Кулверстукас и Самоидентификация
***
Кулверстукас в последнее – препоследнее время стал часто слышать слово ‘’самоидентификация’’ и стал узнавать, что же это такое и зачем оно нужно. Выяснилось, что если, к примеру, зулус сын зулуса и внук зулуса поехал в Гондурас и стал говорить, петь, плясать и вообще жить по – гондураски, то он уже никакой не зулус, а самый что ни на есть гондурасец.
Засомневавшись, Кулверстукас пожелал узнать побольше… тут как раз к нему в гости пришел его старый знакомый профессор Тарантога – огромного, можно даже сказать космического. ума человек.
Профессор, правда, был в ужасном настроении, и, прямо с порога, стал ругать какого-то Ибратуса Папандопуло – Кронштейна, который подсунул ему в лавке вместо булочек с изюмом подгоревшие кнедлики.
- Скотина! – кричал он пытаясь откусить от кнедлика. – Животное! Свинья настоящая! А я ему еще посоветовал средство от облысения – и очень хорошо что он облысел окончательно!!!
Кулверстукас переждав грозу, обратился за разъяснением к своему другу профессору Тарантоге и тот, успокоившись, все очень просто и доходчиво объяснил.
- В первую очередь, дорогой Кулверстукас, - сказал профессор Тарантога. – В первую очередь вам нужно определить для себя понятия личной идентификации и самоидентификации…
Самоидентификация это процесс, посредством которого определенный человек развивает привязанность к другому определенному человеку и восхищение этим человеком, обладающим качествами и чертами, которыми он сам хотел бы обладать. То есть идентифицирует себя в другом; в том, как используется этот термин, однако, нет никакого предположения о нарушении идентичности личности.
А личная идентификация это ответ на вопрос об отношении личности к самой себе.
Сущность ощущения себя личностью не охвачена вполне ни одной из существующих теорий. Отвечая на вопрос о личной идентификации, современные философы всё больше и больше прибегают к теории релятивизма, или к утверждению лингвистической неопределённости.
- Это все понятно, - ответил после долгой паузы Кулверстукас. – Я вот насчет зулусов не могу сообразить.
- Причем тут зулусы? – возмутился Тарантога. – Мы же о людях говорим, а не о зулусах. Хотя да… это я перепутал с зулусями… это такие жители планеты Зулуся… они такие знаете ли кругоголовые и зеленые… лысые… какая же все-таки скотина этот Ибратус Папандопулокронштейн!
- Профессор, - снова попытался Кулверстукас. – Профессор… вот к примеру если ваш зулусь полетел на Омерикуйню… забыл свой язык, танцы, обычаи и остальное и стал говорить что он настоящий коренной омерикуйец, то как тогда… он тогда кто… зулусь или омерикуйец?
-Омерикуйец! – уверенно ответил профессор Тарантога. – Несомненно омерикуйец! Я этих зулусей знаю… им только палец дай! Хотя врет он что забыл танцы зулуськие… чего там танцевать то… тряси руками и головой.
Кулверстукас некоторое время задумчиво грыз заусенец.
- Но профессор! – наконец сказал он. – Причем тут язык и танцы? У него же и папа и мама зулуси.
- Не имеет значения! – блеснул очками Тарантога. – Не играет роли! Абсурдно, ибо не есть Истина! Поймите, любезный Кулверстукас, вопрос об идентификации - это вопрос об отношении предмета к самому себе. Сходным образом, личная идентификация, это такое же отношение, но прилагаемое к лицам.
- К каким лицам? – уточнил Кулверстукас.
- Без – раз – лич – но! - парировал Тарантога.
- Вот посмотрите… ведь существует логическая формулировка вопроса в виде
a = b, то t (P(a, t) ‡P(b, t))
Что делает личность в момент t0 той же самой личностью, что и в момент t1? А?
А отсюда получается, что вопрос в вопросе - существует ли в рассматриваемом объекте (субъекте) нечто, „не поддающееся“ изменениям извне (подобное, например, закону природы или логике), и то, что делает его уникальным/
Очень довольный собой Тарантога откинулся на спинку кресла и захохотал сверкая очками… потом попытался снова укусить кнедлик, но застонал от бессильной злобы и выругался на диалекте кетурийцев.
Потом он сбегал на кухню и принеся воды вывел Кулверстукаса из ступора.
-Простите, профессор, - прошептал Кулверстукас открыв глаза. – А может все проще? Мы же все дети Природы… может это также как и со всеми остальными представителями животного мира… например в зоопарке… если лемур залезет в слоновник и станет самоидентифицировать себя слоном… он же ведь кем тогда будет?
- Слоном… для себя! – одобрительно хмыкнув резюмировал Тарантога. – И лемуром для истинных коренных слонов. Для представителей Антарктиды же, слабо разбирающихся в слонах и лемурах, он будет не совсем стандартным слоном и основываться они будут в своих определениях именно на его самоидентификацию. Он же им скажет что он слон, а не лемур.
- Но он же лемур! – растерянно заметил Кулверстукас.
- А какая разница? – пожал плечами Тарантога. – Главное это именно его самоидентификация… личная. И к тому же лемуры и слоны это животные, а мы говорим о людях… это хоть и тоже часть животного царства, но есть все же разница… хотя если вспомнить скотину Ибратуса!!! Свинья несчастная!
-Ну, хорошо, - Кулверстукас стал грызть кулак. – Животные… неудачный пример… согласен. Но тогда вот кто такой Маугли… он то ведь думал что он волк… и говорить и петь мог только по-волчьи…
Тарантога долго молчал, собираясь с мыслями… потом снова продегустировал кнедлик и осторожно спросил
- А в той формуле… Маугли это объект А или объект Б?
- Не знаю, - честно ответил Кулверстукас.
-Дурак он этот ваш Маугли… - Профессор долго молчал и, наконец, ответил. - Всю картину и логику испортил… и чего спрашивается было лезть к волкам жить… по-волчьи петь… пошел бы уж что ли как Тарзан к обезьянам… тогда было бы логично.
-Хорошо…- не успокаивался Кулверстукас. - Вот еще более близкий пример… а если бы Тарзан попал бы в детстве к кентаврам, ну или Геракл бы воспитывался бы с младенчества Хироном и его компанией и стал считать себя таким же хироном как и остальные.
- Кентавром, вы хотели сказать, - поправил Тарантога и, сняв очки, стал тереть лоб. – Любезный Кулверстукас… нет ли у вас случайно лимона, соли и хоть немного текилы. Можно, в крайнем случае, обойтись без соли и лимона. Ваши вопросы просто так не решить.
Кулверстукас сходил на кухню.
- Уже ночь! – заметил Тарантога глядя сквозь пустую бутылку в окно. – И вот что я вам скажу… любезный Кулверстукас… на примере все той же скотины Ибратуса. Кем бы не считала себя эта свинья… как бы ни пела соловьем он навсегда останется именно свиньей и это поверьте оскорбление для свиньи и несчастье для соловья!
С этими словами он прилег щекой на стол и заснул.