«Большинство менеджеров слишком заняты, чтобы думать».
Питер Майкл Сенге
«Надо валить из этой страны!», - во всеуслышание гавкнула коллега из отдела напротив, в череде туманно-сонливых густых дней, с которых не мешало бы снять пенку ложкой. Эта страна огрызнулась перерывом на обед.
Поводом для предательства, дезертирства, забега на длинную дистанцию, побега с тонущего корабля, на примере то ли крыс, то ли хомячков, стало обсуждение олимпиады в Сочи, а именно:
а) затраченных средств;
б) напрасных ожиданий (непонятно, правда, каких, и точно таким же макаром от кого);
в) заранее предсказанного, просчитанного на калькуляторе, отмоленного на пальцах, полученного в смс, выгаданного на горькой гуще черных офисных кофе-машин результата, в котором спортсмены этой страны с треском и свистом идут под лед (под марш Славянки, например).
Среди звероподобных принтеров, что пережевывая и чавкая, изрыгали белыми скелетами листов формата А4; закипающих, и так же внезапно охладевающих кулеров, в прозрачных аквариумах желудка которых бурлил, волновался, ворчал желудочный сок; письменных столов-арийцев, стойких, прочных, с нерасшатанными нервами и ножками красавцев в молочном облачении; негроидной расы кресел, кои с рабским смирением и терпением подставляли свои смуглые, битые ветрами кондиционеров и опаленные лучами ламп спины. Среди всего этого, включая «офисный планктон» (как они сами себя любят называть) и бумажные полотенца, вершилась судьба, писалась история, звучала заунывная песня.
В так называемом кликушестве лично я замечен не был, ибо олимпиадой не интересуюсь сызмальства и даже, грешен, открытия самих игр 2014 не видел. Но что самое главное и важное, - меня, Слава Богу, из моей страны даже под дулом пистолета не выгнать. А что до офисов, так возьми любой - кругом одни специалисты, политологи, обозреватели, шарлатаны, проходимцы, плюс чуть ли не личные советники самого президента по вопросам культуры (что смотреть/слушать/вещать/подо что плясать), экономики (по расходам и затратам, естественно), судопроизводства (кого сажать/миловать/лобызать/гробить), и чтобы не забыть – национального вопроса (кого отделять/к кому присоединяться), религиозного (кому опять же плясать, желательно на амвоне/какое авто попу водить, дабы не согрешить очень-то/свечкам сколько стоить, чтобы церковь в глазах мирянина-праведника-бессребреника от золота окончательно не разбухла и лопнула).
В панельных или монолитно-кирпичных коробках бизнес-инкубаторов в годину опалы на главу государства вся эта разношерстная, вшивая, гнилая нечисть из менеджеров разного цвета и запаху лепила на себя белые ленты, играла в бунт, строила интеллигентные, либерально-дегенеративные рожицы. Требуя крови, огня, распада, кока-колы, томилась о свободе, свежевыжатом воздухе, околорае, где будет навалом жратвы, тряпок, блуда, власти. Натянув балаклавы поверх накрахмаленных белых сорочек с темными топорами галстуков, по принципу один за всех и все за одного, восставшая сволочь чем только ни крыла Матушку-Церковь, кукарекая, кряхтя, издавая лай, вой, гам в немытых сортирах своих личных страничек, затхлых парадных дневников, чердаках и погребах записных книжек. Скидывая с плеч деревянные пиджаки, наряжаясь в шкуры волков и медведей, кабанов и драконов, саблезубых тигров и покемонов, картавили на Христа жидом. С крючковатым притворством, накручивая пейсы на палец, пели под скрипочку о славянских ведах, приносили в жертву чучелу золотого тельца кошерную колбасу. Гуляли с радужными флагами, транжиря налево и направо свободную любовь мужчины к мужчине, женщины к женщине, осла к черепахе, слона к барсуку, мужчины к утконосу, верблюда к женщине, бурундука к мальчику, что мечтает стать девочкой. А вокруг другие менеджеры приколачивали гениталии к брусчатке, рубили иконы, переодевались кобелями, обнюхивая друг у дружки зад и перед, метили территорию в знак несогласия с увольнением о. Андрея Кураева, призывая каяться «мракобесов» и «гомофобов». Те, кто не выполнил месячный план продаж, совершали акт самосожжения, горланя уже из пламени о возвращении в пылесборники телеканала «Дождь», продолжении телесериала «Православные тоже плачут», завершении сделки по услуге взаимозачет, в результате которой Кремль возглавит уродливый космополит со стеклянным глазом и Йельским университетом за горбатой спиной.
Менеджеры всех стран, закат которых, видит Бог, близок, аки пролетарии могли бы, наверное, объединиться. До конца рабочей недели оставалось бесконечное множество минут и секунд в сутолоке выходов в туалет и перекуров…
* в заголовке использована строчка из песни «История одного города» поэта Александра Непомнящего