ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ. (Часть 16 романа "Зечка").
Придя домой, Екатерина, не раздеваясь, упала на кровать. Пользуясь случаем, что введённое лекарство притупило острую боль, уснула. Проснулась ночью, от той же нестерпимой и острой головной боли. Взяв уже использованный шприц, она набрала в него содержимое ампулы и снова ввела себе в бедро и с грустью глянула на две оставшиеся ампулы… Голову настырно сверлила мысль :
- А что потом?!.
Через некоторое время боль начала утихать и женщина задремала. За окном уже серел рассвет. Вместе с его приходом боль вновь начала нарастать. Екатерина решила растянуть время. Вышла во двор и полной грудью вдохнула свежий и прохладный утренний воздух. Сделав ещё несколько глубоких вдохов, почувствовала, что боль не утихла но и не нарастала.
- Это уже прогресс! - подумала она и от нечего делать пошла в огород. Там её взору предстала жуткая картина. Никто её огород-кормильца в её отсутствие не пахал и не обрабатывал. Местами сорняки и поросли молодой акации были высотой в рост человека…
Расстроившись от увиденного, вернулась в своё пристанище. Молча лежала на кровати и невидящими глазами смотрела в потолок. Она прекрасно понимала, что это конец… Вопрос был только во времени… А его у Екатерины было не так уж и много…
Ничего не делая, она пролежала в постели насколько дней, поднимаясь только по естественной необходимости. Благо, что все удобства были во дворе, сразу за летней кухней. Аппетита у неё не было, ей казалось, что проглоти она хоть кусочек пищи, как он сразу же «попросится» назад… Только от постоянно мучавшей её жажды, Екатерина пила воду…От нестерпимой боли она использовала последнюю ампулу… Что бы хоть как-то продлить её действие, подкрепила себя, найденными в ящике стола, четырьмя таблетками «Пенталгина», даже не обратив внимание на их просроченность. Боль не проходила, но она уже привыкла её терпеть… Прошла ещё одна ночь…
От усилившейся боли, она начинала терять рассудок, не могла вспомнить какой наступил день недели или число месяца. Да и какая разница!? Не поднимаясь все эти дни с кровати, она не переодевалась и не мылась. Запах, характерный для бомжей, заполнил её комнатушку…
Утром, вся измученная болью, не выспавшаяся и голодная, Екатерина попыталась подняться. От этого у неё закружилась голова, почувствовав тошноту, она опустилась на пол и попыталась ползком пробраться к выходу. Осилить порог женщина не смогла…
Так и лежала Екатерина, наполовину свисая по ту сторону двери. Позвать не помощь у неё не было сил, с почерневших и потрескавшихся губ срывался только стон и хрипы.
К вечеру её заметили, возвращающиеся домой, Машкины квартиранты, которые сразу же вызвали «скорую». Пожилая фельдшер была ещё той, советской закалки. В студенческие годы давала клятву Гиппократа не зря. Осмотрев больную и уколов ей обезболивающий препарат, приняла решение о госпитализации. Молодой врач, дежуривший на станции скорой помощи, поначалу категорически отказывался от приёма такой пациентки, но всё же уступил убеждённым доводам фельдшера, в сердцах махнув рукой:
- Да делайте с ней, что хотите! Нашли с кем возиться…
Фельдшера, которая привезла Екатерину и санитарку не надо было просить дважды. Они помогли ей раздеться, забраться в ванну, помыться и переодеться в старенький, выцветший, но чистый больничный халат. Уложив Екатерину на каталку, отвезли её в терапевтическое отделение, где медсестра определила больную в палату.
В палате, на соседней койке лежала ещё одна больная, полностью накрытая простыней. Екатерина смотрела на неё, не отрывая глаз. Уловив её взгляд санитарка, выходя, проговорила:
- Да не обращай ты на неё внимание!.. Она уже отмучилась. Час назад представилась. Царствие ей Небесное… Сейчас родственники приедут и заберут… И уже из коридора успокаивающе добавила:
- Да ты не бойся!.. Бояться нужно не мёртвых…
Екатерине не было страшно. Только одна единственная мысль не покидала её:
- Когда же и она предстанет перед Богом!?
Её горькие раздумья прервала, вошедшая вся в чёрном, видимо, дочь почившей. Вместе с ней пришли дежурившие медсёстры и санитарка. Не приоткрывая простыни, они переложили тело покойницы с койки на каталку, которую санитарка сразу выкатила в коридор. Выходя из палаты, дочь покойницы, не глядя на Екатерину, сказала медсестре, кивнув на картонную коробку с медикаментами:
- Используйте для неё. Пусть последние дни не будут такими мучительными…
Чрез несколько минут, вошедшая медсестра, установила Екатерине капельницу. С каждой вливаемой в неё каплей, Екатерину покидала боль. Ей становилось легче и спокойнее, а перед глазами, как наяву начали мелькать лица её детей. Она очень чётко видела их, всех пятерых рядом с собой, Михаила, Машу, двойняшек и маленькую Каринэ… Немного позже, она словно, куда-то провалилась, и уже не слышала, когда во время утреннего обхода врач, посмотрев на внешний вид обречённой пациентки и прочитав её диагноз, сказал медсестре:
- Её песенка спета. Вряд ли протянет до завтрашнего утра. Нечего переводить медикаменты, отнесите их ко мне в ординаторскую…
Услужливая медсестра, схватив с тумбочки картонную коробку с медикаментами, тут же вышла из палаты…
Екатерина проспала весь день, под вечер, медсестра разбудила её:
- К вам пришли…
В палату вошли два молодых парня, не для того, что бы проведать…. Представились сотрудниками милиции. Понимая её безысходное состояние и обречённость, они, пряча глаза, унизительно попросили помочь им:
- Ведь ты всё равно умираешь, так хоть перед смертью, возьми на себя пару - другую нераскрытых преступлений прошлых лет… Ведь терять тебе теперь нечего…
Устало закрыв глаза, Екатерина молчала. Постояв ещё немного, посетители вышли в коридор. Она отчётливо слышала, как они на посту заигрывали с медсёстрами. Потом один из них предложил тем шоколадку. Вскоре по коридору распространился запах кофе. И не только кофе… Потом она услышала, как один из них сказал другому:
- Да зачем нам её уговаривать!? Сейчас напишем рапорты, что она нам во всём призналась и подробно, в присутствии двух медработников рассказала. А девочки нам это подтвердят!
На что медсёстры со смехом ответили:
- Да без проблем!..
Возможно от полученной дозы лекарства, а может от того, что перед смертью становится легче, Екатерина проспала всю ночь… А утром пришла в себя...в очередной и, последний раз… Перед глазами всё та же больничная койка в опустевшей палате на двоих.
- Интересно, а сколько мне осталось жить ? День, два … - подумала Екатерина, а в голове, словно в замедленной съёмке прошла вся её жизнь …
… … …
Екатерина, словно плыла длинному белому коридору, один кадр её жизни сменялся другим… Вот он и заканчивается её путь, свет конце коридора усиливается…он становится таким ярким, что уже ничего не видно. Закрыв глаза, Екатерина делает последний в её жизни вдох и … шаг…шаг в никуда…
Вошедшие врач и медсестра констатировали смерть. Санитарка накрыла труп простыней… О смерти Екатерины сообщили дочери. Её ответ всех шокировал:
- Да не буду я её забирать! Где я возьму деньги на похороны!? Да и не мои это проблемы!..
Председатель поселкового Совета отреагировал на сообщение из больницы оперативно. Обратился к владельцу магазина «Ритуальные услуги», и тот предложил для похорон некондиционный гроб, и не важно, что он был обтянут зелёной тканью, а его крышка была большего размера и черной… Работники больницы уложили тело в гроб. Сестра - хозяйка начала что-то говорить о больничном халате, но потом, махнув рукой, проговорила:
- Ладно, чего там, спишу…
Рабочие коммунального предприятия погрузили гроб на старенький «ГАЗ-51», который обдав присутствующих облаком дыма, медленно двинулся, увозя Екатерину в последний путь…
Грузовик проезжал мимо старенькой хрущёвки, а из открытого окна одной из квартир громко звучала песня в исполнении Пётра Лещинского:
Пара гнедых, запряжённых с зарёю,
Тощих, голодных и жалких на вид,
Тихо плетётесь вы мелкой рысцою,
Вечно куда-то ваш кучер спешит.
Были когда-то и вы рысаками
И кучеров вы имели лихих,
Ваша хозяйка состарилась с вами,
Пара гнедых, пара гнедых.
Грек из Одессы, еврей из Варшавы,
Юный корнет и седой генерал,
Каждый искал в ней любви и забавы
И на груди у неё засыпал.
Где ж вы теперь, в какой новой богине
Ищите вы идеалов своих.
Вы, только вы и верны ей поныне,
Пара гнедых, пара гнедых.
Тихо туманное утро в столице,
По улице медленно дроги ползут.
В гробе сосновом останки блудницы
Пара гнедых еле-еле везут.
Кто ж провожает её на кладбище,
Нет у неё ни друзей, ни родных.
Несколько только оборванных нищих,
Пара гнедых, пара гнедых.
… … …
Урча мотором на низких оборотах, грузовик подъехал прямо к свежевыкопанной могиле поселкового кладбища. Рабочие сняли из кузова гроб и поставили у края ямы. Кладбищенский сторож поправил сдвинутую крышку гроба и вбил в неё ещё один гвоздь. Последний… Помощники, пропустив под гробом вдвое сложенный длинный ремень, собрались опускать его в могилу. В последний момент сторож взмахом руки остановил их. Заглянув в свидетельство о смерти покойницы, проговорил:
- Подождите!.. Не хорошо так… Как-то не по-христиански… Он огляделся по сторонам, но кроме четырёх рабочих и водителя у гроба никого не было…помолчав, он обратился к ним :
- Люди добрые, прошу вас, если раба Божья Екатерина, при жизни кого - то из вас нечаянно обидела, простите ей грешной…
- Бог простит, - ответили угрюмо мужчины.
- Второй раз, - попросил сторож
- Бог простит…
- Третий раз…
- Бог простит…
Без лишних слов гроб опустили в могилу. Двое рабочих лопатами начали засыпать яму… Комья земли, падая в могилу глухо ударялись о крышку гроба…