным. Кафе оказалось обычной забегаловкой с алкашами у стойки буфета и грязными скатертями на столиках. Нам подали единственное в меню блюдо, отдаленно напоминавшее яичницу, поджаренную на машинном масле. На мои критические замечания Витя откликается в привычном стиле:
– Не капризничай. Может, это последние яйца в нашей жизни.
– Типун тебе на язык, – пугается Ната.
Присмотрели дубовую рощицу для ночлега. Уже смеркалось, когда мы обнаружили, что забыли много нужных вещей: масло сливочное – жутко дефицитное, приемник, Витину подушку и камеру для надувания матраца.
Пока ставили палатку, надували матрацы, совсем стемнело, и ужинали мы уже под фарами своего Боливара.
Вот это была ночь! Витя с Денисом спали в машине, мы с сестрой – в палатке. Только легли, накрывшись одеялами, и тут стали ползти со всех сторон странные звуки. Они то надвигались на палатку впритык, то удалялись.
– Ты слышишь? – шептала я, пугая сестру. – Голоса! Ты слышишь?
– Кто-то по дороге едет, – сонно откликалась моя сестричка, вежливо поддерживая мой страх.
Но голоса не ехали, они стояли и чертыхались.
Всю ночь я просидела «на стреме», высунув голову из палатки, готовая звать на помощь наших мужчин. Было такое чувство, что нас окружает таинственный враг. Потом тот вроде бы отступил, а мы замерзли, пришлось укрываться еще одним одеялом.
Заснула я около восьми утра, а в десять все проснулись. И тут оказалось, что разбили мы нашу палатку как раз посредине лесной дороги, и кому-то пришлось нас объезжать – по глубоким лужам вдоль. Так что голоса мне не померещились. Представляю, какими словами поминали нас водители! Спасибо, что не раздавили!
После завтрака (кофе, сыр, хлеб без масла) собрали свои манатки и выехали чуть ли не в полдень.
Вскоре обнаружилось, что едем мы по Черкасской земле. Я вела путевой дневник, сестра записывала погоду ( ее любимое занятие) и вкратце – события. Мои каракули (ведь писала в движении!) сегодня трудно прочитать. Ната же, со своим потрясающим почерком – буковка в буковку – даже в таких условиях оставалась аккуратисткой.
Правда, пока событий не было. Не считать же ими быстрый проезд через несколько мелких городишек с одинаковой физиономией. И везде на главной площади – монументальный Ленин – с рукой, указующей путь вперед, к коммунизму, так и не увидевший плодов своего труда. Все магазины оказались пустыми, словно после погрома.
Зато пейзажи встречались великолепные, потому что местность была холмистая, покрытая лесочками, рощами, среди которых змеились голубые речушки. Они словно перечеркивали зеленое покрывало, блестя на солнце, – так смотрелось с высоты приподнятой трассы.
Въехали в город Смела, о каком даже и не слышали. Опять площадь в центре – с дедушкой Лениным – на охране пустых магазинов.
Поехали вперед, как указывала рука вождя, то бишь по направлению к столице Украины.
– Интересно, как он узнал, что нам туда ехать? – смеется сынок.
В Киев добрались под вечер 16 августа. Двое суток потом угрохали на визиты к многочисленной родне и Витиным родителям, зато нагрузились продуктами. Здесь с ними не намного лучше, чем в провинции. Везде очереди за сыром и колбасой. Кучу времени потратили на всякие объезды по улицам плохо знакомого города.
И вот первое наше нарушение закона: на бензоколонке при выезде обнаружилось, что заправиться без талонов нельзя (тогда бензин давали по талонам). Выручил жулик-продавец с той же заправки. Сначала он наполнил свой бак бензином, а потом отвез нас подальше, в кусты, и там канистрами слил бензин в наш «запорожец». Получил свои 12 рэ за ворованный товар. Совесть нас не мучила. Выхода не было. Не ночевать же на заправке!
А пейзажи за окнами нашего пока еще шустрого запорожца – становились все роскошнее! Красотища! Вот это настоящие леса – с могучими деревьями, не то, что наши степные лесопосадки! Господи, поскорее бы туда, в глубину, подальше от трассы!
Первая ночевка после Киева – на границе с Белоруссией. Историческая ночевка!
Забрались мы в лес, как и мечталось, далеко и глубоко. Нашли симпатичную полянку, окруженную орешником и разными высоченными деревьями. Среди них попадались и елочки – под мышкой у этих великанов. Витя и Денис поставили палатку, мы с Натой развели примус, разогрели воду, чтобы помыться, потом ужинали.
Ах, какое же это блаженство – оказаться в старом лесу! Давно мечтала вот так – без оглядки на время, поваляться на травке, пусть и скудной, вперемежку с сосновыми иголками. Надышаться пряным лесным духом, где смешались ароматы хвои и лесных трав!
Мне удалось полежать (правда, коврик подстелила) и подышать, и послушать лес. Звучал он как-то тихо, словно засыпал. Какие-то незнакомые птички, с яркой головкой, не похожие на скромных городских воробышек, возились в кронах могучей липы, под которой я устроилась. И откуда здесь липа? Я почему-то считала ее деревом, предназначенным для сбора лечебного цвета А здесь что оно делает? Кого лечит?
Смешанный лес, даже такой – без тропинок вдоль заброшенной дороги, куда не проникал ни один звук со стороны трассы, казался мне гостеприимным, приветливым, даже ласковым. Вот бы еще увидеть живую белочку или ежика! Что там еще водится в лесу? А вдруг посчастливится встретить лису? Очень надеюсь, что волки здесь не водятся.
Но пока никто из мелких зверей не спешил меня порадовать своим явлением. И только молчаливые птички трепыхались в ветках, наверное, укладывались спать.
– Эй, – позвал меня Витя, возвращая из глупой мечты в реальность. – Принимай матрацы. Сегодня мы с Денисом опять в машине ляжем.
– Но здесь и для тебя место есть, – ответила я, помня первую ночевку. – Как-то страшно!
– Бояться надо людей, не трусь. В такую глушь никто не полезет.
Моя сестрица еще долго возилась, прикрепляя к палатке снаружи термометр, без которого она свою жизнь считала бессмысленной. Ната стала нашим метеорологом, но не предсказателем погоды, а комментатором уже наступившей. Если мне понадобится узнать, какая погода была 17 августа 1983 года в течение суток, она откроет свой дневник и четко мне назовет температуру воздуха и состояние атмосферы. Даже в какую сторону дул ветер, я не смогу присочинить, если захочу.
Итак, мы наконец-то улеглись… Сначала было тихо, хотя какое-то шуршание и возню за палаткой я расслышала.
И вдруг… Боже, львиный рык просто оглушил лес! Ничего громче я не слышала в жизни!
Я так и села на своем матраце. Лев? Но откуда? Или тигр? Может, из зоопарка сбежала какая-то африканская кошка и поселилась в белорусском лесу?!
Протяжный рев просто заполнил все пространство вокру! Мама родная! Я вылезла из палатки, увидела, что Денис и Витя тоже высунулись из машины, которая стояла на приличном расстоянии от нашей палатки. Но пересечь это пространство я побоялась, только крикнула:
– Что это, ребята?!
Ребята уже захлопнули дверцы и скрылись. Им хорошо в машине, а нам?!
А Ната дрыхла! Она всегда спала крепко, как человек, которого не терзают муки совести.
Я ее растолкала:
– Эй, проснись! В лесу лев завелся, слушай!
Она послушала и трезвым голосом сказала:
– Лось это.
– Ты откуда знаешь?
– А я перед поездкой все прочитала о Белоруссии. Что там водится в лесах… Спи.
– Предупреждать надо! Лось – это здорово! А что там еще водится?
– Зубры.
– Что ж ты молчала?
– У лосей начался период спаривания.
Вот, теперь я уже слушала, как трубит лось, даже с удовольствием! Он не рычал, он трубил! И довольно далеко, как я поняла. И не был опасным, как не может быть опасным для нас, например, олень. Я ведь его видела только на картинке, и мне казалось, что он типа оленя, а потому не может быть опасным.
Лось свое оттрубил и тоже ушел спать. И мы притихли. Но тут ежик стал карабкаться по стенам палатки. Это я так думаю – что ежик. Потому что не могу себе представить, что еще такого размера могло ползать по палатке, продавливая ее и тут же скатываясь вниз?
Пока я размышляла под спокойное дыхание моей сестрички, началось тако-ое! Стон! Кто-то вдали стонал и рыдал. Я снова села на своей постели, готовая куда-то бежать, если… Трезвая мысль, что бежать можно только на машине, а для этого требуется одолеть метров пятьдесят открытой местности, заполненной опасностью, меня останавливала. Вон что-то трещит в кустах! А стон нарастает, хватает за душу.
И тут я вспомнила выражение – «стонет выпь в болоте». Где-то слышала. Конечно, это выпь. До чего…интересно!
Все-таки выйти из укрытия пришлось: бегала от страха в туалет – мимо спасительной машины, где наши мальчики не подавали признаков жизни. Спали!
Утром все делились впечатлениями. Я сказала, что в кустах кто-то был, и не раз,
– Это Денис в туалет бегал, – пояснил Витя.
– А возле нашей машины лось прошел, мы его рога видели, – сообщил Денис.
– А это я была, тоже в кусты бегала, – сказала я.
Выпь слышали все. Что это лось трубил – тоже поняли, одна я не врубилась.
Так нас встретило Полесье. Еще долго мы рассказывали друг другу об этой ночке…
С восторгом!
Продолжение
http://www.proza.ru/2014/02/14/2379